— А перевоспитать – не судьба?
— Спасибо, мама! А то мне делать нечего! Подбери его, отмой, причеши, приодень, ложку научи держать и в скатерть не сморкаться. А потом смотреть и радоваться, что это великовозрастное дите без тебя шагу ступить не может. Что-то не хочется!
— Маринка, ты опять носом клюешь? – с улыбкой спросила Света.
— Я нормально, — невнятно проговорила Марина, — кофе должен когда-нибудь подействовать… Сейчас буду в норме.
— Ты с кофе аккуратней, а то некому будет твоего ученого обхаживать! – рассмеялась Оля.
— Ах, Девочки, — ахнула Марина, — наболтайте мне еще кофе. И так, чтобы погаже! И без сахара! Встать, встала, на работу приехала, а в сознание никак не приду.
Глазки закрывались сами. И не о подушке мечтала Марина, а просто приклонить голову хоть куда-нибудь.
Давясь от хохота, девочки начали создавать что-то на основе кофе, чтобы «воскресить» Марину.
Рецепт был уже давно отработан: тройная порция молотого кофе, залитого горячей водой. Подавать и употреблять, постоянно перемешивая, чтобы крошки кофе хрустели на зубах.
— О-о, — Марина сделала глоток.
— Что на этот раз? Почему не выспалась, подруга? – поинтересовалась Оля.
— Диспут! – с раздражением произнесла Марина.
— Это же так интересно! Диспут! – хохотнула Света.
— Да, пошла ты! – Марина приходила в сознание.
— А что обсуждали? Что-то важное? Актуальное? Наверное, очень интересное! – Оля тоже не упускала возможности посмеяться над подругой.
— Обе вы две, которые шипят и ползают! Вот!
— Ладно-ладно, — проговорила Света, — уш-ш-шпакойся!
Оля снова рассмеялась.
— Марин, а на самом деле. У тебя муж ученый. Впереди науки всей. Может, действительно, что-то интересное обсуждают?
— Если судить по атмосфере, то что-то очень важное, — проговорила Марина, — только я в их великомудрых речах, как в беседах грузчиков с сапожниками, только предлоги понимаю.
Подружки начали ржать, как сумасшедшие лошади. А сумасшедшие потому, что нормальные лошади ржут намного приличнее и эстетичнее.
— А еще хорошо понимаю, когда обращаются непосредственно ко мне, — Марина изобразила строгость на лице, втянула щеки, приподняла носик вверх и грубоватым голосом сказала: — Милочка, кофейку бы нам! Милочка, чаю бы! Милочка, уберите посуду!
Оля, вытирая слезы, спросила:
— А чего «Милочка», ты же «Мариночка»?
— Потому что эти ученые мужи не утруждают себя запоминанием моего имени! Свою физику они, понимаешь, запомнили, а мое имя ни в какую!
Света обмахивалась папкой для бумаг, пытаясь успокоиться:
— Милочка! Ой, не могу! Ученые!
— Марина, — Оля успокоилась быстрее. – А на кой ляд тебе это надо? Ученые посиделки, подай-принеси, не мешай-отойди? Ты же нормальная симпатичная женщина в самом соку! Только не надо заливать про великую любовь!
***
Ни о какой великой любви в браке Марины и Бориса Аркадьевича и речи не шло. Было уважение, симпатия, привязанность, может быть, маленькая любовь, и, конечно же, выгода. И выгода обоюдная.
До брака с Борисом Аркадьевичем Марина успела отхватить свой фунт лиха со сверстниками. Мужчины попадались то ленивые, то ревнивые, то жадные…
В двадцать восемь лет Марина уже и не мечтала встретить достойного кандидата в мужья.
Жила вдвоем с мамой в квартире, работа была, денег на жизнь хватало, а ребенка можно родить, не обременяя себя бестолковыми штанами, которые только и умеют, что продавливать диван.
— Доча, я понимаю, что времена сейчас не те, но мужик все-таки нужен! Надежа и опора на всякий пожарный случай! — увещевала родительница.
— Мама, — отмахивалась Марина, — где они «надежи и опоры»? Их самих за ручку водить нужно! На работе выкладываешься, а потом дома вторая серия. Так еще и претензии.
— А перевоспитать – не судьба?
— Спасибо, мама! А то мне делать нечего! Подбери его, отмой, причеши, приодень, ложку научи держать и в скатерть не сморкаться. А потом смотреть и радоваться, что это великовозрастное дите без тебя шагу ступить не может. Что-то не хочется!
— Марина, а если я тебе найду уже дрессированного? – спросила Елена Вадимовна. – Не принца, но серьезного человека. Состоятельного и состоявшегося.
— Ой не знаю, есть ли такие сейчас! — Марина хмыкнула.
— Я серьезно, — уверенно сказала Елена Вадимовна, — если найду, попытаешься построить отношения?
— Ну, если он уже дрессированный, состоятельный и состоявшийся, ищи. Только один вопрос, а я ему зачем?
— А вот не скажи, — Елена Вадимовна подмигнула, — хорошая хозяйка всегда и везде к месту будет…
***
Ласточкин Борис Аркадьевич был человеком науки и совершенным бытовым инвалидом.
Для всего того, что не касалось науки, у него была мама, которая понимала, что она не вечна и пора бы сына пристроить в надежные руки.
Вот и объединились две мамы, чтобы судьбу устроить своим деткам.
На момент знакомства с Мариной, Борису Аркадьевичу было сорок два года, и он не производил впечатления книжного червя или хрестоматийного ученого.
Живой, подвижный, улыбчивый, внимательный, услужливый. Шутил, и даже читал стихи.
Возникшую симпатию мамы быстро превратили в привязанность, сначала оставляя их одних, а потом организовали совместное путешествие по экзотическим странам.
А вернулась Марина уже в положении.
— Нормальный мужчина, — рассуждала она, — толковый, не зануда. Ну, витает иногда где-то в своих мыслях. А то, что к хозяйству не приучен, так это каждый второй такой. И не противный, ученостью не козыряет. Хорошей получится семья.
Не знала она только одного, что прямо перед знакомством он защитил докторскую, а знакомство общение и свадьба, совпали с академическим годовым отпуском.
***
— Я не поняла, — Оля сдвинула брови, — так ты замуж вышла по расчету или по залету?
— Когда это совпадает, — улыбнулась Света, — называется – по большой любви!
— О! Расквохтались! – фыркнула на подруг Марина. – Это зрелые отношения. Я занимаюсь ребенком и хозяйством. Муж приносит деньги и занимается своей наукой. Не жизнь, а малина!
— А что ж ты на работу вышла? – спросила Света с хитрой ухмылкой. – Неужели твой ученый тебя выгнал деньги зарабатывать?
— На работу я не вышла, на работу я сбежала, — призналась Марина. – Сначала это был воспитательный момент, а потом просто втянулась.
— А про это ты никогда не рассказывала, – проговорила Оля, — история будет называться: «Как Марина ученого перевоспитала», да?
— Нет, она будет называться, — Марина задумалась, — «Как одна дамочка много о себе возомнила!»
***
— С ребенком, сами знаете, просто не бывает, — рассказывала Марина, — а у меня в комплекте, считай, две штуки. Борис Аркадьевич тоже, так сказать, требовал, чтобы ему на поворотах хвост заносили. Ну и придумала я, что пора бы его приучить к ведению домашнего хозяйства.
Света хихикнула, но ничего не сказала.
— Говорю, Борис, помой, пожалуйста, посуду, мне Мишеньку купать надо. Борис подошел к раковине, внимательно посмотрел на тарелки и говорит:
«С точки зрения физики, остатки еды не соприкасаются с материалом тарелок, а удерживается исключительно за счет сил притяжения атомов. И сила притяжения превышает силу отталкивания. Поэтому, чтобы получить чистую тарелку, нужно разрушить силу притяжения, тогда согласно науке, сила отталкивания сама сделает посуду чистой…»
— Я выпадаю в осадок, потому что поняла полтора слова, но говорю ему, мол, вот губка, чистящее средство и вода, разрушь эту силу! Он посмотрел на меня, как на неуча какого-то, потом на посуду и выдал:
«Это не моя тема. Я квантовой физикой занимаюсь!»
— Спокойно повернулся и ушел в комнату.
Света с Олей держались за животы от смеха.
— Ученый!
— Доктор наук!
— Светило!
— Гений!
— Ага, смейтесь дальше, подобные тирады я получала каждый раз, когда просила хоть что-то сделать по дому. А когда попросила его сварить макароны по инструкции, специально для него распечатала, он сказал, что зельеварением не увлекается!
Подруги уже не смеялись, а просто катались.
— Я решила взять его на голос, — продолжала Марина, — я ж академий не оканчивала. А этот доктор наук, выслушал меня с каменным выражением на лице и сказал, когда я выдохлась:
«На опасный уровень децибел ты не способна, а информативности в твоем выступлении ноль. Аргументы не убедительные, примеры из жизни других семей я отвергаю, ибо у нас семья своя и правила свои!»
— Я стою, открыв рот, не зная, что ему ответить, — рассказывала Марина, — а он подошел, пальчиком поднял мне подбородок, чтобы закрыть рот, потом поцеловал в губы и попросил принести ему чай в кабинет.
Вот и сбежала на работу, как только Миша пошел в детский сад. А теперь, когда супруг требует чай, уборку, ужин, чистое белье, я отвечаю, что была на работе и у него два варианта, или сам, или терпим.
— А что он? – спросила Света.
— Вздыхает и говорит:
«С точки зрения физики из любого вещества можно получить любое другое вещество. Фактически из атомов воздуха можно соорудить чашку чая. Знать бы как!»
— А он послушную хозяйку в дом не приведет, пока ты по работам разгуливаешь? – спросила Оля.
— Да кому он нужен-то? Знаете, девочки, я, когда поняла, во что вляпалась, подумала о разводе. Как-то не так я счастливое будущее представляла. Сказала Борису, а он…
— Ну-ну? – Свете не терпелось услышать.
— А он сказал, что его все устраивает, просит только, чтобы когда к нему коллеги будут приходить, обслуживать их по хозяйственной части.
— Так тебя же не устраивает, — перебила ее Оля.
— А на этот случай он добавил, что сын с ним останется. У него звание, статус и репутация! И я впервые в жизни испугалась. Никогда его таким не видела.
Вы говорите, по большой любви. Так, наверное, и получается. С мужем я по большой любви к сыну.
Но есть и положительный момент, я теперь профессорша, то есть, жена профессора.
Борис теперь профессор, я только не поняла, это звание или должность. Вчера они это дело перед диспутом отпраздновали.
— М-да! — грустно кивнула Света. — Профессорша в золотой клетке.
— Давайте, девочки, работать, — проговорила Марина, — если меня уволят, то мне и отдохнуть негде будет…
____________________
Профессорша в золотой клетке
Захаренко Виталий
