Вера припарковала машину у подъезда и взглянула на часы. Половина седьмого вечера — рабочий день в больнице выдался тяжёлый, три операции подряд, а теперь ещё визит к родителям Максима. Она достала из багажника торт и цветы для свекрови.
Хотя бы в субботу можно было отдохнуть, — подумала Вера, поднимаясь на третий этаж. Но Нина Васильевна очень просила приехать, сказала, что давно не виделись.
Максим открыл дверь ещё до звонка — наверное, смотрел в глазок.
— Привет, дорогая! — он поцеловал жену в щёку. — Как дела в больнице?
— Устала, — честно ответила Вера, снимая туфли. — Где твоя мама?
— На кухне хлопочет. Ты не представляешь, какой обед приготовила! — Максим взял у жены сумку.
Вера прошла на кухню поздороваться со свекровью. Нина Васильевна встретила её объятиями и потоком вопросов о работе, здоровье и планах на отпуск. Всё как обычно — тепло и по-семейному.
— Верочка, садись за стол, сейчас подавать буду, — суетилась свекровь. — Максим, помоги маме, неси тарелки.
— А папа где? — спросила Вера, разглядывая накрытый стол.
— На даче ещё, завтра приедет, — ответила Нина Васильевна. — Грядки готовит к зиме.
Они сели ужинать. Разговор тёк неспешно — Максим рассказывал о работе, свекровь жаловалась на соседей, Вера изредка вставляла реплики. Она действительно устала и мечтала только о том, чтобы добраться до дома и лечь спать.
Посреди ужина зазвонил домофон.
— Ой, кто это может быть? — удивилась Нина Васильевна, поднимаясь из-за стола.
— Мам, не отвлекайся, кто бы ни был, — сказал Максим.
— Да нет, нет, посмотрю, — свекровь подошла к трубке. — Алло? А, Светочка! Заходи, заходи, конечно!
Вера переглянулась с мужем. Света — это та самая подруга мамы, которая вечно жалуется на здоровье?
— Мам, мы же семейный ужин устроили, — попытался возразить Максим.
— Да что ты, сынок, Светлана минутку заскочила, — отмахнулась Нина Васильевна. — Верочка не против ведь?
Конечно, против, — подумала Вера, но вслух сказала:
— Конечно, не против.
Светлана Петровна вошла в квартиру с извинениями и причитаниями:
— Нина, прости, что беспокою, но ты же говорила, если что-то срочное… А, Верочка! — она просияла, увидев невестку. — Как хорошо, что ты здесь!
Вот оно, — поняла Вера. Случайное совпадение.
— Здравствуйте, Светлана Петровна, — вежливо поздоровалась она.
— Садись, Света, чаю попьём, — предложила хозяйка, ставя дополнительную чашку.
— Да я не буду мешать вашему семейному вечеру, — заверила гостья, но всё-таки села за стол. — Просто хотела посоветоваться с Ниной по поводу… ну, ты знаешь, моих болячек.
Вера напряглась. Каждый раз, когда Светлана Петровна появлялась в доме свекрови, разговор сводился к медицинским проблемам.
— Да что у тебя опять? — участливо спросила Нина Васильевна.
— Ох, Нина, даже не знаю, с чего начать, — Светлана Петровна театрально вздохнула. — То ли давление скачет, то ли сердце покалывает. А тут ещё колено разболелось…
— Надо к врачу идти, — дипломатично сказала Вера, надеясь закрыть тему.
— Так я и хожу! — воскликнула Светлана Петровна. — Только толку никакого! Один говорит одно, другой — другое. А лекарства такие дорогие назначают!
Вера почувствовала, как свекровь выжидающе на неё смотрит.
— Ну, медицина сейчас действительно дорогая, — осторожно согласилась она.
— Верочка, а ты не могла бы посмотреть на Светины анализы? — словно невзначай спросила Нина Васильевна. — Ты же специалист.
Вот и началось, — мысленно вздохнула Вера.
— Я хирург, Нина Васильевна. Мне нужно смотреть анализы в контексте осмотра пациента, — попыталась объяснить она.
— Да ты хотя бы глянь, может, что-то серьёзное увидишь! — попросила Светлана Петровна, уже доставая из сумки папку с документами.
Максим молча наблюдал за происходящим, периодически кивая матери.
Вера взяла анализы и бегло их просмотрела. Ничего критичного не было — обычные возрастные изменения у женщины за шестьдесят.
— Светлана Петровна, анализы в норме для вашего возраста, — сказала она, возвращая документы. — Небольшое повышение холестерина, но это корректируется диетой.
— Ой, спасибо тебе, родная! — просияла гостья. — А то врач в поликлинике так страшно говорил, я уже думала, что помирать скоро.
— Врач прав был, что направил на обследование, — заметила Вера. — Лучше перестраховаться.
— Конечно, конечно! — закивала Светлана Петровна. — Слушай, Верочка, а ты не знаешь хорошего кардиолога? А то в поликлинике такая очередь, месяцами ждать надо.
Вера назвала фамилию коллеги, который принимал платно.
— Ой, а можно к нему как-то… ну, не за полную цену? — смущённо спросила Светлана Петровна. — Пенсия маленькая, а лечиться надо…
— Света, ну что ты! — возмутилась Нина Васильевна. — Верочка же не может влиять на цены врачей!
Хотя влияние оказать попросят, — подумала Вера, но промолчала.
— Ну а лекарства? — не унималась Светлана Петровна. — Верочка, в больнице-то небось можно что-то взять? Ну там, самые простые лекарства?
Вера почувствовала, как краснеет. Да, иногда она брала домой оставшиеся после операций простые медикаменты — бинты, перекись, йод. Но это было для домашней аптечки, не для раздачи направо и налево.
— Светлана Петровна, больничные лекарства предназначены для больничных пациентов, — сказала она как можно мягче.
— Да я понимаю, понимаю! — поспешно заверила гостья. — Просто если что-то лишнее есть… ну, витаминчики какие-нибудь…
Максим вдруг вмешался в разговор:
— Вер, а что такого? Если действительно что-то лишнее есть, почему не помочь?
Вера удивлённо посмотрела на мужа. Он серьёзно?
— Максим, это называется воровством, — тихо сказала она.
— Да ладно тебе! — отмахнулся он. — Какое воровство? Если лекарства всё равно выбрасывают…
— Их не выбрасывают. Их правильно утилизируют или возвращают на склад.
Повисла неловкая пауза. Светлана Петровна смущённо мяла салфетку, Нина Васильевна хмурилась, Максим выглядел непонимающе.
— Ну ладно, ладно, — наконец сказала свекровь. — Светочка, не расстраивайся. Верочка права, конечно. Надо по правилам.
— Конечно, конечно! — поспешно согласилась Светлана Петровна. — Я просто подумала… Ну да неважно.
Она ушла через полчаса, но атмосфера была испорчена. Нина Васильевна молча убирала со стола, Максим угрюмо смотрел телевизор.
— Мам, что случилось? — спросила Вера, помогая с посудой.
— Да ничего, — сухо ответила свекровь. — Просто думала, что семья семье помогает.
— Нина Васильевна, я помогаю, чем могу. Консультирую, врачей рекомендую…
— Ага, рекомендуешь платных, — буркнула свекровь. — Светка-то пенсионерка.
Вера почувствовала укол обиды. Я что, должна работать бесплатно для всех знакомых твоих знакомых?
— Я работаю в государственной больнице, которая оказывает бесплатную помощь всем гражданам, — сказала она спокойно. — Светлана Петровна может обратиться туда.
— Ты же знаешь, какие там очереди, — проворчала Нина Васильевна.
— Знаю. Потому что система здравоохранения работает именно так.
По дороге домой Максим молчал, сосредоточенно глядя на дорогу. Вера чувствовала его недовольство.
— Что не так? — спросила она наконец.
— Ничего, — буркнул Максим.
— Максим, говори прямо.
— Мне просто непонятно, почему ты не можешь помочь маминой подруге, — сказал он, не поворачивая головы. — Ну правда, что тебе стоит?
— Стоит нарушить закон, — ответила Вера. — Стоит рисковать работой. Стоит заниматься воровством.
— Да перестань ты! Какое воровство? Ну взяла бы пару упаковок аспирина или там йода. Кому от этого хуже?
— Максим, ты слышишь, что говоришь? Ты просишь меня воровать!
— Я прошу помочь пожилому человеку! — повысил голос Максим.
Через неделю ситуация повторилась. В среду вечером позвонила Нина Васильевна:
— Верочка, дорогая, ты не могла бы завтра после работы заскочить? У меня тут соседка Галина Николаевна, что-то с давлением у неё. А ты рядом работаешь, удобно же!
Опять, — подумала Вера. И снова «случайно».
— Нина Васильевна, я не терапевт. Лучше ей к своему врачу обратиться.
— Да она обращалась! Только ничего толком не сказал. А ты хоть посмотришь по-человечески.
Вера не могла прямо отказать свекрови, поэтому согласилась. На следующий день, уставшая после смены, она поехала к родителям Максима.
Галина Николаевна оказалась тучной женщиной лет семидесяти, которая жаловалась на головные боли, одышку и отёки ног.
— Доктор, вы посмотрите, как у меня ноги опухли! — причитала она, задирая подол платья.
Вера осмотрела пациентку и поняла, что у женщины классические симптомы сердечной недостаточности.
— Галина Николаевна, вам нужно срочно к кардиологу, — сказала она. — И, возможно, в стационар.
— В больницу? — ужаснулась соседка. — Да что вы! Там же одни инфекции подцепишь!
— Галина Николаевна, это серьёзное состояние. Не стоит затягивать.
— А лекарства какие-нибудь можете дать? — спросила женщина. — Хоть на первое время?
Вера почувствовала знакомое напряжение.
— Лекарства должен назначать лечащий врач после обследования, — объяснила она.
— Да хоть мочегонное какое-нибудь! — настаивала Галина Николаевна. — У меня ведь отёки!
— Мочегонные препараты могут быть опасны без контроля калия в крови, — терпеливо объяснила Вера.
Нина Васильевна с неодобрением смотрела на невестку.
— Верочка, ну неужели нельзя что-то простенькое дать? — спросила она после ухода соседки.
— Нина Васильевна, я не имею права назначать лекарства без полноценного обследования. Это опасно для пациента.
— Но ведь у тебя в больнице столько всего есть…
— То, что есть в больнице, предназначено для больничных пациентов, — повторила Вера.
Свекровь поджала губы и больше к теме не возвращалась. Но Вера видела в её глазах разочарование и осуждение.
В выходные к ним домой приехали родители Максима. С ними была ещё одна «подруга» — Марина Львовна, которая «случайно» зашла перед их отъездом.
— Верочка, — обратилась к ней свекровь, — Марина Львовна хотела спросить совета. У неё сын в армии служит, а там такая медицина плохая…
Марина Львовна достала телефон и показала фотографии сыпи на руке сына.
— Доктор, посмотрите, пожалуйста, что это может быть? — попросила она.
Вера взглянула на фотографию.
— По фото сложно диагностировать. Лучше показаться дерматологу в части.
— Да там врачи никудышные! — возмутилась Марина Львовна. — А вы не могли бы что-нибудь порекомендовать? Мазь какую-нибудь?
— Без осмотра назначать лечение нельзя, — терпеливо объяснила Вера. — Это может быть аллергия, грибок, экзема — лечение разное.
— Ну хоть противогрибковую мазь дайте! — настаивала женщина. — На всякий случай!
— У вас есть рецепт? — спросила Вера.
— Да зачем рецепт! У вас в больнице же полно всего!
Нина Васильевна покосилась на невестку многозначительно. Максим тоже внимательно слушал разговор.
— Марина Львовна, больничные лекарства я не могу выносить домой, — твёрдо сказала Вера.
— Да почему же нельзя? — удивилась гостья. — Вы ж доктор!
— Именно поэтому и нельзя. У нас строгая отчётность.
После ухода гостьи Нина Васильевна была откровенно холодна.
— Знаешь, Верочка, — сказала она, собираясь уходить, — я всегда думала, что врачи призваны помогать людям.
— Я помогаю, Нина Васильевна. На работе. Каждый день.
— На работе за деньги. А людям просто так — не хочешь.
— Я консультирую бесплатно. Рекомендую врачей. Объясняю, как действовать.
— Слова, слова, — махнула рукой свекровь. — А дела где?
В понедельник Вере на работе сделали замечание. Старшая медсестра заметила недостачу перевязочных материалов.
— Вера Николаевна, у вас после операции не сошлись остатки, — сказала она строго. — Где три упаковки бинтов?
Вера покраснела. Да, она взяла эти бинты домой на прошлой неделе, когда Максим порезался на даче.
— Извините, я взяла для домашней аптечки, — призналась она. — Верну завтра из личных запасов.
— Вера Николаевна, это недопустимо, — нахмурилась медсестра. — Ещё раз такое повторится — будет служебная записка.
Вечером дома Вера рассказала Максиму о случившемся.
— Видишь, к чему приводят эти просьбы? — сказала она. — Меня уже предупредили на работе.
— Да ерунда какая! — отмахнулся Максим. — Подумаешь, три бинта!
— Максим, это принципиально! Я не могу рисковать карьерой ради того, чтобы снабжать лекарствами всех знакомых твоих родителей!
— Никто не просит снабжать! Просто иногда помочь, когда есть возможность!
— А если поймают? Если уволят? — Вера чувствовала, как растёт раздражение. — Тебе всё равно?
— Не поймают, если быть осторожнее, — пожал плечами Максим.
— То есть ты предлагаешь мне воровать более профессионально?
— Да перестань ты это воровством называть! — взорвался Максим. — Это взаимопомощь!
— Максим, — медленно произнесла Вера, — я не буду больше приносить лекарства из больницы. Ни тебе, ни твоим родителям, ни их знакомым. Точка.
— Значит, не хочешь помогать семье? — холодно спросил муж.
— Хочу помогать законными способами.
— Понятно, — кивнул Максим. — Тогда и маме объясни сама, почему ты такая принципиальная.
Разговор с Ниной Васильевной состоялся на следующих выходных. Свекровь встретила Веру подчёркнуто вежливо, но холодно.
— Нина Васильевна, мне нужно кое-что объяснить, — начала Вера.
— Слушаю, — сухо ответила свекровь.
— Я больше не смогу приносить лекарства из больницы. На работе усилили контроль, есть риск увольнения.
— Ясно, — кивнула Нина Васильевна. — Значит, работа важнее людей.
— Нина Васильевна, без работы я вообще никому помочь не смогу.
— Да ладно тебе оправдываться, — отмахнулась свекровь. — Просто скажи честно — не хочешь, и всё.
— Это не так…
— Тогда как? — прищурилась Нина Васильевна. — Марина Львовна до сих пор ждёт мазь для сына. Галина Николаевна мочегонное просила. А ты всё рассказываешь про какие-то правила.
— Правила существуют не просто так, — попыталась объяснить Вера. — Самолечение может быть опасно…
— Да что ты мне лекции читаешь! — перебила свекровь. — Мы не маленькие дети! Сами разберёмся, что принимать!
— Но без обследования…
— Хватит! — Нина Васильевна встала. — Не хочешь помогать — не помогай. Только зря Максим на тебе женился. Думал, врач в семье — это хорошо. А оказалось — один вид.
Вера почувствовала, как слова свекрови ударили под дых.
— Что значит «один вид»?
— А то и значит. Толку от тебя никого. Только себя жалеешь.
— Нина Васильевна…
— Всё, не хочу разговаривать, — отрезала свекровь и ушла на кухню.
Максим по дороге домой молчал. Вера видела, что он злится, но не знала, как начать разговор.
— Максим, скажи, что думаешь, — попросила она наконец.
— Думаю, что мама права, — сказал он, не отрывая взгляда от дороги.
— В чём права?
— В том, что ты можешь помочь, но не хочешь.
— Максим, я помогаю! Я консультирую твоих родственников, рекомендую врачей…
— Это не помощь, а отписки, — холодно ответил муж. — Настоящая помощь — это дать лекарство, когда человеку плохо.
— А если человеку от этого лекарства станет ещё хуже?
— Да ладно тебе! — махнул рукой Максим. — Аспирин или йод же не убьют!
— Максим, — Вера повернулась к мужу, — почему ты не понимаешь? Меня могут уволить за это!
— Не уволят, если аккуратно делать.
— То есть ты хочешь, чтобы я рисковала карьерой ради того, чтобы твоя мама могла раздавать лекарства направо и налево?
— Не направо и налево, а тем, кому нужно! — повысил голос Максим. — Блин, Вера, они же не наркотики просят! Самые простые лекарства!
— Максим, даже самые простые лекарства могут быть опасны без правильного диагноза, — устало сказала Вера.
— Ты знаешь что? — остановил машину у их дома Максим. — Я устал от твоих принципов. Мама права — думала, врач в семье поможет. А ты только для себя врач.
Он вышел из машины, хлопнув дверью. Вера сидела ещё несколько минут, переваривая услышанное.
Значит, я им нужна не как человек, а как источник бесплатных лекарств, — поняла она. И если не даю лекарства, то и человек никакой.
Прошёл месяц. Отношения с родителями Максима окончательно испортились. Нина Васильевна перестала звонить Вере, при встречах здоровалась сухо и коротко. Свёкор вообще делал вид, что невестки не существует.
Максим тоже заметно охладел. Разговаривал с женой только по необходимости, семейные посиделки у родителей посещал один.
— Мама спрашивала, почему ты не приходишь, — сказал он однажды после очередного визита к родителям.
— А что ты ответил? — спросила Вера.
— Что у тебя принципы важнее семьи.
— Понятно, — кивнула Вера. — И как мама это восприняла?
— Сказала, что не удивлена. Она с самого начала видела, что ты эгоистка.
Вера молча посмотрела на мужа. Эгоистка, потому что не хочу воровать на работе.
— Максим, а ты сам как думаешь? — спросила она. — Я правда эгоистка?
— Думаю, что иногда нужно идти на компромиссы ради семьи, — ответил он, не глядя в глаза.
— А ты готов идти на компромиссы ради меня?
— Какие компромиссы?
— Например, объяснить родителям, что они требуют от меня невозможного.
— Невозможного? — усмехнулся Максим. — Принести пару упаковок аспирина — это невозможно?
— Для меня — да.
— Тогда мы по-разному понимаем семейные отношения, — сказал Максим и ушёл смотреть телевизор.
Вера осталась на кухне, понимая, что их брак трещит по швам. Не из-за измены или других серьёзных проблем, а из-за того, что она отказалась воровать лекарства для знакомых свекрови.
Абсурд, — думала она. Но очень показательный абсурд.
Потому что за требованием «простых лекарств» стояло требование подчинения. Требование поступиться принципами ради чужого удобства. И когда она отказалась это сделать, её тут же записали в эгоистки.
Может, они и правы, — подумала Вера. Может, я действительно слишком принципиальная. Но лучше быть принципиальной эгоисткой, чем удобной воровкой.
И хотя отношения в семье стали холодными, Вера не жалела о своём решении. Потому что границы — это не эгоизм. Это самоуважение.
А самоуважение иногда дороже семейного мира.