Ольга стояла у плиты, помешивая рагу, когда услышала, как открылась входная дверь. Звук ключей в замке, шорох снимаемой куртки – ее муж Андрей вернулся с работы раньше обычного.
— Оль, ты дома? — голос звучал как-то странно, напряженно. Ольга вытерла руки полотенцем и вышла в прихожую.
— А где мне еще быть в такое время? — улыбнулась она, но тут же заметила озабоченное лицо мужа. — Что-то случилось?
Андрей неловко переминался с ноги на ногу, словно не решаясь что-то сказать.
— Давай пройдем на кухню. Разговор есть.
Они сели за стол. Ольга налила мужу чай, терпеливо ожидая, пока он соберется с мыслями.
— Мама звонила, — наконец произнес Андрей. — Она… в общем, она вышла на пенсию. Официально, со всеми документами.
— Это же хорошо, разве нет? — Ольга не понимала, почему это известие так взволновало мужа.
— Да… но есть нюанс. — Андрей сделал глубокий вдох. — Она хочет переехать к нам. Насовсем.
Ольга замерла, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Галина Петровна – властная, всегда уверенная в своей правоте женщина, с которой у Ольги были, мягко говоря, непростые отношения.
— С чего вдруг? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие. — У нее же есть своя квартира.
— Говорит, что одной тоскливо, хочет быть ближе к внукам. И что трехкомнатная квартира у нас большая, всем места хватит. — Андрей не смотрел Ольге в глаза.
— Всем места хватит? — переспросила Ольга, чувствуя, как внутри нарастает возмущение. — А нас она спросила? Ты хоть представляешь, что будет, если твоя мать переедет? Она же мне житья не даст!
— Ну зачем ты так сразу, — поморщился Андрей. — Она же моя мать. И бабушка наших детей. Как я могу ей отказать?
— То есть, мое мнение тебя не интересует? — Ольга почувствовала, как повышается ее голос. — Это и мой дом тоже, между прочим!
На кухню заглянула четырнадцатилетняя Маша, привлеченная звуками спора.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего, милая, — быстро ответила Ольга. — Взрослые разговоры. Иди к себе.
Когда дочь ушла, Ольга повернулась к мужу:
— Я категорически против. И это мое последнее слово.
Андрей поднялся из-за стола:
— Я так и знал. Ни о чем с тобой нельзя нормально поговорить. Сразу в штыки! Могла бы хоть немного уважения проявить к моей матери!
Он вышел из кухни, оставив Ольгу в смятении и гневе. В глубине души она понимала, что это только начало большой семейной драмы.
Субботнее утро началось с телефонного звонка.
— Андрюшенька, я сегодня к вам заеду, ты не против? — голос Галины Петровны звучал излишне бодро. — Хочу с вами кое-что обсудить.
Андрей бросил быстрый взгляд на Ольгу, которая делала вид, что увлечена приготовлением завтрака, но на самом деле внимательно прислушивалась к разговору.
— Конечно, мама, приезжай, — ответил он. — Мы будем дома весь день.
Повесив трубку, он повернулся к жене:
— Что? — спросил он, заметив ее напряженное лицо.
— Ничего, — отрезала Ольга. — Просто интересно, что она задумала.
— Ольга, это моя мама! Не начинай, пожалуйста.
Галина Петровна появилась на пороге их квартиры в два часа дня, нагруженная пакетами с едой, будто собиралась кормить целую армию.
— Андрюшенька, помоги маме! — воскликнула она, едва сын открыл дверь. — Я тут пирожков напекла, котлет нажарила. Знаю, как твоя жена любит готовить.
Последняя фраза была произнесена с едва заметным сарказмом, который Ольга, конечно, уловила. Но она лишь натянуто улыбнулась, помогая разгружать пакеты.
— Спасибо, Галина Петровна, но у нас полный холодильник еды.
— Ой, ну что ты, доченька, разве домашняя еда может быть лишней? — свекровь похлопала ее по плечу с видом снисходительного превосходства. — А где мои солнышки? Бабушка гостинцы принесла!
Дети – четырнадцатилетняя Маша и десятилетний Костя – выбежали из своих комнат, услышав голос бабушки. Галина Петровна расцеловала внуков, вручила им сладости и маленькие подарки, которые всегда держала в запасе.
После чаепития, когда дети вернулись к своим делам, Галина Петровна перешла к главной теме своего визита.
— Я вышла на пенсию, — торжественно объявила она. — И знаете, мне совсем не хочется проводить старость в одиночестве.
— Мама, ты еще совсем не старая, — улыбнулся Андрей.
— Конечно, сынок, но одной в большой квартире так тоскливо. Вот я и подумала – а почему бы мне не переехать к вам? У вас трехкомнатная квартира, места всем хватит. Я могла бы помогать с детьми, с хозяйством.
Ольга почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Она бросила взгляд на мужа, но тот старательно избегал ее глаз.
— Галина Петровна, — начала она осторожно, — это очень… неожиданное предложение. Нам нужно всё обдумать.
— А что тут думать? — удивилась свекровь. — Андрюша, ты разве не рад, что твоя мать будет рядом? Что я смогу помогать твоей жене с домашними делами?
— Конечно, рад, мама, — ответил Андрей, не глядя на Ольгу. — Просто, как Оля сказала, нам нужно всё обсудить. Это серьезное решение.
— Ну хорошо, — Галина Петровна слегка поджала губы. — Обсудите. Но я уже начала собирать вещи. И квартиру свою хочу сдавать – хорошая прибавка к пенсии будет.
Когда свекровь ушла, Ольга повернулась к мужу с горящими глазами:
— Ты всё знал! Потому и подготовить меня пытался! Она уже всё решила, а мы даже не обсудили этот вопрос!
— Оля, успокойся, — Андрей выглядел растерянным. — Я не знал, что она уже вещи собирает. Давай спокойно поговорим.
— Нам не о чем говорить. Я не хочу жить с твоей матерью под одной крышей. Точка.
Прошла неделя с визита Галины Петровны, но в доме всё еще висело напряжение. Ольга и Андрей практически не разговаривали, а когда всё же приходилось общаться, их слова были пропитаны сдерживаемой неприязнью.
— Оля, нам нужно принять решение, — наконец сказал Андрей вечером, когда дети уже легли спать. — Мама звонит каждый день, спрашивает, когда можно переезжать.
Ольга со стуком поставила чашку на стол:
— А что тут решать? Ты уже всё решил без меня. Я-то тут при чем?
— Перестань, пожалуйста, — устало ответил муж. — Я ничего не решал. Я просто считаю, что мы должны помочь моей матери.
— Помочь? — Ольга усмехнулась. — В чем? Она здоровая, обеспеченная женщина. У нее своя квартира, хорошая пенсия. Ей нужна не помощь, а контроль над нашей жизнью!
— Ты несправедлива к ней, — Андрей повысил голос. — Она просто хочет быть ближе к семье. К внукам. И да, она могла бы помогать нам – забирать детей из школы, готовить…
— Ага, и параллельно указывать мне, как нужно вести хозяйство, воспитывать детей, одеваться, дышать! — перебила его Ольга. — Ты прекрасно знаешь, какая она. Вспомни хотя бы, как она «помогала» нам, когда Маша родилась. Я чуть с ума не сошла от ее советов и указаний!
— Это было давно, Оля. Она изменилась.
— Люди не меняются, Андрей. Особенно в ее возрасте.
Они замолчали. Андрей нервно постукивал пальцами по столу, Ольга смотрела в окно, пытаясь сдержать слезы обиды и гнева.
— Знаешь что, — наконец сказал Андрей. — Давай попробуем найти компромисс. Пусть мама поживет у нас пару месяцев. Как испытательный срок. Если всё будет хорошо – останется. Если нет – вернется к себе.
Ольга покачала головой:
— Ты действительно думаешь, что после «испытательного срока» она просто так соберет вещи и уедет, если мне будет с ней некомфортно? Нет, Андрей. Как только она переступит порог с чемоданами – обратной дороги не будет.
В эту ночь они спали в разных комнатах. Ольга – в спальне, Андрей – на диване в гостиной. А между ними словно выросла стена из недопонимания и взаимных обид.
На следующий день Андрей вернулся с работы с виноватым видом.
— Мама звонила, — сказал он, не глядя на жену. — Я сказал, что она может приехать в следующую субботу.
Ольга замерла, не веря своим ушам:
— Что ты сделал?
— Я не мог ей отказать, Оля. Она моя мать. И да, может быть, я ошибаюсь, но я хочу дать ей шанс. Дать нам всем шанс стать ближе.
— Ты предал меня, — тихо сказала Ольга. — Мое мнение для тебя ничего не значит. Наш брак для тебя ничего не значит.
— Не драматизируй, — поморщился Андрей. — Это всего лишь попытка найти решение, которое устроит всех.
— Нет, Андрей. Это решение, которое устроит только тебя и твою мать. А на меня вам плевать.
Суббота наступила слишком быстро. Ольга пыталась смириться с неизбежным, но каждый раз, когда она представляла себе, как Галина Петровна вторгается в их жизнь, ее охватывала паника.
— Вы чего такие кислые? — спросила Маша за завтраком, переводя взгляд с матери на отца.
— Всё в порядке, — натянуто улыбнулась Ольга. — Просто много дел сегодня.
— Бабушка же переезжает к нам, да? — подал голос Костя. — Это здорово! Она всегда приносит мне конфеты.
— Да, детка, бабушка будет жить с нами, — подтвердил Андрей, бросив быстрый взгляд на жену.
— А где она будет спать? — практично поинтересовалась Маша.
Этот вопрос повис в воздухе. Они еще не обсуждали конкретные детали переезда. В их трехкомнатной квартире были родительская спальня, комната Маши и комната Кости. Никакой гостевой спальни не предусматривалось.
— Мы что-нибудь придумаем, — неопределенно ответил Андрей.
Галина Петровна прибыла ровно в полдень. Такси остановилось у подъезда, и из него, словно генерал, прибывший на важную миссию, вышла пожилая, но всё еще статная женщина.
— Андрюшенька, помоги с чемоданами! — крикнула она, увидев сына, спешащего ей навстречу.
Чемоданов оказалось три, не считая множества коробок и пакетов. Галина Петровна явно приехала не на пару дней.
Войдя в квартиру, она окинула всё внимательным взглядом, словно оценивая свои новые владения.
— Тесновато у вас, конечно, — заметила она, снимая пальто. — Но ничего, привыкнем. Андрюша, куда мои вещи нести?
— Ну, мы думали… — начал было Андрей, но свекровь его перебила:
— Я бы хотела занять комнату Машеньки. Мне нужно много места для вещей, а у нее комната самая большая после вашей спальни.
— Что? — Маша, стоявшая рядом, округлила глаза. — А где же я буду жить?
— С братом можешь переехать, — легко ответила Галина Петровна. — Или в гостиную, на диван. Молодежь должна быть неприхотливой.
Ольга почувствовала, как внутри нее всё закипает:
— Галина Петровна, мы не обсуждали такую возможность. Маша не может переехать к брату – у них разница в возрасте, разные интересы, режим дня.
— Ну хорошо, тогда ей в гостиную, — свекровь была непреклонна. — Я старая женщина, мне нужен комфорт и уединение.
Андрей выглядел растерянным:
— Мама, может, всё-таки стоит обсудить другие варианты? Может, раскладушку в гостиной поставить?
— Андрюша! — возмутилась Галина Петровна. — Ты предлагаешь своей родной матери спать на раскладушке? У меня спина больная, я с раскладушки утром не встану!
Разгорелся настоящий скандал. Маша в слезах убежала в свою комнату, Костя спрятался у себя. Андрей пытался урезонить мать, но та была непреклонна. А Ольга смотрела на всё происходящее и понимала, что её худшие опасения оправдываются.
В конце концов было решено, что Галина Петровна временно разместится в гостиной, а в понедельник они поедут покупать раскладной диван. Но всем было ясно – это только начало сложностей.
Первая неделя совместной жизни с Галиной Петровной превратилась для Ольги в настоящий кошмар. Свекровь, казалось, была везде – на кухне, в ванной, в детских комнатах. Она постоянно что-то переставляла, перекладывала, меняла местами.
— Олечка, а почему у тебя сковородки так неудобно висят? — спрашивала она, перевешивая кухонную утварь. — Я по-другому сделаю, так практичнее.
— Галина Петровна, я привыкла именно так, — сдержанно отвечала Ольга, но свекровь ее не слушала.
— Странно вы детей воспитываете, — заявила она в другой раз, когда Маша пришла домой после прогулки с друзьями. — В моё время девочки в таком возрасте дома сидели, рукоделием занимались, а не шатались непонятно где.
— Мама, времена изменились, — попытался вмешаться Андрей. — Маша уже взрослая девочка, ей нужно общение со сверстниками.
— Вот-вот, потакай ей, — поджала губы Галина Петровна. — А потом удивляетесь, почему дети непослушные растут.
Больше всего Ольгу раздражало то, как Галина Петровна пыталась переиначить установленные в семье правила. Если Ольга не разрешала Косте играть в компьютерные игры до выполнения домашнего задания, свекровь тут же вмешивалась:
— Ой, да ладно тебе, Оля! Пусть мальчик поиграет. Он и так целый день в школе сидит, устал.
А когда Ольга возмущалась таким подрывом родительского авторитета, Галина Петровна только отмахивалась:
— Я просто не понимаю, зачем так строго с детьми. Они же еще маленькие.
Однажды вечером, когда дети уже легли спать, а Галина Петровна смотрела в гостиной телевизор, Ольга зашла на кухню и обнаружила там мужа с бутылкой пива.
— Андрей, так больше не может продолжаться, — сказала она тихо, присаживаясь рядом. — Твоя мать полностью перевернула нашу жизнь. Она не уважает ни меня, ни наши правила, ни наше личное пространство.
— Ольга, ну дай ей время освоиться, — устало ответил муж. — Она всего неделю здесь живет. Конечно, есть шероховатости, но всё наладится.
— Шероховатости? — Ольга едва сдерживалась, чтобы не повысить голос. — Она переставила все вещи на кухне! Выкинула мои любимые чашки, потому что они якобы треснутые! Копается в наших шкафах! Говорит детям, что мы плохие родители!
— Ты преувеличиваешь, Оля, — Андрей поморщился. — Мама просто хочет помочь.
— Нет, Андрей. Она хочет контролировать. И самое страшное, что она настраивает против меня детей. Ты видел, как она подмигивает Косте, когда я ему что-то запрещаю? Как она шепчется с Машей о том, какая я строгая и несовременная?
— Перестань, это просто твои фантазии, — отмахнулся Андрей.
В этот момент на кухню вошла Галина Петровна.
— О чем шепчетесь? — поинтересовалась она, направляясь к холодильнику. — Надеюсь, не обо мне?
— Нет, мама, — быстро ответил Андрей. — Просто обсуждаем рабочие моменты.
— Да-да, конечно, — улыбнулась свекровь, но в ее глазах читалось недоверие. — Андрюша, ты не мог бы завтра мне помочь? Надо съездить в мою квартиру, забрать еще кое-какие вещи. И заодно с квартирантами познакомишься – очень приличная молодая пара.
— Конечно, мама, — согласился Андрей, не глядя на жену.
Когда свекровь вышла, Ольга повернулась к мужу:
— Приличная молодая пара? Она уже и квартиру сдала? То есть, назад пути нет?
— Похоже на то, — пожал плечами Андрей. — Но разве это плохо? Дополнительный доход нам не помешает.
— Дополнительный доход? — Ольга не верила своим ушам. — Ты думаешь, она будет отдавать нам деньги с аренды? Да она их полностью на себя потратит – на новую одежду, на подарки детям, на всё, что угодно, только чтобы показать, какая она щедрая бабушка по сравнению со скупой мамой!
Андрей устало вздохнул:
— Оля, ты слишком всё драматизируешь. Давай просто немного потерпим и посмотрим, как всё сложится.
Шли недели, а ситуация только ухудшалась. Галина Петровна плотно обосновалась в квартире сына, полностью перекроив установленный порядок. Теперь она заправляла на кухне, указывая Ольге, что и как готовить. Она занималась стиркой, выгружая из корзины даже личные вещи Ольги и Андрея.
— Галина Петровна, не нужно трогать наши вещи, — пыталась протестовать Ольга. — Я сама справлюсь.
— Ой, да ладно, — отмахивалась свекровь. — Ты на работе целыми днями, когда тебе стирать? Я помогаю.
Но самое неприятное – она всё активнее вмешивалась в воспитание детей, подрывая родительский авторитет.
— Маша, почему ты так поздно вернулась из школы? — строго спрашивала Ольга дочь.
— Мы с девочками в кафе заходили, — отвечала та.
— В следующий раз предупреждай. И не задерживайся. У тебя уроки, домашние обязанности.
— Ой, Оля, не будь такой занудой, — тут же вмешивалась Галина Петровна. — Девочка растет, ей общение нужно. А уроки и потом сделать можно.
И это происходило постоянно – с едой, с режимом дня, с домашними обязанностями. Дети быстро поняли, что бабушка всегда встанет на их сторону, и начали этим пользоваться.
Ольга чувствовала, как постепенно теряет контроль над собственным домом и семьей. А Андрей словно не замечал проблемы или намеренно закрывал на всё глаза.
— Тебе не кажется, что дети стали слишком избалованными? — спросила она мужа, когда Костя уже третий день подряд оставался без ужина, потому что «бабушка купила пиццу».
— Перестань, Оля, — отмахнулся Андрей. — Мама просто балует внуков. Что в этом плохого?
— Плохо то, что она делает это в противовес мне! Если я что-то запрещаю, она тут же разрешает. Если я наказываю – она отменяет наказание. Это подрыв родительского авторитета, Андрей!
— Ты просто ревнуешь, — неожиданно резко ответил муж. — Не можешь смириться с тем, что дети любят бабушку. Что она дает им то, что не даешь ты – свободу, понимание, ласку.
Эти слова больно ранили Ольгу. Неужели Андрей действительно так думает? Что она плохая мать?
А вечером случился настоящий кризис. Маша вернулась домой поздно, от нее пахло сигаретами.
— Ты курила? — прямо спросила Ольга.
— Нет, что ты! Просто девочки курили, а я рядом стояла, — быстро ответила дочь, не глядя матери в глаза.
— Не лги мне, Маша, — Ольга была непреклонна. — От тебя пахнет. И губы в помаде. Ты где была?
— В кино с подругами, — буркнула девочка. — Ничего такого.
— В каком еще кино? Ты даже билет показать не можешь! Ты наказана. Никаких прогулок на неделю. И телефон я забираю.
Маша разразилась рыданиями:
— Ты меня ненавидишь! Бабушка права – ты только и делаешь, что запрещаешь и наказываешь! Я тебя ненавижу!
И она бросилась в свою комнату, громко хлопнув дверью.
— Что здесь происходит? — в коридор вышла Галина Петровна, привлеченная шумом.
— Ничего, — отрезала Ольга. — Семейные дела.
— Ох, Олечка, что ты опять натворила? — свекровь покачала головой. — Бедная девочка рыдает. Дети – они ведь как цветы, их надо любовью поливать, а не криками.
— Галина Петровна, — Ольга старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Пожалуйста, не вмешивайтесь. Это между мной и моей дочерью.
— Ой, да конечно, не буду, не буду, — свекровь сделала вид, что отступает, но сразу же направилась к комнате Маши.
Ольга перехватила ее:
— Куда вы?
— Успокою ребенка, что же еще? Нельзя оставлять девочку в таком состоянии.
— Нет, — твердо сказала Ольга. — Я сама поговорю с дочерью, когда она успокоится.
Галина Петровна презрительно фыркнула:
— Поговоришь, как же! Накричишь, как обычно, и всё! Не понимаю, как Андрюша вообще мог жениться на такой женщине! Черствой, холодной, без материнских чувств!
Это было последней каплей.
— Что вы сказали? — Ольга почувствовала, как внутри всё закипает. — Повторите!
— Что слышала, — Галина Петровна не собиралась отступать. — Ты ужасная мать. Только и делаешь, что запрещаешь, наказываешь, кричишь. Никакой любви, никакой ласки. Бедные дети!
— Именно поэтому вы стараетесь настроить их против меня? — Ольга уже не сдерживалась. — Подрываете мой авторитет? Отменяете мои решения?
— Я просто пытаюсь дать им то, чего ты не даешь – понимание, любовь, свободу!
— Свободу?! — воскликнула Ольга. — Вы называете свободой разрешение подростку приходить домой поздно, с запахом сигарет? Разрешение прогуливать школу? Игнорировать домашние обязанности?
В этот момент входная дверь открылась, и в квартиру вошел Андрей. Он замер, глядя на жену и мать, стоящих друг против друга в боевых позах.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Спроси свою жену! — тут же воскликнула Галина Петровна. — Она опять довела Машеньку до слез, а когда я попыталась успокоить ребенка, накинулась на меня!
Андрей перевел взгляд на Ольгу:
— Оля, что случилось?
— Твоя дочь явилась домой поздно, от нее пахло сигаретами. Я ее наказала, а твоя мать, как обычно, решила вмешаться и подорвать мой авторитет.
— Я просто хотела успокоить ребенка! — возмутилась Галина Петровна.
— Нет, вы хотели в очередной раз показать ей, какая я плохая мать, а какая вы замечательная бабушка! — Ольга больше не сдерживалась. — С тех пор, как вы переехали, вы только и делаете, что настраиваете детей против меня! Вмешиваетесь во всё! Переделываете всё на свой лад! Превратили мой дом в какой-то филиал ада!
— Оля! — возмутился Андрей. — Как ты разговариваешь с моей матерью!
— А как она разговаривает со мной? Как она назвала меня только что – черствой, холодной, без материнских чувств! Ты это слышал? Нет, конечно! Ты никогда ничего не слышишь, когда дело касается твоей матери!
— Не кричи на моего сына! — вмешалась Галина Петровна.
— Не указывай мне, как разговаривать с моим мужем! — огрызнулась Ольга.
— ТИХО! — заорал Андрей, и все замолчали. — Что за цирк вы тут устроили? Дети всё слышат!
И действительно, в коридоре стояли Маша и Костя, с испуганными лицами наблюдая за скандалом.
— Дети, идите к себе, — устало сказал Андрей. — Нам нужно поговорить.
Когда дети ушли, Андрей повернулся к жене и матери:
— Так не может продолжаться. Вы должны найти общий язык, иначе… иначе всё просто развалится.
— Не волнуйся, сынок, — тут же сказала Галина Петровна елейным голосом. — Я всё понимаю. Это просто недоразумение. Давайте все успокоимся, выпьем чаю…
— Нет, Галина Петровна, — прервала её Ольга. — Это не недоразумение. Это война. Вы объявили мне войну с первого дня, как переехали. И я не собираюсь делать вид, что всё в порядке.
Она повернулась к мужу:
— Андрей, я больше так не могу. Либо она съезжает, либо съезжаю я. Вместе с детьми.
— Что? — Андрей выглядел ошеломленным. — Ты ставишь мне ультиматум?
— Да, ставлю. Потому что дальше так жить невозможно. Твоя мать разрушает нашу семью, а ты позволяешь ей это делать.
Следующие несколько дней в квартире стояла гробовая тишина. Галина Петровна демонстративно не разговаривала с Ольгой, старательно изображая жертву. Андрей метался между женой и матерью, пытаясь сгладить конфликт, но только делал хуже.
— Оля, может, всё-таки попробуем еще раз? — спрашивал он жену, когда они оставались одни. — Поговорим, найдем компромисс…
— Какой еще компромисс, Андрей? — устало отвечала Ольга. — Твоя мать не признает никаких границ. Она считает, что имеет право контролировать всё – от того, что я готовлю на ужин, до того, как я воспитываю детей.
— Ну, она просто хочет помочь…
— Хватит! — Ольга повысила голос. — Хватит оправдывать её! Она не помогает – она разрушает нашу семью! Настраивает детей против меня, подрывает мой авторитет, постоянно критикует всё, что я делаю!
— Ты преувеличиваешь, — вздохнул Андрей. — Мама просто… ну, она такая. Любит контролировать. Но ведь можно к этому приспособиться, правда?
Ольга покачала головой:
— Нет, Андрей. Я не хочу «приспосабливаться» в своем собственном доме. Я хочу жить нормально, без постоянного надзора и критики. Без ощущения, что я чужая в собственной семье.
В субботу вечером, когда дети ушли гулять, а Галина Петровна отправилась в магазин, Ольга решилась на разговор с мужем.
— Андрей, я уже несколько дней думаю, и… я решила. Я переезжаю к маме. Временно, пока не найду квартиру. Детей заберу с собой.
Андрей смотрел на нее с недоверием:
— Ты это серьезно? Бросаешь семью из-за такой ерунды?
— Ерунды? — Ольга не верила своим ушам. — Ты называешь ерундой то, что твоя мать полностью разрушила нашу жизнь?
— Ничего она не разрушила! Просто у вас с ней… разные подходы к некоторым вещам.
— У нас не «разные подходы». Она пытается занять мое место – место жены и матери. И ты позволяешь ей это делать.
Андрей нервно забарабанил пальцами по столу:
— И что ты хочешь от меня? Чтобы я выгнал родную мать на улицу?
— Не на улицу, — устало ответила Ольга. — У нее есть своя квартира.
— Которую она уже сдала!
— Это не наша проблема. Это было ее решение – сдать квартиру и навязаться нам.
Андрей вскочил с места:
— Господи, Оля, она не «навязалась»! Она моя мать! Она вырастила меня, заботилась обо мне всю жизнь! Неужели ты думаешь, что я могу просто взять и выставить её?
— А меня выставить можешь? — тихо спросила Ольга. — Потому что именно это и происходит, Андрей. Ты выбираешь свою мать, а не жену. Не семью, которую мы создали.
Андрей покачал головой:
— Нет, Оля. Это ты ставишь меня перед выбором. Ты и твое непомерное эго. Ты не можешь смириться с тем, что в доме появился еще один авторитет, что дети могут любить не только тебя…
Ольга горько усмехнулась:
— Значит, вот как ты это видишь. Что ж, тогда всё ясно. Я заберу только свои вещи. Детям позволь самим решать, с кем они хотят жить.
Ольга переехала к своей матери в тот же день. Собрала необходимые вещи, оставила детям записку, что любит их и всегда будет рядом, и ушла, не дожидаясь возвращения Галины Петровны.
Маша и Костя были в шоке, когда узнали о её уходе. Костя расплакался и требовал немедленно вернуть маму. Маша держалась более сдержанно, но было видно, что и она потрясена.
— Почему мама ушла? — спрашивали они отца. — Когда она вернется?
Андрей не знал, что ответить. Он и сам был в растерянности, не до конца понимая, как всё зашло так далеко.
А Галина Петровна, казалось, торжествовала. Она удвоила усилия по «завоеванию» внуков – готовила их любимые блюда, покупала подарки, разрешала всё, что обычно запрещали родители.
— Бабушка, а мама правда больше не вернется? — спросил как-то Костя, когда Галина Петровна укладывала его спать.
— Не знаю, дорогой, — вздохнула она. — Твоя мама сделала свой выбор. Но не переживай, я всегда буду с тобой. И папа тоже.
Она умалчивала о том, что Ольга звонит детям каждый день, что она уже нашла квартиру недалеко от школы и готова забрать их к себе, если они захотят.
Через неделю Андрей приехал к теще, чтобы поговорить с Ольгой. Он выглядел осунувшимся и усталым.
— Дети скучают по тебе, — сказал он. — Может, вернешься? Мы что-нибудь придумаем с мамой.
— Что именно? — Ольга смотрела на него внимательно. — Она согласилась съехать?
— Нет, но… может, мы найдем какой-то компромисс?
— Какой, Андрей? Я уже пыталась «найти компромисс». Это невозможно с человеком, который считает, что имеет право контролировать мою жизнь, мою семью, моих детей.
— Но она же моя мать…
— А я твоя жена. И мать твоих детей. По крайней мере, была ею, пока ты не сделал свой выбор.
Андрей беспомощно развел руками:
— Что я могу сделать? Выгнать её? Она пожилой человек, у нее нет другого жилья…
— Есть, Андрей. У нее есть своя квартира, которую она сдала. Она может вернуться туда. Но она не хочет – потому что тогда потеряет контроль над тобой, над детьми. И ты это прекрасно понимаешь, но боишься ей перечить.
Андрей ничего не ответил, и Ольга поняла – он не изменит своего решения. Не найдет в себе силы противостоять матери.
Через месяц был суд по определению места жительства детей. Ольга и Андрей договорились о совместной опеке – дети будут жить неделю у отца, неделю у матери. Первой выбирать, с кем остаться, предоставили право Маше, как старшей.
— Я хочу жить с мамой, — сказала она, не глядя на отца. — Там тихо и спокойно. И никто не лезет в мою жизнь.
Костя тоже выбрал маму, но согласился регулярно навещать отца и бабушку. Галина Петровна была в ярости, обвиняя Ольгу в том, что она настроила детей против отца и бабушки. Андрей выглядел потерянным и несчастным, но продолжал защищать мать.
Прошло полгода. Ольга и дети привыкли к новой жизни. Без постоянных скандалов, без навязчивого контроля, без подрыва родительского авторитета всё стало намного спокойнее.
Андрей исправно платил алименты, забирал детей на выходные, но отношения с Ольгой оставались натянутыми. А в его квартире по-прежнему жила Галина Петровна, превратившая сына в послушную марионетку и полностью контролирующая его жизнь.
Иногда Ольга думала – если бы она тогда уступила, если бы нашла в себе силы терпеть свекровь, может, семья бы сохранилась? Но потом вспоминала, как постепенно теряла себя, свой авторитет, свое место в собственном доме, и понимала – нет, это был не выход. Некоторые люди слишком токсичны, чтобы находиться с ними под одной крышей. И порой единственное решение – это сделать шаг в сторону, выбрать свободу и душевное равновесие, даже если для этого приходится жертвовать семьей.
Галина Петровна получила то, чего хотела – полный контроль над сыном. Но потеряла внуков, которые теперь неохотно навещали отца из-за постоянного вмешательства бабушки в их жизнь. Андрей потерял жену и прежние отношения с детьми. А Ольга… Ольга потеряла семью, но обрела покой и уверенность, что поступила правильно, не позволив разрушить себя токсичным отношениям.
Иногда правильное решение – самое болезненное. Но лучше боль, чем медленное угасание под гнетом чужой воли.