— Чего опять брата то не привёз, ирод ты, Никитка! — мать топталась у плиты и бухтела под нос,
— И Галина твоя не ездит давно, не любит свекровь, не нужна я никому! Раньше ездила, а теперь улусу взяла дома отсиживается! За буераком в сосновнике гонобобель давно назрел, собирать надобно. В доме делов невпроворот, а она дома отдыхает, лодыряка! — Антонина Карповна сердито поджала губы, — йэээ-эх, сынок, сынок!
— Мама, Гале рожать скоро, ноги отекают, тяжко ей, — в который раз терпеливо объяснял Никита.
Он каждые выходные в деревню к матери ездит. А соседка тетя Зина в будни за матерью смотрит, ведь совсем она плоха. Есть не хочет, помнить не помнит ничего, а может она и прикидывается, попробуй пойми. Никиту мать всегда считала виноватым во всем, Антошенька, младший сынок, всегда любимчиком был у матери.
— Ты, басурман, небось опять заслал братца за себя работу работать, а сам к мамке под крылышко. А я то, дурёха, поманушек с ягодами напекла, думала хоть Антошенька приедет. -Приедет, маманя, приедет скоро Антон, — попытался утешить мать Никита, за плечи её приобнял, но она только руки его скинула, да зыркнула недовольно. Никита перечить не стал, что толку перечить, мамка не в себе, уже ничего ей не объяснить. Пошёл во дворе прибрался, к тётке Зине зашёл с гостиницами. У дома потоптался, что ж теперь делать, не рада ему мамка сегодня больше, чем обычно. Видать неможется ей. Ну да ладно, продуктов привез, белье тётка Зина мамке настирала, помыться помогла. Никита много раз мать к себе звал, но она упёрлась — к Антоше поеду, он обещался, что женится скоро, а к тебе не хочу, с тобой неспокойно мне, Галя твоя вдруг отравит меня, не поеду!
Никиту передёрнуло от этих слов, хотелось крикнуть — мама, очнись, за что ты так, почему не хочешь правды видеть? Но он промолчал, что с неё взять, старая уже совсем!
Домой Никита ехал сжав зубы — воспоминания опять нахлынули. Мать сунула ему напоследок поманушек сладких с ягодами, что для брата пекла. Со словами — не выкидывать же, забери себе! Поманушки тогда по приезду его теплые были, ароматные, а тут сразу зачерствели, видать, как и сердце мамкино. Был бы Никита мелким — заплакал бы, но он взрослый мужик. Он ехал домой к жене и вспоминал.
Никите было шесть, когда мамка за соседа вдовца дядю Мишу вышла. Никиту она одна растила, про отца ничего не рассказывала. Звала она басурманом отца его, работягу заезжего, за черные волосы и говор южный. -Радуйся, папка теперь у тебя будет, — объявила мать Никите. Но отчим не привечал пасынка. Давал затрещины, пока мать на ткацкой фабрике смену отрабатывала и попивал втихую из спрятанных шкаликов. Когда Антон родился, Никитку к брату приставили. Отчим мать во всем обманывал, на Никитку наговаривал и она верила дядьке Мише. Видно любила, любовь ей глаза и застила, а Никитке мол по делам достается, рука отцовская парню нужна. Отчим спился незаметно, не буянил, а в сарае просто уснул и не проснулся. Искали его, а нашли, а он и готов. Мать тогда тоже Никитку во всем винила.
Он вскоре в город уехал после восьмилетки. Мать его предателем назвала, Антоха тоже бухтел, его Никитка всегда перед мамкой выгораживал, на себя многое брал. А теперь Антон сам за себя в ответе должен быть.
Когда Никита хорошо стал зарабатывать, жильем обзавелся, да жениться собрался, мамка велела Антону помочь. И Никита взял брата к себе. Но Антон работать не стремился, попивал, как папаня его, да просил Никиту, как в детстве, — Ты только мамке не говори, а не то здоровье у ней слабое!
Никита что только с младшим братом не делал. Уговоры и запреты не помогали, пришлось на лечение Антоху направить. Подлечат Антоху, тогда они к мамке вместе приедут, вот она рада будет. Тётка Зина позвонила на неделе, — Никитка, мамку в район на скорой забрали, едь скорее, а не то не успеешь, совсем ей плохо!
Никита всё бросил, хоть и Галка на сносях, да ей вроде рановато, не срок ещё. К мамке помчался, хотел повиниться, хотел ей сказать, что не плохой он, что зря она его так. Думал приедет, за руку мамку возьмёт и она наконец-то всё поймет и ему поверит. Антонина Карповна открыла глаза и удивилась. Это ж как такое быть может, она и не помнит, когда было такое, чтобы у неё ничего не болело! И пошто её держат в больничке этой, ироды, а дома поди Антошенька к ней приехал, а она тута. Антонина Карповна халат накинула, легко встала, даже пола ногами не коснулась. Подумала только — это ж надо, как я могу, оказывается! Она воспарила над землёй и поразилась, как ей хорошо теперь всё видно и понятно, никогда так не было раньше! И подумала — наконец-то я выздоровела! Потом вспомнила о своих сыновьях, и всё увидала, как есть на самом деле. «Так вот оно как, вот как я значит не видела, эх, Антоша, молиться за тебя буду, а перед тобой, Никитушка, виновата я так, что и не вымолить мне век видно прощения. Да и что мне теперича век… Никита забрал Антона к себе после курса лечения. После похорон матери они долго сидели молча друг против друга. — Как же это так, мамка померла? — Антон в это никак поверить не мог, словно спал долго, а проснулся, и рядом никого. Через неделю Галю из роддома забрали с маленьким сыном.
Антон пить перестал, вскоре на хорошей девушке женился и вернулся домой в деревню, в дом материнский.
Каждый угол, каждый порожек дома, где мамкина нога ступала, целовал, да прощения просил.
Братья теперь хорошо живут, дружат семьями. Мать на них сверху смотрит и молится беспрестанно, просит за сыновей Господа. И за слепоту свою мирскую прощенья просит, чтобы зачлось детям её за недоданную любовь её материнскую. Слепую, но прозревшую и вечную, ибо пуповиной незримою мать и дитя навсегда связаны.
И тот, кто был на земле слеп и глух, потом прозреет, и всё познает, и ужаснется ошибкам своим. Приглашаю подписаться на мой канал будет много интересных историй и забавных видео
