Наталья возвращалась с работы уставшая, но довольная. Закрыли крупный проект, получили премию. Можно наконец-то позволить себе отпуск — первый за три года. Три года, в течение которых она работала на износ, экономила каждую копейку, отказывала себе во всем. Всё ради того, чтобы купить матери квартиру.
Телефон зазвонил, когда она поворачивала ключ в замке своей двери.
«Наташа, дочка, ты дома уже?» — голос матери звучал непривычно взволнованно.
«Да, мам, только вошла. Что-то случилось?»
«Нет-нет, ничего страшного. Просто хотела сказать… В общем, Вовка возвращается. Развелся с этой своей… как ее… Светкой. И ему жить негде.»
Наталья напряглась. Вовка — её младший брат, вечный источник проблем для всей семьи. В свои тридцать пять он умудрился трижды жениться и развестись, сменить десяток работ и наделать долгов.
«И что? При чем тут ты или я?» — настороженно спросила Наталья.
«Ну как при чем… Я решила отдать ему квартиру. Ты же знаешь, у меня дом есть, а ему деваться некуда…»
В глазах у Натальи потемнело.
«Какую квартиру, мама?» — тихо спросила она, хотя уже знала ответ.
«Ну ту, что ты мне купила. Вовке сейчас нужнее. Ты же понимаешь, он мужчина, ему семью заводить надо…»
Трубка выпала из рук Натальи. Три года работы. Все сбережения. Кредит, который она еще не до конца выплатила. И всё это — коту под хвост? Точнее, непутевому братцу?
Наталья не спала всю ночь. В голове крутились цифры, вспоминались бесконечные переработки, отказы себе во всем — от новой одежды до отпуска. Три года она жила как монашка, считая каждую копейку.
Перед глазами стоял момент, когда она вручала матери ключи от новой квартиры.
«Мам, это тебе. Чтобы ты могла сдавать свой дом и жить в городе, как давно хотела».
Мать тогда прослезилась, обнимала её, приговаривая: «Доченька, какая же ты у меня молодец! Дай бог тебе здоровья! Вот Вовка бы с тебя пример брал…»
При воспоминании о брате Наталью передернуло. Вовка никогда не отличался особым трудолюбием. Все его «бизнес-проекты» заканчивались провалом и долгами, которые приходилось гасить матери.
«А кто будет платить кредит?» — набрала она сообщение матери. — «Я еще полтора года должна банку выплачивать».
Ответ пришел мгновенно: «Доченька, ну ты же понимаешь, у Вовки сейчас сложный период. Может, ты как-нибудь сама? Ты же хорошо зарабатываешь…»
Наталья в ярости отшвырнула телефон. Значит, она должна не только отдать квартиру, но и продолжать платить за неё?
Утром она поехала к матери. Нужно было расставить все точки над «i». В конце концов, квартира записана на мать — она сама настояла на этом, чтобы та чувствовала себя полноправной хозяйкой. Кто же знал, что всё так обернется?
«Решила проведать тебя, мам», — как можно спокойнее сказала Наталья, входя в родительский дом.
«Ой, а я как раз собиралась тебе пирожков передать! Садись, чаю попьем», — засуетилась мать.
Наталья села за стол, сжимая кулаки под столешницей. Ей хотелось кричать, но она заставила себя говорить спокойно: «Мам, давай поговорим про квартиру».
Мать сразу напряглась, отвернулась к плите: «А что тут говорить? Я всё решила».
«Что значит — решила?» — Наталья почувствовала, как внутри все закипает. — «А меня ты спросить не хочешь? Это же я купила эту квартиру!»
Мать резко повернулась: «Ты мне ее подарила! Значит, это моя квартира, и я вправе распоряжаться ею как хочу!»
«Ах вот как?!» — Наталья вскочила со стула. — «То есть три года моей жизни, все мои сбережения — это ничто? Ты хоть понимаешь, что я до сих пор кредит выплачиваю?»
«А ты хоть понимаешь, что твой брат на улице остался?» — повысила голос мать. — «У тебя хоть крыша над головой есть, а ему куда деваться?»
«Куда деваться? Может, пора уже начать работать? Ему 35 лет, а он все никак не определится чего хочет!»
«Не смей так говорить о брате!» — стукнула ладонью по столу мать. — «Ему сейчас тяжело, он развод переживает!»
«Третий развод!» — горько усмехнулась Наталья. — «И каждый раз ты его жалеешь, выгораживаешь. А обо мне ты подумала? О том, как я эту квартиру покупала?»
«Ты же сама хотела мне помочь!» — всплеснула руками мать. — «А теперь попрекаешь! Хорошая же ты дочь!»
«Я хотела помочь ТЕБЕ!» — закричала Наталья. — «Чтобы ты могла спокойно жить в городе, ближе к больнице. А не для того, чтобы ты отдала квартиру этому…»
«Этому кому?» — раздался голос от двери. На пороге стоял Вовка, её брат. Потрепанный, небритый, с неизменной ухмылкой на лице. — «Сестренка, как я погляжу, ты совсем зажралась. Жалко братишке помочь?»
Наталья почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Это было уже слишком.
«А ты вообще молчи!» — развернулась к нему Наталья. — «Когда я последний раз просила у тебя помощи? Когда мать в больнице лежала — где ты был? А когда ей операцию делали — кто деньги собирал?»
Вовка прошел на кухню, достал из холодильника пиво: «Ой, началось… Ты у нас святая, а я грешник. Достала уже своей правильностью!»
«Вова, не пей с утра», — привычно попросила мать, но как-то без особой надежды.
«Мам, да ладно тебе», — отмахнулся он. — «Слушай, сестренка, а может ты просто завидуешь? Что мама меня больше любит?»
Наталья почувствовала, как к глазам подступают слезы: «Любит? Да она тебя не любит — она тебя губит! Всю жизнь потакает твоим выходкам, покрывает твои косяки. А теперь еще и квартиру тебе отдает…»
«А что такого?» — пожал плечами Вовка. — «Ты же богатая у нас, еще заработаешь. А мне надо жизнь налаживать».
«Жизнь налаживать?» — Наталья горько рассмеялась. — «В 35 лет? После трех разводов? И как же ты собираешься ее налаживать? Очередной гениальный бизнес-план придумал?»
«Не твое дело!» — огрызнулся брат. — «Мама решила отдать квартиру мне — значит так и будет. А ты если такая правильная — уходи. Никто тебя не держит».
Мать всхлипнула: «Дети, не ругайтесь! Давайте жить дружно!»
«Дружно?» — Наталья повернулась к матери. — «Ты это серьезно? После того, что ты устроила?»
«А что я такого устроила?» — возмутилась мать. — «Я просто хочу помочь сыну! Неужели это преступление?»
«Нет, мама», — вдруг очень спокойно сказала Наталья. — «Преступление — это то, что ты всю жизнь выбирала его. Всегда. Когда мне нужно было платное лечение — деньги пошли на его бизнес. Когда я поступала в институт — ты продала мои золотые сережки, чтобы оплатить его долги. А теперь ты отдаешь ему квартиру, которую я купила, отказывая себе во всем».
«Не преувеличивай», — поморщился Вовка. — «Подумаешь, сережки какие-то…»
«Заткнись!» — вдруг закричала Наталья. — «Это были мамины сережки! Единственное, что осталось от бабушки! Она обещала подарить их мне на выпускной. Но нет — твои долги оказались важнее!»
Мать побледнела: «Наташа, ты же знаешь, тогда не было другого выхода…»
«Выход есть всегда, мам», — горько усмехнулась Наталья. — «Просто ты всегда выбирала его. Вечно оправдывала: он же мальчик, ему тяжелее, ему нужнее… А я что? Я же девочка — справлюсь как-нибудь, да?»
«Ты просто всегда была сильнее», — тихо сказала мать. — «Самостоятельнее…»
«Потому что ты не оставила мне выбора!» — выкрикнула Наталья. — «С четырнадцати лет я подрабатывала, чтобы купить себе школьную форму. В институте ночами сидела с чужими детьми, чтобы оплатить учебу. А ты все это время нянчилась с ним!»
Она перевела дыхание и добавила уже тише: «Знаешь, что самое обидное? Я ведь действительно хотела как лучше. Думала — куплю тебе квартиру, будешь жить в городе, поближе к нам. А ты… ты даже этот подарок умудрилась превратить в способ в очередной раз выделить своего любимчика».
В кухне повисла тяжелая тишина. Было слышно только, как Вовка прихлебывает пиво из банки. Мать стояла, прислонившись к стене, бледная и растерянная.
«Значит так», — наконец сказала Наталья. — «Я продолжу платить кредит за квартиру. Потому что я, в отличие от некоторых, привыкла отвечать за свои обязательства. Но когда выплачу — можешь делать с ней что хочешь. Только не вздумай потом просить у меня помощи».
«Угрожаешь?» — прищурился Вовка.
«Нет, братец. Просто говорю как есть. Мама сделала свой выбор — в очередной раз. Теперь пусть живет с этим выбором».
«Наташенька», — всхлипнула мать. — «Ты же не бросишь меня? Я же тебя растила одна…»
«Не одна, мам», — покачала головой Наталья. — «С Вовкой. Только почему-то меня ты растила быть сильной и самостоятельной, а его — быть вечным ребенком, которому все должны».
«Да пошла ты!» — вскочил Вовка. — «Больно надо твою помощь! Подумаешь, квартира! У тебя еще будут, с твоей-то зарплатой».
«Будут», — спокойно согласилась Наталья. — «Потому что я работаю. А у тебя никогда ничего не будет. Потому что ты только и умеешь, что проедать чужое».
«Наташа!» — ахнула мать. — «Как ты можешь так говорить о брате?!»
«А как ты можешь так поступать с дочерью?» — парировала Наталья. — «Хотя о чем я… Ты же всегда так поступала».
«Вот что я тебе скажу, мама», — Наталья выпрямилась, глядя матери в глаза. — «Квартира теперь Вовкина — ты права, это был подарок. Но и ты теперь его проблема. Заболеешь — иди к нему. Денег не хватит на лекарства — проси у него. Ремонт в доме понадобится — пусть он делает».
Мать побледнела еще сильнее: «Ты же знаешь, у него нет денег…»
«А у меня есть?» — усмехнулась Наталья. — «Я три года горбатилась ради этой квартиры. Три года! А теперь еще полтора года буду выплачивать кредит. И знаешь что? Я больше не буду разрываться между работой и подработками, чтобы помочь тебе. Раз уж ты выбрала его — вот пусть он теперь и помогает».
«Да ладно, сестренка», — примирительно протянул Вовка. — «Чего ты завелась? Подумаешь, квартира… Зато у нас будет где собираться всей семьей!»
Наталья посмотрела на него с таким презрением, что он невольно отступил: «Какой семьей, Вова? У тебя нет семьи. Есть только мама, которая до сих пор считает тебя маленьким мальчиком, которого нужно спасать. Но знаешь что? Ей уже шестьдесят пять. И когда она не сможет больше тебя спасать — что ты будешь делать?»
«Прекрати!» — закричала мать. — «Прекрати сейчас же! Как ты можешь такое говорить?»
«Могу», — спокойно ответила Наталья. — «Потому что кто-то должен наконец сказать правду. Вы оба живете в выдуманном мире. Ты — где Вовка все еще маленький мальчик, которого нужно защищать. Он — где все должны решать его проблемы. Но знаете что? Я больше не участвую в этом спектакле».
В прихожей было тихо, когда Наталья обувалась. Мать стояла, прислонившись к стене, беззвучно плача. Вовка демонстративно гремел банками пива на кухне.
«Знаешь, мам», — сказала Наталья, берясь за дверную ручку. — «Я всю жизнь пыталась заслужить твою любовь. Хорошо училась, много работала, помогала тебе… А оказалось, что достаточно было просто быть неудачником, как Вовка».
«Дочка…», — всхлипнула мать.
«Не надо», — оборвала её Наталья. — «Просто не надо. Ты сделала свой выбор. Теперь живи с ним».
Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В спину ей донеслось Вовкино: «Да и катись! Больно надо…»
Прошло три месяца. Наталья исправно платила кредит за квартиру, в которой уже вовсю хозяйничал Вовка. Мать звонила каждый день, но Наталья сбрасывала звонки.
А потом Вовка квартиру продал. Просто взял и продал — дескать, ему срочно нужны были деньги для нового «перспективного бизнеса». Мать плакала, умоляла Наталью помочь, что-то сделать…
Но Наталья только покачала головой: «Прости, мам. Это был твой выбор».
Вовкин бизнес, конечно, прогорел. Деньги от продажи квартиры испарились за пару месяцев. Теперь он снова жил у матери, жаловался на судьбу и строил новые планы.
А Наталья… Наталья продолжала работать, платить кредит и копить на новую квартиру. Только теперь — для себя. И это, пожалуй, было самым правильным решением в её жизни.
Потому что некоторые уроки нужно выучить, даже если они стоят целой квартиры. И самый главный урок — не все родственные связи стоит сохранять. Иногда лучше отпустить и идти дальше. Одной.