Вы знаете, был у меня дядя по маминой линии. Хороший был человек, жизнь его описать — однотомника точно не хватит.
Был радистом во время ВОВ. Перегоняли самолёты через Саяны. И вот их самолёт раз_би_лся. Он выжил, все остальные (лётчик и запасной) — нет.
Был 1943 год. Добрался он до стойбища местного народа (алисхан) каким-то чудом. Они ему помогли и переправили до города.
Там его арестовали, дали десять лет за измену родине, затем по прошествии десять лет, ещё десять, он вышел в 1964 году. Реабилитировали.
Мало совсем пожил, туберкулёз получил в тюрьме.
Незадолго до смерти, захотелось ему поехать на родину в деревню Нохтуйск.
Поплыл он на пароходе и договорился с капитаном, что тот его на обратной дороге с берега заберёт.
Дядя мой в деревне сходил на могилку родителей своих, зашёл в полуразрушенный дом свой, где до войны жил с родителями.
А там на столе чайник их, от родителей остался. Запылился весь, дядя его отмыл и с собой забрал как память.
А капитан слово сдержал, забрал его. Пригласил в свою каюту. Дядя мой воду в своём чайнике вскипятил, и сели они чай пить.
Вдруг, откуда ни возьмись, мышь на горячий чайник, на самую крышку, взобралась.
Чайник горячий — она то одну лапку поднимет, то другую, то третью и пищит…
Капитан говорит: «Лёня, какая плохая примета!»
А дядя отвечает: «Чего я только за 23 года в лагерях не видел, что мне эта мышь…» — взял её аккуратно за шкирку, да и сбросил на пол.
Выпили они по стопарику, помянули родителей дяди моего, чаю с сушками попили и вышли на палубу.
Солнце неимоверное! Яркое, весёлое, жаркое. И вдруг на небе прямо над дядей моим в один миг тучка образовалась, да тёмная такая, и дождь как хлынет, да всё на дядю моего тучка — то и изведрилась…
А капитан говорит: «То не тучка дождивилась, то слёзы и прощальный привет родителей ты только что получил».
Дядя мой никогда не плакал, разучился. А тут сердце от боли, рассказывал, сжалось: «Хочу хоть слезу пролить, а мочи нет…»
Так и простоял под тучкой, а она возьми и исчезни у всех на глазах.
Капитан до Якутска дядю моего довёз и денег с него не взял: «Береги себя, — сказал,— и будь здоров».
А дядя мой этим же вечером к сестре своей, маме моей, пришёл, да и рассказал, как всё было.
Мама пошла его провожать до дома. «Ты уж, Лёня, поберегись…» — просила она его.
А он обнял её, поцеловал, да и пошёл тихо домой.
А на третий день в магазин пошёл за хлебом и упал, хлынула горлом кровь. Туберкулёз себя так проявил. И ночью дядя мой умер.
Мама моя так оплакивала его… так над гробом его молча билась, жалела. Говорила: «Не жизнь у тебя, Лёня, была, а печаль несусветная и трагическая. Не жил ты, а мучился только. Пусть тебе хоть посмертии повезёт».
Вот такая печаль была в семье у мамы моей.
А потом он приснился ей и говорит:
»Знаешь, Мунька (маму мою Музой звали), хорошо здесь — не больно совсем и светло. Но ты поживи, у тебя девчонки совсем ещё маленькие».
Сколько трагедий было в каждой семье. Люди выдержали и выстояли, никто не сломался и не предал родину, свой народ, семью.
____________
История от подписчицы
Комментарии10
