Андрей вернулся в половине восьмого — уставший, но довольный.
— Привет, — он чмокнул меня в щёку. — Извини, задержался на работе. Ужин готов?
— Да, — я кивнула на накрытый стол. — Присаживайся.
Мы ужинали, обмениваясь новостями дня. Я рассказывала о работе, о книжных новинках, о своих идеях по развитию детского направления. Он слушал вполуха, изредка кивая. Потом заговорил о своём — о каком-то проекте, о коллеге, который всех подвёл, о планах на выходные…
— Кстати, завтра поедем к маме на дачу, — сказал он как бы между прочим. — Ей нужно помочь с огородом. Просила, чтобы ты тоже приехала — там какие-то цветы нужно пересадить.
Я молча смотрела на него, словно видела впервые. Всё-таки ничего не изменилось. Для него я по-прежнему была удобным приложением к его жизни, к жизни его матери. Бесплатной рабочей силой, кухаркой, изредка — супругой.
— Не могу, — я покачала головой. — У меня завтра курсы повышения квалификации. Весь день.
— В субботу? — он искренне удивился. — Что за странные курсы?
— Профессиональные, — я пожала плечами. — Виктор Сергеевич настоял, чтобы все сотрудники прошли обучение. За счёт компании, конечно.
— Виктор Сергеевич? — Андрей нахмурился. — Это твой начальник? Что-то многовато о нём разговоров в последнее время.
— Естественно, я говорю о своём начальнике, — я отрезала кусок курицы. — У меня, знаешь ли, появилась работа, коллеги, своя жизнь. То, что не вращается вокруг тебя и твоей мамы. Непривычно, да?
Он отложил вилку, внимательно глядя на меня.
— Что с тобой происходит, Лена? Ты какая-то… другая в последнее время.
— Я не другая, — я покачала головой. — Я прежняя. Та самая, которую ты когда-то полюбил. Которая имела собственное мнение, интересы, амбиции. Которая не была просто тенью своего мужа и его матери.
— Тебя кто-то настраивает против нас? — он прищурился. — Этот твой начальник?
Я рассмеялась — не весело, а как-то горько, с надрывом.
— Никто меня не настраивает, Андрей. Я сама дошла до этого — спустя пять лет игры в семью, где главным персонажем была твоя мама. Пять лет, за которые мы ни разу не съездили в отпуск вдвоём. Пять лет, когда каждый наш праздник, каждый свободный вечер был подчинён её капризам, её болезням, её желаниям.
— Ты всегда её недолюбливала, — он покачал головой с видом человека, разгадавшего сложную загадку. — Всегда ревновала.
— Нет, Андрей, — я устало вздохнула. — Я не ревновала. Я просто хотела быть женой своему мужу, а не удобным приспособлением для разбавления его одиночества в промежутках между визитами к маме.
Телефон зазвонил, прерывая наш разговор. Андрей посмотрел на экран и сразу напрягся.
— Мама, — сказал он, принимая вызов. — Да? Что? Конечно, сейчас приеду. Нет, не волнуйся, всё будет хорошо.
Он повесил трубку и посмотрел на меня виноватым взглядом.
— У мамы опять давление. И таблетки закончились. Мне нужно съездить…
— Конечно, — я кивнула с обречённой покорностью. — Он ушёл к маме, как всегда…
— Что? — он не расслышал мою тихую фразу.
— Ничего, — я покачала головой. — Иди, конечно. Твоя мама не может ждать.
Он заторопился, схватил куртку, ключи от машины. На пороге обернулся:
— Я скоро вернусь. Обещаю.
Я кивнула, зная, что он врёт. Он останется у мамы — как всегда. Привычный сценарий, знакомый до боли.
После его ухода я механически убрала со стола, вымыла посуду. Потом села на диван, взяла телефон и набрала сообщение: «Вы свободны сегодня вечером?»
Ответ пришёл мгновенно: «Для вас — всегда».
Я улыбнулась. Это было неправильно, но… почему-то ощущалось правильнее всего, что происходило со мной в последние годы.
Собираясь на встречу с Виктором, я решила заглянуть в шкатулку с украшениями — достать серебряный браслет, подаренный мне когда-то подругой. Ничего вызывающего, просто милая вещица, которую я давно не надевала.
Шкатулка стояла на туалетном столике в спальне. Открыв её, я начала перебирать немногочисленные украшения — пара колец, цепочка с кулоном, серёжки… Браслета не было. Странно. Я точно помнила, что клала его сюда. Может, завалился за подкладку? Я перевернула шкатулку, вытряхнула содержимое на столик.
Под подкладкой обнаружился сложенный вдвое листок бумаги. Я развернула его с лёгким недоумением. Что это? Какая-то записка? Почерк был незнакомым, женским.
«Дорогой Андрюша! Эти выходные были волшебными. Не могу дождаться, когда мы снова будем вместе. Спасибо за чудесный подарок — буду носить не снимая. Целую, твоя К.»
Я перечитала записку несколько раз, не веря своим глазам. Андрюша? Мой Андрей? Нет, это какая-то ошибка. Может, старая записка, от бывшей девушки? Но почему она в моей шкатулке? И что это за «К»?
Руки дрожали, когда я открывала ящики комода в поисках… сама не знала чего. Доказательств? Опровержений? В ящике с носками мужа я наткнулась на маленькую бархатную коробочку, спрятанную в глубине. Внутри оказались изящные золотые серьги с сапфирами. Дорогие, судя по всему. В моей голове словно что-то щёлкнуло — я никогда не видела эти серьги. Они были не мои.
Лихорадочно я принялась обыскивать его вещи. В кармане старого пиджака нашла чек из ювелирного магазина — на серьги и браслет. Дата — месяц назад. В бумажнике — фотография молодой блондинки с короткой стрижкой. На обороте подпись: «Моему единственному. К.»
Я медленно опустилась на кровать, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Это была не паранойя, не мои фантазии. Это была реальность. Мой муж, который постоянно «уходил к маме», на самом деле уходил к другой женщине.
«К» — Кристина? Катя? Ксения? Какая разница. Главное — не я.
Я не плакала. Странно, но внутри была только пустота. И какое-то холодное любопытство. Как долго это продолжается? Знает ли его мать? Конечно, знает. Возможно, она даже покрывает их встречи, разыгрывая своё «высокое давление» по пятницам.