Застряв в лифте, подслушала мужа и узнала страшную правду
— Марта, девочка моя, запомни — всё, что принадлежит мне, когда-то станет твоим, — тихо говорил дедушка, поглаживая внучку по голове. — Не думай, что я вру. В могиле оно мне не понадобится. А ты, девочка моя умная, сможешь правильно распорядиться всем. Главное — отцу ничего не давай. Не заслужил он ни гроша. Ты поняла меня?
Маленькая Марта кивала, глядя на дедушку, который смотрел на неё из-под кустистых бровей. Она знала, что он её любит, хотя выглядел всегда строго и недовольно. Но на деле она не знала человека добрее.
Дед был уже старым — это было видно и по лицу, покрытому глубокими морщинами, и по сгорбленной спине, и по узловатым, уже не разгибающимся пальцам, которыми он любил поправлять свои серебристые волосы.
Она жила с ним вот уже год, и это был лучший год в её жизни. Дед сам забрал её у родителей. Немного струсила и даже расплакалась, но потом поняла, что здесь никто её не обидит.
— Ты не плачь, внучка. Нечего тебе с этими людьми жить, видеть всё это. Они уже опустились на самое дно. А у тебя есть шанс вырасти человеком.
Маленькая Марта кивнула, признавая правоту дедули. Отец действительно злоупотреблял спиртным, и очень много. Трезвым его девочка, кажется, никогда и не видела. Мать тоже имела эту пагубную привычку, хоть и в меньшей степени, и у неё бывали минуты просветления, но о дочери она особо не заботилась, отдавая всё своё время и внимание мужу, которого любила непонятно за что.
Стоило ему принять спиртное, как тут же он превращался в агрессивного монстра, который крушил всё вокруг и кидался на собственную супругу с кулаками.
— Ох, и глупая же твоя мать! — говорил дед. — Говорил я ей, что Гришка не путёвый, она не верила. «Любовь всё победит», а только он её за собой потянул. Тебя загубить я им не дам, внученька!
Именно дед занимался её воспитанием и образованием. Он готовил ей еду, стирал её платьица, заплетал непослушными пальцами, кривовато, косички. Марта росла в компании его друзей — таких же стариков — и с убеждением, что дед будет жить вечно, хоть он и выглядел старым.
— Я тебе обещал — не раньше, чем передам тебя в надёжные руки. До того времени я с судьбой договорился — поживу ещё! — и он жил.
Несмотря на ноющие суставы и сгорбленную спину, он ходил на каждое родительское собрание и даже на экзаменах нервно бродил под окнами школы. В город поехал вместе с ней.
Марте было немного неловко, когда дед потребовал показать ему условия проживания в общежитии, но она не подала виду, зная, что дедушка искренне за неё переживает.
Нелегко было пережить разлуку. Она старалась приезжать к нему каждые выходные, но всё же учёба не всегда давала на это время. Дед не жаловался, смиренно ждал внучку. Он знал — если она не приедет, то обязательно позвонит.
Чтобы видеть и слышать свою внученьку каждый день, он научился пользоваться этим странным телефоном — всё лишь бы знать, как она там. Очень боялся, что обижать её станут или что сложно наука будет даваться. Но внучка убеждала, что всё хорошо. Верил, конечно. А что ещё делать? Не ехать же в город, чтобы присматривать — сердиться будет на старика. Ведь уже не девчонка, а девица на выданье.
Марта училась на медсестру. Можно сказать, ради деда выбрала сестринское дело — чтоб помогать ему профессионально, если, не дай Бог, потребуется.
После получения диплома в родной посёлок вернулась сразу же, хоть дед и настаивал на том, чтобы в городе жила. Устроилась в амбулаторию, радовалась, что дедуля всё ещё был рядом.
Три года она там проработала, а потом дед огорошил:
— Хватит тебе тут киснуть! Нечего меня караулить — не собираюсь я пока на покой. А ты так жизнь свою пропустишь. Плохо ведь это! Лучше в город езжай, опыта там наберись. Да и зарплата там приличная в разы.
— Дед, зарплата приличная, и жизнь подороже. Съём нынче в копеечку влетает!
Мужчина хитро улыбнулся:
— А кто тебе про съём сказал? В свою квартиру поселись!
Марта ушам своим не поверила. Но откуда у дедушки… Оттуда, оказывается, были кое-какие сбережения.
— Вот и подумал, что нужно тебе жильё своё в городе. Не центр, конечно, но недалеко — больница есть и магазины всякие. Так что езжай, внученька! — и перекрестился.
Домой расставаться было не просто, но Марта понимала — там ей будет лучше.
Подаренная дедом квартира легко открылась ключом и впустила в себя свою новую хозяйку. Она ходила по квартире и поражалась — целых две комнаты, да и не маленьких, а просторных, светлых! И даже обставлены — и техника вся есть, и мебель. Заходи и живи!
Она и зашла. Уже на следующий день в больницу сходила — её приняли на должность медсестры в реанимацию.
Первое время Марта порхала по больнице от смены к смене и, придя домой, падала, не чувствуя ног. Другие медсестрички звали её в кафе и прогуляться, ну куда там! С непривычки она могла разве что сидеть на одном месте, а на остальное сил не было.
Но всё же разочек им удалось вытянуть её. Однажды — в караоке.
Марта прежде как-то не особо любила петь, но петь дома или в школе — это не одно и то же, что в караоке. Вот только спев первый куплет, и она, и все окружающие поняли — не быть ей певицей! Марта нещадно фальшивила и больше визжала, чем пела.
Когда она передала микрофон более талантливой подруге и отошла, к ней подошёл высокий симпатичный мужчина:
— У вас потрясающий голос!
— Ну что вы, смеётесь! — она улыбнулась. — Не всем дан абсолютный слух. Мама меня едва заслышит, тут же несётся с полотенцем, чтобы заткнуть!
Марта рассмеялась, и беседа неспешно продолжилась.
Мужчину звали Анатолием. Он был простым электриком и любил, несмотря на отсутствие таланта, петь. Да ещё и танцевать! Он попытался было продемонстрировать свою грацию Марте, но, наступив за минуту трижды на ногу, эту затею оставил. Не преминул, однако, попросить повторной встречи, и девушка с улыбкой согласилась.
Ей понравился этот неуклюжий мужчина, и хотелось увидеться снова.
Уже спустя месяц они обозначили себя как пара, спустя ещё три — Толик перевёз свои вещи к Марте в квартиру. Он провожал и встречал её с работы, не брезговал помогать по дому и даже ходил в магазин без списка, с лёгкостью запоминая все пожелания своей девушки.
Она даже свозила его к дедушке. Которому Толя, не сказать что понравился, но был симпатичен тем более, парень работы не боялся — с лёгкостью поправил выпавшую розетку, скрутил старенький тройник, починил барахлящий чайник и даже подлатал крышу.
— Всё равно потом твоими руками всё перейдёт, — говорил дед внучке, когда тот уснул.
Пожениться они решили сразу же после поездки к дедуле.
Свадьбу не праздновали — просто расписались тихонько, купили тортик и бутылочку сладкой воды и скромно отметили на кухне это торжественное событие.
И Марте бы радоваться, но судьба внесла свои коррективы…
В тот день была сильная гроза — даже ветки ветром ломало. Марта позвонила мужу и запретила встречать её, сама вызвала такси, поехала домой. Намокла, конечно, пока бежала от машины до подъезда, но это не критично. С облегчением заскочила в лифт.
Предвкушала отдых, вот только уже на её этаже лифт застрял.
Она уже достала телефон, чтоб позвонить мужу или лифтёру, но вдруг услышала его голос. Хотела окликнуть его, но вовремя остановилась — услышала странные слова и стала слушать дальше.
— Слушай, да что давишь на меня? Сказал — время нужно! — раздражённо говорил Толя. — Ой, да нечего бояться! Зря что ли я изображаю тут идеального мужа? Поверит, как миленькая! Я к деду её поеду — якобы забор поправить. У неё как раз будет смена ночная. Я уже всё просчитал.
Марта даже рот ладошкой прикрыла, чтобы скрыть своё шумное дыхание. До неё доносился запах сигареты — видимо, Толя вышел покурить и говорил по телефону.
— Дед её и так здоровьем слаб, так что нужно всего лишь дать ему не тот чаёчек — и всё! Домик, земля, что там ещё… достанется жёнушке. А уж после можно и с ней что-то решать…
Сердце Марты колотилось как бешеное. Она не могла поверить в то, что слышит.
— Всё, хватит кипиша! Понял — всё будет на мази! Я люблю тебя, рыбка! Давай, до связи!
Марта сжала руки в кулаки. Она была зла! И в данный момент уже знала — предателю, замахнувшемуся на святое, придётся дорого заплатить.
Едва она услышала щелчок двери, тут же вызвала лифтёров. А войдя в квартиру, притворилась жутко уставшей и сонной.
— Что ты такая без настроения? — как ни в чём не бывало спросил муж.
И Марта скривилась:
— Ой, да что-то голова болит. Намокла плюс сказали завтра в ночь идти — не моя смена.
Толя нахмурился:
— Зай, а может, раз всё равно на сутки, так я к твоему деду съезжу?
— Зачем?
— Да видел я, что забор у него там покосился. И с огородом ему могу помочь. Ты не против?
— Ой, Толь, замечательная идея! Езжай, конечно! Я дедушку предупрежу — он обрадуется!
Муж вышел с утра из дома вместе с ней. Только он думал, что Марта отправилась на работу, а на самом деле она села в такси и ринулась в деревню.
— Ну всё, забор как новенький! Даже покрасил! Вы как, не устали? — спросил дед.
— Ой, зятёк, немного я умаялся, конечно. Да и давление пошалить начало. Я, наверное, пойду прилягу. А ты иди перекуси — там в холодильнике солянка стоит.
— Хорошо. А может, чайку вам заварить?
Старик кивнул:
— Завари, коль несложно. А я пока прикорну чуток.
Руки Анатолия слегка подрагивали — то ли от волнения, то ли от усталости. Дед принял чашку и понюхал:
— Ух, и крепкий!
— Да нет, вроде обычный, — пожал плечами мужчина и вышел из стариковой комнаты.
А там его уже поджидала Марта… и полицейские.
— Вот он, с поличным! Значит, гражданин решил наследство получить? А не жалко дедулю?
Толя удивился:
— Марта? А что здесь происходит? Зачем здесь полиция?
— Затем, что сейчас дедушка отдаст им чай, который ты заварил ему, на экспертизу. А ты, дорогой мой жених, пойдёшь туда, где тебе самое место — за решётку!
Анатолий побледнел и даже дёрнулся к двери, но полицейский тут же положил руку на плечо:
— Я не советую.
Дали ему не очень много, но всё же наказание за покушение пришлось понести.
А Марта в тот же день собрала вещи дедушки и перевезла его к себе в город.
— Ну ты как хочешь, дедуля, а одного я тебя больше не оставлю!
С мужем их развели. Анатолий, отбывая срок, даже, наверное, и не знал об этом. Хотя если и знал — изменить уже ничего не мог.
Марта продолжила работать в больнице, и теперь с работы её ждал любимый дедушка.
Он, к слову, прожил ещё четыре года. Увидел внучкину свадьбу, её саму в белоснежном платье и даже взял на руки первого своего правнука.
Ушёл он тихо, во сне, на закате своих лет — спокойный и уверенный, что теперь его Марта в надёжных руках.