Своя крепость
Возвращаясь домой после ночной смены, Вера едва переставляла ноги. Усталость навалилась тяжёлым грузом, и каждый шаг давался с трудом. В голове крутилась только одна мысль — дойти, рухнуть на кровать и забыться сном хотя бы на несколько часов.
Она несколько раз спотыкалась на ровном месте, а однажды даже завернула не туда, перепутав знакомый маршрут. Глаза слезились от постоянного желания зевнуть.
— С утра на рогах? Людей бы постеснялась! — гаркнула ей вслед какая-то старушка, заметив, как женщину повело в сторону.
А ещё подходил какой-то тип — небритый, с мутным взглядом — и интересовался, найдётся ли у неё «на пузырь». Пока добрела до дома, в который раз прокляла идею сэкономить на жилье и поселиться в этом районе.
«Ведь был вариант почти в самом центре, — мысленно корила себя Вера. — Но нет же! Коля настоял, что тут ничем не хуже. «Там и дороже, и квадратура меньше, да и от мамы далеко. Она тогда расстроится»».
Последнее, о чём тогда думала Вера, была свекровь. Пусть бы обижалась, зато они жили бы спокойнее и не вздрагивали от каждого шороха, боясь, что либо сумку украдут, либо квартиру обнесут. На работе в больнице Вера насмотрелась всякого и давно перестала удивляться людской жестокости. Ждать от обитателей этого района можно было чего угодно.
Но, как оказалось, зря она боялась опасности со стороны. Беда поджидала не на улице, а за дверью их с мужем квартиры.
От подъехавшего лифта несло за версту. Опять кто-то не донёс свою нужду до дома. Вера, переборов усталость, решила подниматься пешком. Путь на шестой этаж казался непреодолимым, но она решительно взялась за грязные перила и потащилась вверх.
Дверь в общий тамбур открылась легко, а вот их железная поддалась лишь с третьей попытки. Снова заел ключ и отказывался проворачиваться. Потом ещё пришлось повозиться, вынимая его. И вот, наконец, Вера переступила порог.
И замерла.
Гнусавый голос свекрови — последнее, что она ожидала услышать в своём доме. А та уже стояла перед ней, постукивая ногой по полу, словно отсчитывая время.
— И вам доброе утро, Валентина Львовна, — пробормотала Вера, пытаясь сообразить, откуда взялась свекровь в их квартире в такую рань.
— Какое же оно доброе, если я должна тут с раннего утра торчать и тебя дожидаться! — фыркнула свекровь, поджав губы в ниточку.
Вера удивлённо вскинула брови:
— А зачем?
И тут на лице Валентины Львовны расплылась такая нехорошая ухмылка, что невестке стало не по себе. Что-то случилось. Что-то очень нехорошее.
— А затем, — протянула свекровь с плохо скрываемым удовольствием, — что ты здесь больше не живёшь. Жена из тебя никудышная. Вот мой сын решил, что хватит с него. Он на развод подаёт, а меня попросил дождаться тебя и проследить, чтобы ты забрала только свои пожитки и ничего не умыкнула, — она гордо выпятила грудь. — Я взяла на себя смелость собрать всё сама. Так что вот, бери свой чемодан и катись отсюдова с катертью, дорожка.
От такой новости Вера даже спать расхотелось. Как ушатом холодной воды окатили. Игнорируя самодовольную речь свекрови, она достала телефон и набрала номер супруга.
— И как мне это всё понимать? — спросила, едва он ответил.
— Вера, мама должна была тебе всё объяснить, — голос мужа звучал глухо и отстранённо.
— Она «объяснила», но я что-то ничего толком не поняла. Что случилось?
— Ничего. Я просто понял, что мы с тобой не пара.
— И мама, видимо, в принятии твоего решения поучаствовала, да? А ты потом сгрузил на неё самую грязную работёнку, верно? — перебила его Вера, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Нет, я просто… И вообще, я не собираюсь перед тобой оправдываться. Вещи твои мама собрала. Проверь, всё ли там, и уходи, Верочка.
— И тебя вообще не волнует, где я буду жить? Даже совесть не кольнула выставить меня из квартиры, которую мы покупали вместе? — спросила она уже в пустоту.
Муж отключился, зато ответила свекровь, прислушивавшаяся к разговору:
— А оформлено, между прочим, всё на моего сына. Твоя доля была мизерной, — она скривилась, будто съела что-то кислое. — Постыдилась бы! И жить тебе есть где. Насколько мне известно, тебе дед дом оставил, так что не прибедняйся.
— Квартиру, — механически поправила Вера.
— Что?
— Дедушка мне оставил квартиру. Если вы запамятовали, именно сдавая её, нам удалось накопить на эту.
— Ой, да сколько ты там накопила? Не смеши! — махнула рукой Валентина Львовна. — И вообще, не занимай моё время. Давай-ка вещи в руки — и иди уже!
Но Вера, стиснув зубы, первым делом всё проверила. Свекрови она не доверяла. И не зря! В чемодане не было и половины того, что должно было быть. Всё нашлось в отдельной сумке, припрятанной на балконе. Видимо, Валентина Львовна решила, так сказать, навариться на ситуации.
— А это что? — возмутилась свекровь, когда Вера забрала вещи из тайника.
— А, а это мой сын тебе покупал…
Вера покачала головой, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать всё, что думает:
— Ваш сын мне ничего не покупал. Всё, что у меня есть, заработано мной лично. Так что это я тоже забираю.
Обшарив каждый закуток в квартире, Вера нашла ещё несколько пакетов с её имуществом. Всё это она собрала и забрала с собой, мысленно благодаря судьбу за то, что её дедушкина квартира несколько дней назад освободилась от квартирантов. Хоть было куда идти.
Оказавшись в дедовой квартире, Вера наконец позволила себе выплакаться. Слёзы текли ручьём — от обиды, от унижения, от понимания, что она ничего не замечала, хотя всё, наверное, было на виду. Вдруг она вспомнила, что у мужа есть доступ к её картам. Утерев слёзы рукавом, тут же бросилась к ноутбуку и сменила все пароли. Пока занималась этим, даже забыла о горе.
«Да, было очень неприятно, что муж поступил так подло, — думала она, заваривая себе крепкий чай. — Но раз он такой человек, может, и к лучшему, что всё открылось сейчас?» Ещё предстояло разобраться, кому же всё-таки принадлежит купленная в браке квартира. Но Вера решила не сильно расстраиваться — благо, она не оказалась на улице, а страдать из-за такого человека… Нет уж, себя надо уважать.
Спустя неделю она поняла, что муж тянет с разводом, и пошла в суд сама. Там же проконсультировалась касательно имущественного вопроса. Юрист вселил слабую надежду на то, что справедливость, может быть, восторжествует. Вера написала заявление на развод и на раздел имущества. С этого момента она почувствовала себя немного лучше — начала действовать, а не просто плакать по ночам.
Вернувшись домой, взялась за приготовление борща — от готовки всегда становилось легче на душе. И тут в дверь позвонили. Вера застыла с половником в руке. Гостей она не ждала, с соседями почти не общалась, поэтому удивилась, услышав трель звонка. Да ещё и в такое время — за окном уже смеркалось.
Заглянув в глазок, она увидела знакомый силуэт. Свекровь. Только её здесь не хватало! Вера открыла дверь, но преградила путь в квартиру.
— И что, даже не пустишь? — хмыкнула Валентина Львовна и оперлась плечом о дверной косяк, словно хозяйка положения.
— А что, должна? — холодно отрезала Вера. — Зачем вы пришли?
— Да вот, птичка на хвосте донесла, что ты решила судиться с моим сыном, — протянула свекровь с деланным равнодушием.
— Да, так и есть. Если вы явились только, чтобы услышать моё подтверждение, то всего доброго.
Вера закрыла дверь прямо перед носом опешившей женщины и вернулась на кухню. Борщ, кажется, начинал пригорать.
Но, видимо, Валентине Львовне мало было одного визита. Она заявилась ещё раз — уже после развода, который состоялся спустя месяц после её последнего посещения. Вопрос с квартирой всё ещё оставался открытым — бывший муж, как мог, тормозил процесс. Но Вера не отчаивалась и готовилась к следующему заседанию с особой тщательностью. Она чувствовала, что правда на её стороне.
Вот в этот самый момент Валентина Львовна и нагрянула снова. В этот раз она не пыталась вломиться, просто стояла и ждала, когда Вера откроет дверь.
— Ну, я вижу, вы со мной никак расстаться не можете. Неужто скучаете? — не выдержала Вера, глядя на неожиданную гостью.
Женщина поморщилась от колкости невестки, но смолчала, а потом вдруг заискивающим голосом произнесла:
— Верочка, вообще-то я к тебе с интересным предложением пришла. Может, обсудим?
— Ну, говорите. Мне даже интересно, что вы там такое придумали, — Вера прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.
— Вот, — Валентина Львовна заговорщически понизила голос, — мой сын не знает об этом, но я очень много размышляла. Ты же хочешь получить ту квартиру, так? Ну так вот, я подумала, — почему бы тебе тогда не уступить эту моему Коленьке? Ведь тебе же она без надобности. А Коленька готов уступить тебе ту — на таких условиях. Обмен, так сказать.
Вера едва сдержалась, чтобы не рассмеяться бывшей свекрови в лицо. Ну надо же, как ловко придумала! Ничего не скажешь.
— «Коленька говорит — я согласен»? — передразнила она. — Он же, по вашим словам, не в курсе.
Валентина Львовна скривилась, будто укусила лимон:
— Ну ладно, какая разница? Ты лучше скажи — согласна ты или нет? Если да, то хоть завтра мы отдадим тебе документы на ту квартиру, и сыночек переедет сюда.
Вера сделала вид, что задумалась, постукивая пальцем по губе:
— Ну-у-у… заманчивое предложение. Но вы знаете, я, пожалуй, воздержусь.
— Ну почему?! — воскликнула свекровь, не ожидавшая отказа.
— Ну и правда, почему? — притворно удивилась Вера. — А может, потому, что это МОЯ квартира, и ваш сын к ней не имеет никакого отношения? Или потому, что ту квартиру мы покупали ВМЕСТЕ, и там есть моя доля? А может, потому, что эта квартира больше, дороже, и расположение здесь лучше, да и район поспокойнее?
Она сделала паузу, наслаждаясь выражением лица Валентины Львовны.
— Но вот даже не знаю… Может быть ещё и потому, что я злопамятная и просто не хочу. Вам назло! — Вера улыбнулась, но глаза её оставались холодными. — Вы лучше выберите-ка себе вариант по душе и так и передайте Николаю, что здесь он жить не будет. Никогда. Да и там тоже. Поскольку, вот увидите, я отсужу у него половину.
— Вера, но ты так не сможешь с ним поступить! — в голосе свекрови послышались умоляющие нотки. — Ведь ему же жить негде!
Бывшая невестка не выдержала и рассмеялась — искренне, от души:
— Что вы говорите? «Не могу»? Это вы так придумали. А вот мне кажется, могу! И испытываю при этом несравнимое ни с чем удовольствие. Ведь ваш сын смог позорно и трусливо сбежать, предоставив вам меня выселять. А вы… вы смогли меня выставить за порог, да ещё и вещички мои присвоить пытались. Так что смогу, Валентиночка Львовночка!
Лицо бывшей свекрови перекосилось от злости, но Вера только входила во вкус:
— И знаете, что ещё я смогу? Получить запрет на ваше приближение ко мне, потому что вы что-то ко мне зачастили и утомили меня своими визитами. Вот ещё раз придёте сюда — вызову полицию. А там ещё раз — и штраф вам, а мне моральная компенсация.
Пока она говорила, бывшая свекровь то краснела, то бледнела, а под конец пошла пятнами. Не говоря ни слова, женщина развернулась и ушла, так и не дослушав до конца.
Вера тихонько прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. На губах играла лукавая улыбка:
«Так тебе и надо, — подумала она. — Придумала тоже — квартиру им подарить! Как же, дождётесь… Сдалась мне та халупа. Я и видеть её больше не хочу. А вот деньги лишними никогда не будут».
Она прошла на кухню и налила себе чаю. Впервые за долгое время Вера чувствовала себя… свободной. И сильной.
«Пусть Коленька продаёт свою драгоценную квартирку и выплачивает мне мою долю, — решила она, отхлёбывая горячий чай. — А уж я, так и быть, придумаю, куда потратить эти деньги. Может, на путешествие? Всегда мечтала увидеть море…»