-— Алла Ивановна, вас в нашем доме никто не держит! Выход сами знаете где. Или вам показать? – Марина стояла, упершись руками в кухонный стол, и смотрела на свекровь тяжелым взглядом. Это была точка кипения после недели особенно изматывающих придирок.
А началось всё, как обычно, с мелочей…
Андрей смотрел на часы в офисе. Рабочий день подходил к концу, и его снова тянуло задержаться подольше. Последние три месяца дом, который всегда был его крепостью, превратился в поле боя. Он любил обеих женщин и понимал каждую, но не знал, как помочь им найти общий язык.
Понедельник
-— Опять эти хлопья на завтрак? -— Алла Ивановна поморщилась, глядя как Марина насыпает детям кукурузные хлопья. -— В наше время детей кормили нормальной едой. Кашей, яичницей…
-— Мам, -— устало отозвался Андрей, не отрываясь от ноутбука, -— они любят хлопья.
-— Вот именно поэтому современные дети такие слабые! Никакого правильного питания.
Марина молча досыпала хлопья в молоко. За три месяца присутствия свекрови она научилась пропускать подобные замечания мимо ушей. Или почти научилась.
-— Ба, а правда, что ты умеешь делать блинчики с узорами? -— вдруг спросила Маша.
Глаза Аллы Ивановны загорелись:
-— Конечно! Вот раньше я часто готовила такие твоему папе. А сейчас… -— она многозначительно посмотрела на Марину, -— сейчас всё из пакетиков да коробочек.
-— Дети, доедайте и собирайтесь в школу, -— Марина поцеловала Димку в макушку. -— У меня сегодня важная презентация, не хочу опаздывать.
-— Презентация важнее семьи? -— негромко произнесла Алла Ивановна.
Марина сделала вид, что не услышала.
Вторник
-— Машенька, что это на твоих губах? -— Алла Ивановна перехватила внучку в коридоре после школы.
-— Гигиеническая помада, бабуль. У всех девочек в классе такая.
-— Господи! -— всплеснула руками Алла Ивановна. -— В двенадцать лет! Марина! -— крикнула она. -— Иди сюда!
Марина вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
-— Ты видишь, что творится? Ребёнок красится! В таком возрасте! Это всё ваше современное воспитание…
-— Алла Ивановна, -— Марина старалась говорить спокойно, -— это обычная гигиеническая помада. Губы сохнут от мороза, все дети в классе…
-— Вот именно! «Все дети»! А если все дети начнут курить? Тоже разрешишь?
-— Мам, -— Маша дёрнула Марину за рукав, -— можно я пойду? У меня уроки…
-— Иди, солнышко.
Алла Ивановна покачала головой:
-— Никакого авторитета. Дети сами решают, что им делать…
Марина молча ушла на кухню. Руки дрожали.
Вечером, когда дети уже спали, Андрей нашёл жену на балконе. Она курила – дурная привычка, которая проявлялась только в минуты сильного стресса.
-— Прости за сегодняшнее, -— тихо сказал он, обнимая её за плечи. -— Я поговорю с мамой.
-— Не надо, -— Марина затушила сигарету. -— Только хуже будет. Она решит, что я тебе нажаловалась.
-— А разве нет? -— попытался пошутить Андрей.
-— Я не жалуюсь. Я просто… устала, Андрюш.
Он прижал её к себе крепче. В такие моменты ему хотелось быть сильнее, решительнее. Сказать матери, что пора возвращаться домой. Но каждый раз, когда он собирался с духом, вспоминал, как она плакала после смерти отца, как бродила по пустой квартире, как радовалась, когда он предложил погостить у них…
Среда
-— Андрюша, ты похудел, -— причитала Алла Ивановна за ужином. -— Совсем не тот, что раньше. А всё почему? Потому что нормальной домашней еды не видишь!
-— Мам, я в прекрасной форме, -— Андрей попытался перевести всё в шутку. -— Даже в спортзал хожу.
-— Вот! А раньше не нужен был никакой спортзал. Просто нормальная еда, забота…
Марина с грохотом поставила тарелку в раковину.
-— Может, мне вообще бросить работу? -— спросила она, не оборачиваясь. -— Сидеть дома, варить борщи?
-— А что? -— оживилась Алла Ивановна. -— Очень правильное решение! Женщина должна…
-— Мам, -— перебил Андрей, -— давай не будем.
-— Конечно, ты всегда на её стороне!
-— Нет сторон, мам. Есть семья.
Алла Ивановна поджала губы и демонстративно отвернулась к окну.
Поздно ночью Андрей не мог уснуть. Лежал, глядя в потолок, и думал о том, как всё запуталось. Марина ворочалась рядом – тоже не спала.
-— Знаешь, -— вдруг сказала она шёпотом, -— иногда мне кажется, что я подвожу тебя. Не умею быть такой идеальной хозяйкой, как твоя мама.
-— Глупости, -— он повернулся к ней. -— Ты прекрасная жена и мать. И готовишь вкусно.
-— Не так, как она.
-— По-другому. И мне нравится. -— Он помолчал. -— Прости, что я не всегда могу встать между вами. Просто…
-— Я понимаю, -— она нашла его руку в темноте. -— Она твоя мама. И ей сейчас тяжело.
-— А тебе?
Марина не ответила, только крепче сжала его пальцы.
Четверг
День начался с криков из детской.
-— Я не буду это надевать! -— голос Маши звенел от возмущения.
-— Немедленно сними эту безобразную юбку! -— это была Алла Ивановна.
Марина влетела в комнату. Маша, уже одетая в школу, стояла перед зеркалом. На ней была новая джинсовая юбка -— подарок от тёти на день рождения.
-— Что случилось?
-— Это неприлично! -— Алла Ивановна указала на юбку. -— В моё время…
-— В ваше время девочки ходили в платьицах с оборками, мы знаем, -— отрезала Марина. -— Маша, юбка отличная. Иди завтракать.
-— Вот так и растят… -— начала было Алла Ивановна, но Марина перебила:
-— Нет. Хватит. Я устала от этого «в моё время». Времена меняются. Дети другие. Мир другой. И если вы не можете этого принять…
Она не договорила. В комнату заглянул заспанный Димка:
-— Мам, а где мой синий свитер?
-— Этот страшный? -— вмешалась Алла Ивановна. -— Я его постирала. Вот, надень нормальный…
Это была последняя капля.
Четверг вечером
-— Сынок, -— Алла Ивановна поймала Андрея в коридоре, когда он вернулся с работы, -— мне нужно с тобой поговорить.
-— Мам, я устал. Давай завтра?
-— Это важно. Я волнуюсь за твою семью.
Андрей тяжело вздохнул и прошёл за матерью на кухню.
-— Марина совсем не занимается домом, -— начала Алла Ивановна. -— Дети едят что попало, одеваются неприлично…
-— Мам, -— перебил Андрей, -— прошу тебя, остановись.
-— Но я же о вас беспокоюсь! Вот помню, когда ты был маленький…
-— Я давно не маленький, мам. У меня своя семья. И я счастлив в ней.
-— Но…
-— Нет, послушай. -— Он впервые за долгое время посмотрел на мать строго. -— Я знаю, тебе тяжело одной. Знаю, ты скучаешь по тем временам, когда я был ребёнком. Но я вырос. У меня другая жизнь. И либо ты принимаешь это, либо…
Он не договорил. В кухню вошла Марина, и разговор оборвался.
Пятница
-— Алла Ивановна, вас в нашем доме никто не держит! Выход сами знаете где. Или вам показать?
Марина стояла, упершись руками в кухонный стол, и чувствовала, как внутри всё дрожит от напряжения. Три месяца. Три месяца бесконечных замечаний, упрёков, «а вот раньше». Три месяца она пыталась быть терпеливой, понимающей. Но сегодня…
Алла Ивановна поджала губы и демонстративно помешала чай в чашке, звякая ложечкой о фарфор громче необходимого.
-— Конечно, выгоняешь свекровь. Как это по-современному, -— она поставила чашку на блюдце с неприятным стуком. -— А что скажет Андрюша? Ты подумала об этом?
-— Андрей прекрасно знает, что происходит. Три месяца, Алла Ивановна! Три месяца вы живете у нас, хотя приехали на неделю. Учите меня готовить, убирать, воспитывать детей… -— Марина перевела дыхание, пытаясь успокоиться. -— Я больше не могу.
-— Ах, не можешь? -— Алла Ивановна поднялась из-за стола. -— А я могу смотреть, как ты разрушаешь семью моего сына? Как ты кормишь детей этими полуфабрикатами? Как позволяешь Машеньке в двенадцать лет краситься? Как…
-— Стоп! -— Марина подняла руку. -— Маша не красится, она использует гигиеническую помаду. И да, иногда я покупаю полуфабрикаты, потому что работаю полный день. А вы…
В этот момент входная дверь хлопнула, и в коридоре послышались детские голоса. Маша и восьмилетний Димка вернулись из школы.
-— Бабушка! -— радостно закричал Димка, влетая на кухню. -— А мы сегодня…
-— Дети, идите к себе, -— твердо сказала Марина. -— Нам с бабушкой нужно поговорить.
Маша, стоявшая в дверях, внимательно посмотрела на мать, потом на бабушку, и молча увела брата.
-— Вот видишь, -— немедленно начала Алла Ивановна, -— даже с детьми не умеешь правильно общаться. Нельзя так резко…
-— Можно, -— отрезала Марина. -— Когда необходимо защитить свою семью. Вы приехали в гости, а устроили тут филиал инквизиции. Каждый мой шаг под контролем, каждое решение подвергается критике. Я уже начала сомневаться в себе как в матери!
Алла Ивановна опустилась обратно на стул, её плечи поникли.
-— Ты не понимаешь, -— тихо сказала она. -— Там, в пригороде, в этой квартире… Я схожу с ума от одиночества. После смерти Виктора…
Марина почувствовала, как гнев медленно отступает. Она знала, что свёкор умер два года назад, и с тех пор Алла Ивановна жила одна в их старой квартире.
-— Но это не повод превращать нашу жизнь в ад, -— мягче сказала Марина. -— Вы же видите, что я стараюсь. Работаю, забочусь о детях, готовлю…
-— По книгам и интернету, -— фыркнула Алла Ивановна. -— А я готовила для Андрюши всё своими руками, по старым рецептам…
-— И это прекрасно! -— внезапно воскликнула Марина. -— Знаете что? У меня есть предложение.
Алла Ивановна подняла брови.
-— Вместо того чтобы критиковать мою стряпню, научите меня готовить те блюда, которые любит Андрей. Но не так, как сейчас – с постоянными упреками, а как учитель. Я правда хочу научиться.
Свекровь молчала, разглядывая невестку, словно видела её впервые.
-— И ещё, -— продолжила Марина. -— Мы с Андреем давно говорили о том, чтобы продать вашу квартиру в пригороде и купить вам жильё поближе к нам. Небольшую, уютную квартиру. Чтобы вы могли жить самостоятельно, но рядом. Навещать нас, помогать с детьми, когда действительно нужно…
-— Ты это серьёзно? -— голос Аллы Ивановны дрогнул.
-— Абсолютно. Но при одном условии: вы перестаете контролировать каждый мой шаг. Мы с Андреем -— взрослые люди, и мы справляемся. Да, иногда используем современные методы, которые вам кажутся неправильными. Но дети растут счастливыми и здоровыми. И вам придется это принять.
В кухне повисла тишина. Было слышно, как в детской комнате Димка что-то увлеченно рассказывает сестре.
-— Знаешь, -— наконец произнесла Алла Ивановна, -— а ведь ты права. Я… я действительно перегнула палку. Просто когда я здесь, с вами, мне кажется, что я снова нужна. Что я могу быть полезной…
-— Вы и так нужны, -— мягко сказала Марина. -— Детям нужна бабушка. Андрею -— мама. Мне -— опытный советчик. Но не надзиратель.
Алла Ивановна медленно кивнула.
-— Ты напоминаешь мне меня в молодости, -— неожиданно сказала она. -— Такая же упрямая. Моя свекровь тоже считала, что я всё делаю неправильно.
-— И как вы с этим справились?
-— Никак, -— Алла Ивановна впервые за долгое время искренне улыбнулась. -— Она умерла, так и не признав, что я достойна её сына. И знаешь… я поклялась себе, что никогда не буду такой со своей невесткой.
-— Но стали, -— заметила Марина.
-— Стала, -— согласилась Алла Ивановна. -— Прости меня.
В этот момент в коридоре послышались шаги -— вернулся Андрей. Он застыл в дверях кухни, увидев жену и мать, сидящих за столом с заплаканными глазами.
-— Что случилось? -— встревоженно спросил он.
-— Ничего страшного, сынок, -— ответила Алла Ивановна. -— Мы с Мариной наконец-то поговорили по душам. И знаешь… я, пожалуй, завтра вернусь домой.
У Андрея вытянулось лицо.
-— Мам, но ты же хотела…
-— Я хотела убедиться, что у тебя всё хорошо, -— перебила его Алла Ивановна. -— И теперь я вижу, что у тебя прекрасная семья. И мудрая жена.
Марина почувствовала, как к глазам снова подступают слёзы.
Суббота
Утро выдалось непривычно тихим. Алла Ивановна собирала вещи, готовясь к отъезду. Дети ходили притихшие, не зная, как реагировать на происходящее.
-— Ба, -— Маша заглянула в гостевую комнату, -— а ты правда научишь меня печь пирожки?
Алла Ивановна отложила блузку, которую складывала:
-— Конечно, девочка моя. Вот перееду поближе…
-— А можно прямо сегодня? -— Маша присела на краешек кровати. -— У нас все ингредиенты есть, я проверила.
Алла Ивановна посмотрела на внучку, потом на часы:
-— А знаешь… почему бы и нет? Позови маму.
Через час кухня наполнилась запахом свежей выпечки. Марина старательно раскатывала тесто под руководством свекрови, Маша лепила пирожки, смешно высунув язык от усердия. Даже Димка присоединился, пытаясь сделать из теста замысловатые фигурки.
-— Нет-нет, -— Алла Ивановна мягко поправила руки Марины, -— вот так держи скалку. И не дави сильно, тесто любит ласку.
Марина поймала себя на мысли, что впервые за три месяца голос свекрови звучит не назидательно, а… по-матерински.
Воскресенье
-— Я нашёл несколько вариантов квартир, -— Андрей разложил на столе распечатки. -— Вот эта, например, в десяти минутах ходьбы…
-— В той стороне хороший парк, -— заметила Марина. -— И поликлиника рядом.
Алла Ивановна рассматривала фотографии, и на её лице впервые за долгое время появилась искренняя улыбка:
-— Знаете… а ведь это действительно хорошая идея. Своя территория, но рядом с вами…
-— И мы сможем приходить в гости! -— подпрыгнул Димка.
-— И печь пирожки! -— добавила Маша.
-— И просто быть семьёй, -— тихо сказала Марина, встретившись глазами со свекровью.
Алла Ивановна молча кивнула, и в этом кивке было больше понимания, чем во всех словах за прошедшие месяцы.
Андрей смотрел на своих женщин – мать, жену, дочь – и чувствовал, как внутри разливается тепло. Впервые за долгие месяцы они сидели за одним столом не как противники, а как одна семья. Возможно, иногда нужно дойти до края, чтобы начать всё заново.
-— Знаете, -— сказал он, доставая телефон, -— а давайте прямо сейчас посмотрим ещё несколько вариантов квартир? Я нашёл отличное предложение недалеко от парка…
-— Андрюша, -— мягко остановила его Алла Ивановна, -— давай завтра. А сейчас… Марина, милая, может, научишь меня пользоваться этими твоими современными рецептами в интернете? А то я как-то пыталась, да только запуталась…
Марина удивлённо подняла брови, но быстро справилась с удивлением:
-— Конечно! У меня как раз есть отличный рецепт лазаньи. Правда, он немного отличается от классического…
-— Ну так научи меня своему, -— улыбнулась Алла Ивановна. -— А я тебя – своему. Глядишь, что-то новое придумаем.
Вечером, укладывая детей спать, Марина думала о том, как иногда нужно дойти до края, чтобы начать строить мосты. Как важно не просто высказать всё, что наболело, но и суметь услышать другого. И как одна фраза -— «Выход сами знаете где» -— может стать не концом, а началом новой главы в жизни семьи.
В конце концов, думала она, любовь и уважение всегда сильнее обид и предрассудков. Нужно только найти в себе силы сделать первый шаг навстречу. И теперь, когда этот шаг сделан, впереди их ждёт что-то новое. Что-то настоящее.