— Андрей, давай усыновим ребенка? – спросила Оля, когда вернулась домой.
— Чего? – не понял Андрей.
— Я в детдом ездила, — Оля мялась и растирала руки, — мальчика увидела. Хорошенький. Но если его оставить, он нехорошим человеком будет. А если к нему с любовью и лаской… — Оля запнулась. – Да, нас с тобой никто не взял, но мы нормальными выросли. А он точно пропадет.
— На сердце наступил? – спросил Андрей.
— Давай вместе съездим! – предложила Оля.
Только его Андрей увидел, сказал…
— Вот, Егорушка, твоя бабушка, — сказала Марина, держа двухлетнего мальчика на руках.
— Да, какая я ему бабушка? – удивилась Ольга Ивановна.
— А другой все равно нет, — пожала плечами Марина, — я сама детдомовская, а вы хотя бы Васю воспитывали. Так что, бабушка вы и есть.
— Странное родство, — улыбнулась Ольга Ивановна.
— Ольга Ивановна, вы не подумайте, — спохватилась Марина, — я ни на что не претендую. У меня есть работа, жилье. Я даже в декрете зарабатываю.
— Так у меня и брать-то нечего, — смутилась Ольга Ивановна, — пенсия копеечная, малосемейка муниципальная. Как меня не станет, так только фотографий ворох, да вещи ношенные и останутся.
— Я потому и пришла, чтобы помогать, — Марина улыбнулась и опустила глаза, — пока Васи нет.
Ольга Ивановна тяжело вздохнула. С большим багажом дожила она до шестидесяти лет, а если разобраться, то ничего кроме воспоминаний не осталось. Только вот внук Егорушка.
— Ты не обижаешься, что мы на кухне? – спросила Ольга Ивановна. – Можем и в комнату пойти, но я как-то больше на кухне привыкла.
— Нет, на кухне – хорошо, — Марина чуть кивнула. – Мне Вася рассказывал кое-что, а то, что кухня у вас любимое место, всегда особо отмечал. Так и говорил: «Если мама не на кухне, значит, мама спит! Шуметь нельзя и ходить только на цыпочках!»
— Да, — Ольга Ивановна улыбнулась, а в уголке глаза сверкнула слезинка, — так и было. У меня кухня заменяла все комнаты в доме. Тут я и готовила, и детей кормила, и уроки делали, и играли.
— Ольга Ивановна, со мной-то все просто, а Вася говорил, что про вашу жизнь книгу написать можно или целый фильм снять.
— Ну, уж? – удивилась Ольга Ивановна.
— А можете рассказать? – попросила Марина.
— Сейчас чай заварю и расскажу. — Ольга Ивановна поднялась с табурета, да и начала рассказывать. — Сама-то я тоже детдомовская. Только те детские дома не чета нынешним. Сейчас намного лучше стало, а мы проходили все горнила а_да.
***
Из детского дома Ольга Ивановна, а тогда, просто Оля, выпустилась с обидой на общество и невозможностью иметь детей.
В детском доме было постоянно холодно, а грамотно вылечить цистит не смогли.
В шестнадцать ей вынесли при_говор, а злобная медсестра еще и порадовалась, что нищета плодиться не будет.
С замужеством Оля тянуть не стала и двадцать лет выскочила замуж.
Андрей тоже был детдомовским, вот и вышло, что два одиночества нашли друг друга. А невозможность родить детей его вполне устраивало:
— Все под Богом ходим, случись что… — говорил он, — я своим детям такой участи не пожелаю.
Лет восемь прожили, воспоминания притупились, а инстинкты начали брать свое. Андрей начал на сторону посматривать, а Олю обуяла тоска. Союзу их оставалось пять минуток и секунда.
А тут поехала Оля в свой детский дом, навестить воспитательницу, с которой были в хороших отношениях. Да и совета спросить, что делать. Только воспитательницу уже на пенсию проводили, а пока Оля ее искала, приметила мальчишку ершистого.
Один сидел и исподлобья на всех посматривал. Сам беленький, глазки голубенькие, но сразу видно, с характером. Да характер его – обида и злость. То ли брошенный, то ли осиротевший.
— Андрей, давай усыновим ребенка? – спросила Оля, когда вернулась домой.
— Чего? – не понял Андрей.
— Я в детдом ездила, — Оля мялась и растирала руки, — мальчика увидела. Хорошенький. Но если его оставить, он нехорошим человеком будет. А если к нему с любовью и лаской… — Оля запнулась. – Да, нас с тобой никто не взял, но мы нормальными выросли. А он точно пропадет.
— На сердце наступил? – спросил Андрей.
— Давай вместе съездим! – предложила Оля.
Только его Андрей увидел, сказал:
— Вылитый я в детстве! Даже косится на людей так же!
Хотели взять одного, а взяли двоих, у Ромы, так мальчика звали, сестричка была, Катенька.
— Нормально, — сказал Андрей, — полный комплект!
***
— Знаешь, Мариночка, — рассказывала Ольга Ивановна, — а ведь отогрели мы их сердца. Когда детей домой забрали, только тогда с Андреем и поняли, что именно детей нам и не хватало. Как мы в них вкладывались, ты себе даже представить не можешь! Не знаю, как родители к родным детям относятся, но думаю, что до нас им было бы далеко!
— Вася рассказывал, что добрее вас никого на свете нет, — ответила Марина.
— Вот и администрация детского дома так посчитала, — смущенно кинула Ольга Ивановна. – К нам же проверки постоянно приходили, чтобы за судьбой детишек следить. А потом предложили еще одну девочку взять, десятилетку.
— И вы согласились? – спросила Марина, зная ответ.
— Конечно, — ответила Ольга Ивановна, — как же не согласиться? А ведь девочка тоже из обиженных была. Ее трижды удочеряли и трижды возвращали.
— А вы? Вы не возвращали?
— Как можно? – удивилась Ольга Ивановна. – Это не вещь в магазине. Сложно было, конечно. Не хотела Леночка нам поверить, а все же поверила. Любовь – штука мощная, все преграды сметает.
— А Андрей как это все воспринимал? – спросила Марина.
— Андрей? А мы как с Леночкой сдружились, так он сказал: «Мальчишку надо еще взять, а то нечестно!»
— Взяли?
— А вот тут другая веха начинается, — Ольга Ивановна задумалась. – Точно. Бориса как раз усыновить хотели, а нам предложили на базе нашей семьи открыть детский дом семейного типа. Администрация города нам огромный дом выделила, микроавтобус подарила, содержание выписала, льготы назначила.
— А вы тогда еще работали? – поинтересовалась Марина.
— Я уже – нет, а вот Андрей работал. Он по закону имел право уволиться, но не захотел. Только сокращенную неделю оформил.
— А сколько всего у вас было детей за все время?
— Двадцать восемь! – гордо ответила Ольга Ивановна. – Нам же деток доверяли всех возрастов. Кого-то приносили в пеленках, а кто-то к нам уже подростками попадали. Светочка у нас была, так та в семнадцать лет попала. Годик с нами и побыла.
— Такая взрослая? – удивилась Марина. – Проблем, наверное, было…
— Не без этого, — согласилась Ольга Ивановна, — сама посуди, если ребенка всю жизнь обижали, как ему поверить, что к нему с добром идут? И ласку отталкивали, и от любви закрывались, и крики были, и др_аки. А тут главное, руки не опускать.
— Вы – святая женщина! Вам надо памятник поставить при жизни! – проговорила Марина. – Я только одного понять не могу, как вы оказались одна и в малосемейке?
— А это как на аттракционе получилось: сначала долго едешь в горку, а потом вниз и по всем колдобинам. Так у меня и получилось, — Ольга Ивановна тяжело вздохнула и вытерла салфеткой слезинку.
— Вы что-то не так сделали? Или на вас поклеп навели? С чего-то должно было начаться?
— Андрей, — тихо ответила Ольга Ивановна, — Андрей не выдержал. Сначала просто ушел, а потом подал на развод.
— Вот г_а_д! – воскликнула Марина.
— А я его не виню, — практически прошептала Ольга Ивановна. – Устал он просто. Слишком много дел, много забот. Слишком большая ответственность. А самое главное, ни конца, ни края. Зря мужчин сильным полом называют. Они сильные, только когда конечную цель видят, а тут конца не было. Одни дети сменялись другими, а усталость копилась и копилась.
— Так он что, просто так взял и ушел? – спросила Марина. – У вас же столько всего общего было. Как минимум имущество и обязательства?
— Он ничего не взял, — ответила Ольга Ивановна, — Одежды небольшой пакет и документы.
— Ну, ладно, ушел он и что? Если он работал, так все, считай, на вас и лежало.
— Так, да не так. Государство детей только семейной паре доверить может, а матерей одиночек у него и так на балансе бессчетное количество. Сначала мне перестали предлагать брать еще детей. И дом начал потихонечку пустеть. Детки росли, и уходили во взрослую жизнь. А когда у меня только Васенька остался, а ему тогда уже семнадцать исполнилось, люди пришли…
***
— Настоятельно рекомендуем инициировать процесс подростковой эмансипации вашего воспитанника Василия, — сказал гражданин, севший сразу на два стула.
— А что это? – не поняла Ольга Ивановна.
— Это, когда гражданин, не достигший восемнадцати лет, становится самостоятельным и считается дееспособным.
— Понятно, — проговорила Ольга Ивановна, ничего не поняв.
— А вас, как только процесс будет завершен, настоятельно просим покинуть помещение.
— А куда же мне идти? – спросила Ольга Ивановна. – Когда нам этот дом дали, квартиру я государству передала.
— Правда? – гражданин порылся в папке. – Ладно, выдадим вам что-нибудь из подменного фонда.
— А если я не хочу? – спросил Вася, который тоже присутствовал при беседе.
— Чего вы не хотите, молодой человек? – спросил другой гражданин, который стоял у двери.
— Ну, не хочу до восемнадцати лет становиться дееспособным?
— Это ваше право, но это лишь отсрочка для Ольги Ивановны. Вам до совершеннолетия восемь месяцев осталось, а потом, в любом случае, помещение нужно будет освободить.
— Ну и ладно, хоть восемь месяцев еще сыном побуду, — твердо сказал Вася.
— В таком случае, — на лицах граждан явственно читалось неудовольствие, — живите пока. Но не вздумайте ничего продавать из дома! Завтра же пришлем людей, они проведут полную инвентаризацию.
— А это зачем? – удивилась Ольга Ивановна.
— Затем, что и сам дом, и все в нем находящееся, является собственностью государства. А если вы что-то продадите, это будет рассматриваться как хищение!
***
— Вот так, Мариночка, я и оказалась в этих хоромах, — сказала с грустной улыбкой Ольга Ивановна. – А Васю же сразу в армию забрали. Он меня потом еле нашел, когда вернулся. Да так и стал помогать. То денежку принесет, то продукты, то одежонку какую-нибудь.
— Да, — Марина улыбнулась, — Вася такой, ради своих близких с себя последнюю рубаху снимет.
— Да только не тем он меня больше радовал, — проговорила Ольга Ивановна, — он же мне про наших выпускников рассказывал. Про деточек моих. Он их всех нашел и связывался.
— Ну, да, — Марина потупила взгляд, — ну, да.
— Он мне говорил, что сам еще очень мало зарабатывает. А то, что мне приносит, это ребята помогают. Ему присылают на компьютер деньги, а он потом их в банке снимает.
Марина покраснела, но продолжала молчать.
— Мне же Васенька все-все про всех рассказывал. И говорил, почему никто не приезжает. Катенька стала большим предпринимателем в столице, а Ромочка на севере строителем трудится. Вадим служит! Капитана недавно дали. А Леночка вышла замуж и уехала с мужем на Сахалин. Валечка стала моделью, за границей теперь. А Лешка стал многодетным отцом. Вася говорил, что у него своих детей трое, и он еще из детского дома взял, чтобы добро, любовь и ласку нести!
Марина нервно сглотнула, и смахнула слезу.
— Ольга Ивановна, вы же знаете, что Васю посадили? – спросила Марина.
— Ну, да, — она кивнула, — он мне письмо прислал, что за хорошего человека вину взял. Нехорошо, конечно, но опять же, благородно.
— Ольга Ивановна, простите меня, пожалуйста, но никакой чужой вины он на себя не брал. За свое сел. Он вор.
Ольга Ивановна побледнела.
— Как вор? – борясь с шоком, проговорила она.
— А вот так, — Марина тяжело вздохнула. – Все, что он вам приносил, куплено на ворованные деньги. И с вашими воспитанниками он не связывался, хотя всех нашел. Я видела его записную книжку. Он врал вам, рассказывая, кем они стали.
Кто-то спился, кто-то пропал без вести, кто-то пог_иб при невыясненных обстоятельствах. Рома с Вадимом — где-то под Колымой. Валя — на трас_се. Про всех написано.
— Господи! – Ольга Ивановна была на грани обморока. – А это же он меня защищал. Придумывал, чтобы я не расстраивалась.
***
А еще Ольга Ивановна поняла, что все ее воспитательные потуги потерпели крах. Никто из ее воспитанников не стал достойным человеком. Как сломалась их судьба, когда были оставлены родителями, так и не выправилась.
И Марина это поняла, но никогда даже словом не упрекнула Ольгу Ивановну.
Вместе они ждали Васю долгие восемь лет, воспитывали Егора, да выживали, помогая друг другу.
А когда Вася вернулся, стало легче, только он сначала получил ремня от «мамы» и за вранье, и за воровство.
Верный сын приемной матери
Захаренко Виталий
Статьи и видео без рекламы
С подпиской Дзен Про
