— Беременна? — повторяю, будто завороженная злым духом. — В сорок шесть? Ей сорок шесть лет?
Я потрясена.
Так Ярослав купился не на молодость и не глупость и наивность юной дурочки, которая ищет в возрастных партнерах папочку?
То есть это не мужицкие комплексы пятидесяти лет в нем заговорили?
А все же чувства?
— Нет, — качаю головой и пячусь, — я тебе не верю…
То, что мужиков в какой-то момент тянет к молодым и задорным, можно понять. Мы все боимся старости.
Все страшимся тех изменений, которые претерпевают наши тела, и для психики тяжело принять, что ты уже не молодой бычок. Поэтому-то их и тянет к молодым. Они доказывают себе и другим, что они еще ого-го!
Но это не случай Ярослава.
Его любовница всего на четыре года младше. Это не мужицкая блажь испуганного эго. Это отношения другого уровня, и зацепили Ярослава не сочными губами и гладкой свежей кожей, а чем-то более глубокими и проникновенным.
Это не тупая случка.
Это… чувства. Запретные, скрытые, подлые по отношению ко мне, но все же чувства и тот интерес, который рождается к личности, а не к круглой молодой заднице.
— Почему ты мне сразу не сказала?
Хотя что бы это изменило?
Мне было бы легче? Нет, но хотя бы тогда дочка была бы на моей стороне. Была бы моей соратницей, а она все знала эти две недели, приводила сыновей и не стыдилась смотреть в глаза.
— Это ваши отношения, мам, — Вася кривится, — и я решила в них не лезть. Окей? Я бы стала, как обычно, крайней.
— За что ты так со мной?
— Как? Как, мам? — Василиса разводит руки в стороны. — И как бы я тебе это все сказала? Это папа должен был все тебе разъяснить, и он это сделал. Теперь ты будешь либо истеричкой, которая загонит себя в психушку, либо адекватной женщиной, которая понимает, что сама налажала в своем браке! — переходит почти на крик. — Давай, продолжай ныть и заливать все тут слезами! Бедная несчастная!
— Я виновата?
Это какой-то сюр.
Я виновата в том, что мой муж пошел налево и что внезапно разлюбил меня спустя целую жизнь? Да чем же я заслужила моральные пинки от родной дочери?
— Это не молодуха, мам, — Вася смеется, — не шмара, которая цепляет папиков наивными глазками и тупостью, ага? Это взрослая женщина. Почти твоя ровесница. Разве нет повода для размышлений, а?
— Не смей меня обвинять!
В женской злобе я хватаю с пола журнал, с которым кидаюсь на удивленную дочь, но когда я замахиваюсь, то все же останавливаюсь.
— Ты обалдела, мам?
Журнал выскальзывает из моих пальцев, и я с рыданиями отворачиваюсь от дочери, которую чуть не ударила.
— Мама, — недовольно тянет Василиса и силой усаживает меня на диван.
Отправляется на кухню и возвращается со стаканом воды, которые нетерпеливо протягивает мне:
— Выпей воды.
— За что вы так со мной.
— Ну, правда, подбери уже сопли! — дочь повышает голос и отставляет стакан воды на столик. — Не будь такой жалкой! Не ты первая разводишься! Если допустила все это, то хотя бы выйди из брака не сопливой тряпкой!
Затем она лезет в карман короткого жакета за телефоном и торопливо что-то в нем печатает, сердито покусывая губы.
— Кому ты пишешь? — поднимаю загнанный взгляд.
Ничего хорошего уже не жду.
— Я тебе отправила контакты психолога, — прячет телефон в карман и строго смотрит на меня. — Я понимаю, что ты у нас очень чувствительная тетенька, но в разводах, как и в бизнесе, не терпят жертв, и папа сопливых слабаков и слабачек не уважает. Ты теперь не в категории любимой жены, мам.
Дышу тяжело, прерывисто.
Дочка говорит жестокие, но правдивые слова.
Она не жалеет меня, но какой мне толк будет от жалости?
Однако сейчас мой разум помутнен.
Разве мы требуем от человека трезвости и адекватности, когда умирает любимый и близкий человек? Ярослав для меня умер.
Моего мужа больше нет. Нет моего неуклюжего огра, который при скандалах легко запрокидывал меня на плечо и утаскивал в спальню, чтобы срочно помириться со мной.
Давно он этого не делал, и после скандалов в последнее время не торопился мириться даже на словах.
Не видел смысла, ведь он больше не любил меня, и мои негодования его не трогали и тревожили.
Я стала для него истеричкой, чьи возмущения, если они вспыхнули, перетерпеть. Сама успокоится, если проигнорировать, крепко сцепив зубы.
— Как же я без него… — мое тело бьет, как в лихорадке, а на лбу проступает холодная испарина страха перед будущим, в котором я стану одинокой и неприкаянной женщиной.
Ярослав — вся моя жизнь. Часть моей души. Мой суровый великан-защитник и грозная стена, за которой я пряталась от жестокого мира.
Я чувствую себя маленькой брошенной девочкой, пусть мне и пятьдесят лет. Меня все эти годы оберегали, баловали, носили на руках, а сейчас просто вышвырнули за борт в ледяные воды.
— Яр! — я хочу вновь броситься за мужем, но Василиса дергает меня за руку, разворачивает к себе и одаривает резкой молниеносной пощечиной.
Я испуганно замираю, прижав ладонь к щеке, и Василиса подается в мою сторону:
— Хватит унижений, мама. Он дал ясно тебе понять, что он не хочет слышать от тебя криков и слез.
— Ты меня ударила…
— Привела в чувство, — с угрозой прищуривается. — Если ты к нему и поднимешься в кабинет, то не в соплях. На такую тебя противно смотреть.
— Все, мам, мне пора, — говорит Вася и закидывает зеленый рюкзак на плечо.
— Ты так и не сказала, кто она.
— Пусть папа тебе все рассказывает, — Вася закатывает глаза, разворачивается и торопливо шагает к дверям гостиной. — Я заехала только забрать рюкзак.
Оглядывается, когда я ее тихо прошу:
— Не уезжай.
Пусть она и груба со мной в выражениях, но она мой голос разума. Жестокий, но холодно сдерживает истерику, в которой я могу лишиться рассудка.
— Мам, мне за Колей надо заехать и забрать его с тренировки, — хмурится, — у меня своя семья есть, мам, если что, а ты уже девочка взрослая. Очень давно взрослая.
— Я тогда с тобой поеду! — решительно встаю.
Я потеряла всю свою зрелость и взрослость.
Конечно, я понимаю, что мне сейчас не стоит хвататься за юбку дочери, но я себя мало контролирую.
— Все, мам, я ушла, — Вася качает головой и оставляет меня. — Ее напряженный голос летит из холла на второй этаж к отцу. — Все, пап, я уехала! Надеюсь, ты не забыл, что ты на следующих выходных обещал Максиму и Коле отвезти их порыбачить!
Какая, блин, рыбалка после такой новости? Чувствую себя дурой, которая ничего не понимает в этой жизни.
Муж требует развод?
Наплюй! Ничего страшного не произошло и никто не отменит рыбалку для внуков. Жизнь идет своим чередом.
— Я помню, — слышу глухой ответ Яра, — будет им рыбалка. Я планы не поменял.
— Вот как раз с ними и переговоришь… — Вася выдерживает паузу, — объяснишь все это, пап. Ты же согласен, не мне им объяснять, что ба и деда решили развестись.
— Согласен. Я все им объясню.
У меня мурашки бегут по плечам, и я пытаюсь стереть их с кожи и успокоиться.Хочу сбежать.
— Маму успокоила?
Закусываю внутреннюю сторону щеки до боли.
Вася права. Слезами сейчас Яра не проймешь, и я его презрительной жалости не хочу.
— Относительно успокоила, — устало отвечает Вася. — Вы все-таки втянули меня в свои разборки. Две недели назад ты сказал мне не лезть не в свое дело, а сегодня я на передовой.
— Лучше ты ее успокоишь, чем я, — угрюмо заявляет Яр. — Я бы мог серьезно вспылить, Васюш. Это хорошо, что ты заехала, а то… — угрожающе посмеивается, — мы бы стали участниками криминальной хроники в новостях.
Волосы по всему телу приподнимаются. Вот так шутит мой муж. Его шутки всегда вызывали в окружающих недоумение, испуг и напряженный сиплый смех.
— Не смешно, пап.
— Иди, — милостиво отвечает Яр. — Я немного успокоился. Подышал на балконе.
Василиса что-то тихо говорит ему, но я не могу разобрать ее слов, потому что на меня опять накатывает ревность, обида и жалость к себе.
Вцепившись в волосы, кружу вокруг дивана.
Может, довести Ярослава до бешенства, и пусть он прикончит меня в пылу ярости? Для меня лучше лежать красивой в гробу, чем быть нелюбимой и надоедливой мегерой.
Останавливаюсь, когда слышу, как щелкает замок входной двери. Василиса ушла. Бросила наедине с Ярославом, чьи твердые шаги я различаю в гнетущей тишине.
Когда он заходит в гостиную, я не поворачиваюсь к нему и блекло смотрю перед собой. Чувствую его пристальный взгляд на моем затылке.
— Уже не рыдаешь, — хмыкает, — уже хорошо. Я дам тебе минут сорок, чтобы ты привела себя в порядок, и мы поговорим.
Я не шевелюсь.
Почему тогда в девятом классе я не испугалась того, как мой одноклассник-переросток раскидал похотливых пьянчужек? И не просто раскидал, а нанес серьезные травмы каждому из них?
И почему меня совсем не напрягало то, что другие сторонились Ярослава и опускали взгляд, когда он появлялся в школьном коридоре?
Сколько лет прошло, и Ярослав их взял и обесценил за один вечер.
Раз, и я ему оказалась больше не нужна, а ведь какие слова мне шептал на нашей свадьбе!
Какие клятвы давал!
— Ты мне обещал, что никогда не обидишь меня, — тихо заявляю я и опускаю руки безвольными вялыми канатами вдоль тела. — Обещал…
Резко разворачиваюсь к Ярославу и кричу:
— Обещал! Черт тебя дери! Обещал!
— Если ты сейчас же не успокоишься, то тебе придется принять холодный душ, Лера, — в упор смотрит, — ты меня своими криками только провоцируешь.
— Все, что ты говорил мне, было ложью!
Меня захлестывает обида новой мощной волной, и я кидаюсь на Ярослава с кулаками, и я встречаю уверенный и равнодушный отпор.
Он с тяжелым вздохом перекидывает меня через свое могучее плечо и неторопливо выходит из гостиной.
В своих визгах и ярости я выпадаю из реальности в черную бездну безумия, из которой я выныриваю под струями ледяной воды. Я захлебываюсь, пытаюсь отмахнуться от направленной на меня душевой лейки, отфыркиваюсь и слышу:
— Будешь так орать, то, честное слово, вызову санитаров с волшебным укольчиком.
Холодные струи бьют в лицо, и я вжимаюсь в кафельную стену, прикрыв руками голову.
— Пришла в себя? — выключает воду.
Боже, как это унизительно.
Сначала тебе целуют кончики пальцев, а потом поливают холодной водой с приказами закрыть рот и успокоиться.
Швыряет в меня полотенце, которым я в жалком подчинении накрываю голову. Трясусь.
— Надень красивое платье, — строго и безапелляционно командует Ярослав, — туфли, уложи аккуратно волосы… Если ты сама себя не уважаешь, то как мне в тебе увидеть достойную женщину, м? Продолжение следует… Все части: Часть 1
Часть 2
Часть 3 *** Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре: «После развода. Мы стали чужими в 50», Арина Арская ❤️ Я читала до утра! Всех Ц. *** Что почитать еще: ***