– Миша, мало того, я ни сном, ни духом не знала и не думала вообще, что ребенок у тебя есть.
А если мы не поладим с ним? Как выбирать тогда будешь, с кем останешься? Выбор будет очень сложным, сам понимаешь!
Тоня не знала, что и делать. Как теперь дальше-то жить? Как строить отношения с совершенно чужим подростком? Вот так подкинул Мишка ей сюрприз.
Михаил с Антониной встретились уже не юными людьми – она была на момент встречи разведена, да и у него имелся за плечами немалый жизненный опыт.
Особо мужчина о прошлом своем не распространялся, но сказал при знакомстве мельком, что жил с одной женщиной восемь лет.
Тоня из него клещами тянуть воспоминания не стала — ну было и было.
Хорошо им жилось вместе, спокойно — женщина наконец-то нашла защиту и покой.
Зарабатывали оба неплохо, но вполне безбедную жизнь хватало.
Но однажды, как снег на голову, свалилось известие: умерла бывшая жена Михаила.
Он пришел с работы чернее тучи, присел за обеденный стол и сказал:
– Надо нам с тобой, Тонь, поговорить…
– Что случилось, Мишенька? – спросила Антонина встревоженно и ласково, чувствуя что-то неладное.
– Тоня, жены моей бывшей не стало.
– Ох, соболезную. – женщина знала, что, несмотря на расставание, разошлись они с Мишей по-хорошему, без дрязг и скандалов. Он упоминал об этом как-то.
– Да не только в этом дело, милая моя. Сын у нее от меня ведь. Тринадцать лет ему стукнуло в этом году, и тут такое горе с матерью случилось.
Я от своей кро.ви не отказывался. Алиментов не платил, как с бывшей супругой договорились.
Я вместо них им квартиру свою просто оставил. Виделись редко, но бывало, встречались с сыном иногда.
У Тони пол из-под ног ушел. Столько времени живут, четвертый год уже, а она ни сном, ни духом, что у Михаила сын родной имеется. Обидно же?
Вроде и не врал, просто умалчивал, они как-то просто и не обсуждали его прошлую жизнь — и без этого общих тем хватало. Но мало ли какие еще секреты нынешний муж таит?
Но Антонина смирилась, проговорили они всю ночь до утра с Мишей. Вроде все обсудили, и тут он опять ее огорошил:
– Надо, Тонь, сына к нам забирать… Мать у Любы немощная, больная, ухаживать за ним не сможет толком. А я отец родной. Кому, как не мне, теперь пацана воспитывать?
– Миш… Я как-то даже не знаю. Честно, это слишком неожиданно для меня. Не знаю, мы вообще уживемся? Это же уже и не ребенок, практически парень молодой.
Опять же – у него мама ум.ерла только недавно, он ее любил, наверняка… И тут я – мачеха? Мальчишка меня возненавидит, Мишенька…
– Тонечка, ну неужели не справимся? Ты разумная взрослая женщина, да и я уже не юнец. К тому же своих детей у тебя нет, привыкнете друг к другу с Гошкой. Разве не сможешь?
***
Так и началась в их семье новая жизнь. Гоша оказался не по годам высоким, но худым замкнутым в себе парнем.
Характер он показал не сразу. Сначала просто поселился в отведенной ему комнате, вел себя тихо, на осторожные предложения позавтракать или пообедать отвечал обычно отказом.
Все больше кусочничал или во время прогулок покупал фастфуд, принося его домой и съедая в своей спальне.
Как-то Тоня сказала парню аккуратно, стараясь не давить:
– Гош, ты бы нормально покушал? У меня борщик наварен, котлетки вон с гречей. Садись, ешь, что хочешь.
– Спасибо, не хочу. – угрюмо буркнул парень.
– Но ведь не дело это – пиццами да гамбургерами питаться? Так желудок быстро испортишь. – аккуратно возразила женщина.
И тут парня понесло:
– Ты мне не мать, чтобы обо мне заботиться! Нет у меня больше мамки, так что нечего мне и указывать! – вызверился Георгий и рванул в свою комнату.
Вечером Антонина жаловалась мужу:
– Миша, не знаю я как с ним и говорить. Вроде хамит, ругается, а с другой стороны и понять его можно. Тяжело без матери в наполовину чужой для него семье.
– Ну вот, раз можно понять, так пойми. Постарайся как-нибудь, хорошо? Парень он хороший, ругается же тоже не оттого, что злой, а оттого, что потерю переживает.
***
Так и жили несколько месяцев. Иногда Антонине становилось до жути неуютно в собственном доме – как будто не на месте она, не ее это жилье.
Гоша по-прежнему не изъявлял желания особого с ней разговаривать.
«Здрасьте, теть Тонь!», «Я в школу», «Гулять ушел», – вот и все разговоры в основном.
Но, по крайней мере, перестал в комнате торчать все время, стал к ужину вместе со всеми приходить, за стол садиться.
Бесед, правда, не поддерживал, но и то уже хорошо, как считала Антонина. По крайней мере, ненависти и злобы по отношению к ней парень не выказывал, а остальное как-нибудь можно пережить и подстроиться.
Но как-то Тоня заметила, что почти уже четырнадцатилетний подросток стал снова мрачным, нелюдимым и угрюмым.
Домой возвращается поздно, кое-как на кухне перекусит и шмыгнет в спальню свою.
Попробовала было как-то вечером женщина спросить Гошу о том, что его тревожит, но открываться мачехе мальчишка явно не хотел.
Буркнул что-то невразумительное и отправился спать.
Антонина на следующий день сказала мужу о своем беспокойстве:
– Поговорил бы ты с ним, Миш. Мало ли что случилось. Тут в новостях порой такое увидишь, то в школе переполох какой-то, то в колледже.
А потом только и рассказывают: «Нормально было все, ничего такого, ну грустил парень немного, ну мрачноватый ходил…».
Мало ли что у Гоши на душе сейчас? Нелегко ему пришлось.
– Да ладно тебе, Тоня. Взрослеет просто мой сын, я в его годы тоже мрачным ходил, а то, наоборот, фортели какие выкидывал – то гулял до утра с пацанами, то в драку с соседним двором ввязывался.
– А все же поговори с сыном, не убудет от тебя, хорошо? – настояла Тоня. — Все-таки отец ты ему, кр.овь родная.
– Ладно, побеседую вечерком. – неохотно согласился Михаил.
После ужина мужчина отправился в комнату сына:
– Привет! Ты, Гошка, что-то засмурнел в последнее время. Случилось что? Может, в школе нелады?
– Да не, нормально все. – явно наигранно отвечал сын.
– Или с девчонкой поссорился, может? Ведь встречаешься же с кем-нибудь?
Я-то помнится, в твои годы уже вовсю с девчонками на свидания ходил.
Выбрать только не мог, с какой конкретно! – вспоминая прошлое, хохотнул Михаил.
– Да ладно, бать, хватит уже! – смутился Георгий. – Ничего такого. Просто устал немного, у нас же в девятом классе промежуточные экзамены.
Многие выпускаются, в колледжи пойдут, в техникумы, а кто и в колледжи всякие по рабочим специальностям.
– А ты что думаешь? – отец в плане учебы на Гошу не давил, понимал, что поздно воспитывать. Но давал советы и мягко направлять пытался.
– Не, я одиннадцать классов точно заканчивать буду. В институт пойду.
– Ну, вот это ты правильно, это ты молодец! – завершил разговор отец, посчитав свои отцовские обязанности выполненными, и спокойно отправился смотреть вечерний выпуск новостей.
***
Жизнь пошла своим чередом. Но однажды Гоша удивил Антонину и даже напугал не на шутку.
Когда отца не было дома, он подошел к женщине и сказал:
– Тетя Тоня, мне нужно с вами серьезно поговорить.
– Что случилось, Гоша? Что за разговор? – поинтересовалась женщина.
– Пойдемте на кухню, присядем, наверное. Это для меня точно непростой разговор будет.
Теперь Антонина насторожилась еще больше. Почему к ней Георгий подошел, почему не к отцу?
Какой может быть у него с ней серьезный разговор, когда Гоша максимум с мачехой в течение суток парой слов перекидывается? Да и то на чисто бытовые темы.
– Ладно, пойдем. – ответила она пасынку.
Присев на краешек стула, Гоша помолчал немного и серьезно спросил:
– А правда, что вы, теть Тонь, отца моего прямо из семьи увели?
– Что? … – от такого вопроса женщина оторопела – В каком смысле увела?
– Ну, я к бабушке иногда захожу, маминой матери. Она и рассказала, что вы с отцом встречаться начали, когда он еще с мамой жил.
Изменял он маме, дескать, долго изменял, а потом и вовсе ушел.
Она мне и раньше про отца не самые хорошие вещи рассказывала, потому я как-то и не общался с ним особо. Не знал, как к нему относиться.
А сейчас разобраться решил уже наконец. Что-то как-то не срастается в этой истории у меня в голове.
Я, конечно, мелким еще был, но помню, что к папе в гости приходил сначала довольно часто. И, вроде как, ни с кем он не жил.
– Ну, насколько мне известно, мы с ним встретились, когда он уже с твоей мамой разошелся. Вроде года через два… Да, примерно так. Да и то сразу жить не начинали, так встречались.
Врать я тебе не буду, умалчивать тоже. Твой отец, кстати, скрытный он у тебя и неразговорчивый на предмет личной жизни.
Я ведь даже не знала, что у Миши сын есть. Узнала, только… только когда твоей мамы не стало.
– Понятно. Да, он такой, не любит разговоры на личные темы. Потому я и решил у вас спросить. Мне показалось, что вам доверять можно. Да и какой уже смысл во вранье? Я ведь считай взрослый уже, еще четыре года с небольшим, и совершеннолетним уже стану.
– Удивил ты меня, конечно. А что еще бабушка говорит?
– Да много всякого – про папу разное неприятное. Дескать по женщинам ходок, маму обижал, зарабатывал мало и все такое, только слова похлеще, чем я сейчас выбирает.
– Что же ты, Гошенька? Папе про такие дела не говоришь? Надо ему знать, что его же сыну такие вещи бабушка говорит.
– Да говорю же, не любит он всякие откровенные разговоры о личном… Сразу как-то в шутку сводит все или отмалчивается.
Бабушка сейчас меня уговаривает к ней переехать, типа, школа там моя ближе, да и ей помогать буду.
«Вот же, старая…» – подумала Антонина и сказала пасынку:
– Вот, что Гош. Давай, вечером придет папа и мы все втроем эту ситуацию обсудим?
– Да он и слушать не будет, опять отмолчится.
– Поверь, дружок, будет, еще как будет. Обязательно выслушает и мы решим, что делать, чтобы твоя бабушка не говорила такой ерунды и отца твоего не очерняла. Да и меня тоже не позорила. А то нашла, тоже мне, ведьму какую-то с приворотами.
– О, точно, про привороты она тоже говорила, но в такую ерунду я не верю. – слегка успокоившись, улыбнулся парень.
Вечером семья собралась для долгого разговора. Михаил узнал о себе и второй жене много нового и совсем нелицеприятного. Было решено отправиться для разговора к бабушке.
Бабушка оказалась не совсем в своем уме. Вместе с ее второй дочерью бабулю устроили в интернат – там и уход нужный есть, и рассказы ее никого не смутят.
Было решено ее обязательно навещать, но на странные откровения пожилого человека внимания не обращать.
Отец стал больше общаться с Гошей, их отношения стали более доверительными.
С Антониной Георгий тоже стал общаться больше, начал ей доверять. Иногда даже не к отцу за советом шел, а к ней. Особенно, если дело касалось общения с девушками, ведь возраст парня к тому уже располагал.
Автор: Екатерина Коваленко
