— Он при разводе еще на определение отцовства подал.
— Чего? – хорошо, что Лида сидела, а то рухнула бы.
— А это он питал надежду, чтобы алименты не платить. Вдруг дочка не его окажется. Не выгорело, а алименты сразу и назначили.
— Целуй дочку и шагай, — сказала Анна Глебовна, — нечего мне тут рассусоливать!
— Будто гонишь меня, — проговорила Настя с усталой улыбкой на губах.
— А что мне тебя конфетами кормить? Взвалила – тяни!
— Спасибо, что ты понимаешь, — Настя подошла к Люсе, чмокнула ее в макушку, — Люсенька, мама поехала на работу, веди себя хорошо, слушайся бабушку!
Девочка кивнула, продолжая рисовать.
— Золотой ребенок, — проговорила Анна Глебовна, — пять лет всего, а уже понимает. Вот оно поколение, выращенное бабушками. Хочешь, не хочешь, а понимать будешь. А мать только по выходным и праздникам, да и то, если срочного ничего не будет.
— Что поделаешь, мам, — Настя выпрямилась, взяла портфель с документами, — так нужно, наверное.
— Иди уже, философствует она тут, — отмахнулась женщина, — горькими словами сыт не будешь.
— Я сегодня задержусь, так что меня не ждите, — с порога сказала Настя, — у меня вечерний показ за городом.
— Что ты мне объясняешь? – Анна Глебовна склонила голову. — Делай, что должно, и будь, что будет! – она перекрестила дочь и заперла за ней дверь.
***
— Анастасия, лицо риэлтора должно выражать радость, уверенность и желание угодить клиенту, а не то, что у вас! – выпалила Лида и расхохоталась. – Чего ты с утра с кислой миной?
— Да, — Настя хотела отмахнуться и избежать откровений, но слова посыпались сами, — дочка растет, а я все время на работе.
Вот чувствую, что ускользает что-то очень важное. Взросление, становление, знакомство с миром вокруг.
Мама должна быть с ребенком, чтобы помогать, подсказывать, поддерживать, а это все делает бабушка.
— У меня тоже за детьми свекровь смотрит, — пожала плечами Лида, — сына деньги зарабатывать не научила, вот и платит кармический долг. Ну а я уже тут.
— Вот и я тут, потому что зарабатывать нужно, — сказала Настя, — а пугает меня то, что матери мы с тобой только номинально, а по факту – кошельки, а самым близким человеком для наших детей становятся их бабушки.
— Со мной, допустим, понятно, я глу.пая женщина, люблю своего мужа и содержу его, свекровь и ребенка, но ты же в разводе! Где папаня? Где алименты?
— Был, да сплыл, — ответила Настя, — а еще спрятался, что найти не могут.
— Ищут? Как найдут, сразу на кол! – ответила Лида словами старой комедии. – Так-то понятно, пахать и сеять за всех – вот наша женская доля!
Настя улыбнулась:
— Знать бы, как оно будет, так еще пять раз подумала, стоит ли замуж выходить.
— Ни за что не угадаешь! Они лапши навешают, позвездят, а потом, когда деваться некуда, начинают слетать маски.
***
У Насти так и получилось. Володя казался таким прекрасным человеком, что Настя сразу попала в сети его очарования.
— Я тонула в нем! – делилась она с Лидой. – От него веяло силой, надежностью, уверенностью. Я не просто голову теряла, я как в сказке жила!
— ПрЫнц? – в голосе Лиды проскочила ирония.
— Именно так я его и звала, мой принц! Я за ним, как собачонка бегала, в рот ему заглядывала, все пожелания исполняла, будто это приказы были.
— Фу! А где было твое достоинство? – поморщила Лида.
— У него в кармане. И достоинство, и значимость, да и мозги тоже. Он сказал, переезжай ко мне. В тот же день вещи собрала. Сказал, женимся!
Через месяц расписались. Ребенка роди! Родила, позабыв про карьеру, базу и все сложности. А потом ему стало неинтересно.
— Это как? А для чего он тебя строил?
— Что б я это знала, — показала Настя головой. – Все команды выполнила, как программу максимум, а потом ушел к другой, когда Люсе исполнился год. И сразу сам подал на развод.
— Спринтер! – опешила Лида.
— Вот тогда у него последняя маска слетела. Он при разводе еще на определение отцовства подал.
— Чего? – хорошо, что Лида сидела, а то рухнула бы.
— А это он питал надежду, чтобы алименты не платить. Вдруг дочка не его окажется. Не выгорело, а алименты сразу и назначили.
— Ну и? – стимулировала Лида подругу продолжать рассказ.
— А все! Он испарился, дело в производстве. За четыре года его так и не нашли. Вот и пашем мы от зорьки до зорьки без поддержки и надежд.
— Во, — Лида почесала ногтиком бровь, — так у меня еще не худший вариант.
— А это как посмотреть, — сказала Настя, — я со своим развязалась, а твой у тебя на шее сидит. Я уж как-нибудь заработаю и буду жить дальше, а ты как лямку тянула, так и тянуть будешь, пока совсем невмоготу станет.
— Ой, злая ты! – фыркнула Лида, стараясь улыбнуться. – С тобой говорить, что касторку пить! Работать я пошла.
— Во-во, работать! Мне сегодня дом один интересный подготовить нужно к завтрашнему показу. Если его быстро заберут, так я в отпуск, и мы с дочкой на море!
— Хватит терзать меня своими планами! Море! Только мечтать и остается!
Лида была не рада ни истории подруги, ни планам.
«Зачем подошла? Оно мне надо было?»
***
Дом был большим, но, а Настя, как опытный риэлтор, сразу заметила, что площади чуть меньше заявленных. Но это было не критично, хоть и неправильно.
Осмотр кухни никаких проблем не выявил, только лампочка перегорела над рабочим столом, но Настя ее сразу поменяла.
А вот в гостиной ее ждал сюрприз.
— Этого не может быть, — опешила она.
На журнальном столике стояла рамка с фотографией ее дочери. Перед продажей обычно привозятся и расставляются бытовые мелочи, чтобы представить дом в лучшем виде, но не личные фотографии.
— А что это за фото вообще? – Настя рассматривала снимок. – У нас такой нет.
Это точно была Люся. Не похожая девочка, а именно Люся. И детскую площадку Настя узнала, а вот этого кадра не было.
А дело в том, что создать иллюзию жилого дома делали специальные люди, а не риэлторы.
— Может бабушка сфотографировала и отправила мне на рабочий компьютер, а Света просто увидела фото ребенка и распечатала? – предположила Настя.
Это объяснение могло успокоить, но в спальне обнаружилась фотография, распечатанная на холсте метр на два, но с другим моментом, хотя в центре Люся.
А вот это уже странно, потому что их агентство такие распечатки не делало. Дорого.
Где бы ни проходила Настя по дому, везде натыкалась на фотографии дочери. Случайностью это быть не могло.
В душе нарастала тревога.
— Света, — Настя позвонила женщине, которая создавала уют, — что за фото ты расставила по дому?
— Фотографии не были готовы, я завтра с утра приеду и все расставлю, — переполошилась Света, — извините, я просто не успеваю.
Настя прервала покаянную речь и судорожно сжала кулаки.
— Что же это такое? – прошептала она. – Бред какой-то.
***
Она выскочила из дома и, запрыгнув за руль, позвонила маме:
— У вас все нормально? – сразу же спросила она, когда пошло соединение.
— Да, — ответила Анна Глебовна, — сейчас обедать будем, потом поспим.
— Никто не приходил, не звонил? – в легкой панике спрашивала Настя.
— Нет, вроде, — ответила Анна Глебовна, — а чего ты взъерошенная такая?
— Ладно, потом поговорим, — Настю поколачивало, — вечером на прогулку не ходите, дома поиграйте или мультики посмотрите.
— Настя, что случилось? – настойчиво спросила Анна Глебовна.
— Мама, я пока сама не знаю, но вы, на всякий случай, на улицу вечером не ходите. И дверь никому не открывай!
— Я не знаю, во что ты там вляпалась, но имей в виду, Люсю в это не втягивай!
— Хорошо, — бросила Настя.
«Ага, не втягивай! Так она уже втянута так, что дальше некуда!»
***
Руки дрожали, в горле пересохло, мысли путались, но Настя завела мотор и начала выруливать на дорогу. Старалась не газовать, но паника гнала в город.
— Кто тебе права продал?! – вырвалось у нее, когда ее пытались обогнать по встречке.
И только поэтому она обратила внимание на машину. А та, как пристроилась сзади, так и летела следом. Настя то разгонялась, то притормаживала, но преследователь не отставал, повторяя все маневры.
— Что ж ты ко мне прицепился? – она склонилась к рулю, концентрируясь на дороге.
Если бы не пустая дорога, она, может быть, и оторвалась бы, но у преследователя машина была мощнее, поэтому он прижал ее к обочине и вынудил остановиться.
Настя рефлекторно сжалась, когда увидела, кто вышел из машины. Его приказы она привыкла выполнять за два с половиной года совместной жизни.
— Ты бессметной себя возомнила! – вскричал Володя, подойдя к водительской двери. – Думала, что я тебя не достану?
Он рванул ручку, но Насте хватило ума заблокировать двери.
— Ты со своими приставами меня уже достала! Всю жизнь мне испоганила! Ни работать нельзя, ни жить, ни за границу свалить! Вылезай оттуда! – он ударил кулаком по крыше, оставив вмятину.
— Квартиру мне опечатали, бизнес приостановили, повестками заколупали! Ты что думаешь, что я все это терпеть буду?
Он ударил еще раз и еще.
— Алиментов ей захотелось! Меркантильная! С кем ребенок живет, тот его и содержать должен! Не отзовешь своих собак, хуже будет!
Настя не только не отвечала, но и в его сторону не смотрела. Она помнила, что Володя был властным, но таким злым и жестоким она его не видела.
— Да мне проще вас в лесу закопать, чем со всеми этими законниками дело иметь!
Алиментов ей, понимаешь! – он склонился перед дверью, высматривая ее через окно: — Запомни, я не собираюсь оплачивать ни твои машины, ни твои шубы с украшениями! Сама родила, сама и содержи! И отстань от меня!
Направляясь к своей машине, он еще ударил кулаком по капоту, где тоже оставил вмятину.
«Господи, — подумала она, — открыла бы дверь, он бы меня так же… И уб.ил бы на месте!»
***
Полчаса она старалась прийти в себя. Перед глазами стояло его лицо, перекошенное яростью, а в голове набатом отдавались удары по кузову машины.
Конечно, она сразу же поехала в полицию писать заявление…
На месте Настя поняла, что без те.ла дела не будет, поэтому поспешила домой.
В этом городе оставаться было нельзя. Если Володя уже ее нашел, то в покое не оставит. Да и фото в доме, его рук дело. Напугать меня хотел, чего и добился.
***
— Мама! – вскричала Настя, переступив порог квартиры.
Анна Глебовна лежала в прихожей с разбитой головой и без сознания. Люси нигде не было. А на кухонном столе лежала стопка фотографий, копии тех, что она видела в том доме.
Вызвала Настя и скорую, и полицию. Тут в дело пошли и данные с регистратора, и показания про фотографии в доме. А то, что забрал ребенка бывший муж, установили по камерам на подъезде.
Двое суток Настя прожила в больнице с телефоном в руках.
Анну Глебовну доставали с того света, а вся полиция города искала похищенную девочку.
— Нашли, — звонок вырвал Настю и забытья, — везем к вам в больницу, нужно обследование провести. Ее в подвале держали, даже боимся предположить, зачем.
Настя облегченно выдохнула, и тут к ней подошел врач:
— С вашей мамой все будет в порядке, но полежать у нас ей придется. Пара недель и выпишем.
***
— Сядет ваш бывший основательно и надолго, — сообщил следователь, когда уточнял показания Насти, — только в новостях прошла информация о его задержании, посыпались заявления от граждан.
Там и уг.розы, и изби.ения, и вымог.ательства. Так что, можете жить спокойно!
— Спасибо, ответила Настя, — ставя подписи.
Пока Анна Глебовна поправляла здоровье, Настя лишила бывшего мужа всех прав на ребенка, а потом они втроем переехали к морю:
— Там тоже квартиры с домами продаются и покупаются, — рассудила Настя, — а в этом городе мы расставили уже все точки. Будем начинать жизнь с чистого листа!
День последней точки
Автор: Захаренко Виталий
