Свекровь
— Оль, к нам едет мама, — голос мужа звучал настолько трагично, что у женщины холодок пробежал по коже.
Оля удивлённо приподняла брови. Собственная реакция её озадачила, но ещё больше — реакция Саши. Ведь речь шла о его родной матери! Они не виделись уже бог знает сколько времени, а сама Оля была знакома со свекровью лишь по телефонным разговорам — поверхностным, натянутым и каким-то неестественным. Елена Петровна обитала на другом краю страны, в глуши, куда судьба забросила её вслед за очередным — третьим по счёту — мужем.
Сына своего она видела от силы раз в год, да и то мельком. Уехала, бросив Сашу на произвол судьбы, предоставив ему самому выстраивать жизнь без её вмешательства. Даже на свадьбу не явилась, ограничившись скромным денежным переводом и сухим сообщением: «Рада за вас, поздравляю, живите долго и счастливо». Ни теплоты, ни искренности — будто отписалась от чужого человека.
— А что с твоим голосом, дорогой? — Оля подошла ближе, заглядывая мужу в глаза. — Разве ты не рад?
Саша посмотрел на неё так, словно у неё вдруг выросли рога или открылся третий глаз.
— Рад? — он нервно хмыкнул. — Оль, а чему тут радоваться?
Женщина растерянно пожала плечами:
— Ну как… Ты разве не соскучился по ней?
Мужчина горько рассмеялся, и в этом смехе было столько всего — боли, обиды, злости:
— Соскучился… Оля, ты даже не представляешь, о чём говоришь. По этой женщине невозможно скучать. Нет её — нет проблем. Хоть она и моя мать, но я, положа руку на сердце, могу сказать одно: эта женщина — исчадие ада.
Оля отпрянула, глядя на мужа с изумлением. На мгновение ей стало страшно — она никогда не видела своего Сашу таким. И впервые засомневалась в правильности своего выбора. Что за человек её муж, если может так говорить о родной матери?
— Саша, что ты такое говоришь? — тихо произнесла она. — Так же нельзя. Это же твоя мама…
— Именно поэтому я говорю это тебе, а не ей, милая, — вздохнул Саша, устало опускаясь на диван. — Хотя, подозреваю, она прекрасно знает, что я о ней думаю. Всё же я был свидетелем того, как она выжила двух мужей из дома. — Он хмыкнул и добавил: — Кстати, раз она приезжает, скорее всего, третий тоже уже не выдержал.
Оля ничего не понимала. Она присела рядом с мужем, взглянула на него с любопытством и тревогой. Тот верно истолковал её молчаливый вопрос, тяжело вздохнул и принялся рассказывать:
— Родного отца, как ты знаешь, у меня нет. Кто он, где он и куда исчез — не имею ни малейшего понятия. Эту тайну мать так и не раскрыла, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Мой первый отчим был угрюмым, молчаливым человеком. Любил тишину, книги, покой. Ко мне относился спокойно, без особой теплоты, но и без неприязни. А вот мать мою просто боготворил.
Саша слабо улыбнулся, вспоминая:
— Знаешь, когда он смотрел на неё, его суровое лицо словно преображалось. Глаза теплели, появлялась улыбка… Он прожил с нами почти пять лет. А потом, — голос его стал жёстче, — матери всё надоело. Она устраивала скандалы на ровном месте, выдвигала абсурдные требования. Он терпел, сколько мог, но однажды… — Александр махнул рукой. — Однажды он просто взглянул на неё, потом на меня, безнадёжно махнул рукой и ушёл. Даже вещи свои не забрал. Просто растворился.
— Ого, — только и смогла выдохнуть Оля. — А что её не устраивало-то?
— Да всё её устраивало! — Саша горько усмехнулся. — Просто к тому времени у неё уже был другой кандидат на роль мужа. Разумеется, тогда я этого не знал. Представляешь, каково мне было, когда я однажды пришёл из школы и обнаружил в нашей квартире совершенно чужого мужика? «Сашенька, это наш новый папа», — пропела тогда мать, как ни в чём не бывало. И я понял, что теперь мне придётся привыкать звать этого незнакомца отцом. Это было непреложное условие матери. Мужчина, которого она приводила в дом, автоматически становился моим папашей. Хотел он того или нет.
Оля слушала, затаив дыхание, и не могла поверить, что такое возможно.
— Её второй муж был полной противоположностью первому, — продолжал Саша. — Шумный, смешливый, энергичный. С его лёгкой руки мать купила дачу, и мы стали каждое лето ездить туда, а ещё на море. Он любил путешествовать, не сидел на месте. Но… — он тяжело вздохнул. — Видимо, и этот человек ей чем-то не угодил. Помню, как мама начала «уставать» от него. Я уже хорошо знал этот её взгляд — тяжёлый, полный невысказанных упрёков. Она сдерживалась, но ненадолго её хватило.
Лицо Саши исказилось от болезненных воспоминаний:
— Знаешь, что она сделала? Выставила его на улицу посреди ночи. Просто за то, что он храпел и мешал ей спать! Его вещи мама швырнула с балкона, устроив бесплатное представление для соседей. А я… — он сглотнул. — А я снова лишился отца.
— Господи, — прошептала Оля. — А третий муж?
— Третий появился не так давно, — Саша пожал плечами. — Матери пришлось сделать паузу между замужествами. Признаюсь, — он криво усмехнулся, — в этом был виноват я. К тому времени мне так надоел этот бесконечный калейдоскоп «отцов», что я поставил ей ультиматум: пригрозил сбежать из дома, если она приведёт ещё хоть кого-нибудь.
Оля покачала головой. Она не ожидала услышать о свекрови такое… Что ж, теперь многое становилось понятным.
— Так вот, — продолжал Саша. — В период одиночества мать стала срываться на мне. А у меня её характер, я не молчал. — Он грустно улыбнулся. — В итоге мы крупно поругались, и я всё-таки ушёл. Жил какое-то время у бабушки, а когда вернулся домой… — он развёл руками. — Там уже обосновался мамин третий муж. Это он настоял на переезде поближе к его родне. Мать сомневалась, но мы вдвоём — я и он — в кои-то веки объединились и уговорили её уехать. Она сдала квартиру, собрала вещи и покинула город… А теперь вот возвращается. А это значит только одно: её третий брак тоже разрушен.
Оля молчала, переваривая услышанное. Было тяжело представить, что её свекровь — такой монстр. Разве могла она, выросшая в любящей семье, понять подобное?
Саша тем временем встал и принялся метаться по квартире, открывая шкафы и выдвигая ящики.
— А что ты делаешь? — растерянно спросила Оля.
Александр замер посреди гостиной с сумкой в руках.
— Я… — он замялся. — Я собираю вещи. А ты как хочешь, но я предпочитаю скрыться и не видеться с ней.
У Оли отвисла челюсть от удивления.
— Саша, но она же к нам едет! — воскликнула она. — Она едет домой и познакомиться со мной!
— Я её уже предупредил, что уезжаю в командировку, — быстро проговорил он, запихивая в сумку какие-то вещи. — Так что прости, любимая, но если не хочешь скандалов, криков и битья посуды, лучше отпусти меня. Я тебя очень прошу.
Он посмотрел на неё умоляюще, и Оля растерянно кивнула. Не смогла отказать мужу. Хотя в глубине души не верила, что всё так ужасно, как он описывает.
— А где ты будешь?
— Спрячусь у бабушки, — отозвался Саша. — Если мать тебя достанет, ты адрес знаешь. Приедешь… Или поехали сейчас вместе? А маме скажем, что у нас обоих внезапная командировка?
— Да ну, — вздохнула Оля. — Так же нельзя, Саш…
Он развёл руками:
— Ну тогда увидимся позже. Люблю тебя, — он поцеловал её в щёку. — Спасибо за понимание.
И он ушёл, прихватив лишь маленькую сумку с вещами первой необходимости. А Оля осталась стоять посреди квартиры, всё ещё не зная, как реагировать на происходящее.
Подумать над этим ей не дал пронзительный звонок в дверь. Он был настойчивым, громким и раздражающе-резким, словно предупреждал хозяйку об опасности. Оля нервно сглотнула и пошла открывать.
На пороге стояла совсем ещё не старая, даже симпатичная женщина с внимательным, цепким взглядом.
— Оля? — спросила она и, получив в ответ неуверенный кивок, тут же вошла в квартиру, бесцеремонно потеснив невестку парой объёмных чемоданов. Затем вернулась в коридор и внесла ещё один, размером поменьше.
— Где моя комната? — поинтересовалась она, не снимая уличной обуви.
— Там, — растерянно указала на гостевую комнату Оля, машинально подхватывая один из сакваяжей.
Елена Петровна, не разуваясь, двинулась в указанном направлении. Коротко осмотревшись, принялась распаковывать свои вещи. Движения были уверенными, отточенными, как у человека, привыкшего командовать.
— Мой сын тебя предупредил, что я пока у вас поживу? — не оборачиваясь, спросила она. — Моя квартира сдаётся, я не могу выселить жильцов так быстро. Так что, дорогуша, — её голос стал слаще патоки, — пока я гощу у вас, изволь готовить мне только диетические блюда. Отдельно от ваших. Я слежу за здоровьем и фигурой, — она многозначительно погладила свой плоский живот, — и ем только определённый набор продуктов.
Свекровь наконец обернулась и впилась взглядом в невестку:
— И не вздумай даже пытаться накормить меня какой-нибудь дрянью, что ешь сама. Я буду ооочень недовольна, — протянула она с нажимом. — Я уверена, мой сын уже сообщил тебе, что я не люблю неповиновения.
Оля молча кивнула, чувствуя, как внутри закипает возмущение.
— И ещё, милочка, — продолжала тем временем Елена Петровна. — Стирать мои вещи — только вручную. Я не ношу рыночный ширпотреб. У меня вся одежда сшита на заказ. Смотри, не испорти ничего, — она наставительно погрозила пальцем. — Не то не рассчитаешься со мной.
Свекровь продолжала щебетать, распаковывая уже третий чемодан. Оля же, выслушав всё это, вдруг ощутила прилив сочувствия к мужу и к неизвестным ей несчастным, которым довелось терпеть эту женщину годами. Может, Саша всё-таки был прав, сбежав от неё?
— Милочка, ты всё поняла? — прервала её размышления свекровь.
Вместо возражений Оля мило улыбнулась и кивнула. Про себя она твёрдо решила: не станет ещё одной жертвой в длинном списке свекрови. Не такая она дурочка, чтобы позволить этой женщине командовать собой.
Елена Петровна же улыбалась, уже празднуя лёгкую победу, радуясь покорности невестки. Она и представить не могла, что в голове у молодой женщины уже зреет план действий. План, который позволит избежать открытых конфликтов, но при этом даст понять свекрови раз и навсегда: ездить на невестке она не будет.
За ночь Оля продумала всё до мелочей, включая меню на ближайшую неделю. И с первыми лучами солнца приступила к реализации.
Свекровь просыпаться не спешила, и поэтому Оля взяла на себя смелость разбудить её ровно в шесть утра. Деликатно постучав в дверь, она просунула голову в комнату:
— Вставайте, Елена Петровна! Завтрак готов, как вы и просили.
Оля нежно, но настойчиво пригласила гостью к столу и с тайным удовольствием наблюдала, как морщится свекровь, глядя на то, что стояло перед ней на тарелке.
— Вам не нравится? — с деланным удивлением спросила невестка. — Да это же лучшая диета, которую я только нашла! Для поддержания фигуры и здоровья — самое то!
В тарелке плескалась странная субстанция, напоминающая модные нынче слаймы. Зеленоватая, с неопределённым запахом и украшенная половинкой протёртого желтка. Выглядело совершенно несъедобно.
На обед была подана такая же жижа, но другого цвета. Вместо желтка — взбитый в пену сырой белок. На ужин Оля торжественно поставила перед свекровью два яйца-пашот и слегка сбрызнула их лимонным соком.
Елена Петровна морщилась, но ела молча, то и дело бросая жадные взгляды на тарелку невестки, наполненную до краёв не самой полезной, но такой аппетитной пищей.
На второй день всё повторилось, а на третий Оля немного изменила рацион, чтобы «мама Саши не жаловалась на однообразие». Та начала тихо бурчать, но Ольга отвечала ей на любой каприз ласковой улыбкой и, как маленькую, уговаривала съесть хотя бы ещё одну ложечку.
— Милочка, да ведь это же невозможно есть! — не выдержала наконец свекровь, с отвращением отодвигая от себя тарелку. — Оно безвкусное, неприправленное и отвратительное на вкус!
Оля лишь закатила глаза:
— А вы как хотели, Елена Петровна? Диета именно такое питание и предполагает. Иначе это просто, простите за жаргон, дешёвые понты, — она пожала плечами. — Вы же сами просили, чтобы я подавала вам только здоровую пищу. Чем же вы недовольны?
Елена Петровна побагровела от злости, но ответить было нечем.
— Ты когда постираешь уже мои вещи? — наконец нашла она, к чему придраться.
Оля и тут была готова:
— А вот сегодня как раз этим и займусь! Ваши вещи я уже замочила, чтобы загрязнения получше отошли.
Свекровь удовлетворённо кивнула, а Оля незаметно усмехнулась. Мать Саши на всю жизнь запомнит эту стирку…
— Оля, а что это такое? Боже, что это за запах?! — в ужасе воскликнула Елена Петровна, заглядывая на кухню.
Невестка мысленно потёрла руки от удовольствия. Она стояла у гладильной доски и в данный момент усердно гладила вещи свекрови, выстиранные с дегтярным мылом. Запах в квартире стоял такой, что впору было открывать все окна. Но Елена Петровна ещё не осознала, что именно её дорогие вещи источают этот «аромат».
— Ваши вещи постираны и выглажены, — произнесла Оля через полчаса, внося в спальню свекрови аккуратную стопку белья.
Та принюхалась и отшатнулась:
— Да ты… ты испортила их! Они же воняют!
— Но они чистые, — спокойно парировала невестка. — И ткань в целости и сохранности. Таким было ваше требование, и я не понимаю вашей агрессии, — она подняла глаза на свекровь и открыто улыбнулась.
Елена замерла, потом прищурилась и молча кивнула.
— Я поняла тебя, — процедила она сквозь зубы.
Спустя час все вещи Елены Петровны были сложены обратно в чемоданы, а сама она стояла у входной двери, готовая покинуть квартиру сына и невестки.
— Могла бы и словами объяснить, а не устраивать мне козни, — бросила она напоследок.
Оля картинно сложила руки на груди:
— Ну что вы, какие козни? Я ведь для вас старалась! — она сделала паузу. — Смотрите, как вы за эту неделю похорошели. Могу поспорить, что ваш третий муж локти будет кусать, когда увидит, что он потерял.
Глаза женщины расширились от удивления:
— Откуда ты знаешь про… — начала она, но махнула рукой. — Впрочем, неважно. Передай Саше привет и скажи, пусть возвращается. Я вас больше не потревожу.
Невестка кивнула и тихо закрыла за ней дверь. А потом звонко рассмеялась, празднуя победу, и набрала номер мужа:
— Сашенька, ты можешь возвращаться! Твоя мама только что уехала, но просила передать тебе привет…
Оля прикрыла трубку рукой и добавила шёпотом:
— Только сначала нужно вылить этот странный суп, а то, не дай бог, ты отравишься!