– Если бы я знала, сын, как все повернётся, то никогда бы тебя с первой женой из квартиры не выгоняла! – призналась Елена Викторовна.
– Мама, я счастлив с Викой, – в очередной раз, словно зачарованный, отвечал Степан.
«Не верю, сын! Чует мое сердце, что у тебя что-то не так!» – хотелось выкрикнуть в ответ Елене Викторовне.
Сын с детства радовал Елену Викторовну: красивый, умный и всегда умеющий пошутить.
Степан рос, ни в чем не зная отказа. К дочери в семье Игнатовых относились несколько строже, опасаясь разбаловать.
Семья была достаточно состоятельной, так как и Елена Викторовна и ее супруг, Антон Олегович хватались за любую возможность подзаработать.
Именно благодаря их трудолюбию была куплена вторая квартира.
– Будем сдавать ее, пока дети не подрастут, – радовалась Елена Викторовна.
– Да и когда подрастут, не будем спешить им дарить. Пускай сами зарабатывать учатся.
Эта квартира нам безбедную старость гарантирует. Придет время, дети унаследуют, – пояснял Антон Олегович супруге.
Однако жизнь внесла свои коррективы в эти планы.
Степан рано собрался жениться. Очень уж его покорила очаровательная и хрупкая однокурсница Анечка.
Они расписались на последнем курсе института и сразу столкнулись с вечной проблемой молодых семей: негде было жить, а денег на съем не хватало.
– Мам, договорись с отцом, чтобы мы с Анютой могли пожить в вашей второй квартире! – принялся упрашивать Елену Викторовну ее сын. – Сама видишь, как нам сейчас тяжело снимать: Аня не работает, а я только устроился.
Понимаешь ведь, что нам на ноги стать нужно. Как только наше положение улучшится, съедем.
– Хорошо, сын. Но только временно.
Договорившись с супругом, Елена Викторовна принялась наблюдать за семейной жизнью молодых. То, что она видела, ей не нравилось.
«Сын, конечно, работает, но по выходным всегда отдыхает. Не стремится как-то лучше устроиться.
Невестка же вообще все никак на работу не выйдет. Ходят по выходным в кино да по кафе.
А мы с мужем подработки берем. Надо бы с этой Анечкой прямо поговорить, раз она делает вид, что моих намеков не понимает», – решила Елена Викторовна.
– Аня, хочу тебя прямо спросить: почему ты за полгода работу себе не нашла?
– Елена Викторовна, это ведь мое личное дело, – поморщившись, процедила сквозь зубы невестка.
– Твое личное? А как же семейный бюджет?
– Мы со Степой поговорили и решили, что я не буду работать. Он – добытчик, а я слежу за домом.
– Ты уже беременна, что ли? – непонимающе хлопала глазами Елена Викторовна, не ожидавшая такого ответа. – Может, чувствуешь себя неважно?
– Нет. Просто не хочу ходить на работу. Эти утренние подъемы, стрессы…
И это только наше со Степой дело. Мы у вас денег ведь не просим! – с вызовом отвечала невестка.
Не нашедшая, что ответить, Елена Викторовна долго той ночью ворочалась без сна в своей постели, размышляя:
«Значит, они вдвоем решили, что она слишком хороша для того, чтобы работать. Еще и с вызовом таким об этом мне сообщает!
А мы с мужем пашем, как молодые, потому что лишились дохода от сдачи своей квартиры, в которой она изволит домохозяйничать! Нет уж, так дело не пойдет!»
Рассказав мужу о своем разговоре с невесткой и обсудив сложившееся положение дел, было принято решение: попросить молодых съезжать с родительской квартиры в течение месяца.
Степан со своей молодой женой переехали на съемную квартиру. Их брак после этого долго не продержался.
– Что, сын, не смог быть единственным добытчиком? – поинтересовалась Елена Викторовна, узнав о том, что Степан собирается разводиться с Аней.
– И это тоже. Но главное, я встретил другую, – честно признался матери Степа. – Она жила по соседству. Сам даже не понял, как у нас все с Викой завертелось. Уже на лето запланировали пожениться.
– Не торопишься ли ты снова, сын? Поживи пока с этой Викой просто вместе. А там видно будет.
– Мы уже все решили, мам. В эти выходные приведу ее с вами знакомиться. Вот увидишь, какая она замечательная!
Увидев свою будущую невестку, Елена Викторовна только и подумала:
«Из огня да в полымя!»
Если первая супруга сына выглядела избалованной девчонкой, постоянно обижающейся и сюсюкающей, то нынешняя возлюбленная Степана была похожа на хитрую лисичку со сладкой улыбкой на лице и цепким взглядом.
Больше всего Елене Викторовне не понравилось, с каким слепым обожанием смотрит ее сын на Викторию.
Всегда шумный и веселый, он словно потерял себя рядом с этой молодой, красивой и властной женщиной.
Вика улыбалась, щебетала, принесла с собой подарок. Со стороны она казалась идеальной избранницей.
Но матери не нравилось, как ее когда-то самостоятельный сын перед тем, как что-то сказать смотрел на Вику, словно прося ее разрешения.
«Манипулятор она отличный. Теперь понятно, почему», – подумала Елена Викторовна, когда Виктория рассказала, что работает психологом.
Вскоре Степан с Викторией поженились.
Если с первой женой Степан предпочитал отдыхать по выходным, ходя в кино или читая книги дома, то с Викторией жизнь его кардинально изменилась.
Степа устроился на гораздо более перспективную и денежную работу. Но деньги эти давались немалыми физическими и моральными усилиями.
Елена Викторовна с грустью отмечала, что ее сын стал более нервным, похудел и все чаще жаловался на физическое здоровье.
Зато молодая семья смогла взять в ипотеку не квартиру, а целый дом в ближайшем пригороде.
– Не проще ли вам было сначала квартиру купить? И тебе на работу добираться легче и быстрее было бы из города.
– Вика давно мечтала в таком жить, – пояснил Степан.
– Такой большой дом. Ей и самой тяжело будет в нем порядок поддерживать.
– Я обещал ей нанять приходящую домработницу.
«Ну, лиса!» – только и подумала Елена Викторовна, глядя на осунувшееся лицо сына.
Когда дом был оформлен, и ремонт в нем завершен, Виктория сообщила, что ждет ребенка.
В положенный срок она родила сына, чем безмерно обрадовала Степана.
Приехавшая навестить внука Елена Викторовна наблюдала, как отлично устроилась в жизни ее невестка: большой дом, свежий ремонт, домработница и две няни.
«Сразу видно, что ни в чем себе невестка не отказывает», – думала Елена Викторовна, обозревая шкафы, буквально ломящиеся от одежды и обуви.
Сама Виктория тоже выглядела отлично: холеная и спокойная, она буквально излучала счастье.
О сыне Елена Викторовна сказать подобного не могла: Степан словно был тенью себя прежнего.
Домашняя одежда у него была весьма потрепанной, а сам, похудевший и уставший, почти не участвовал в общем разговоре.
– Ты себя хорошо чувствуешь, сын?
– Да не переживай. Просто не высыпаюсь часто. Да и работа нервная.
– В спортзал не ходишь, чтобы лишний стресс выбегать, как раньше?
– Не до того теперь, – махнул рукой Степан. – В выходные лучше дополнительно подработаю.
– А что так? Денег не хватает на ипотеку?
– Хватает. Просто Викуля захотела машину водить. Сама ведь видишь, что от нашего дома до города далековато.
Надоело ей меня ждать и на такси ездить. Учится вот на права, а когда сдаст, я машину ей подарю.
Она уже сказала, какой ей марки автомобиль нужен. Это иномарка дорогая, мне на нее еще работать и работать. Вот и выкладываюсь по полной.
Чем больше узнавала Елена Викторовна, тем тяжелее ей становилось на сердце.
Сын рассказал, что в его обязанности входит не только выплата ипотеки, коммунальных услуг, покупка бытовой химии и продуктов, но и оплата труда нанятых помощников.
Виктория работала, чтобы не заскучать, и тратила весь свой заработок исключительно на себя.
– Дома у них, конечно, красиво все и чисто. Только, возможно, это заслуга домработницы, а вовсе не Степиной жены.
Да, Вика – хорошая мама, видно, с каким удовольствием она занимается с сыном.
Но разве при двух нянях она будет уставать?
А вот Степа явно устает обеспечивать эту красивую жизнь, – делилась с супругом своими наблюдениями Елена Викторовна по пути домой.
– Ты ведь долго с ним разговаривала наедине. Наверняка у него спросила, как ему живется?
– Сказал, что счастлив.
– Значит, все хорошо, – сказал Антон Олегович.
– Мама, не переживай, Степа в надежных руках, – хихикнула с заднего сидения их дочь.
– Он ведь не пьяница какой-то и не больной, чтобы быть в надежных руках! – не выдержав, вспылила Елена Викторовна. – Я ведь вижу, что вся его жизнь – это только работа, работа и работа. Никаких у него прежних увлечений и радостей не осталось.
– Лена, смирись. Он уже взрослый мальчик, сам решает, как жить.
Помнишь, тебе не нравилось, когда он с первой женой все выходные и праздники у нас на квартире прохлаждался.
А теперь вот он настоящий добытчик. Не стоит его в этот раз из семьи спасать. Сам же говорит, что счастлив, – подытожил Антон Олегович, с непониманием глядя на супругу.
– Я не вмешивалась в его семью. И не собираюсь.
Но Елена Викторовна никак не могла избавиться от вопроса: «Точно ли сын сам выбрал, как жить?»
