Андрей, благодаря слухам, знает о близких отношениях Марии со своим начальником по работе. И поэтому сомневается в своем отцовстве.
В день пятилетия своей дочери Мария ждала, что бывший муж поздравит Сонечку.
Но дождалась совсем иного: вечером от него пришло сообщение: «Жди иска в суд. Буду устанавливать отцовство. Не хочу растить дочь твоего начальника».
Маша с детства жила в небольшом городке, где люди любят рассматривать, кто в чем и куда ходит и распускать слухи за спиной.
Повзрослев, Мария осознала свою притягательность для противоположного пола. К сожалению, количество поклонников не гарантировало их качества.
Большей частью за симпатичной девушкой увивались немолодые ухажеры. Часть из них была жената, а другая – со странностями.
Самые перспективные Машины ровесники, повзрослев, уезжали в города покрупнее, чтобы устроиться в жизни получше. Хотя Маша хорошо училась в школе, ее мама не стала отпускать от себя единственную дочь.
«Нечего тебе уезжать. В местный колледж походишь. А то знаю я эти студенческие пь.янки и гу.лянки, не до учебы будет! А потом такие студентки домой с животами, на нос лезущими, возвращаются. Нет уж, сиди-ка лучше дома», – решила мама за Машу.
Маша была воспитана очень послушной дочерью и не смела возражать. Но ее молодое сердце требовало любви и ро.ман.тики. Отвергая женатых ухажеров, она пыталась встречаться то с одним парнем, то с другим.
К сожалению, все они были легкомысленными гу.ляками, неготовыми к серьезным отношениям.
Однажды Маше, как она посчитала, невероятно повезло познакомиться с симпатичным молодым человеком по имени Эдуард.
Этот видный парень ездил на кадиллаке. Да, машина была не новая, но очень солидная и необычная. Восторженная девушка не сразу поняла, что именно машина – главная любовь Эдуарда.
Во время свидания Эдуард большей частью рассказывал о своем железном коне и его особенностях.
Сначала Маша слушала с интересом, но потом устала от подробных описаний процесса ремонта и сложностей выбора запчастей.
Особенно ее насторожила следующая фраза Эдика:
«Девушки предают, а машина – никогда!»
Маша продолжала встречаться с Эдиком ровно до того момента, как он пригласил ее к себе домой. Квартира Эдуарда находилась в бывшем общежитии, расположенном в худшем районе города.
Пришедшая в гости Маша первые минуты шо.кировано обозревала обшарпанные стены с отклеивающимися обоями и удивлялась почти полному отсутствию мебели.
Кровати у Эдуарда, как выяснилось, не было: вместо нее на полу лежал видавший виды матрац, напротив которого на коробке стоял телевизор.
Довершали обстановку комнаты стол и две покосившиеся табуретки, чьи ножки были перемотаны скотчем. Вся обстановка буквально кричала о полном пренебрежении хозяина к своему месту жительства.
Обстановка квартиры настолько противоречила сверкающей чистотой и уходом машине Эдуарда, что Маша первое время не могла поверить в увиденное.
– Падай! – указал Эдуард на матрац, застеленный смятым несвежим бельем.
– Эм… Спасибо. Но мне нужно домой, только что вспомнила, – торопливо бормотала Маша, пятясь к двери.
– Ну и вали тогда. Больше не приглашу! Зря только машину бил, тебя катая! – резко разозлившись, заявил девушке Эдуард.
После этой истории Мария долго не могла найти кого-то по душе.
Уже окончив колледж и устроившись на работу, она познакомилась с Андреем. Сначала этот молодой человек показался ей очень милым и обходительным.
«Работает правда, на стройке вахтой. Это, конечно, минус. Зато сразу мне сказал, что ему нужна семья и ребенок. И он такой симпатичный!» – думала Маша, влюбляясь в своего нового ухажера сильнее день ото дня.
Андрей пылко и красиво ухаживал за Машей и вскоре они поженились.
Почти сразу после заключения брака характер Андрея и его отношение к своей молодой жене стали стремительно меняться.
Теперь он нередко мог позволить себе вспылить по любому поводу и обвинить во всем супругу.
– Ты не соображаешь, что ли? – внезапно выкрикивал он и все в Маше сжималось от испуга.
– А что не так?
– Видишь, с этого полотенца ворсинки! Тоже мне, сделала подарок! Фу ты! Послал Бог жену бестолковую!
– Я его постираю, и все будет хорошо. С новыми махровыми полотенцами так бывает, – оправдывалась Маша.
– На! Делай что хочешь, раз такая умная! – кидая ей смятое полотенце в лицо, заявлял Андрей.
Ошарашенная Маша лишь судорожно смаргивала непрошеные слезы, перехватывая полотенце.
Вскоре она поняла, что разозлить Андрея может любой пустяк, а вот сорвется он непременно на ней.
Принципиально ничего не делающий по дому, он мог раскидать свою одежду повсюду, оставить немытую посуду на столе и натоптать в прихожей грязной обувью, даже не вытерев ее о коврик.
На любые Машины замечания о том, что так делать нежелательно, лишь зло спрашивал:
«Ты нарываешься, что ли?»
Маша стала задумываться о разводе, но вскоре узнала о своей беременности. «Значит, не судьба», – решила она и принялась еще с большим рвением выполнять свои обязанности жены и супруги.
Андрей становился день ото дня капризнее и злее. Он всегда был недоволен тем, что Маша дарила ему, находя в любом подарке изъяны.
Духи, наборы для бани, одежда хоть и использовались им, но принимались со снисходительной усмешкой. Сам он ничего не дарил своей супруге.
Накануне любого значимого праздника, предполагающего подарки со стороны Андрея, он устраивал скандал, зачастую по совершенно надуманному поводу и уходил на сутки к друзьям или родне.
Так случилось на оба дня рождения Марии, которые наступили уже после заключения брака. На следующий день после праздника Андрей возвращался и говорил, что решил ради семьи сохранить брак.
После того как Маша родила дочку, ее жизнь с мужем стала просто невыносимой.
Не помогающий с ребенком Андрей продолжал требовать по отношению к себе ухода и заботы. Более того, разозленный, к примеру, отсутствием ужина, мужчина мог позволить себе распускать руки.
Даже летом Маша ходила в кофтах с длинным рукавом, скрывающих синяки на ее руках.
Заработанные деньги Андрей предпочитал прогуливать вместе со своими многочисленными друзьями, ничуть не заботясь о том, что его жене не хватает декретных выплат, чтобы покупать продукты на всю семью, да еще и одежду для дочери.
Когда однажды Маша отважилась предъявить мужу, что он должен помогать им с дочерью деньгами, в ответ она получила тычок в лицо, после которого долго ходила с разбитой губой.
Именно благодаря этому происшествию ее единственная подруга узнала, что муж избивает Машу. Подруга сообщила Машиной матери, и обе они принялись уговаривать несчастную же.ртву уйти от супруга.
Это произошло не сразу. Пять раз Маша уходила от Андрея. Четыре раза он ее уговорил вернуться и начать все сначала.
Андрей умолял ее не рушить семью и мог даже стоять на коленях, упрашивая не бросать его. Как только Маша возвращалась, поведение Андрея медленно, но верно становилось хуже.
И вот уже снова обнаруженный им зачерствелый в хлеб или унюханный неприятный запах ополаскивателя для постельного белья становился поводом для унижения Марии.
Помимо прочего, Андрей был очень ревнив. Часто он, придя с какой-нибудь гу.лянки с друзьями и не найдя дома повода к чему-либо придраться, свирепо глядя на жену, заявлял:
«Пока меня не было, с соседом, небось, развлек.алась?»
Сколько Маша не возмущалась и не оправдывалась, переубедить Андрея не получалось. Нередко она с ребенком на руках вынуждена была убегать от разъяренного собственным бредом ревности супруга.
Лишь когда Маша вышла на работу, она при поддержке коллег и подруги смогла окончательно расстаться с тираном. Развод через суд дался тяжело. Андрей всячески препятствовал расставанию то умоляя сохранить семью, то угрожая всеми возможными способами.
Любая встреча с ним заканчивалась скандалом и бегством Маши прочь. Дочкой Андрей интересовался лишь на людях, выкрикивая под окнами Машиной квартиры:
«Она отцу не дает видеться с ребенком! Сама-то соседа, наверно, в гости привела! Люди добрые, знайте, какая б… живет в 23 квартире!»
Алименты на ребенка пришлось взыскивать через суд. Андрей предоставил справки с минимальным размером зарплаты и по решению суда с большими задержками выплачивал эти крохи.
И вот теперь Маша получила от него очередные уг.розы, а следом и исковое заявление об оспаривании отцовства.
Иск гласил, что Андрей, благодаря слухам, знает о близких отношениях Марии со своим начальником по работе. И поэтому сомневается в своем отцовстве. А он, и так измученный изменами жены, еще вынужден из последних сил содержать «дочь начальника».
Маша, читая эти возмутительные обвинения, краснела, злилась и хотела заплакать.
«Да сколько же еще он будет меня мучить и по.зорить? Я ведь и так благодаря ему мужчин как огня боюсь».
На работе, совместно с юристом, Маша принялась размышлять о возможных вариантах развития событий.
– Должны быть веские основания, чтобы не признать его отцом, ведь ребенок был рожден в браке. Суд почти наверняка назначит генетическую экспертизу, – пояснял юрист.
– А если я откажусь от этой экспертизы?
– В этом случае суд может вынести решение о том, что Андрей не является отцом. И отменит выплату им алиментов.
– Так это же замечательно! Я на все готова, лишь бы он оставил меня с дочкой в покое. Не видать ему результатов ДНК-теста.
Пускай лучше считает, что она и правда не его дочь. Эти мизерные алименты не стоят наших нервов. Лучше никакого отца, чем злой манипулятор, – решила Мария.
