Правда
Осенний ветер бил в окно пустого класса, словно кто-то невидимый стучался в дверь. Стекло дребезжало жалобно — то ли от холода, то ли от одиночества. Елена Сергеевна поправляла стопку тетрадей, когда зазвонил телефон. Пронзительно так, будто кричал.
Она знала этот номер наизусть.
— Здравствуйте, Елена Сергеевна, — голос медсестры был привычно сочувствующим. — К сожалению, результат снова отрицательный.
Трубка упала из рук. Пальцы словно окоченели, а в груди разлился тот самый противный холод — знакомый, как старый враг.
Восьмая попытка ЭКО. Восьмой раз надежда билась о реальность и разлеталась вдребезги.
Перед глазами сразу всплыли те картинки — кабинет генетика три года назад, запах больничного антисептика, врач в белом халате.
— У вашего мужа редкая генетическая особенность, — говорил доктор, листая бумаги. — Он может иметь только девочек. Никаких мальчиков, понимаете?
Андрей тогда стал белым как мел. На лбу выступили капельки пота.
— Пусть все думают, что проблема в тебе, — попросил он в машине, сжимая руль до побелевших костяшек. — Прошу тебя, Лена. Не могу я… не могу, чтобы все знали.
И она согласилась. Пожалела его самолюбие, приняла вину на себя.
Закончив дела в школе и собрав тетради в сумку, Елена вышла на улицу. Сумерки уже окутали город мягкой серой пеленой. Фонари бросали размытые круги света на мокрый асфальт, а под ногами шуршали опавшие листья — красно-желтый ковер, пахнущий сыростью и грустью.
Последние месяцы Андрей стал другим. Задерживался на работе допоздна, а когда звонил телефон, обязательно выходил на балкон — там от его дыхания в холодном воздухе расцветали маленькие облачка пара. А вчера она случайно увидела сообщение в его телефоне: «Виктория К.»
Сердце сжалось от предчувствия беды.
— А ты сегодня поздновато, — заметил Андрей, когда она вошла в квартиру.
Он сидел за столом с бокалом вина над чертежами. В комнате витал терпкий аромат красного вина вперемешку с его парфюмом.
— Контрольные проверяла, задержалась, — ответила она, начиная разбирать продукты и стараясь не встречаться с ним взглядом.
— А как твой день прошел?
— Утвердили проект торгового центра. — Он помолчал, постукивая пальцами по столу. — Да, кстати, мама звонила. Говорит, что на выходные приедет.
Елена замерла с пакетом молока в руках. Визиты свекрови всегда заканчивались одним и тем же — неловкими разговорами о внуках, которых Мария Степановна никак не могла дождаться.
Телефон Андрея завибрировал. Он взглянул на экран, и лицо его на мгновение напряглось.
— Рабочие вопросы, — бросил он и вышел из кухни, плотно прикрыв за собой дверь.
Архитектурное бюро «Донской и партнеры» занимало половину этажа в стеклянной высотке. За панорамными окнами плыли тяжелые свинцовые облака, обещая дождь. Андрей сидел в своем кабинете, массируя виски, когда дверь распахнулась без стука.
Вошла Вика — молодая сотрудница отдела визуализации. От нее несло дорогими сладкими духами на всю комнату.
— Бумаги на подпись, Андрей Павлыч, — пропела она, кладя папку на стол.
Наклонилась ближе, чем было нужно. Светлые волосы коснулись его руки. Яркая блондинка с карими глазами и точеной фигурой — полная противоположность спокойной, домашней Елены. Все в ней кричало о молодости: звонкий смех, быстрые движения, дерзкий взгляд.
— Спасибо, Виктория, — произнес он, взяв ручку и стараясь не задерживать взгляд на ее декольте.
— Как дела с проектом для северного района?
— Все готово. — Она присела на край стола, болтая ногой в туфле на высоком каблуке. — Слушай, я думала, мы сегодня встретимся? У меня кое-что очень важное.
— Не уверен… не знаю… жена…
— Ну конечно, как всегда жена! — Вика закатила глаза, поджав накрашенные губы. — Тогда завтра. Это действительно важно, Андрей. Очень важно.
Он кивнул, чувствуя тяжесть в груди и легкую дрожь в пальцах.
Субботний обед с Марией Степановной проходил в гнетущей тишине. За окном барабанил дождь, капли стекали по стеклу, словно чьи-то слезы. В квартире пахло свежей выпечкой, но этот уютный запах только подчеркивал всеобщее неуютство.
— Вчера у Светланы Петровны внук родился, — сказала свекровь, разламывая хлеб на мелкие кусочки. — Четвертый уже. Мальчик-богатырь такой. А у моей подруги Галины уже правнуки бегают. Тоже мальчишки.
У Елены к горлу подкатил комок. Она сжала вилку так, что побелели костяшки, но промолчала.
Андрей неловко откашлялся. На лбу у него выступили капельки пота.
— Мама, мы работаем над этим…
— Работаете? — Мария Степановна фыркнула и тяжело вздохнула. — Восемь лет уже «работаете». Может быть, к другим врачам сходить? Или проблема глубже…
Телефон Андрея завибрировал. Он взглянул на экран и побледнел, опрокинув бокал с вином. Красные капли расплывались по белой скатерти.
— Извините, с работы опять достают, — пробормотал он и вышел из-за стола.
Ночью Елена нашла в кармане его пиджака чек из ювелирного магазина. Дорогая подвеска с аметистом. День рождения Елены был полгода назад, и к тому же она терпеть не могла фиолетовый цвет.
Ресторан «Терраса» утопал в приглушенном свете. Тихо звучала фортепианная музыка, на столах дрожали огоньки свечей. Андрей нервно теребил салфетку, когда появилась Вика в обтягивающем черном платье.
Стук ее каблуков по мраморному полу отдавался в его висках.
— Ты опоздала, — заметил он, поглядывая на часы.
— Прихорашивалась, — улыбнулась она, тряхнув прядью светлых волос, и положила свою маленькую теплую руку на его ледяные пальцы. — У меня новости, Андрюша. Я беременна. И это будет мальчик, я чувствую.
Андрей побледнел. Бокал в его руке задрожал.
— Но это… это невозможно…
— Что именно невозможно? — Улыбка исчезла с ее лица. — Ты что, думаешь, я с кем-то еще?
— Да нет, просто… — Он замолчал, судорожно сглотнув.
Что ему делать? Сказать ей о своей генетической особенности? О том, что этот ребенок не может быть его?
— Я сделала тест. Две полоски, — голос Вики звенел от волнения. — Была у врача вчера. Срок — десять недель. Андрей, я хочу этого ребенка. Я хочу быть с тобой.
Корпоратив проходил в том же ресторане «Терраса». Звон бокалов и смех коллег сливались в раздражающий гул. Елена неохотно согласилась пойти — Андрей настаивал. Она стояла у бара, наблюдая, как муж нервно разговаривает с той самой блондинкой. Его пальцы непрерывно теребили запонку — верный признак волнения.
— А вы, должно быть, Елена? — раздался голос с нотками превосходства.
Елена обернулась. Перед ней стояла та самая блондинка. От нее пахло дорогими духами и самоуверенностью.
— Да, это так. А вы?
— Я — Виктория. Работаю с вашим мужем. Очень тесно работаю.
Карие глаза оценивающе скользнули по фигуре Елены.
— Рада знакомству, — ответила Елена, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце колотилось как бешеное.
— А знаете, он часто говорит о вас, — Вика наклонилась ближе, обдавая волной сладкого аромата. — О том, как жаль, что у вас не получается родить ему ребенка. А вот у меня получилось с первого раза.
Елена почувствовала, как холодная ярость поднимается изнутри, сковывая грудь льдом. Но голос остался спокойным:
— Поздравляю вас. Надеюсь, отца ребенка вы тоже так быстро нашли.
Глаза Вики сузились, румянец окрасил скулы.
— Отец — Андрей, разумеется.
— А ты ведь знала! Знала! — Андрей почти кричал в машине.
За окном лил проливной дождь, превращая мир в размытую акварель.
— Ты знала о Вике?
— Да, знала, — спокойно ответила Елена. — Так же, как знала о Наташе три года назад и о Жанне до нее.
— Да перестань ты! Это все твои больные фантазии! — Он ударил ладонями по рулю. — И вообще, если бы ты могла мне родить…
— А ну перестань! — Голос Елены зазвенел сталью, хотя внутри все сжималось от боли. — Не смей! Не смей перекладывать на меня свою вину!
Он вздохнул и сгорбился в кресле.
— Виктория беременна от меня. Три месяца уже.
— И что? Тест на отцовство уже сделал? — Елена смотрела на мокрую дорогу, где фонари расплывались оранжевыми пятнами.
— Она говорит, что будет мальчик. Что она чувствует это.
— И ты веришь? — В голосе прозвучала горечь.
— Ну да, она молодая, здоровая, в отличие от… — Он резко осекся, но было поздно.
Слова повисли в воздухе, как ядовитый туман.
Когда они вошли в квартиру, на диване сидела Вика. Воздух казался наэлектризованным, звенящим от напряжения.
— Ты как сюда попала? — выдохнул Андрей, бледнея.
— А у меня ключи есть, — она помахала связкой, металл тихо звякнул. — Ты же сам дал. Забыл?
Елена медленно сняла плащ. Под маской спокойствия бушевал ураган, но руки оставались удивительно твердыми.
— В общем, нам нужно все обсудить, — Вика встала. Ее духи заполонили комнату. — Обсудить втроем. Андрей заслуживает настоящую семью. С детьми.
— Обсуждать нечего, — Елена подошла к шкафу и достала синюю коробку.
В комнате повисла тяжелая тишина, прерываемая только тиканьем часов.
— Еще как есть что! — В глазах Вики блеснул триумф. — Вы сколько лет пытаетесь? А у меня получилось с первого раза! И будет мальчик! Андрей, ты меня слышишь?
Елена достала из коробки папку и протянула мужу. Их взгляды встретились. В ее глазах стояли непролитые слезы.
— Это что? — Он нахмурился и взял папку дрожащими руками.
— Это результаты твоего генетического обследования, — она повернулась к Вике. — Значит, ты говоришь, что беременна от моего мужа?
— Да! Ты не смогла родить ему сына, а я смогу! — самодовольно бросила та.
Елена не вспылила, не заплакала. Она только спокойно произнесла одно слово:
— Генетика.
Андрей был бледен, дышал прерывисто. Листы бумаги дрожали в его руках, как осенние листья.
Вика непонимающе переводила взгляд с одного на другого.
— Это что? О чем вы? Какая генетика? — Голос потерял уверенность.
— У моего мужа генетическая особенность, — заговорила Елена, чувствуя странное спокойствие. — Он не способен зачать мальчика. Только девочек. И все. Так что либо ты ошиблась с полом ребенка, либо ошиблась с отцом.
Эпилог
Детский дом «Солнышко» встретил их яркими стенами и запахом свежей выпечки. Солнечные лучи пробивались сквозь облака, рисуя золотые дорожки на полу.
С того вечера прошло три месяца. Тест подтвердил: Андрей не был отцом ребенка Виктории. Она исчезла из их жизни, оставив только горький осадок.
Шестилетняя Алиса с серьезными серыми глазами сидела за столом, рисуя цветными карандашами. Тонкие пальчики уверенно выводили линии.
— Здравствуй, — Елена присела рядом, чувствуя, как сердце сжимается от волнения. — Что ты рисуешь?
— Это дом, — ответила девочка, не поднимая глаз. — Я всегда рисую дома. Когда вырасту, буду строить настоящие.
Андрей замер. Дом на рисунке с необычной крышей и асимметричными окнами удивительно напоминал его последний проект.
— А ты знаешь, я как раз строю дома, — он присел рядом, осторожно коснувшись края стола. — Хочешь, покажу тебе, как это делается?
Алиса подняла взгляд, и на серьезном лице впервые появилась улыбка — несмелая, как первый лучик солнца после долгой зимы. Она протянула Андрею чистый лист бумаги, словно приглашая в свой мир.
По дороге домой они молчали, но это было молчание, полное надежды. За окном кружились последние осенние листья, а небо постепенно прояснялось.
— Я хочу, чтобы Алиса стала нашей дочерью, — произнесла Елена, глядя на проплывающий за окном город. — Я всегда хотела быть матерью. Для меня важна семья, а не гены.
Андрей взял ее руку. Пальцы были теплыми.
— А я-то думал, что продолжение рода — это передача генов. А оказывается, это передача любви.
Одно слово правды изменило все. Иногда именно так и случается в жизни.