Елизавета своим вопросом застала девушку врасплох. Она, раскрасневшаяся от пристального взгляда матери Егора, кивнула.
— Анечка — дочка, кто отец ребёнка? — руки Ивановны дрожали. — Я не слышала, что ты с кем-то встречалась. У тебя же нет жениха? А какой срок? Животик у тебя маленький… Месяца три?
Лицо Ани пылало. Женщина начала загинать пальцы, высчитывая что-то.
— Анечка, почему же ты мне сразу не рассказала? Это же Егор? Егор — отец твоего ребёнка? — каждое слово давалась Елизавете с трудом, она всё ёще плохо разговаривала.
Девушка снова кивнула, опустила глаза и закусила губы. На что она надеялась? Сколько ещё могла скрывать своё положение?
— А твои родители знают?
— Нет, я никак не могу решиться…
— Дочка, счастье-то какое! Ты же не против, что я тебя дочкой называю? А к родителям твои схожу, пусть не ругают тебя, тебе, итак, досталось из-за меня. Прости меня, дочка, непутёвую. Это всё моя вина. — Ивановна расплакалась, груз вины давил на грудь и мешал дышать нормально.
— Вам нельзя расстраиваться. Всё хорошо. Я не держу на вас зла. Получилось как получилось…
— Вот бы Егор узнал, он сразу бы вернулся. Он же любит тебя.
— Навряд ли… Он развёлся, как и обещал мне, но не вернулся — значит я ему безразлична. Прошла его любовь.
— Неправда, это всё я… Обещаю, что исправлю свою ошибку. Болезнь мне помешала, но я постараюсь вернуть лад в нашу семью. Мой внук будет с отцом расти. Обещаю. А сейчас выслушай меня и попробуй понять. Прощения твоего я не заслуживаю. Может ты и видеть меня не захочешь после того, как я тебе признаюсь, что натворила.
Елизавета повинилась перед Анной.
— Я догадалась, что неспроста вы мне два яичка в тарелку подложили… Так получилось, что их съел Егор, поэтому он и убежал от меня.
— Да, дочка, заварила кашу. Но это всё чары, если их снять, то он… Он вернётся. Прости, прости… Я не перестану до конца дней своих просить у тебя прощение. Сейчас Ирке позвоню, пусть организует мне поездку к той бабке, что заклятье делала…
Данное Ане обещание Елизавета Ивановна так и не смогла выполнить.
Выяснилось, что ту бабульку забрала к себе в город дочка, а потом, видимо от расстройства, Елизавете стало хуже…
***
За окном мелькали до боли знакомые Егору пейзажи. Он судорожно припоминал, сколько лет отсутствовал, стараясь убежать от себя.
Мужчина выжимал педаль газа, будто опаздывал куда-то. До дома оставались считанные минуты. На улице смеркалось.
Семь лет Егор жил как во сне, будто живой тр_уп, бесцельно существующий.
После того как он женился на другой, предав любовь все своей жизни, потерялся, лишился души.
Он много работал, пытался доказать себе что-то, винил всех близких людей в своих неудачах и старался не думать о прошлом.
Разорвал все ниточки, ни разу не позвонил и не написал родной матери, находя для себя отговорки, надеясь, что бывшая жёнушка скажет где он.
Порой он не понимал, что им движет. Почему его одновременно до одурения тянет к Анне и вместе с тем он ненавидит её. Уехать как можно дальше от любимой, казалось лучшим вариантом развития событий.
За пролетевшие, как один день, годы он так и не встретил женщину, которая смогла бы вычеркнуть из его сердца ту единственную, что он подвёл.
Но однажды пелена спала с глаз, неожиданно, нечаянно.
Он пришёл уставший, завалился спать, но сон не шёл. Дико гудела голова.
Стоило только прикрыть глаза как ему мерещилась Аня, ему начало казаться, что он слышит её голос.
Всю ночь он плакал, рвал на себе волосы, стучал кулаками по стене, как беспомощная зверюшка в клетке, ходя из угла в угол.
Морок спал, вдруг Егор осознал, что тихий голос его совести стал громче. Он очнулся от оморочки. К нему вернулась способность здраво размышлять.
Мужчина больше не мог оставаться на прежнем месте. Он никак не мог объяснить своё прежнее поведение.
Омороченный, очарованный бежал от своих чувств, не понимая зачем. Единственное препятствие для его счастья с любимой — он сам.
Егор подъехал к своему дому и несколько минут не выходил из авто, вглядываясь в тёмные сиротливые окошки. Будто ждал, что сейчас загорится свет и выбежит встречать приблудного сына мама, но к нему никто не спешил.
Внутри у Егора сжалось от нехорошего предчувствия, в душу медленно закрадывалась тревога и не зря — на двери висел большой замок, тот, который мать всегда использовала отлучаясь из дома.
Мужчина помнил место, где они всегда прятали запасной ключ от дома. Собственно там он его и обнаружил.
Молодой хозяин вошёл в дом. Его встретил знакомый аромат, особенный для каждого дома. Их аромат — это запах маминых любимых духов, нежный ненавязчивый. Он всегда его ощущал, возвращаясь домой.
Молодой хозяин зажёг свет во всём доме. Ничего не изменилось за эти годы. Всё лежало и стояло на своих местах.
Его мама, как человек, любящий порядок, скрупулезно относилась к мелочам: у каждой вещицы должно быть своё место в доме, и стоять-лежать она должна красиво. Ну а про отсутствие пылины, сорины, и говорить нечего. Идеальная чистота всегда была в их доме.
— Где же ты, мама? — вслух спросил Егор.
Он обошёл дом и сел на кровати в комнате матери. На комоде напротив в рамке стояла большая фотография. Молодая Елизавета Ивановна улыбалась сыну, будто говорила: «Дождалась!»
Егор напряжённо вглядывался в фото матери и не понимал, что не так…
Чёрная ленточка на уголочке…
Продолжение…
