— Смотри, что мне удалось достать! Это красная икра! Мне через несколько дней обещали ещё сырокопченой колбаски и шпротики. И тогда мы с тобой, Ира, всех отлично угостим на мой день рождения! Ты же меня знаешь, я хоть и не такой хваткий, как мой друг Петька Морозов, но когда надо, тоже могу! — Николай довольно потирал рука об руку. Он ещё свои беляши фирменные с утра в день рождения приготовит, ну а торт Абрикотин Ирина купит утром, с тортами вроде нет трудностей.
Муж Ирины Александровны Николай Константинович был очень компанейский человек. Это у него от родителей было, у них дома всегда двери для родных и друзей нараспашку! На все праздники родные и друзья только у них собирались. Вот и у Николая с Ириной так же, по старой семейной традиции. Они даже второй этаж прозрачный на заказ для сервировки на стол сделали. Все только и удивлялись — чудеса, на дворе девяностые, а у них стол шикарный, да ещё и в два уровня закуски стоят — ну прямо слюнки текут! В основном еда простая, но в компании, да под стопочку!
Тут и селёдочка под шубой, и грибочки свои соленые, и даже салат из крабовых палочек! А на прозрачной подставке второго этажа на столе возвышается салатик мимоза и ананас, уже на кусочки порезанный, но сложенный в целый фрукт. Ну и конечно же мясо по-французски с тёртым сыром и майонезом. На самом же видном месте — тарелочка с тонко-тонко порезанной ароматной вкуснейшей сырокопченой. Да тарелочка бутербродов с красной икрой — четко по количеству гостей, чтобы всем хватило.
И лишь потом, когда гости насытятся, наговорятся, Николай доставал гитару. Подпевали все, даже дети. И землянку пели, и синий платочек, и подмосковные вечера, и течёт река Волга…
— Ириша, а я ведь почти за полтора месяца до дня рождения накупил. Икра то в банке в холодильнике не испортится. А колбасу мне сказали надо в пергамент, да в фольгу завернуть, чтобы не затвердела. И тоже в холодильник, — волновался Николай Константинович. Человек он простой, что имел, то и близким всегда предлагал. Разговоры задушевные, хлебосольный стол, да песни наши, родные, от которых и слезы на глазах, и радость в сердце.
Много замыслов и желаний было у Николая. С годами он к жене прикипел, люба она ему стала сильнее, чем в молодости. Хотел по Волге с ней на теплоходе проплыть по любимым местам, да вообще ещё много чего хотелось. Но состоялось лишь то, что определено было.
В день рождения Николая Константиновича в доме его собрались как обычно родные и друзья. Только вот повод другой был. Надо же было такому случиться — ровно в день его рождения собрались все на сороковой день помянуть Николая Константиновича. И стояло на столе как обычно всякое угощение. И та икра, и та самая сырокопченая колбаска, от души самим хозяином заранее к столу купленные.
Гости тихие, слова говорили теплые, хорошие, искренние. Сожалели, очень Ирине Александровне сочувствовали.
В голове стола — стул пустой. Стакан налит, кусок хлеба лежит сверху стакана. Друг мужа Петр Морозов встал:
— Прощай, Коля! А помнишь, как мы с тобой молодые? На озёра семьями с детьми на пикник. Одеяло на берегу расстелим, кваску наберём, бутербродов. Дети в мяч играют, а мы рыбачим в сторонке, так, для души, а не рыбки ради. А как мы с тобой в командировки ездили? Эх, Коля!
У Ирины от слов Петра опять взгляд затуманился. Обернулась она к месту, где муж сидел обычно, и тут ей чуть плохо не стало. Видит Ирина Александровна — будто Николай сидит, стаканчик в одной руке держит, а кусок хлеба — в другой! И на Петра смотрит, и будто даже глотнул из стакана, хлеба отломил половинку, понюхал. На Ирину посмотрел, а она даже не шевелится — что же это? Николай улыбнулся, как раньше, и тихо так ей, еле слышно, — Ира, Ируся, всё хорошо теперь, верь мне! Веришь? Она как зачарованная кивнула мужу, — Верю, Коленька, верю! Потом на Петра посмотрела, а тот молчит и тоже на место Николая смотрит, словно, как и Ирина, видит друга. Только нет там уже никого. Нет…
Попозже гитару кто-то взял, песни пели в память о Николае. Те, что обычно. Ирина подпевала, а сама не могла глаз отвести от места, где муж ей привидился. Стул пустой, стакан стоит, почему-то неполный, да хлеб лежит надломленный. И слова его, — Веришь, Ирусечка? И она теперь верила. В то, что слышит Коленька их песни, видит, как опять собрались все у них, как обычно и он с ними. И что всё хорошо, потому что жизнь никогда не заканчивается. Жизнь как мост в тумане. Не видишь, что там дальше, но идёшь и идешь, а туман постепенно рассеивается. Приглашаю подписаться на мой канал будет много интересных историй и забавных видео
#рассказы
#добрые истории