– На самом деле Алла – глубоко несчастный человек.
– Почему? – искренне удивилась Наталья Ивановна. – Муж у неё был состоятельным и щедрым. Сын об Алле заботится. Вот, в санаторий ей путёвку оплатил.
– Это Алла рассказала? Ну, и фантазёрка.
Наталья Ивановна очень неуверенно чувствовала себя в санатории, куда ей благодаря хлопотам дочери дали путёвку по ОМС.
Женщину, которая привыкла всегда заботиться о себе сама, смущало, когда вокруг неё суетился персонал.
В ответ она старалась, как могла, вознаградить чужие усилия.
Неуверенность и скромность Натальи Ивановны быстро заметила её соседка по комнате, Алла Викторовна, и стала поучать:
– Что же вы, моя хорошая, постоянно извиняетесь перед всеми, кто тут работает и норовите купюру то массажистке, то медсестре в кармашек положить?
Вы что, не понимаете, что совершаете преступление?
Наталья Ивановна искренне удивилась и попыталась оправдаться:
– Разве? Мне казалось, что материальная благодарность – вполне нормально. К тому же, я совсем чуть-чуть даю. Так, сотенку-другую. Ну, вроде как «чаевые», что ли.
Однако Алла Викторовна покачала головой:
– Милая моя Наташа! Можно же, я просто по имени называть вас стану, как ровесницу?
Дождавшись согласия, Алла Викторовна продолжила:
– Конечно, если подходить к этому вопросу с юридической точки зрения, то вы нарушительницей не являетесь. И суммы минимальные, и как бы, строго говоря, вы не «подкупаете» персонал.
Строго говоря, материальная благодарность – не взятка. Однако кроме как раз — вращением, я эти ваши действия назвать не могу. Это очень по рочная практика!
И та же массажистка, и медсестра получают зарплату, но смотрите, как складывается ситуация.
Вот вы сегодня дали «чаевые» персоналу, а завтра они их всячески выманить станут и от вас, и от других пациентов. Всё это неправильно.
Вот я, конечно, не идеал, но, проработав в стенах университета почти 25 лет, горжусь тем, что ни от кого взятки не принимала.
Все знали: если Алле Викторовне, то есть мне, шоколадку или что ещё принести, то потом с этими подношениями кто-то другой чай будет пить.
Вот такие у меня принципы.
Вы, Наташенька, согласны, что это правильно?
Стесняясь отстаивать свою точку зрения, женщина промолчала.
Алла Викторовна смущённо улыбнулась:
– Господи, да я вас совсем заболтала! Простите, ничего не могу поделать: всегда стараюсь мир вокруг сделать хотя бы чуточку лучше.
Вы на меня не обижаетесь, моя дорогая?
– Нет, конечно, нет.
– Ну, и чудно. Пойдёмте, тогда прогуляемся. Я тут уже неделю отдыхаю, а вы – всего день, и, раз вчера у меня не получилось, то уж сегодня я расскажу вам, что тут к чему. Проведу, так сказать, экскурсию.
Наталья Ивановна согласилась. Ей очень понравилось ходить по тропинкам санатория и любоваться ухоженной территорией.
Казалось бы, заведение находится в черте города, но создаётся полное ощущение спокойствия, как будто шумный мегаполис где-то далеко.
Однако соседка по комнате восторг не разделяла и во всём находила недостатки, о которых неустанно предупреждала:
– На завтрак иногда подают омлет, в который кладут то, что после ужина осталось. То колбаса, то сосиски.
В таких случаях я прошу что-то другое, и обязательно пишу жалобу на имя главного врача и копию в Министерство здравоохранения.
И вам советую поступать аналогично.
Мне, конечно, неоднократно намекали, что никакого толка от моих писем нет, но я уверена, что за правду надо бороться, а капли воды и камень сточить могут.
Вы согласны, Наташенька? Или вы – по другую сторону баррикад?
Что оставалось Наталье Ивановне? Только кивнуть. Чтобы как-то сменить тему разговора, она призналась:
– Я вообще впервые в санатории. За всю жизнь как-то не доводилось, а тут после инсульта моя дочка Иришка позаботилась, чтобы мне дали направление.
Я сопротивлялась, но теперь – просто в восторге.
Алла Викторовна снисходительно улыбнулась:
– Замечательно, что вам тут нравится, Наташенька. Впрочем, смею заметить, это – всего лишь оттого, что вам не с чем сравнивать.
Поверьте, сервис тут просто никакой. В корпусе убираются не очень аккуратно: в центре ещё тряпкой пройдутся, а в углах – пыль остаётся. Еда – так себе.
Процедуры делают спустя рукава, особенно массажист Валера. Просто никакой специалист. Непонятно даже, за что его тут держат?
Вот другое дело – в Баден-Бадене! Там за такое безобразие, как здесь, весь персонал бы уволили и набрали бы тех, кто действительно способен оказать качественные услуги.
Раньше муж, царство ему небесное, меня часто за границу вывозил, но сейчас в мире такая обстановка, что я лучше в родных краях попробую оздоровиться.
Сын, Никита, меня сюда устроил, а сам на свою вахту уехал. Так бы, конечно, он бы меня каждый день навещал. Ой, просто золотой сын у меня и очень заботливый.
Женщины синхронно замолчали, и некоторое время шагали молча. Потом Алла Викторовна спросила:
– А у вас, Наташенька, как я понимаю, дочка? Эта та светловолосая девушка, которая вам вчера от пропускного пункта рукой махала?
– Да. Это моя Ирочка была. Ей уже 27 лет. – Наталье Ивановне тоже хотелось похвастаться, и она добавила: – У меня и внучка есть, Олечка, 3 месяцев от роду. Я её просто обожаю.
Вообще-то, я в другом городе всю жизнь жила, но как только внучка родилась, дочка предложила мне переехать. Волнительно всё было. Продажа квартиры в родном городе. Покупка тут. С Оленькой не сразу всё в порядке было.
Волновалась я часто, и в результате – инсульт. Вместо того чтобы Ирочке помогать, только дополнительные заботы на неё повесила.
Алла Викторовна возмутилась:
– Ваша дочка – форменная эго истка. Кто же нас, женщин элегантного возраста, резко с места сдёргивает?
Наталья Ивановна принялась оправдывать дочку:
– Я и не сопротивлялась. Всё равно планировала ближе к дочери перебираться. Ведь, как ни крути, с годами я не молодею.
Женщинам пора было идти на полдник, и тяжелый разговор утих сам собой.
***
Несмотря на разницу характеров, активная Алла Викторовна и стеснительная Наталья Ивановна много общались друг с другом.
За неделю добрососедства отношения между соседками стали почти дружескими.
Наталья с интересом слушала, как Алла рассказывал о заграничных поездках, и иногда даже испытывала уколы зависти.
Надо же – какая могла быть интересная жизнь! Не то, что у неё – постоянная битва за то, чтобы единственная дочка ни в чём не нуждалась.
Конечно, многое удалось: выучила Иру, замуж за хорошего человека выдала, внучку дождалась.
Вот только что она вообще видела? Разве правильной была такая жизнь?
Наталья восхищалась своей соседкой: уверенной в себе, яркой, безапелляционной.
У Аллы на любой вопрос был ответ, и она с удовольствием учила свою соседку жить правильно.
***
Только однажды, в день расставания, Наташа увидела растерянность приятельницы, причём в самой безобидной ситуации.
В то утро к их столику подошла густо накрашенная женщина и поздоровалась:
– Доброе утро, Алла.
Это было сказано не очень громко. Однако Алла поперхнулась запеканкой, и не могла сделать ни вдоха.
Наталья хотела даже похлопать приятельницу по спине, но реакция у незнакомки оказалась быстрее.
После того, как стало очевидно, что ситуация благополучно разрешилась, Алла торопливо допила чай и пояснила:
– Голова разболелась. Пойду, прилягу ненадолго, а потом начну собираться.
Видимо, голова у Аллы болела настолько сильно, что она даже не оставила Наталье свой номер телефона.
Когда женщина об этом вспомнила, бывшей соседки уже не было видно. Однако истинная причина такого поведения выяснилась позже.
***
На прогулке Наталья увидела незнакомку, которая помогла Алле снова нормально дышать, и подошла поздороваться.
– Спасибо, что такого человека спасли!
– Какого? – удивилась незнакомка. – Аллу, что ли?
– Да, Аллу Викторовну. Она такая мудрая. Столько всего знает!
– О, да. Если её послушать, то она – умнее Вассермана и святее Папы Римского, – рассмеялась женщина, и, представившись Марией Георгиевной, заявила: – На самом деле Алла – глубоко несчастный человек.
– Почему? – искренне удивилась Наталья Ивановна. – Муж у неё был состоятельным и щедрым. Сын об Алле заботится. Вот, в санаторий ей путёвку оплатил.
– Это Алла рассказала? Ну, и фантазёрка. Я всю жизнь с ней по соседству прожила, и точно знаю, что муж у неё ум ер в тюрьме, куда она же его и отправила. Было за что, честно говоря.
Этот уп ырь пил, её б ил, и однажды чуть тра гед ия не случилась. И замечательный Алкин сын по стопам папаши пошёл, и по местам не столь отдалённым с малолетства кочует.
Наталья посочувствовала:
– Надо же, какая беда. Такая интеллигентная женщина, в университете работала, и такая семейная трагедия.
Мария Георгиевна засмеялась:
– Ой, да знаете, кем она работала? Полы мыла!
– Как же так? А её манеры? А её истории о путешествиях за границу?
Мария Георгиевна не постаралась даже немного смягчить информацию:
– А вот так. В университет тряпкой махать Алка бегала по вечерам, а днём – квартиры в частном порядке убирала.
В одной семье уже лет 10, вроде бы, работает. Так вот, там хозяйка очень Аллу жалеет. И одежду свою отдаёт, и вообще не обижает.
Скорее всего, именно от неё Алка и манеры переняла, и про заграницу знает. Вообще, не удивлюсь, если это хозяйка сюда путёвку своей уборщице устроила.
– Не может быть! – выпалила Наталья, а потом стала припоминать.
И в самом деле, Алла Викторовна никогда не уточняла, что работала преподавателем.
Это она сама так нафантазировала, поскольку даже не могла представить, что апломб Аллы Викторовны скрывает печальную историю.
Теперь она знала правду про несчастную соседку, и не могла на неё обижаться. Да, очень жаль, что советы, которые она выдавала за личный опыт, оказались обыкновенными мечтами об идеальной семье.
Наталья даже радовалась тому, что у неё – простая бесхитростная жизнь. Пусть ничего выдающегося и не происходило, но зато и таких потрясений, как у Аллы, не было!
Автор: Любовь Л.