— Предательница подлаааяяя! Да как же так, Маруся, а как же я теперь буду? За что мне такое, не хочу без тебя жить, на кой мне жизть такая, коли тебя нету рядом? Куды ж ты подевалася, я же думал, что первый помру!
Метался по опустевшему дому, обвинял её и горевал по жене Василий Иванович.
Жена его Мария Григорьевна шумная была.
С раннего утра озадачивала своего Василия и направляла,
— Ты в курятник ходил, яйца собрал? А что всё сидишь кашу так долго ешь? Сосиску возьми, до обеда далеко, да надо у кур почистить. Ещё дверь в сарае поправь, болтается, всё тебе говорить надо. И Акбару кашу свари и мясо с костью положи.
— Да знаю я, Марусь, сейчас сделаю, мирно говорил ей Василий Иванович. А у самого душа радовалась, всю жизнь Маруся им командует, и им хорошо вместе живется.
Сама махонькая, ему ниже плеча будет, а строгая с ним.
— Знаю я вас, мужуков, мать нам с сестрами всегда говорила, чтоб поблажки не давали мужьям, а то сладу не будет.
Василий Иванович только в усы усмехался, люба она ему была.
Вот ведь уже и старые они, а Маруся бельё накрахмалит, подушки взобьёт, а перина у них мягкая. Ляжешь спать и тонешь в перине пуховой. А рядом Маруся его, мягкая и румяная, они в бане напарились, веничками друг дружке надавали как следует, с приговором всяким разным.
Она ему голову на плечо положит, а волосы её мятой пахнут, родная его жёнушка…
От воспоминаний этих опять Василию Ивановичу выть оратт хотелось, не мог он с собой совладать, как ему теперь жить?
И сыновья к нему со снохами и внуками ездят, жаловаться не на что, не брошенный он. А жизнь не в радость, смысла в ней нет больше, утром он встанет, ни есть, ни пить неохота.
Пёс Акбар и тот тоскует, исхудал, сосед Дмитрий просил деда Васю отдать ему, коли не нужен.
Даже куры не несутся, Маша бывало к им зайдёт, поговорит с ними, они кудахчут сразу, баламутятся меж собой, да жизни радуются. А тут вдруг вялые стали, неужто впрямь и куры чуют, что нету более их хозяюшки?
А к нему теперь почти и не заходит никто.
Маруся то после училища медсестрой была в детском садике. Так к ней все, кому ни лень, бегали, кому укол поставить, кому примочки или мазь присоветовать.
Доверяли ей, умела его Мария Григорьевна помощь оказать так, что боль отступала и было людям облегчение…
Василий Иванович так задумался, что не сразу понял, что в дверь стучат, аж колотят уже.
— Дядь Вась, папке спину сильно прихватило, сорвал поди, орёт что есть мочи. Мамка в скорую еле дозвонилась, а у них до утра все на вызовах, говорит беги за Григорьевной!
Витька это проорал, запыхался, как бежал, а в глазах его ужас появился, да и застыл.
Понял, что ляпнул! Ведь она же померла недавно!
— Дядь Вась, так это мамка сгоряча, за батю она забоялась, а я и побёг, ты только не серчай, дядь Вась, по привычке это мы! — стал оправдываться Витя.
— Да понял я, чуть что все к ней бежали, вот и ты. А ты погодь, в шкафчике посмотрю, там у неё мази всякие, до утра хоть боль снимет, — Василия Ивановича неожиданно отрезвила эта Витькина истерика.
Он порылся в угловой полке, достал баночку с надписью. Маруся написала своим красивым почерком, у неё всё подписано.
— Держи, пусть мать бате спину намажет и платком его обернёт и полегчает.
— Дядь Вась, давай ты к нам пойдёшь, ты же лучше знаешь, как надобно, а? — неожиданно вдруг попросил Витя, и не смог ему отказать Василий Иванович.
Пока спину бате Витькиному натирал мазью Василий Иванович, тот сначала кряхтел, а потом затих, отпустило, говорит!
А Василию Ивановичу и самому чуднО было.
Мажет спину соседу, а сам вспоминает, как Маруся в таком случае натирала. На руки свои смотрит, и не поймёт — как же это?
Потому что видятся ему вместо его рук — Марусины ручки. Хоть и маленькие, а сильные да умелые. И будто опять им жена управляет, словно где-то рядом она стоит, аж ландышами запахло. Это у Маруси его духи такие всю жизнь любимые были, ей из города родня как-то привезла.
Домой еле дошёл Василий Иванович, отчего-то устал, как собака. И впервые, как Маруси не стало, поел с аппетитом и спать завалился.
Ночью снилась ему жена, она что-то говорила, словно радовалась, но близко не подошла. Спросонья Василий Иванович аж рукой по подушке шарил, искал её.
Но потом сон прошёл и он вспомнил, что один он остался. Да только странно, что тоска его прошла, словно повидался он с Марусей своей.
Только вот не помнил он, что во сне ему она говорила, ни одного слова не помнил, одна лишь радость в сердце осталась, и грела его теперь…
— Дядь Вась, а батя то встал, как рукой сняло, дядь Вась, мамка вот яиц велела отнести тебе, твои ведь куры не несутся. За доброе дело благодарить надо от души, а то добра не видать! — с раннего утра примчался к Василию Ивановичу Витька и корзинку яиц притащил, не отвертеться.
И видать тут же слух кто-то пустил, что Василий Иванович оказалось владеет секретами Марии Григорьевны, жены своей почившей. Потому что через несколько дней ранним утром прибегает Наташа, жена соседского Димки, что на Акбара их глаз положил,
— Дядя Вася, у Танюшки жар, а доктора не скоро приедут, поди погляди, я боюсь, как бы не были судороги, у нас так уже было от температуры, страшно, дядь Вася, не помогает ей ничего!
И тут же опять ощутил Василий Иванович лёгкий аромат ландышей. Открыл полку угловую, где у Маруси всё было, что может понадобиться. И словно она его направила, словно знал что — взял нужное и к соседям побежал.
Обтёрли девочку, переодели, напоили чаем травяным, и жар стал сходить.
А Василий Иванович пришёл домой, сел за стол, взял фото жены.
Слёзы и обиды его исчезли, он теперь опять чувствовал, что с ним его Маруся. Да только никак не мог в толк взять, как это так, что она опять может им верховодить?
Да так направляет, что как и раньше у Василия Ивановича теперь смысл в его жизни появился, словно Маруся рядом и не исчезла никуда.
Ночью опять ему приснилась жена его любимая, только теперь он смог расслышать, что она говорила.
Сказала она, что не смогла смотреть, как терзается муж любимый, подала ему отсюда весточку, хоть и нельзя было. И что срок ей дальше идти, не сможет так часто она во сне ему сниться. Но направлять его и дальше станет, не оставит его одного… Василия Ивановича теперь на деревне Лекарем кличут.
Мужик он крепкий ещё, духом сильный и всем, кто бежит к нему за помощью, помогает, за Марусю добро людям раздаёт.
Знает Василий Иванович, что придёт время, и он со своей ненаглядной Марией Григорьевной обязательно встретится.
Ведь она не зря ему знак подала, а чтобы достойно муж её любимый прожил столько, сколько ему отпущено.
Чтобы не унывал и не пропал тут без своей Маруси, всему ведь своё время.
За расставаньем обязательно будет встреча, она сокрыта в разлуке, просто надо выучиться ждать… Благодарю за лайки, отзывы и подписку!
Делитесь пожалуйста понравившимися рассказами в соцсетях — это приятно автору!
