– Первые лучи весеннего солнца заливались светом просторную гостиную. Анна стояла у окна, наблюдая, как медленно пробуждается город. Они с Дмитрием въехали в эту квартиру всего лишь неделю назад – свадебный подарок от её родителей: три комнаты, высокие потолки, большая кухня – всё, о чём можно мечтать для начала совместной жизни.
– О чём задумалась? – Дмитрий обнял её сзади, уткнувшись носом в волосы.
– О том, как мы будем жить здесь. Детская будет там, – она указала на дальнюю комнату. – А здесь сделаем мы рабочий кабинет.
Дмитрий промолчал, а Анна почувствовала, как он напрягся. Она обернулась.
– Что? Что-то не так?
– Нет, всё хорошо. – Он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. – Просто мама звонила опять.
– И что она говорила?
– Ну, как обычно, говорит, что ей одиноко после развода с отцом.
Она вздохнула – с Людмилой Сергеевной у неё сложились натянутые отношения ещё до свадьбы. Властная женщина считала, что никто не достоин её сына, и не скрывала этого.
– Пусть приедет на ужин в выходные, – предложила Анна, стараясь быть великодушной. – Покажем ей квартиру.
Звонок в дверь раздался в среду, когда Анна работала над проектом реконструкции исторического здания. Она недовольно посмотрела на часы – Дмитрий должен был вернуться с работы не раньше семи. На пороге стояла Людмила Сергеевна с двумя огромными чемоданами и сумкой через плечо – безупречная укладка, строгий костюм и пронзительный взгляд, от которого Аня всегда становилась не по себе.
– Людмила Сергеевна, но мы ведь не договаривались…
– О, да вам двоим здесь многовато места.
Не обращая внимания на невестку, свекровь, переступив порог, нагло двинулась вглубь квартиры, оставив чемоданы в прихожей.
– Димочка не предупреждал. А я теперь буду жить с вами.
Анна застыла, не веря своим ушам.
– Что значит жить с нами? Дмитрий ничего не говорил.
– Милая, после развода мне некуда идти. Не оставлять же мать твоего мужа на улице.
Людмила Сергеевна уже осматривала комнаты.
– Да, это мне нравится больше всего. Солнечное. Вот здесь я и устроюсь.
– Но это будет детская, – тихо произнесла Анна.
– Детская? – свекровь насмешливо приподняла бровь. – Вот когда забеременешь, тогда и поговорим. А пока мне нужно где-то жить. Ах да, вечером привезут мебель.
К вечеру комната была наполнена мебелью и вещами Людмилы Сергеевны. Когда вернулся Дмитрий, Анна молча показала ему на дверь комнаты, где расположилась его мать.
– Ты знал? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
Дмитрий виновато опустил глаза.
– Она звонила утром, сказала, что отец выставил её из квартиры. Ей некуда идти. Я хотел обсудить это с тобой вечером, но не успел, – закончила за него Аня.
– Дима, ведь это же наш дом. Мы только начали совместную жизнь.
– Но это моя мать, Аня. Что я должен был сделать? – В его голосе зазвучала обида.
– Это временно, пока она не найдёт себе жильё.
Но Анна уже чувствовала, что это надолго – свекровь обживается капитально. Прошёл месяц. Людмила Сергеевна не просто заняла комнату – она методично захватывала всю квартиру. Сначала это были мелочи: переставленная мебель, новые шторы, купленные без согласования, посуда, которую она привезла, потому что «у вас, детки, совершенно нет вкуса».
Потом начались кулинарные баталии. Каждый вечер Аня возвращалась с работы и обнаруживала, что ужин уже готов.
– Я сделала любимый борщ Димочки, – говорила свекровь. – Он с детства обожает мой борщ.
Дмитрий смущённо улыбался, но ел с аппетитом, не замечая, как меркнет лицо Ани. Её кулинарные эксперименты отодвигались на выходные, но и тогда Людмила Сергеевна находила повод вмешаться.
– Солить нужно в самом конце, – поучала она. – И петрушки многовато. Димочка не любит зелень.
Анна стискивала зубы, но молчала – всё ради мужа, ради их будущего. Однажды вечером, когда Дмитрий задержался на работе, Аня заварила себе чай в любимой чашке – белой с тонкой маленькой трещинкой. Эту чашку они купили с Дмитрием в день, когда впервые признались друг другу в любви. Трещина появилась во время переезда, но Аня не могла заставить себя выбросить эту памятную вещь.
– Почему ты пьёшь из этой уродливой чашки? – Людмила Сергеевна возникла на кухне бесшумно, как призрак. – Я давно хотела её выбросить.
– Не смейте трогать мои вещи! – впервые повысила голос Аня.
– Ух ты, какие мы нервные! – Свекровь усмехнулась. – Дима жалуется, что ты в последнее время сама не своя. Может, к врачу сходить? В вашем возрасте уже пора задуматься о ребёнке, а с такими нервами…
Аня поставила чашку на стол с такой силой, что трещинка удлинилась.
– Дмитрий жалуется вам на меня?
– Конечно, милая. А кому же ещё? Ведь я его мать, мы всегда были близки.
В ту ночь Аня долго не могла уснуть – лежала, глядя в потолок, пока Дмитрий тихо посапывал рядом. Когда-то эта квартира казалась началом их совместной жизни, а теперь она превращалась в клетку.
– Я беременна, – сказала Аня за завтраком две недели спустя.
Дмитрий просиял, вскочил со стула и обнял её.
– Это правда, Аня? Это… это чудесно.
Людмила Сергеевна медленно отложила вилку.
– Поздравляю, – произнесла она без энтузиазма. – Теперь нам нужно многое обсудить. Во-первых, тебе следует оставить работу. Во-вторых, я, как опытная мать, буду помогать с ребёнком.
– Спасибо, но я продолжу работать дома, – твёрдо ответила Аня. – Мы с Дмитрием справимся.
– Какая самонадеянность! – покачала головой свекровь. – Димочка, скажи ей, ребёнку нужна правильная забота.
К удивлению Ани, Дмитрий не встал на её сторону.
– Мама права, Ань, тебе нужно больше отдыхать, а мама поможет с малышом. У неё опыт.
В тот момент Аня поняла, что проиграла – своего мужа она уже почти потеряла. Если не действовать, она потеряет и ребёнка. Случай помог ей спустя неделю – Людмила Сергеевна уехала навещать подругу, забыв запереть ящик комода.
Анна не собиралась копаться в её вещах, но, проходя на балкон полить цветы, случайно задела ящик, и тот выдвинулся. Под стопкой аккуратно сложенных блузок виднелась папка с документами: договор купли-продажи квартиры, датированный двумя месяцами ранее, банковская выписка с внушительной суммой и фотография, на которой Людмила Сергеевна стояла в обнимку с мужчиной, которого Аня никогда не видела. Снимок был сделан недавно – дата на обороте говорила об этом. Аня медленно опустилась на край кровати. Развод, бездомность – всё это было ложью. Людмила Сергеевна продала свою квартиру и зачем-то решила жить с ними, разрушая их семью. Три дня Аня обдумывала план. Когда решение созрело, она позвонила своему отцу.
За ужином Людмила Сергеевна была особенно язвительна.
– Суп пересолен, – заметила она, демонстративно отодвигая тарелку. – Димочка, ты заметил?
– Нет, мам, всё вкусно, – пробормотал он, но суп доедать не стал. – Кстати, я думаю, нам нужно переставить мебель в гостиной. Этот диван у окна никуда не годится. И шторы нужно сменить – эти выгорят через месяц.
Анна медленно положила ложку.
– Людмила Сергеевна, а я нашла ваши документы, – тихо сказала она.
Свекровь замерла.
– Ты копалась в моих вещах?
– Нет, они сами нашлись.
Анна достала из сумки папку.
– Здесь договоры о продаже вашей квартиры и банковская выписка. Вы не бездомная, у вас есть деньги на жильё – много денег.
Дмитрий растерянно переводил взгляд с матери на жену.
– Мам, о чём она говорит?
Людмила Сергеевна побледнела, но быстро взяла себя в руки.
– Что за глупости? Эти деньги – моя пенсия. И вообще, как ты смеешь обвинять меня?
– А это что? – Анна положила на стол фотографию. – Здесь дата – месяц назад. Кто этот мужчина?
– Э, это старый друг, – пробормотала Людмила Сергеевна.
– Мама, ты сказала, что папа выгнал тебя из дома. – Дмитрий смотрел на мать с недоумением. – Что происходит?
– Да это всё интриги твоей жены, – вспыхнула Людмила Сергеевна. – Она хочет настроить тебя против матери.
– Я не интригую, – спокойно ответила Аня. – Просто хочу правды и ещё кое-что. – Она достала ещё один конверт. – Знаете, Людмила Сергеевна, я долго думала, как решить нашу ситуацию. Это ключи и документы от вашей новой квартиры недалеко от центра с хорошим ремонтом.
– Что ты… что выгоняешь мою мать?! – вскипел Дмитрий.
– Нет, дорогой, я забочусь о ней и о нас… и о нашем ребёнке. – Аня положила руку на живот. – Кстати, её там уже ждут.
– Кто ждёт?
В дверь позвонили. Анна пошла открывать. На пороге стоял седой, но подтянутый мужчина с букетом цветов.
– Привет, сынок, – сказал он, увидев Дмитрия. – Давно не виделись.
– Папа… – Дмитрий замер. – Ты же… мама сказала, что вы развелись.
– Мы не разводились, Дима. – Мужчина вошёл в квартиру. – Мы с твоей мамой решили продать квартиру и переехать. Но потом она почему-то передумала и сказала, что хочет пожить с вами. Я был не против, но она перестала отвечать на мои звонки. Хорошо, что твоя жена сообщила мне, где она. Я не хотел посвящать тебя в наши проблемы.
Людмила Сергеевна сидела, опустив голову.
– Люда, что происходит? – Сергей подошёл к жене. – Почему ты солгала сыну?
– Я просто хотела быть поближе к Диме, – прошептала она. – Он всё, что у меня есть.
– А как же я? – тихо спросил Сергей. – Ведь 30 лет вместе я для тебя ничего не значу?
В комнате повисла тишина.
– Мам, зачем? – наконец спросил Дмитрий. – Зачем вся эта ложь?
– А ты стал отдаляться от меня, когда появилась она. – Людмила Сергеевна кивнула в сторону Анны. – Я всегда была центром твоей жизни, а теперь… теперь я никому не нужна.
– Ну это неправда, Люда. – Сергей положил ей руку на плечо. – Ты нужна мне и сыну, но ему нужно строить свою жизнь.
Дмитрий молча смотрел на родителей, и в его глазах постепенно проступало понимание.
– Всю жизнь ты, мама, контролировала меня. Всю жизнь я боялся тебя разочаровать. Даже сейчас, когда я женат и когда у меня будет ребёнок, ты продолжаешь манипулировать мной.
– Да я ведь хотела как лучше, – прошептала Людмила Сергеевна.
– Новая квартира ждёт вас, – мягко сказала Аня. – Обоих, если вы того пожелаете. Мы с Дмитрием будем навещать вас и внука.
Осень раскрасила деревья в золото и багрянец. Аня стояла у окна, глядя, как падают листья. На седьмом месяце беременности она чувствовала себя умиротворённой, несмотря на постоянную усталость.
Дмитрий обнял её сзади, положив руки на округлившийся живот.
– О чём задумалась?
– О том, как изменилась наша жизнь за полгода.
После ухода Людмилы Сергеевны их отношения с Дмитрием не сразу наладились. Он чувствовал себя преданным матерью, которая лгала, и женой, которая действовала за его спиной. Но постепенно, в долгих разговорах они заново узнавали друг друга. Дмитрий начал регулярно навещать родителей. Оказалось, что его отец, которого он почти не знал из-за постоянных командировок и отчуждения, созданного матерью, был интересным человеком с похожим чувством юмора, как у него. Людмила Сергеевна медленно, но верно менялась. Возможно, причиной было то, что впервые за долгие годы кто-то поставил ей границы, или то, что она осознала: чтобы не потерять сына окончательно, придётся научиться уважать его выбор.
– Представляешь, пришло письмо. – Дмитрий протянул Ане конверт от мамы.
Она осторожно открыла его. Внутри была открытка с трогательными словами извинения и просьба разрешить присутствовать при рождении внука.
– Ну и что ты думаешь? – спросил Дмитрий.
Аня посмотрела на белую чашку с трещинкой, стоявшую на столике. За эти месяцы трещина стала ещё длиннее, но чашка всё ещё держала чай, не проливая ни капли.
– Я думаю, что каждый заслуживает второго шанса, – она улыбнулась, кладя руку на руку мужа. – Даже твоя мама.
– Ты уверена?
– Нет, – честно ответила Аня. – Но мы можем попробовать ради нашего сына, ради нас.
За окном порыв ветра сорвал последние листья клёна. Они кружились в воздухе, словно танцуя, прежде чем опуститься на землю – завершение одного цикла и начало другого. Анна улыбнулась.
– Ну точно, как в их жизни.
– Угу.