— Бедная девочка, — послышался чей-то голос сзади, — наверное, у нее матери нет.
В груди у Татьяны, словно что-то оборвалось, больно и горячо заныло.
Учительница в недоумении посмотрела на Иру, что-то шепнула на ухо, после чего девушка добавила:
— Ну, да, конечно, и маме тоже, — и в смущении покинула сцену.
После выпускного, Татьяна несколько дней плохо себя чувствовала, боль за грудиной не отпускала.
Вот идут по улице улыбающиеся мужчина и женщина, а рядом с ними, держась за руки двое симпатичных детишек.
«Счастливая семья», — думают с умилением прохожие.
А что вкладывают разные люди в это определение?
Любящие друг друга муж и жена?
Здоровые, умные, уважающие родителей дети?
Материальное благополучие?
Но любовь — хрупкое понятие, требующее большого труда и всегда борющееся с бытом.
Дети…
Как много нужно в них вложить, чтобы они были здоровыми, умными и уважали родителей.
Уровень материального благополучия — величина непостоянная.
Чем больше имеем, тем больше хотим.
Так что же скрывается за этой вывеской «Счастливая семья»?
Кто в этой «ячейке общества» главный конструктор, складывающий кирпичики этого здания так, чтобы всем его жителям было тепло и уютно?
В семье Воронковых этим конструктором была супруга, начиная с процесса ее создания.
Будущий глава семьи Николай был влюблен в энергичную Татьяну, но был человеком нерешительным.
Сомневаясь в ответном чувстве такой интересной девушки, он мог бы ухаживать за ней вплоть до пенсионного возраста.
Так бы и было, если бы Татьяна не взяла инициативу в свои руки.
С тех пор с упорством молотобойца она ковала счастье, свое и горячо любимого мужа, а затем и трепетно обожаемых доченьки и сыночка.
Николай обладал спокойным уравновешенным характером.
Он был исполнительным, аккуратным, не слишком амбициозным работником, за что и ценили его на службе, но по карьерной лестнице не продвигали.
Ему, впрочем, это было и не нужно.
Год за годом он исправно выполнял обязанности инженера по технике безопасности на швейной фабрике.
В то время как его жена за этот же период родила двух детей и выросла из скромного технолога до начальника отдела снабжения.
Дома Николай во всем поддерживал супругу.
Она планировала ремонт, поездки в отпуск, крупные покупки, продумывала все до мелочей.
Коля, как и на работе, был хорошим исполнителем: прекрасно справлялся с ролью и штукатура, и маляра, и столяра, и плотника, и сантехника.
Главное, он обожал детей и вечно возился с ними.
То они строили горку во дворе, то делали деревянные ружья для Владика и соседских мальчишек, то домик во дворе для Ирочки и ее подружек.
Зимой он собирал ватагу ребятишек и ездил с ними на лыжную прогулку, или строил снежный городок.
Летом вывозил их на речку или в лес на целый день, превращая походы в настоящие приключения.
Татьяна с удовольствием хотела бы в них участвовать, но ей нужно было сделать уборку, приготовить обед и ужин, привести в порядок одежду для семьи на всю неделю.
Татьяна не могла нарадоваться на такого мужа и ролью ответственной за все и за всех не тяготилась.
Она берегла его от переживаний и неприятностей, внимательно следила за его здоровьем.
При малейшем подозрении на какой-либо недуг находила лучших врачей, договаривалась, и следовала команда:
—Коля, завтра отпрашивайся после обеда, к 14-30 едем к врачу, после завтрака ничего не ешь, возможно, сразу назначат какие-нибудь обследования.
— Тань, может не надо, — слабо сопротивлялся Николай, — да и не отпустит начальник.
— Отпустит, я договорилась.
Коля не спрашивал и не задумывался, чего ей стоило договориться с начальником и с врачом, к которому попасть на прием могли далеко не все простые смертные, сколько это будет стоить.
— Колюша, в субботу поедем по магазинам. Ты что-то обносился совсем.
Посмотрела на тебя вчера на работе, не солидно выглядишь.
Джинсы уже только для дома сгодятся, да и джемпер надо новый.
Может, костюм подберем, — обозначила планы на выходные Таня.
— Танюш, мне бы лучше машину на ТО отвезти, что-то аккумулятор барахлит.
— Коля, надо и то и другое.
— А как у нас с деньгами?
— Не волнуйся, я найду.
— Ну, золото, а не жена! — с нежностью проворковал Николай и поцеловал ее.
— Это ты у меня золото, — отвечала ему Татьяна, соображая, где же действительно взять денег еще и на ремонт машины.
Для себя она редко покупала обновки, спасало ее умение шить, вязать, придать старой вещи новизну с помощью какого-нибудь недорого аксессуара.
Детский сад для сына и дочки Таня выбирала, тщательно изучив отзывы и всю доступную информацию о детских учреждениях города.
Подключив знакомых, свое обаяние и умение ненавязчиво отблагодарить людей за оказанные услуги, ей удалось устроить детей в новый сад с бассейном, современным спортивным залом и обучением английскому языку.
Нечего говорить, какое значение она придавала здоровью детей.
Владик не выговаривает букву эр — два раза в неделю сына возили на платные занятия к логопеду.
Ирочке требовалась коррекция прикуса — брекеты ставили в лучшей детской стоматологической клинике.
Детская ломилась от игрушек, книг и развивающих игр.
На Новогодние елки и другие праздники дети сами придумывали, в какой костюм они хотели бы нарядиться.
После посещения новогоднего представления на ледовой арене Дворца спорта, Иришка и Владик грезили коньками.
Влада отдали в секцию хоккея, а дочку на фигурное катание.
Оплата занятий и экипировка стоили недешево.
Но Тане очень кстати предложили должность главного технолога, и она уже знала, как поступить с прибавкой к зарплате.
В год, когда выдалось необычайно жаркое лето, и от зноя в городе, казалось, погибало все живое, Татьяне пришла в голову мысль, что неплохо было бы приобрести домик за городом, чтобы можно было жить там с детьми летом в выходные и во время отпуска.
Тогда она согласилась перейти на должность начальника отдела снабжения, от которой долго отказывалась, так как эта работа была очень беспокойной.
Но новый оклад позволял взять кредит без ущерба для семейного бюджета, и ради того, чтобы дети могли жить летом на свежем воздухе, она согласилась.
Так у них появился чудесный небольшой коттедж на берегу лесной реки.
Совсем по-другому теперь проводила семья лето.
С нетерпением ждали конца недели, чтобы в пятницу вечером загрузить машину и отправиться в тихий уютный домик.
На участке посадили яблони и кусты смородины, крыжовника и малины. На грядках росли клубника, овощи и зелень.
Вдоль дорожек Татьяна посадила бордюрные цветы.
Один уголок сада отвели под качели, батут и спортивный комплекс.
Только радость детей, с утра до позднего вечера носившихся по саду или пропадавших на реке с Николаем, компенсировала Татьяне все трудности новой должности: споры с поставщиками, конфликты с начальником транспортного цеха, частые командировки, бесконечные совещания.
Дети росли, к хлопотам по хозяйству прибавились школьные заботы.
Возвращаясь вечером после трудного дня, Татьяна проверяла домашние задания, расспрашивала Иру и Владика, как прошел день, что нового было в школе.
Успокаивала, советовала, иногда ругала за что-то. Потом обсуждала с мужем его проблемы, и тоже успокаивала, советовала.
Однажды расстроенный Николай поделился с женой переживаниями о своих родителях, живущих в соседнем городе:
— Позвонил сегодня родителям. Разговаривал с мамой. У отца после инсульта речь еще не совсем восстановилась. Трудно уже им одним.
— Коля, надо собраться и съездить к ним, посмотреть на месте и, может быть, забрать их сюда.
Детей отправим пока к моим. У них как раз каникулы.
Они так и поступили.
Все оказалось не так плачевно. Мать Николая, конечно, устала, отец медленно, но все же шел на поправку.
Татьяна нашла надежную компанию, оказывающую услуги по уходу за пожилыми людьми, договорились об оплате.
Старики были довольны, Николай тоже повеселел, и со спокойным сердцем они вернулись домой.
Время неумолимо идет вперед.
Вот уже Иришке отметили шестнадцатилетие. Первый раз она получила в подарок золотое колечко с бриллиантом, первый раз вышла к гостям не смешным озорным подростком, а юной красивой девушкой, и зарделась, принимая цветы от самого желанного для нее гостя, еще недавно бывшего просто Валеркой из соседнего подъезда.
Тринадцатилетний Владик, продолжавший заниматься хоккеем, уже считался перспективным нападающим.
Родители радовались и гордились его успехами.
Татьяна продолжала жить, всю себя отдавая семье.
Наступило время, когда надо было задуматься о дальнейшей судьбе детей.
Дочь мечтала поступить в престижный ВУЗ. Для осуществления мечты нужны были ее трудолюбие, работоспособность и … мамина финансовая поддержка.
Сын учился в спортивной школе-интернате, пока в местной, но его активно приглашали в столичную школу.
По правилам школы юноша жил в интернате. Приходил домой, когда не было тренировок, и его отпускал тренер.
Свое будущее он связывал только с хоккеем, уже участвовал в международных соревнованиях в своей возрастной категории. Чтобы развиваться в спорте, ему тоже требовались денежные вливания.
Расходы росли, а обстановка на фабрике стала сложной, начались проблемы со сбытом продукции, плохо было с поставкой тканей.
Татьяна решила не ждать полного развала предприятия и организовала свое дело.
Коммерческий опыт у нее был, как технолог она разбиралась и в тканях, и в моделировании, и пошиве изделий.
Сначала это было небольшое ателье, где она сама шила на заказ, потом взяла на работу закройщиц и швей.
Ателье приобрело популярность. Дело развивалось. При ателье открылся магазин тканей и готового платья.
Муж уволился и стал помогать Татьяне в работе. В основном как водитель и электрик.
Наступил долгожданный выпускной бал Ирины. На ней в этот день было лучшее платье среди всех ее подруг. Она была настоящей королевой бала.
Сердце Татьяны замирало от любви и гордости, когда дочери вручили аттестат и золотую медаль.
Ей, как одной из лучших выпускниц, дали микрофон, чтобы она, сказала прощальные слова школе, учителям, своим друзьям. С волнением она начала свою речь:
— Мне сегодня радостно и грустно, потому что начинается новый этап моей жизни, но заканчивается чудесная пора детства и школьных лет.
Я благодарю всех учителей за все, что они дали нам за эти годы, за их энергию, которую они передали нам, клянусь, что никогда не забуду их строгих, но добрых лиц.
Еще я благодарю моего папу, — тут голос ее дрогнул, — который меня всегда и во всем поддерживал.
Татьяна ждала продолжения, она была согласна с тем, что дочь первыми сказала слова благодарности папе, но не готова была к тому, что о ней дочь не вспомнит совсем.
— Бедная девочка, — послышался чей-то голос сзади, — наверное, у нее матери нет.
В груди у Татьяны, словно что-то оборвалось, больно и горячо заныло.
Учительница в недоумении посмотрела на Иру, что-то шепнула на ухо, после чего девушка добавила:
— Ну, да, конечно, и маме тоже, — и в смущении покинула сцену.
После выпускного, Татьяна несколько дней плохо себя чувствовала, боль за грудиной не отпускала.
Она пошла к врачу и услышала неутешительные новости о своем диагнозе. Необходима была операция, но сначала дополнительное обследование.
Расстроенная она пришла домой, не заходя в ателье. Почувствовала, что надо прилечь. Она устроилась на диване в гостиной.
В дверь позвонили. Сил вставать не было.
— Если мои, то у всех есть ключ, — подумала она и продолжала лежать, не двигаясь.
Наконец, кто-то вставил ключ в замок, открыл и вошел в квартиру. Это был Владик.
— Мама, ты дома, не на работе? — с удивлением спросил он и, не дождавшись очевидного ответа, добавил: — Мамуль, мне много всего из экипировки нужно обновить, вот Иван Сергеевич список составил. Ну, и скоро на соревнования поедем в Казань. Подкинешь мне деньжат?
— Влад, ты останешься сегодня дома? Мне нужно со всеми с вами поговорить, тогда и решим, — ответила мать.
Сын удивился, не получив привычный ответ на просьбу о деньгах: «Конечно, сынок».
Вечером семья была в сборе. Татьяна все еще лежала.
Николай, вернувшись из поездки, прошел на кухню и, не увидев там жену, захлопал крышками кастрюль, проверяя, что сегодня на ужин.
Пришла Ирочка. Веселая, возбужденная, она что-то щебетала отцу на кухне.
— Удивительно, — думала Татьяна, — ни один из них даже не спросил, почему я лежу.
Почему так рано сегодня вернулась домой, почему не была в ателье.
А что удивительного?
Ведь я сама никогда ничего им не рассказывала о своих трудностях, болезнях, переживаниях, чего мне стоило благополучие нашей семьи, их успехи.
А что будет с ними, если со мной что-то случится?
Доктор сказал, что операция в любом случае будет нужна, обследование покажет только, насколько обширной и сложной она будет.
А если все закончится неудачно?
Что будет с ними, избалованными, неприспособленными, привыкшими, что все проблемы решаются как-то сами собой, а деньги у меня вылетают, словно из рукава, как только я махну руками?
Татьяна опять думала не о себе, а о любимых детях и муже:
— Нет, так не пойдет. Пока у меня еще есть время, надо срочно все исправлять, причем свои же ошибки.
После ужина она позвала Николая и детей на семейный совет.
— Николай, ребята. У меня к вам серьезный разговор.
Я виновата перед вами. Всю жизнь я делала для вас все, что могла.
Но не сделала самого главного — не научила вас делать что-то для себя самостоятельно.
Оберегала вас и не говорила, с какими трудностями благополучие нашей семьи мне доставалось.
А вы, вероятно, представляли меня терминатором или «железным человеком» из «Изумрудного города», у которого нет сердца.
Так вот, оказалось, что сердце у меня есть, и оно больное.
И мне нужна операция, и на нее нужны деньги. Чтобы оплатить ее, придется отменить поездку на море — подарок Ирочке на окончание школы.
Тебе, Влад, на какое-то время придется переселиться из интерната домой, в исключительных случаях это допускается для одаренных, как ты, спортсменов.
Проживание и питание там я оплачивать не смогу, и, естественно, никакой речи о Москве идти не может.
А тебе, Николай, придется быть не только водителем, а взять на себя ведение всех дел.
Я всегда все решала сама. А теперь жду вердикта от вас, потому что это коснется вашей дальнейшей жизни.
Соглашаться на операцию или нет?
Муж и дети онемели на несколько минут, переваривая услышанное.
Первым заговорил, запинаясь, растерянный Николай:
— Таня, я же не смогу руководить ателье и магазином, я ничего в этом не понимаю. Я только все испорчу.
— Ничего, Коля, у меня еще есть время. Я тебе все объясню, помогу, введу в курс дела. Ты же не хочешь, чтобы Ира бросила учебу, еще не начав.
Следующий на очереди был Влад.
— Мам, у меня первая тренировка с 7 утра. Как я добираться буду из дома? У нас там питание специальное. Что я буду дома есть, если ты будешь в больнице?
— Владик, а что ты будешь есть, если меня не будет совсем?
Владик захлопал глазами:
— Как это не будет совсем? Этого не может быть!
— Может, сынок. И надо быть к этому готовым. У тебя есть взрослая сестра. Она будет заботиться о вас с папой.
— Что? Я же буду учиться. Когда мне готовить обеды? Да я и не умею, — Ирочка обиженно надула губки.
— Научишься. Сегодня же и начнешь осваивать кулинарное искусство под моим руководством.
О ваших трудностях в связи с моей болезнью я услышала, но не услышала ваше решение, соглашаться мне на операцию или нет?
Семья молчала.
Каждый сначала думал о себе, представлял, как придется перестроить свою жизнь, изменить привычный распорядок ее течения, чем-то пожертвовать.
Только потом логическая цепочка приводила к мысли о том, что будет с мамой, если они скажут «нет», о том, чем на самом деле она была для них.
— Мама, ведь болезнь не могла возникнуть за несколько дней, ты болела давно и молчала об этом? Почему? — спросила дочь.
У Ирины у первой начал отступать эго изм.
— У тебя был такой сложный год, Владик много ездил на соревнования, не хватало ему волноваться еще и о том, что происходит дома.
Папе пришлось увольняться с работы и привыкать к новым обязанностям.
В общем, всем и без меня хватало забот. Я привыкла все разруливать сама. Так что вы скажете, что мне делать?
— Мама, если бы ты почаще спрашивала нас, что делать, мы бы почаще думали сами, а ты, может быть, не заболела бы.
Конечно, делай операцию! Ты хочешь нас без тебя оставить? — возмутился сын и обратился к отцу и сестре: — А вы что молчите?
— Я просто в шо ке от того, что узнал сегодня, — сказал отец. — Что я могу сказать, если не представляю, как можно жить без тебя.
— Мамочка, ты прости меня, — Ирина с трудом произносила слова, ее душили слезы, — Мы, конечно, эго ис ты.
Мы взрослые люди, сами должны отвечать за свои поступки, но ты тоже виновата, что мы такие.
Почему я считала самым близким человеком папу? Потому, что он всегда был рядом со мной и Владькой.
Я теперь понимаю, почему ты никогда не ходила с нами в походы, не каталась с нами с горки.
А тогда, в детстве мы с Владиком обижались на тебя, думали, что ты просто не хочешь быть с нами.
Я всегда завидовала девчонкам, для которых мамы были, как лучшие подруги. А тебе всегда не хватало времени.
Я так переживала, когда мы расстались с Валеркой. Так хотелось поговорить с тобой, но ты пришла такая уставшая и раздраженная из-за того, что нужно опять ехать в командировку, стала собираться.
Я подумала, что моя проблема покажется тебе такой мелкой, даже смешной, что поговорить мне пришлось с папой.
Обязательно соглашайся на операцию, сколько бы это ни стоило!
— Спасибо вам, родные. Если бы вы сказали мне сегодня «нет», то мне незачем было бы и жить.
Автор: Светлана
