— Никогда я тебе это, дочка, не рассказывала. А сейчас хочу рассказать, — мама худенькой, сухой, с какого-то времени уже с темными пятнами рукой удержала Веру, — сядь, Верочка, выслушай. Не могу я это в себе держать.
Она нервно поправила седые волосы, упавшие на глаза.
— Мама, ты плачешь?
— Верочка, выслушай, я себя так корю, что я струсила. Я старалась, но вину свою до сих пор помню. Ты вот послушай, и скажи, может я не так и виновата? А то мучает эта мысль меня все чаще в последнее время. Ночью лягу одна, особо когда вы с Виктором и детьми в отъезде, да и представляю, как тёте Лизе тогда страшно было.
— Мама, ты не волнуйся, ты расскажи лучше, — Вера взяла маму за руку, — тёти Лизы уже нет давно. Что это вдруг тебе вспомнилось?
— Да не знаю, — мама взглянула на Веру выцветшими, когда-то голубыми глазами, — не знаю, последнее время многое из юности так ясно вспоминается.
Мне тогда, Верочка, всего то пятнадцать было.
В сельхозучилище в городе я поступила. Тетя Лиза, мамы моей младшая сестра, к себе в комнатку меня пожить пустила. Прибегу я с учебы, а она мне — пришла, цыпленок? Поешь ка картошечки, на плите стоит, горяченькая. Да лепёшек тебе напекла, ешь! Ну и дохлая ты девка, Анюта! И как тебя только в училище приняли? На вид то тебе лет двенадцать, не больше. Ну ты слушай меня, да ешь, не то остынет всё.
А однажды случилось страшное. Я, как обычно, поела да прилегла на сундуке. Там пальтушка старая лежала. Мне тётя Лиза на сундуке место выделила. Подушку свою отдала, а сама телогрейку скручивала себе вместо подушки. Легла я на пальтушку, телогреечкой накрылась. От картошки да сытных лепёшек меня и разморило. Заснула я. Вдруг стук, я глаза открыла — кто-то в её комнату ломится. Тётя Лиза мне только крикнула — накройся с головой телогрейкой и молчи. Я так и сделала. Ввалились к ней двое. Сосед Гришка, вечно датый, и ещё мужик какой-то. Я из под телогрейки видела, как повалили они её, бедную. Она кричала, да рот ей закрыли, вот с ней и позабавился дружок Гришкин. А Гришка потом пригрозил, чтоб молчала. Оказалось, дружку он денег был должен, вот так соседкой и расплатился.
Тётя Лиза плакала молча. Потом встала, молча шкаф к двери придвинула, чтобы дверь не открыть было. А мне велела молчать, забыть, всё, что я видела. А не то, говорит, эти ироды, и тебя, Анютка, смучают, забудь, а уж я как-нибудь, как-нибудь.
У тёти Лизы тогда, в сорок седьмом, жених только с фронта вернулся. Ей самой уже тридцать три было, последний шанс. Но после всего, что случилось, у них всё разладились. Не могла она теперь мужиков даже на дух переносить. И детей иметь больше уже не могла.
— Мамочка, ну ты же совсем девчонка была. Что ты могла сделать? Ведь они могли и тебя… Ты ничем бы тёте Лизе не помогла. А твоя жизнь была бы тоже перечеркнута. И меня бы у тебя не было, и Ромки с Лизой, внуков твоих, слышишь, не плачь, мама!
— Знаешь, дочка, я ведь всё это понимаю, но я же промолчала. Струсила я, вот меня всю жизнь это и мучает. Может, если бы я подняла тогда шум, у тёти Лизы всё бы сложилось по другому.
— Мама, а ты поэтому внучку попросила Лизой назвать, да? Я только сейчас это поняла. Мамочка, я очень тебя люблю. Тётя Лиза прожила долгую жизнь. У неё было много родных, она не была одинока. Ты ни в чём не виновата.
— Верочка, прости, что рассказала тебе. Думала, мне будет легче, но нет, видно с этим грехом и уйду.
Вера молча обняла маму. Что тут скажешь, маме уже восемьдесят восемь. Как ей помочь?
Ночью Вера проснулась от порыва ветра. Окно распахнулись на кухне. Пошла закрывать, вдруг слышит — в комнате мамы разговор. Странно, мама одна там, телевизор давно выключен.
Дверь в мамину комнату оказалась приоткрыта, и Вера незаметно тихонько заглянула.
Прости меня, тётя Лиза, — мама сидела на кровати и смотрела перед собой. А посреди комнаты, в лунном свете…стояла еле заметная, словно призрак, фигура женщины.
Вера чуть не вскрикнула, и прикрыла рот рукой.
— Не могу больше видеть, как ты страдаешь, Анюта, глупая моя девочка, — услышала Вера незнакомый голос, — И мне покоя не даёшь! Не тебе, Анюта, судить и думать, что ты в силах изменить чью-то судьбу. Живи своей жизнью, у тебя чудесная внучка Лизонька. Спасибо, что так назвала её, и что думала обо мне. А теперь прощай, и не печалься. Тебе ещё несколько годков пожить отмеряно. Надо внучку Лизоньку замуж выдать. Да на правнуков порадоваться. Так что, будьте здоровы и счастливы. До встречи, Анюта, и пусть каждый день жизни приносит тебе радость.
Луна зашла за тучку, и тень женщины исчезла. Вера тихо прикрыла дверь.
Утром мама выглядела так, словно помолодела лет на десять. И больше никогда не вспоминала о том разговоре. Она прожила ещё долго, даже выдала внучку Лизоньку замуж и понянчила правнуков. Всё, как и сказала ей тень тёти Лизы. Что пришла снять с неё груз чувства вины.
Хотя, может Вере всё это только показалось? Но спрашивать об этом у мамы, которая после той ночи словно получила ещё столько счастливых лет и сняла груз с души, Вера так и не решилась.
В судьбе не бывает виноватых. Каждому достается лишь то, что ему предназначено, то, что по силам. Приглашаю подписаться на мой канал будет много интересных историй и забавных видео
#рассказы
#жизненныеистории
