Но, все-таки, алчность и жадность перевесили: ведь за сироту полагались опекунские, а это для их сельской местности считалось немалыми деньгами.
— Слушай, Настька звонила — завтра кавалера привезет! – тетя Нюра вбежала в комнату дочери.
— Какого кавалера? – изумилась Лада.
— Своего, наверное! Говорит, замуж собралась – познакомить хочет!
Настя была племянницей Нюры и двоюродной сестрой Лады. И вечной костью в горле, хотя жизнь ее была достойна жалости, а отнюдь не зависти: девочка осиротела, когда ей было одиннадцать лет.
И ее взяла в свою семью тетка. Отчасти, от этой самой жалости. Но, все-таки, алчность и жадность перевесили: ведь за сироту полагались опекунские, а это для их сельской местности считалось немалыми деньгами.
И, при достаточной изворотливости и способностях, можно было не работать. Тем более, что у тети Нюры была своя дочь, ровесница племянницы, и не было мужа: они давно развелись.
А «сидеть» дома с двумя детьми для их поселка уже считалось относительно приличным. Хотя теперь многие не работали и вообще без детей: занимались самосовершенствованием и познанием окружающего мира — учились у жизни и работали над собой.
Мама с папой у Насти погибли в автомобильной аварии. И плачущая баба Зоя отправила внучку с небольшим чемоданчиком к сестре отца девочки, с которой та до этого виделась один раз в глубоком детстве.
И все стало происходить, как в фильме «Морозко». С той только разницей, что в фильме у Настеньки был жив отец, от которого толку, правда, было, как от ко…зла молока.
Он, как и все бестолковые сказочные персонажи, почему-то, не мог заступиться за дочь. Что же вы за люди-то такие, мужики!
Но тут даже бестолкового отца не было, и девочка оказалась в ситуации, как горох у дороги: кто пройдет — тот щипнет.
Причем, щипали-то больше свои: чужие, как раз, относились к девочке с пониманием. Такой вот родственный парадокс.
Тетка и племянница сразу признали в Насте конкурентку: девочки-одногодки разительно отличались друг от друга. И сравнение явно было не в пользу Ладушки, как звала дочу любящая мама.
Во-первых, Настя была гораздо привлекательнее внешне. Худенькая, стройная, с ловкими руками и ногами, она всегда приходила первой в беге на короткие дистанции.
Симпатичную мордашку обрамляли светлые волосы, стянутые сзади в хвост и не требующие завивки.
Голубые глаза смотрели бесхитростно, а зубы по белизне не отличались от глазных белков. Все вместе, при кажущейся простоте, складывалось в очаровательный образ, выгодно отличающий девочку от остальных.
Так бывает с дорогими вещами, которые выглядят просто, без всяких наворотов: идеальный крой и силуэт, ровные швы, изумительно прометанные петли, качественные пуговицы и никаких тебе воланов, оборок и прочей чепухи. И все это называется дорогая простота.
И это словосочетание могло быть употреблено по отношению к Насте: эта была та самая дорогая простота, воплощенная в девочке.
Полная коротконогая Ладка явно проигрывала по сравнению с Настей. И пока она была одна, это было еще туда-сюда. Но когда приехала эта сиротка, то сразу стало ясно, кто есть ху, как говорил один политический деятель.
Когда девочка впервые появилась в классе, где ей предстояло учиться и где уже училась Лада, то Настю представили, как сестру Лады. И тогда первый хулиган класса Лешка Рыжиков, переводя недоуменный взгляд с одной девочки на другую, произнес сакраментальную фразу:
— Вот это номер! Неужели это твоя сестра? А ты-то что от нее так отстаешь, оладья?
И все дружно засмеялись, а Ладка покраснела: ведь в ней, действительно, было что-то от оладьи.
Полное личико было удивительно круглым и лоснящимся. Про такие лица чукчи говорят: Лицо широкое – целовать много!
Но целовать девочку желания не возникало: она была непривлекательной. А после происшествия в классе возненавидела сестру. К тому же, оладушкой девочку звала любимая мамочка!
Но одно дело – ласковое оладушка, а другое – грубое оладья. И в получении обидного, намертво прилепившегося прозвища, была, конечно же, виновата противная Настька.
А наглый Рыжиков на этом не остановился и продолжил:
— Ты не тушуйся – тебе это очень идет! Тем более, слова-то – однокоренные!
И опять все засмеялись. А Настя не заступилась за сестру, а просто стояла и смотрела, хотя, по уразумению Ладки, должна была настучать наглому мальчишке по затылку.
Поэтому двоюродной сестре была уготована судьба одноименной героини и знаменитой Золушки, мечущейся по кухне туда-сюда между грязными казанами и выполняющей дурацкие прихоти мачехи. Только тут была тетка. И сестер было поменьше.
На долю Насти выпала уборка квартиры, вытирание пыли и мытье посуды. А Марфушенька -душенька, то есть, Лада, зависала в телефоне и делала селфи своего широкого лица с вечно сальными волосами.
И она делала не только селфи, а постоянные замечания сестре:
— Почему плинтус не протерла?
Протри глаза — пыль в углу оставила.
Помой и мою чашку.
Уже во всю пользовались сотовыми телефонами. И Настя каждый вечер звонила бабе Зое, но не жаловалась: что толку? Бабуля сильно болела – еле двигалась по причине грыжи межпозвонкового диска — и взять девочку к себе не могла.
И обе это понимали: поэтому ограничивались кратким «Как дела?» и таким же «Нормально!»
А ночью девочка плакала, как, наверное, делали Золушка и Настенька из фильма про Морозко. Только это показано не было: зачем расстраивать зрителей еще сильнее?
А еще во всех сказках был счастливый конец. И это вселяло в Настю надежду: может и на ее улице перевернется самосвал с пряниками? Или, хотя бы, самокат с доставщиком мороженого, только пусть курьер не пострадает.
Шло время, и обе девочки вступили, как принято сейчас говорить, в пубертат. И опять Ладке не повезло: грудь у нее почти не росла, зато рос вес. А волосы и кожа на лице стали еще жирнее.
А эта сестра просто расцвела, и у нее стали появляться поклонники, предлагавшие дружбу.
Но девочки всюду ходили вместе. И как вести себя в присутствии Лады, кавалеры просто не представляли.
Зато на огоньках справедливость восстанавливалась: Настю постоянно приглашали, а сестра, смотря в сторону, подпирала стенку.
И ни ей, ни маме не приходило в голову, что нужно элементарно прекратить жрать и перейти на здоровую пищу.
Ведь Насте часто приходилось довольствоваться только гарниром: тетя и сестра не стеснялись. Да и порции были небольшими. И этот, как казалось, минус, превратился в большой плюс.
Время шло и девочки подошли к окончанию школы: близился ЕГЭ и выпускной бал. И опять Настя оказалась впереди: она набрала гораздо больше баллов, чем Лада, и поехала в крупный областной центр поступать в ВУЗ.
— Денег не дам! — пообещала «любящая» тетя. – Поступай на бюджет!
— И не надо! – спокойно ответила племянница: она уже давно подрабатывала посудомойкой в кафе.
И девушка спокойно поступила на бюджет и получила общежитие. А Лада, с трудом окончившая школу, решила пару лет отдохнуть: экзамены дались ей слишком тяжело.
И вот эта др…янь приезжает. И не одна, а уже с женихом! И когда она только успела, га…дина?
Настя сначала ехать не хотела: слишком свежими были воспоминания о жизни с тетей. Но Юра настоял: все-таки, родня. И она уступила.
К тому же, у девушки оставалась слабая надежда, что при чужом человеке родственники постесняются «возить яз.ыками».
А еще, что у них запоздало проснулась совесть – на это приходился только один процент ожиданий.
Они накупили еды, хорошего вина и поехали, захватив по букету цветов будущей теще – ведь тетя фактически считалась Насте матерью – и ее дочери.
Родственники их ждали. И были неприятно поражены: во-первых, девушка стала еще красивее, а во-вторых, с ней рядом находился тот, кого принято считать мечтой всех современных девушек.
И где она его только подцепила?
Оказалось, что они познакомились в кафе, где она мыла посуду.
— А вы, что, тоже работаете в кафе? – спросила тетя Нюра.
— Нет, я его владелец, — улыбаясь, произнес молодой человек. – У меня сеть кафе в нашем городе.
— И ваши родители разрешили вам жениться на посудомойке? – не унималась тетка.
— А моим родителям очень нравится Настенька. К тому же, когда мы поженимся, она тоже станет владелицей кафе и престанет быть посудомойкой.
Это пережить было нельзя: ведь в любви, как на войне, все средства хороши.
— Лада, доча, иди сюда! – позвала тетя Нюра из кухни дочь – они вместе с Настей собирали на стол из привезенных продуктов.
— А я вам не нужна, тетя Нюра? – Настя засунула голову в комнату.
— Ты, Настенька, готовь, готовь. А ты, доченька, вынь-ка нам праздничную посуду из серванта, — и мама незаметно подмигнула Ладе.
И та начала топтаться около красивого молодого человека, выставляя на стол бокалы для торжественных случаев. А мама приступила к выполнению своего плана.
— Я думаю, что вам нужна другая жена! – так начала свой монолог тетя Нюра.
И стала хвалить вою красавицу и умницу дочь, которая перед приездом чужого кавалера уложила волосы и надела не обтягивающее ее платье.
Но даже эти потуги не могли принести желаемого результата.
Жених ничего не говорил. Только улыбался, поглядывая на крутящуюся рядом нескладную, коротконогую Ладу. Но молчание, как известно – знак согласия, поэтому все было истолковано довольно однозначно.
И тетя Нюра, ободренная и одобренная молчаливым согласием будущего зятя, интенсифицировала процесс, усилив эпитеты и углу̀бив, как говорил тот же незадачливый политик, некоторые негативные факты, которых, в общем-то, не было.
Но которые, как она полагала, навсегда отвернут кавалера от противной Настьки и повернут в сторону любимой беспутной доченьки: ведь чего не сделаешь ради любимого чада!
На кухне все шкворчало и шипело. Поэтому красивая Настя не догадывалась, что происходит в комнате.
А когда разрумянившаяся от плиты девушка внесла в обеих руках по полной салатнице и поставила их на стол, жених внезапно поднялся и коротко сказал:
— Собирайся, Настенька, мы уезжаем.
— Куда? — всполошилась тетя.
— Домой. А вам – приятного аппетита. Да, на свадьбу к нам приходить не надо.
И, взяв уже захватившую сумочку невесту за руку, вывел к автомобилю.
А мама с дочкой остались стоять, как в бессмертной комедии, столбом, совершенно ошеломленные происходящим.
В машине молчали. А потом Юрка сказал:
— А я, ведь, тебе не верил, если честно! Вот дур@к!
И добавил:
— Правильно говорят — нет родни, и это не родня!
И все закончилось, как в любимой сказке про Морозко: Марфушенька, действительно, оказалась квашня-квашней, а не прЫнцессой, как ожидалось ее мамой.
А кавалера от Настьки переманить не удалось. Да и коса у нее оказалась лучше: сказка-ложь, да в ней намек…
А нам, что мясо, что рыба – за все спасибо! – это тоже цитата из любимого фильма, как вы, конечно, догадались.
Автор: Ольга Ольгина
Комментарии30
Статьи и видео без рекламы
С подпиской Дзен Про
