Невысокий мальчик брёл, едва переставляя ноги и шаркая, как немощный старик.
Курточка на нём была немного не по сезону, но такое уж время года на дворе.
Можно утром выйти из дома в «золотую» ласковую осень, а в полдень попасть в беспросветное ненастье.
Даже просмотр прогноза погоды от такого курьёза не спасёт: синоптики – тоже люди, и ошибаются не реже остальных.
Обгоняя мальчика, шагали люди, мечтающие скорее оказаться в месте поуютнее, чем улица, мокрая после недавнего дождя и грязная из-за перманентной стройки неподалёку от школы.
Хотя образовательное учреждение располагалась в глубине квартала, и сокращать от него путь многим было удобно, к началу учебного сезона дыры в заборе подлатали, а калитку с тыла напрочь заварили, якобы для безопасности дорожного движения.
Так что взрослых, желающих сделать «крюк» в сотню метров, чтобы войти в ворота возле парковки и выйти через центральные, было немного.
В основном поток состоял из школьников. Быстро шли независимые одиночки. Пробегали стайки девушек.
Лавиной проносились громогласные компании старшеклассников, оставляя за собой шлейф какофонии, которую они считали «настоящей музыкой».
Тяжёлый школьный рюкзак с изображением человека-паука висел за спиной как нелепый щит, но всё равно, слыша позади себя шаги, мальчик глубже втягивал голову в плечи, будто ожидая удара.
Впрочем, никому до «малявки» не было никакого дела.
Возле мусорных контейнеров дорога была особенно грязной, но мальчик шёл, не замечая ничего вокруг.
Внезапно прямо над его головой раздался громкий визгливый голос:
– Как не стыдно хлеб пинать! Я тебе сейчас, пар шив цу, уши выверну!
Не понимая, в чём провинился, мальчик шагал дальше, но чьи-то цепкие пальцы схватили его за рюкзак и заставили остановиться.
Ребёнок обернулся, чтобы посмотреть: кто же его держит, и взглядом наткнулся на женщину в резиновых сапогах на «босу ногу» и сером пуховике.
В одной руке незнакомка держала пустое мусорное ведро, а во второй – лямку от рюкзака.
Удостоверившись, что ребёнок её слушает, женщина его отпустила и, сложив из освободившейся ладони кулак, стала трясти им в воздухе и причитать:
– Как тебе не стыдно? Хлеб на дороге валяется, а ты им, как мячом, в футбол играешь.
Возмутительно! Неподобающе! Как только твои ноги поганые не отсохли?
Хлеб – величайшая ценность. Сейчас ты поднимешь его и съешь, чтобы впредь неповадно было.
Мальчик склонил голову. В куске грязи, лежащем под его правой ногой, крайне трудно было опознать кусочек хлеба.
Даже непонятно, как женщине это удалось. Ребёнок, и без того расстроенный, окончательно растерялся от злого напора незнакомки.
Он не мог найти ни одного слова в своё оправдание и не делал попытки убежать.
Такая покорность только распаляла женщину. Она снова схватилась за лямку рюкзака, и, потрясая опустошённым ведром в знак своего крайнего возмущения, потянула ребёнка обратно в сторону школы, приговаривая:
– Бессовестный! Бесстыжий! Наглый! Вот, я в школу пожалуюсь. В каком ты классе учишься? Говори немедленно!
Пойдёт к твоему классному руководителю. Пусть посмотрит, чему удалось тебя научить.
Хотя нет. Сразу к директору тебя вести надо. Пусть решает вопрос о твоём дальнейшем обучении.
Я лично буду настаивать на том, чтобы тебя с позором выгнали из школы!
После этих фраз слёзы, накопившиеся за сложный день, стыдными горячими каплями полились из глаз мальчика.
Женщина тянула испуганного плачущего ребёнка, почти не чувствуя его сопротивления, и громко выкрикивая обвинения в бессовестности, чтобы поредевший поток школьников слышал и знал: она борется за справедливость.
Подростки старались обойти скандалисту и её жертву стороной. Некоторые за спинами колоритной парочки снимали видео, хихикая и потешаясь над персонажами потешной ситуации.
Женщина от ощущения своей правоты распалялась всё больше, и совсем не ожидала услышать спокойную просьбу от шагавшего навстречу парня в чёрной одежде:
– Эй, тётя, отпусти малого!
– Да как не стыдно! – переходя на уровень визга, близкий к ультразвуку, заголосила женщина.
– Никак не стыдно. Отпусти моего брата!
– Ах, брата! – обрадовалась защитница хлеба, разбросанного у мусорных контейнеров. – А ты вообще знаешь, чем твой брат занимался?
Люди в блокаду голодали, а он, сытый и наглый, по хлебу ногами топтался. В футбол играл!
Такой кусок жизнь нескольким ленинградцам мог спасти, а он его – ногами!
– Заткнись! – резко выпалил парень. – Отстань от моего брата и иди, куда ты там шла со своим ведром.
Крепко взяв мальчика за руку, долговязый подросток приказал:
– Бежим. Нечего с ненормальными связываться.
Мальчик, понимая, что ему нечего терять, рванул вслед за невольным спасителем.
Женщина, не ожидавшая встретить сопротивление, разжала ладонь, и мальчик оказался на воле.
Вслед убегающей парочке неслись проклятия и угрозы, но злые слова были бессильны их остановить.
***
Беглецы остановились лишь после того, как достигли следующего дома и повернули за его угол.
Только после этого подросток отпустил ладонь мальчика и грубовато подбодрил его:
– Ну, всё. Чего ты ревёшь? Осень. У психов обострение. Надо было сразу когти рвать от этой ненормальной, а не выслушивать её обвинения.
Однако и после того, как угроза оказаться в кабинете директора школы миновала, мальчик никак не мог успокоиться.
По щекам сами собой текли слёзы. Под носом пузырились сопли. Спаситель брезгливо поморщился и, пошарив по своим карманам, протянул ребёнку не самый свежий платок.
– Ты это, давай, приводи себя в порядок. Высморкайся и пошли потихоньку, а то вдруг эта психопатка вздумает нас догонять.
Мальчик подчинился, и через несколько минут они пошли дальше улице.
Парень поинтересовался:
– А ты вообще чего так поздно домой возвращаешься? Судя по твоему виду, ты в началке учишься, и давным-давно должен быть дома.
Ребёнок опять всхлипнул, но сумел удержаться от слёз и пояснил:
– Я боюсь домой идти. Двойку по поведению получил. А ещё подрался, свой телефон разбил, и рубашка разорвалась.
Парень хмыкнул:
– Понятно. Насыщенный день у тебя выдался. Бывает. Тебя как зовут-то, брат?
– Андрей Смирнов.
– Очень приятно. А я – Стас. В общем, пацан, не робей. Топай домой, а то тебя заругают, что ты непонятно где шатался.
– Боюсь, – признался Андрей. – Папа расстраиваться станет, что я вещи не берегу.
Будет долго вздыхать, пить вон ючую вод ку из холодильника и слушать песни в наушниках.
– Понятно. Неприятно, но ведь ничего страшного, а? Бить же он тебя не станет? Да и мамка, наверное, тебя в обиду не даст.
Невинная попытка подбодрить ребёнка внезапно вызвала новый поток слёз.
Через всхлипывания Стас кое-как разобрал, что у его нового маленького знакомого нет мамы.
– Слушай, ты давай-ка, успокаивайся, а то ещё простынешь из-за того, что плачешь, а на улице холодно.
Пойдём ко мне, хотя бы рубашку зашьём. И телефон твой посмотрю. Может, починить получится.
Конечно, папа неоднократно говорила Андрею, что нельзя ходить в квартиру к посторонним. И в школу как-то человек в форме приходил, рассказывал про безопасность и всё такое.
Но какой же Стас посторонний? Да если бы не он – сейчас, наверное, эта тётка с ведром уже к кабинету директора бы его привела.
Будто увидев сомнения мальчика, Стас одобрил:
– Боишься? Правильно! Но ты можешь просто в подъезде постоять, пока я с твоим смартфоном разбираюсь.
Шить-то умеешь? Я тебе иголку с ниткой дам. Справишься с рубашкой?
Андрей высморкался в платок и прогнусавил:
– Ничего я не боюсь. Пошли.
***
Стас жил на последнем этаже высокого дома, и предложил:
– Поднимись ещё на один пролёт. Там у нас кресло стоит. Устраивайся. Сейчас я тебе иголку с ниткой принесу, а телефон свой давай сюда. Попробую его подшаманить, если получится.
– Спасибо, – прошептал ребёнок, зубы которого после перенесённого стресса начали выбивать дробь.
Андрей послушно отдал Стасу свой разбитый телефон и сел в продавленное кресло, поставив рюкзак на пол.
Вскоре парень вернулся и поставил на пол перед мальчиком большой бокал в горошек и тарелку с явно наспех нарезанными бутербродами.
– Давай, подкрепляйся, – посоветовал, а потом положил на подлокотник кресла катушку ниток: – Это тебе для ремонта одежды, а я пошёл над телефоном работать.
Съев предложенное угощение, Андрей почувствовал, что не в силах бороться с тяжелеющими веками и задремал.
***
Проснулся мальчик от того, что где-то рядом с ним звучали голоса. Какая-то женщина сердито шептала:
– Стас, ты вообще представляешь, что творишь? Я не говорю, что ты должен был мимо пройти. Молодец, что помог.
Но правильнее было ребёнка до его дома проводить. Разве ты не понимаешь, что этого Андрея уже, наверное, отец ищет?
– Мам, я хотел как лучше, – оправдывался голос Стаса, – я думал, что всё быстро получится, но телефон не удалось починить, а потом, когда я подошёл, жалко было мальчишку будить.
– Ну, ты вообще, даёшь стране угля, – женщина вздохнула и тихонько спросила: – Эй, Андрюша, ты же не спишь? Просыпайся, мальчик. Тебе домой пора.
Ребёнок доверчиво открыл глаза, удивился тому, что за окном уже совсем стемнело, ойкнул, испугавшись, и снова заплакал.
Стас покачал головой, а женщина, обняв ребёнка, стала его успокаивать:
– Тихо. Не бойся. Скоро будешь дома, а твоего папу я и Стас попросим тебя не ругать. Не сомневайся.
Он тебя любит и наверняка очень волнуется. Кстати, малыш, у тебя, случайно, нигде папин телефон не записан?
– В дневнике есть, – всхлипнул мальчик, и вскоре женщина уже объясняла мужчине, что с его ребёнком всё в порядке и договаривалась о месте встрече.
Стесняясь, Андрей шёпотом признался Стасу, что очень хочет в туалет и женщина, назвав себя Светой, проводила мальчика в скромную, но уютную квартиру.
Через несколько минут троица отправилась на улицу, и, как только условленное место встречи показалось на глазах, все увидели мужскую фигуру.
– Это – мой папа, – вскрикнул Андрей, и женщина поспешила успокоить ребёнка: – Не волнуйся. Он не станет тебя ругать. И пить не станет.
Мужчина, заметивший ребёнка, рванул навстречу троице и принялся обвинять сына:
– Ты вообще представляешь, что я пережил? Мне очевидцы сказали, что тебя насильно какой-то парень увёл.
Женщина описала все приметы, и теперь твоему похитителю несдобровать.
Стас в своей манере хмыкнул:
– Это, наверное, та мег е ра на меня нажаловалась, которая Андрея до полусмерти испугала?
Да её, по-хорошему, в психушку надо отправить. Понятно же было, что мальчишка просто не заметил, что у него под ногами, а она разоралась.
Ненормальная. Власть над малышом почувствовала и всё – фляга у неё совсем засвистела.
– Тихо, сын, – попросила Света. – Постой тут с Андрюшей, а я на несколько шагов с его папой в сторонку отойду…
Парень, понимая, что подходит пора прощаться, посоветовал мальчику:
– Ты в следующий раз не замирай, как кролик перед удавом, когда тебе такие психички попадутся. Беги к дому, и никого не слушай.
Андрей кивал, и вскоре к детям вернулись родители. Мужчина был заметно спокойнее и крепко пожал Стасу руку:
– Спасибо за помощь. Прости, что так, не разбираясь, накричал.
– Всё нормально. Пока, малой!
***
Андрей ждал, что наказание настигнет его дома, но папа был непривычно весел. Приготовил сыну любимые макароны и даже не настаивал на том, чтобы сын быстрее выполнил домашнюю работу.
Мальчик даже не удивился, когда папа и Света стали водить его и Стаса то в пиццерию, то в парк. Это было как будто нормально и правильно.
Через год после необычного знакомства Андрей и Станислав и в самом деле стали братьями, пусть и сводными, но самыми родными.
Автор: Любовь Левина
Комментарии11
