— Трусишь что ля? — Баба Зина видела, как городской внук медленно порты снял и рубаху. И сложил аккуратно на травку рядом с кустиками.
— Ну сигай с мостков, Санёк, да плыви в сторону. А не то воду намутишь мне, как бельё то полоскать?
— Сейчас, баба, сейчас! — губы у Саши побелели, ноги напряг, чтоб коленки не тряслись.
Он ещё никогда с мостков в речку не прыгал. Страшно же, дна то не видать!
— Щас столкну, что топчешься? — припугнула баба Зина внука.
А самой и смешно, да и жалко. Саше шесть, росточком он небольшой, но крепкий парнишка. Стоит, ножки так поставил, словно даже пальцами ног за мостки держится.
— Прыгай, говорю! Вона Пашка соседский идет, и Витя с им, и Васька. Увидят засмеют, да и скажуть, что трус этот Санька городской. Так и прилипнет к тебе, трусом звать будуть. А ну давай баба подтолкнёть тебя легонько, а?
— Неее, баба, я сам! — видно горло пересохло, петуха дал Саша от волнения, аж голос сорвался на фальцет.
Да и разозлился он на себя, оглянулся на бабу Зину, да назад посмотрел, далеко ли ребята? Потом близко к краю мостков подошёл, глаза его потемнели, сжал кулаки, да и прыгнул солдатиком.
Вынырнул, бултыхается, — Баба, я прыгнул, не страшно даже! Я мысками дно достаю, смотри!
— Ты руками то загребай, ногами колоти по воде, — разулыбалась баба Зина и внуку подсказывает.
Эх, в нашу породу Санька, наши то Васёнкины мужики все храбрые, хоть и мелкие. Зато всё, что хошь, напором берут, зубы стиснут, и вперёд лезут!
— Эй, городской, чё водица то холодная? — подошли Пашок с Васей и Витей.
Санька медленно вышел из речки, вразвалочку шёл, как бывалый,
— Здоровская вода! Вчера холоднее была! — и гордо пошёл к кустам, где одёжа его лежала.
— Айда купаться, пацаны! — скинул рубаху Пашка, и крикнул Саше, — Эй, ты не уходи, пойдёшь с нами смотреть, как дед Мирон с Митяем коров пасут? Бычка тебе покажу, он добрый.
— Пойду, — Санька кивнул и на бабу Зину посмотрел, вдруг подвох?
Пацаны сиганули в воду, она хотела их тряпкой огреть — всю речку взбаламутили! Да не стала.
— Не боись, Санька, бычок тот молодой, добрый, бодается правда. Ну так это он играться хочет, а енти огольцы напугать тебя бычком удумали. А ты не поддавайся, ты ему морду да шейку почеши, дитя он и есть дитя. Он и раскиснет.
На лугу коровы разбрелись в разные стороны, дед Мирон дремал в стогу сена. А внук его Митька важно ходил с кнутом и изредка им щелкал.
Коровы от звука удара хлыста подымали головы, озирались, и тут же опять начинали невозмутимо жевать.
Но одна вдруг, высоко вскидывая ноги, помчалась прямо на Саньку.
Пацаны насмешливо смотрели на него, но Пашка вдруг сказал,
— Не боись, Санёк, это ж и есть наш Борька, телок он, вырос, а ещё играется!
Саша зажмурил глаза, протянул руку и ткнулся в мягкую морду Борьки. И как баба велела, шею ему почесал.
Пашка присвистнул и крикнул,
— Свой ты пацан, Санёк, не сдрейфил, аж Борьку сумел заласкать! Айда с нами землянку строить? У Васька брезент есть, настелим там, чтоб сыро не было. Домушка наша будет — наше место секретное!
— Чегой-то городского с нами звать? — нахмурился было Васька.
Но Пашок его тут же осадил,
— Свой он пацан, крепкий, с нами будет, я сказал!
***********************************
Александр Васильевич Сухов уверенно вел внедорожник, поглядывая на жену Татьяну. Сзади сидели сын Славик, да дочка Машенька.
В отпуск едут они к бабе Зине, да гостинцы и подарки везут.
Александр Васильевич теперь начальник цеха на заводе. Дослужился, учился, вгрызался. От станочника до начальника цеха, от ступеньки к ступенечке.
Крепко стоит он теперь на ногах, хоть в душе он всё тот же Санька. Так же ростом не очень высок, да и в этом ли дело?
Как говаривал дед Мирон, сам кряжистый, да не особо то крупный мужик, мол многие великие люди были маленького роста.
Помнил всё это Санька, и к цели своей шёл! Всегда переживал, казалось не выдюжит, да и такая девушка, как Таня, не для него.
Она такая необыкновенная!!!
А он кто?
Сердце стучало, когда Саша на первое свидание её позвал. Боялся, что поначалу Таня не отказала, а разглядит, какой он неказистый, повернётся и уйдет.
Страдал, но шёл к своей цели, завоевывал любимую. Доказывал ей, что он достоин быть её мужем.
И она так ответила на его предложение женой, — Я согласна, Саша! Ты самый лучший мужчина на свете.
И понял Санька, судьба на его стороне.
Долго Саша за Таней ухаживал, а теперь у них уже и деток двое.
Славику в школу через год, а Маше четыре.
Так что самое время им с бабой Зиной получше подружиться.
Вспомнил вдруг, как он бабе Зине всю дверь на сарайке продырявил. Меткость свою отрабатывал, напильник метал в дверь. А баба Зина так за него напугалась, что в глаз ему могло попасть, что даже сильно за дверь и не ругалась.
Лишь за лень да за робость всегда журила, только сейчас понял, сколько в ней любви, да терпения было.
Да и чего бы он сам в жизни добился, если бы к бабе Зине не ездил в деревню на лето? Дружба с Пашей, Васькой и Витей крепкая у них была. Постарше стали — с дедом Мироном косить ходили по росе.
Коров пасли, Санька без седла на конике разъезжал. Да что говорить, даже на свинье на спор катался.
Вырос, а наказы бабы Зины на всю жизнь запомнил.
Что бы в жизни ни было, иной раз и трусил в душе жутко! Но как вспомнит бабы Зины слова — не боись, гони её, окаянную, гони подлую эту боязнь! Жизни она не даёт, по рукам и ногам стреножит, коли пригреть её. А ты разозлись на себя, и гони, гони её чтоб под ногами она не путалася! Гони куда подальше, да только не подпускай!
Раньше Саша не задумывался, кто она ему, баба, да баба Зина. А потом узнал, что ему она и не бабушка вовсе.
Детей то у бабы Зины не было, тетка она отцова, какая-то дальняя родня.
А ему, Саше, она роднее всех родных оказалась… Вот и речку проехали, вот дом Павла Петровича, друга его лучшего.
Пашка теперь коров держит, ферма у них с женой, землю в пойме реки в аренду взяли.
Ребят у них уже четверо, одни пацаны. А девку никак не родят, думали просто, а девка то дело ювелирное.
Александр Васильевич с улыбкой оглянулся и дочке Маше подмигнул — уже скоро приедем.
А это Васькин дом. Штакетник покосился, надо к его отцу и матери зайти помочь.
Нет уже Васьки, утоп по дурости несколько лет назад.
А это Виктора хоромы, сам он в городе живет, дома строит.
Вот и отцу с матерью в первую очередь отстроил дом. С двумя башенками, поначалу все даже подумали, что он церковь строит. А Виктор говорит — дом родительский — что храм для меня.
Виктор тоже почти каждую неделю приезжает, душа то рвется сюда, душа то тут живёт.
После Витькиного дома свернул и в горку въехал немного.
Бабы Зины дом на пригорке стоит.
Ломать не позволила, так Саша ей так обстроил, что вроде как и было, а новое всё.
Только и уговорил что второй этаж надстроить, фундамент крепкий, а дом теперь видный, да на пригорке. И он с семьёй умещается, бабу Зину они часто навещают.
Остановились, смотрит Александр Васильевич — бежит его бабка-косолапка.
Так её Саша дразнил, когда ночами она ему читать с фонарем под одеялом не давала. А она и не обижалась — ей-ей, говорит, Санька, и то правда — косолапка. Вот и не взял никто меня замуж, хорошо, хоть ты меня уважил, приехал, книжки тут читаешь. А я сама поутру коров пасти пойду, а ты неспамши, так отдыхай милый. А бабка-косолапка и пойдёт, что ей сделается?
Засовестит его, да на самом интересном месте! Санька фонарь отдаст, в сердцах книжку под кровать сунет, и спать. Коров же пасти надо, баба Зина велела…
Машину припарковал у палисадника Александр Васильевич, багажник открыл. Подбежал, обнял бабу Зину — принимай мальцов-огольцов!
Татьяна вышла — доброго вам здоровья, Зинаида Карповна!
Славик и Маша сумки в дом потащили, помощнички.
— А в багажнике морозильник, помнишь ты говорила, что на грибы, да на ягоды места тебе не хватает? Вот, принимай, сейчас Пашка подойдёт и выгрузим.
— Да куда ж мене столько? И все прет и прет, в прошлый раз телевизор привез, теперь вот ишшо морозить. Задарил совсем ты меня, Санька! И за что мне радость такая?
Рассмеялся Александр Васильевич, наклонился и тихо бабе Зине на ухо,
— Да чтобы ты секрет мой никому не рассказывала, баба Зина.
— Какой же секрет, милок?
— Никому не говори, как я трусил и спасибо за всё, бабушка!
У Зинаиды Карповны слёзы невольные, защемило сердце от радости. А ещё от того, что прошли уже те времена.
— Славик, Маша, ну ка идите сюда! Завтра утром пойдём на речку. Тепло уже, купаться можно, и бабушку Зину с собой возьмём.
— А с мостков можно будет прыгнуть? — загорелся Славик,
— Я помню, ты папа мне рассказывал, только страшно наверное?
Александр Васильевич на бабу Зину посмотрел — это сейчас она постарела, да и то ничего. А тогда вообще не старая была, а ему казалась — бабка-косолапка она! Обнял он свою бабушку любимую,
— Запомни, Славик, с нашей бабой Зиной ничего не страшно! Благодарю за лайки, отзывы и подписку!
Делитесь пожалуйста понравившимися рассказами в соцсетях — это приятно автору!
