Они сходились, то расходились, то ругались, то мирились.
Скучной такую жизнь не назовешь. А последние года три жили вместе, как говорили знакомые:
— Угомонились, наконец-то! Глядишь, и до свадьбы дело дойдет.
Оно, может, и дошло бы, только Дину захватила идея материнства.
— Дина, кто это? – Платон еле приподнялся на диване, разглядывая вошедшую сожительницу.
— Это Бироев Давид Альбертович, — с нежной улыбкой проговорила Дина.
— Очень много подробностей, — Платон зажмурился и помотал головой.
— Мальчик это, — сказала Дина, помогая Давиду разуться, — просто мальчик.
— Это очевидно, — Платон все-таки сел на диване, — но информативности никакой.
Платон был из непризнанной и неоцененной общности классической интеллигенции. Образование получил замечательное, голову имел светлую, но ни к какому делу это не пристраивалось.
Его еще называли уличным архитектором. Он буквально на коленке мог создать концепт чего-то завораживающего и прекрасного, но разрабатывать и реализовывать, ему было скучно.
Потому и вел полу мар_г_ина_льный образ жизни, перебиваясь мелкими подачками от менее талантливых, но усидчивых собратьев по профессии. А вот в речи у него проскальзывали словечки «высокого штиля».
— Дина, кто этот гражданин с непроизносимым именем? И что он тут собирается делать? – спросил Платон, высматривая в одной из бутылок на полу хоть каплю живительной влаги.
— Поживет он тут, — ответила Дина, а присев перед мальчиком на корточки, спросила у него: — Ты же не против тут пожить, Давидик?
— У вас тут грязно, — проговорил мальчик, — и дядя странный.
— Дядя не странный, — Дина улыбнулась, — этот дядя художник. А все художники необычные. А то, что грязно, так это я сейчас уберу.
— Ах, вот как это работает! – воскликнул Платон, сползая с дивана. – Чтобы ты тут порядок навела, нужно привести ребенка! Тут детский сад под боком. Можно брать в аренду детишек, с чистыми помыслами, так сказать.
Дина воззрилась на Платона с плохо скрываемым осуждением. А еще во взгляде читалось: «Комната с мягкими стенами по тебе плачет!»
— Давидик, не обращай внимания, дядя шутит, — Дина улыбнулась мальчику.
— Я помогу навести порядок, — серьезно проговорил мальчик, — я бабушке всегда помогаю.
— Спасибо, мой хороший, — Дина поцеловала мальчика в макушку. – Ты здесь гость, поэтому я тебе сейчас дам краски, карандаши и бумагу. И ты будешь рисовать, а я сама займусь уборкой.
Платон отыскал под креслом искомую бутылку и прис_оса_лся к горлышку. Дина усадила мальчика за стол, за которым обычно работал Платон, пододвинула к нему разбросанные по столу карандаши и развернула лист ватмана.
— Давай, рисуй, а я пока с дядей пообщаюсь.
Потом ухватила Платона за рукав и вытолкала того на кухню.
А там уже отобрала бутылку и приложилась сама.
— Это что, вода? – удивилась она, рассматривая жидкость сквозь бутылочное стекло.
— Ага, — Платон блаженно улыбался, — задумка дня прошедшего, чтобы прекратить бесконечные праздники.
Все-таки вода – это волшебная жидкость. Нескольких глотков хватило Платону, чтобы начать мыслить сравнительно здраво.
— Дина, так что это за малец? Чей это ребенок, Дина? — снова повторил свой вопрос Платон.
— Я уже сказала, — ответила Дина, собирая грязную посуду со стола в мойку.
— Нет, не сказала, — Платон погрозил ей пальцем. – Ты только сказала, как его зовут, а из контекста я понял, что он у нас в гостях.
— Ну, — Дина ринулась мыть посуду, — это мальчик.
— Дина, я надеюсь, что ты его не украла? – спросил с надеждой в голосе Платон, присев на табуретку.
Наступившая пауза придушила надежду, зато тревога развернулась во весь рост.
— Дина! – Платон повысил голос, но в нем преобладали нотки страдания.
***
Отношения Дины с Платоном с переменным успехом существовали уже восемь лет. То они сходились, то расходились, то ругались, то мирились.
Скучной такую жизнь не назовешь. А последние года три жили вместе, как говорили знакомые:
— Угомонились, наконец-то! Глядишь, и до свадьбы дело дойдет.
Оно, может, и дошло бы, только Дину захватила идея материнства.
— Я хочу ребеночка! Платон, давай сделаем ребеночка!
Не сказать, чтобы они не двигались в этом направлении, но образ жизни Платона несколько негативно сказался на его здоровье. Попыток было много, а результат нулевым.
Дина даже взяла анкеты и список документов для усыновления. Но не с их условиями жизни, размером дохода и социальным статусом усыновлять ребенка.
А Дина просто сходила с ума, завидев мамочку с коляской.
— Дина, ты украла ребенка? – шепотом спросил Платон.
Пожалуй, в этой ситуации можно было предположить многое.
Например, ребенка могла попросить посмотреть соседка или знакомая.
Возможно, ребенок потерялся, а Дина привела его домой, чтобы не бросать на улице, и сейчас примется искать его родителей.
Короче, очень много вполне приемлемых и безобидных вариантов, а Платон предположил именно про кражу ребенка.
У него других вариантов не возникло не потому, что он сам был несколько не от мира сего, а потому что знал, выросла Дина в очень экстравагантной семье. Если не сказать, сумасшедшей…
***
Родители Дины были лишены брака по любви. Их союз был династическим. Просто чтобы укрепить бизнес их отцов, которые были партнерами. Может укрепление и произошло, а вот от разорения это не спасло.
Вадим Семенович и Зарифа Михайловна на пятый год после свадьбы остались практически ни с чем. Выживать было не просто. Когда с детства привыкаешь к папиному кошельку, зубы для успешного плавания в море бизнеса отрастать отказываются.
Годы усилий и пустых карманов изматывают не хуже каторги.
— Дочку надо продать, — замучившись безденежьем, проговорил Вадим Семенович.
— С ума сошел? Кто ж ее купит-то?
— А если будет покупатель?
— Только не младшую!
Дочери у них было две Арина и Дина.
И Дина была младшей, а потому любимой. Пусть разница у них была всего пять лет, но Арине уже исполнилось восемнадцать, и ее можно было выгодно выдать замуж.
Крики, слезы и слова ненависти, вот что слышали Вадим Семенович и Зарифа Михайловна, когда компания немолодых теток собирали вещи Арины и ее саму.
— Доченька, родишь наследника, и они от тебя отстанут, — увещевала Зарифа Михайловна. – Вся жизнь у тебя будет впереди!
— Ты и нас пойми, — говорил Вадим Семенович, — нам же тоже нужно как-то жить. Дина вон еще подрастает. Ее пристраивать придется.
— Ее бы и продали! – кричала Арина. – Твари вы бессердечные! Нельзя же так! Не средневековье!
— Это в городе – не средневековье, — буркнул Вадим Семенович, — а у нас в поселке, кто богатый, тот и барин!
— Ненавижу вас!..
Арину ее новая семья в поселке не оставила, сразу отвезла в город. Туда же через пару месяцев пригласили Арининых родителей на свадьбу.
К Родителям Арина так и не подошла. Даже не кивнула в их сторону.
А подошел к Вадиму Семеновичу отец молодого мужа, господин Бироев:
— Прекрасная пара получилась, — сказал он, указывая на стол молодых. – Я доволен, сын мой доволен! А чтобы и вы были радостны, — он передал Вадиму Семеновичу пухлый конверт.
— Спасибо, — ответил Вадим Семенович, передавая конверт жене.
— У вас же вторая дочка подрастает, — господин Бироев ухмыльнулся. – У моего партнера по бизнесу сын одиночеством мается. Могу вас познакомить.
— Так Дине всего тринадцать! – возмутилась Зарифа Михайловна.
— Прекрасный возраст, — отметил господин Бироев, — самое время ее на привязи держать, чтобы не разбаловалась. Ну, вы понимаете?
Что уж тут непонятного? Ценятся девочки чистые, нетронутые.
Родители об этом не думали. А если и думали, то такой момент не рассматривали.
Только Дине об этом никто не сказал. А своими глазками она отлично видела, как ее сестру просто-напросто продали. Да, продали за хорошие деньги. Но от этого на Аринином лице во время свадьбы счастья не прибавилось.
И пусть Дине было только тринадцать, она смекнула, как нужно себя вести и как поступать, чтобы не стать товаром.
«Оторви и выбрось!» — таким званием награждают девочек за поведение, каким прославилась Дина в их поселке.
***
— Дина, не молчи! – требовательно шептал Платон. – Ты что, на самом деле украла ребенка?
Дина отвернулась от раковины и наградила Платона диковатым взглядом:
— И да, и нет, — сказала она с вызовом, — мой это ребенок! Мой!
В конкурсе диких взглядов Платон, пожалуй, победил.
— Чего? Ему лет десять, а я только узнаю, что ты у нас мамочка!
В пору бы ему скандал закатить и потребовать объяснений. Но помнил он, как ругались его родители. И как ему было страшно. И как ему было больно слышать те жуткие слова, которыми награждали друг друга его отец и мать.
И хоть мальчик Давид ему был никто, но травмировать психику ребенку он не хотел.
— Дина, — сказал он спокойно, — объясни мне, что это за ребенок и как так получилось. Нет, злиться и ругаться я не буду. Просто понять хочу.
— Какой же ты все-таки хороший, Платоша, — Дина расслабилась.
***
Подслушанный разговор на свадьбе сестры поверг Дину в ш_ок. Радовало только одно, прямо сейчас ее не продадут какому-нибудь богатенькому и одинокому.
«Пока время есть, надо сделать все, — решала она, — чтобы меня невозможно было продать! Чтобы такой товар никому не понадобился!»
Что может сделать подросток, чтобы у_ничто_жить свою репутацию? Все! И все что угодно!
В самые дебри м_ра_ка Дина, конечно, не опускалась, потому что не вр_аг своему здоровью, но хорошо о ней в их поселке никто не мог сказать даже слова. А как результат, в восемнадцать лет она забеременела.
А_борт по ме_ди_цинс_ким показаниям был против_о_показан, так что родила бы Дина ребенка и жила бы, как бог на душу положит, если бы не одно обстоятельство.
У Арины за пять лет брака с ее мужем так и не появилось детей. Два вы_ки_дыша на ранних сроках числились в карте. А этот факт сильно напрягал господина Бироева старшего. Пару раз он позволил высказаться о невестке га_дким словом «по_р_че_ная».
Вадим Семенович решил предпринять «жу_льни_чество».
— Дина, тебе ребенок не нужен, так?
— Ну, — ответила Дина.
— А Аринке нежен.
— Ну?
— Мы тебе переезд в город организуем после родов, а ты от ребенка откажешься в роддоме в пользу сестры. А на людях будет все так, что это она беременна, а не ты.
— А не засыплемся? – спросила Дина.
— Если ты ду_рой не будешь, – ответила Зарифа Михайловна, — то все будет нормально.
Бироеву старшему надули в уши, что городская среда не позволяет Арине выносить здорового ребеночка. И если он отпустит только-только забеременевшую Арину к родителям в поселок на время беременности, то заберет уже с внуком.
Так махи_на_ция и прокрутилась. Дина сидела под домашним ар_ест_ом, чтобы никто не прознал о растущем животе.
Арина щеголяла по округе с увеличивающейся под платьем подушкой. А родители разносили слухи, что в городе одно сплошное загрязнение, а чтобы ребеночек был здоровым его маме надо быть ближе к природе.
По случаю рождения внука и ухода за невесткой, господин Бироев старший осыпал сватов финансовой благосклонностью.
Так что не только Арина уехала в город с ребенком, Дина, понятное дело, сразу сбежала, как только родила, но и родители перебрались в самый центр цивилизации.
Слишком много в_ра_нья они выдали в поселке. Лучше откреститься и ото л_жи, и от поселка, и начать жизнь с чистого листа.
А хорошая получилась картинка.
Есть мама и папа, у них дочь Арина, которая замужем за богатым человеком. Там подрастает внук. А о Дине никто и не вспоминал. Будто ее и не было. Разве что, отец раз в месяц отправлял некоторые суммы на счет какой-то Дины.
***
— Аху… — Платон покосился в сторону комнаты, где рисовал Давид, — удивительная какая история! – вовремя исправился он. – По документам он тебе племянник, а по факту сын. Правильно?
— Да, — ответила Дина.
— Но тебя не желают видеть ни в семье твоей сестры, ни у родителей. Так?
— Да.
— Тогда вопрос: как это все понимать?
Дина, молча, встала и подошла к окну. Провела пальцем по пыльному подоконнику. Вытерла палец о занавеску. Потом резко повернулась и сказала с вызовом:
— Да! Я его украла! Он у родителей уже полгода живет. Я ездила к дому, где Арина с мужем жила, там все про_ку_ра_турой опломбировано.
— Подожди, — Платон наморщил лоб, — как фамилия мальчика?
— Бироев, — ответила Дина.
— Бироев, Бироев, Бироев, — бубнил под нос Платон, — знакомая фамилия. А не тот ли это Бироев, которого несколько месяцев назад во всех новостях полоскали? Что-то там с нарушениями было связано, вызвавшими многочисленные же_рт_вы. Феде_ра_льный роз_ыск, побег за границу всей семьей.
— Нет, таких подробностей я не знаю, — растерялась Дина. – Знаю только, что Давидик жил у родителей полгода. А мама и папа даже не звонили, но об этом мне Давид сам сказал.
Платон забарабанил пальцами по столу, а взгляд ушел из фокуса. Задумался.
— Значит так! – он хлопнул ладонью по столу. – Ты наводишь в доме порядок, я иду в душ. С тебя — кофе, с меня — приличный вид. И это, найди мне галстук поприличней. И адрес родителей своих напиши!
— Платон? – удивилась Дина.
— Тридцать лет Платон, пора за ум браться!
***
— Вадим Семенович, с_кот вы непорядочный! – этой фразой поприветствовал Платон будущего тестя. – Хотя я и сам не ангел с крыльями. Были бы вы моложе, честное мое благородное слово, отдубасил бы вас со всею моею любовью!..
Информация подтвердилась. Весь кл_ан Бироевых сбежал из России. Они бы и Давида с собой забрали, но он в это время гостил у бабушки с дедушкой. А потом не было никакой возможности его вывезти, потому что дело было на контроле, на самом верху.
Два месяца неизвестности были вознаграждены письмом от Арины:
«Мама и папа, мы уже не вернемся. Давида к нам не выпустят. Хотите — сами воспитывайте, хотите — Динке отдайте. Отказы от прав на ребенка я приложу в отдельном файле. Фамилию можете поменять, чтобы за ним шлейф гр_ех_ов не тянулся. Не скажу, что люблю вас, но вы и сами все понимаете».
— Вещи Давида соберите, — гр_озно сказал Платон. – Будут приходить повестки в суд, не дай бог, не явитесь! Будем устанавливать материнство Дины по ДНК, и я буду мальчика официально усыновлять. А после всего этого, надеюсь, не увидимся.
А когда вернулся домой с документами и вещами, Платон сказал Дине:
— Все! Баловство закончилось! Завтра иду устраиваться в бюро, куда меня давно зовут. Буду работать, семью обеспечивать. Тебя замуж возьму, хватит во гр_ехе жить!
— А с Давидом как? – спросила Дина.
— Как-как? А вырастим мы Карасева Давида Платоновича великим человеком! Самым умным и самым счастливым!!!
_____________________
Автор: Захаренко Виталий
