Серёжки
Ольга стояла перед зеркалом, поправляя новые серёжки — изящные золотые капельки, которые она купила себе на первую премию. В отражении мелькнула довольная улыбка. Наконец-то могла позволить себе что-то красивое, не спрашивая разрешения у мужа.
— Олечка, ты готова? — крикнул из прихожей Кузьма. — Мама уже ждёт нас!
Сердце ёкнуло. Встреча со свекровью всегда давалась нелегко, но сегодня Таисия Романовна приезжала знакомиться с их новой квартирой. Ольга старалась настроиться позитивно — всё-таки семья.
— Иду, Кузенька! — отозвалась она, последний раз взглянув на себя в зеркало.
Таисия Романовна встретила их у подъезда с тяжёлой сумкой и недовольным выражением лица.
— Ну здравствуй, Ольга, — процедила она вместо приветствия. — Кузенька мой, ты совсем исхудал! Небось жена твоя не кормит нормально.
— Мам, что ты говоришь, — смущённо пробормотал Кузьма. — Оля прекрасно готовит.
— Прекрасно, прекрасно… — Таисия Романовна окинула Ольгу оценивающим взглядом. — А серёжки-то какие дорогие! Небось на твою зарплату купила, Кузенька? Могла бы и о семье подумать, на хозяйство потратить.
Ольга почувствовала, как внутри всё сжалось. Серёжки стоили её собственных денег, заработанных потом и кровью на проекте, который она тянула полгода. Но объяснять это свекрови казалось унизительным.
— Проходите, Таисия Романовна, — вежливо произнесла она. — Покажу вам квартиру.
По дороге наверх свекровь не переставала комментировать:
— Лифт-то какой старый… И в подъезде грязновато… Кузенька, ты бы лучше рядом со мной квартиру купил, я бы за хозяйством присматривала.
В квартире Таисия Романовна принялась всё осматривать с видом ревизора.
— Кухонька маленькая, — качала она головой. — И кастрюль нормальных нет. Я вам свои старые привезла, — она указала на тяжёлую сумку. — Хоть готовить будет в чём.
Ольга молча кивнула. Кастрюли у неё были отличные, купленные недавно, но спорить не хотелось.
— А вот холодильник пустоват, — продолжала инспекцию Таисия Романовна. — Кузенька, видно, недоедает. Ольга, милая, ты же понимаешь, мужчину нужно кормить, а не серёжками красоваться?
— Мам, хватит, — наконец вмешался Кузьма, но голос его прозвучал неубедительно.
За чаём разговор зашёл о деньгах.
— Кузенька рассказывал, что ты хорошо зарабатываешь, — Таисия Романовна смотрела на Ольгу с плохо скрываемым интересом. — Может, поможешь сыночку моему? Он же стеснительный, карьеру делать не умеет.
Ольга поперхнулась чаем. Кузьма зарабатывал неплохо, просто тратил деньги на непонятные вещи — то на рыбалку с друзьями, то на дорогие гаджеты.
— Таисия Романовна, мы с Кузьмой ведём общий бюджет, — осторожно ответила она.
— Общий, говоришь? — прищурилась свекровь. — А квартиру-то на кого оформили? Не на тебя ли, голубушка?
Ольга молчала. Квартира действительно была оформлена на неё — первоначальный взнос она внесла ещё до свадьбы, и в банке кредит дали именно ей.
— Вот видишь, Кузенька, — торжествующе произнесла Таисия Романовна. — Жена твоя хитрая. Всё на себя переписала, а ты без ничего остался.
— Мам, это неправда, — попытался возразить Кузьма, но мать его перебила:
— Неправда? А ну-ка, покажи документы на квартиру!
Ольга встала из-за стола. Терпение лопнуло.
— Таисия Романовна, мне кажется, мы закончили. Спасибо за кастрюли, но нам пора отдыхать.
— Ах, выгоняешь? — вскинулась свекровь. — Кузенька, ты видишь, как с твоей матерью обращаются?
Кузьма виновато посмотрел на жену, но ничего не сказал.
После ухода свекрови между супругами повисло напряжение. Кузьма весь вечер ходил мрачный, а на следующий день вообще пришёл домой поздно.
— Где был? — спросила Ольга.
— У мамы, — буркнул он. — Она расстроилась из-за вчерашнего.
Так началось. Кузьма стал всё чаще ездить к матери, а домой приходить поздно и молчаливый. Деньги на общие расходы он давать перестал, ссылаясь на то, что «забыл» или «потратил на подарок маме».
— Кузя, нам нужно поговорить, — сказала Ольга однажды вечером. — Ты же понимаешь, что кредит за квартиру платить нужно? И за коммунальные услуги тоже.
— Ну так ты же зарабатываешь, — отмахнулся он. — У мамы сейчас трудности, пенсии не хватает.
— А мне что, легко?
— Тебе легче, ты же карьеристка, — в голосе Кузьмы прозвучала нотка раздражения. — Мама права была — ты только о себе думаешь.
Ольга почувствовала, как внутри всё обрывается. Карьеристка? Она работала по двенадцать часов в сутки, чтобы обеспечить их семью, а он называет её эгоисткой?
Разговор с мамой за воскресным обедом стал откровением.
— Мам, я не знаю, что делать, — призналась Ольга. — Кузя совсем изменился. Деньги дома не оставляет, всё матери носит.
Мама внимательно выслушала, покачала головой:
— Доченька, а ты подумай — нужен ли тебе такой муж? Который мать ставит выше жены и семьи не ценит?
— Но я же его люблю…
— Любовь — это когда взаимно. А здесь что? Ты пашешь, а он деньги к мамочке носит? Это не любовь, это эксплуатация.
Мама была права, но признавать это было больно.
Окончательная развязка случилась через месяц. Ольга пришла домой с работы и обнаружила в квартире Таисию Романовну, которая копалась в их спальне.
— Что вы здесь делаете? — от возмущения у Ольги дрожал голос.
— Кузенька дал ключи, — нахально ответила свекровь. — Сказал, что тут где-то лежат документы на квартиру. Нужно переоформить всё как положено.
— Какие документы? Переоформить куда?
— На сына моего, естественно! Нехорошо, когда жена владеет недвижимостью, а муж бесправный.
Ольга почувствовала, как внутри поднимается ярость.
— Вон! — тихо, но властно произнесла она. — Немедленно вон из моей квартиры!
— Из чьей квартиры? — завелась Таисия Романовна. — Да ты кто такая? Мой сын здесь живёт, значит, и я имею право!
— У вас нет никаких прав! — голос Ольги становился всё громче. — Эта квартира моя, я её покупала, я кредит плачу!
— Ах, вон оно что! — торжествующе воскликнула свекровь. — Кузенька, ты слышишь? Твоя жена показала наконец своё истинное лицо!
В этот момент в квартиру вошёл Кузьма.
— Что здесь происходит? — растерянно спросил он.
— Происходит то, что твоя мать рылась в наших вещах без разрешения! — не сдерживалась больше Ольга. — А ты дал ей ключи от моей квартиры!
— Нашей квартиры, — попытался поправить Кузьма.
— Моей! — отрезала Ольга. — Документы оформлены на меня, кредит плачу я, коммунальные услуги — тоже я!
— Ну вот, — удовлетворённо произнесла Таисия Романовна. — Говорила я тебе, сынок, что жена твоя корыстная. Выгнать хочет нас!
— Именно! — сверкнула глазами Ольга. — Выгнать! Вас обеих! Таисия Романовна, собирайте свои кастрюли и уходите. А ты, Кузьма, решай — или семья, или мамочка.
— Оль, ты что, с ума сошла? — побледнел Кузьма. — Это же моя мать!
— А я кто? Просто соседка? Я твоя жена, и если ты этого не понимаешь, то нам не о чем говорить.
— Сынок, — встряла Таисия Романовна, — видишь, какая она? Мать родную выгоняет! А если детишки у вас будут, она и их от бабушки оттащит!
— Каких детей? — горько усмехнулась Ольга. — От мужчины, который не может содержать семью? Который всё несёт мамочке?
— Оля, ну хватит, — взмолился Кузьма. — Мама же не со зла…
— Не со зла? — Ольга показала на разбросанные по комнате бумаги. — А это что? Она хотела украсть документы на мою квартиру!
— Не украсть, а вернуть семье! — возразила Таисия Романовна. — Чтобы сынок мой не остался на улице, когда ты его бросишь!
— Всё, — устало произнесла Ольга. — Я поняла. Кузьма, собирай вещи. И ключи оставь.
— Олечка, ну что ты… — попытался он приблизиться.
— Не подходи. Я устала. Устала работать на вас двоих, устала выслушивать упрёки, устала быть виноватой во всём.
— Оля, мы же любим друг друга…
— Любовь — это когда партнёр тебя поддерживает, а не предаёт. Когда защищает, а не подставляет. У нас этого нет.
Кузьма растерянно посмотрел на мать, потом на жену.
— Но куда же мы пойдём?
— К мамочке, — холодно ответила Ольга. — Там вас накормят и пожалеют.
— Правильно! — подхватила Таисия Романовна. — Пойдём, сынок. Делать здесь нечего. Найдём тебе нормальную жену, которая семью ценить будет.
После их ухода Ольга долго сидела в тишине, рассматривая свои серёжки в зеркале. Странно, но на душе стало легче. Впервые за долгое время она могла дышать полной грудью.
Телефон прозвонил — звонила мама.
— Доченька, как дела? Решила, что с мужем делать?
— Мам, — тихо сказала Ольга, — можно я к тебе на недельку приеду? Мне нужно подумать.
— Конечно, солнышко. Приезжай. Мы с тобой в отпуск съездим, развеешься.
— Спасибо, мам.
Ольга сняла серёжки и аккуратно положила в шкатулку. Завтра она подаст на развод. А пока — чемодан и билет к маме. К человеку, который действительно её любит и поддерживает.
В зеркале отражалась усталая, но спокойная женщина. Женщина, которая наконец поставила себя на первое место. И это было правильно.