— Что?! — свекровь побелела. — Да как ты… Да кто ты такая…
— Мама! — вмешался Анатолий. — Алена дело говорит. Так нельзя больше.
— И не подумаю! — отрезала свекровь. — Это квартира моих родителей. Здесь все останется как есть!
— Алена, милая, надо домофон починить, — голос свекрови сочился медом, но Алена уже научилась распознавать эти интонации. — Опять сломался.
Мастер просит три тысячи, я бы сама, но пенсия только через неделю…
Алена поморщилась, не отрывая взгляда от планшета. На экране застыл недорисованный единорог — очередная иллюстрация для детской книжки.
Заказ горел, издательство торопило, а домофон… Который раз за год?
— Зоя Семеновна, — осторожно начала она, — может, стоит собрать со всех? Все-таки общие расходы…
Свекровь поджала губы, и лицо ее, обычно благостное, приобрело кислое выражение.
— Ну что ты, деточка, — протянула она. — У Валечки с Галочкой сейчас туго с деньгами, ты же знаешь. А я пенсионерка…
В коридоре послышалась возня — это Галина, невестка Зои Семеновны, вернулась с очередного похода по магазинам.
Из пакетов торчали банки с недешевыми соусами и упаковки итальянских колгот.
— Аленушка! — пропела Галина, просовывая голову в комнату. — Ты сегодня что-нибудь на ужин купила?
А то я вот соус песто взяла, может, с курочкой приготовим?
«С моей курочкой», — мысленно поправила Алена, вспоминая купленное вчера филе.
Вслух она только вздохнула:
— Конечно, Галь. Курица в холодильнике.
Вечером, лежа в постели рядом с посапывающим Анатолием, Алена считала трещины на потолке.
Четырехкомнатная квартира, доставшаяся свекрови от ее родителей, когда-то казалась ей просторным семейным гнездом.
Теперь же каждый угол словно давил на плечи.
— Толь, — тихонько позвала она мужа. — Ты спишь?
— М-м? — промычал тот сонно.
— Знаешь, сколько мы в этом месяце на общие расходы потратили?
Анатолий повернулся к ней, в темноте блеснули его глаза.
— Ну, домофон этот… Интернет, квартплата… — начал перечислять он. — А что?
— А то, что твой брат с женой, кажется, считают продукты в холодильнике общественным достоянием, — не выдержала Алена. — И твоя мама…
— Ну началось, — буркнул Анатолий, отворачиваясь. — Давай спать, а? Завтра рано вставать.
Алена прикусила губу.
Утром она проснулась с четким планом действий.
За завтраком, когда вся семья собралась на кухне, она решительно положила на стол исписанный лист бумаги.
— Что это? — удивленно спросила Зоя Семеновна, поправляя очки.
— Это список расходов за последние три месяца, — спокойно ответила Алена. — Я все подсчитала.
Выходит, мы с Толей оплачиваем почти семьдесят процентов всех трат.
За столом повисла тишина.
Валентин уткнулся в чашку с кофе, Галина демонстративно занялась маникюром.
— И что ты предлагаешь? — холодно поинтересовалась Зоя Семеновна.
— Разменять квартиру, — выпалила Алена. — На три однокомнатных. Ведь доли у вас с сыновьями равные, так?
— Что?! — Зоя Семеновна побелела. — Да как ты… Да кто ты такая…
— Мама! — вмешался Анатолий. — Алена дело говорит. Так нельзя больше.
— И не подумаю! — отрезала Зоя Семеновна. — Это квартира моих родителей. Здесь все останется как есть!
Валентин молчал, только желваки ходили на скулах. Галина демонстративно вышла из кухни.
— Хорошо, — медленно произнесла Алена. — Тогда вот что. Мы с Толей будем вносить ровно треть от всех общих расходов. Не больше. И питаться отдельно.
— Как знаешь, — процедила свекровь и тоже покинула кухню.
Анатолий взял жену за руку.
— Ты молодец, — тихо сказал он. — Давно пора было.
Алена грустно улыбнулась. Она понимала — это только начало.
Квитанции за коммунальные услуги лежали на кухонном столе, как разложенные карты — одна зловещее другой.
Алена машинально отхлебнула остывший чай, разглядывая красные штампы о задолженности.
— Двадцать восемь тысяч, — пробормотала она. — За три месяца…
На пороге кухни возникла Зоя Семеновна — в старом халате, с потухшим взглядом.
— Алена, может… — начала она, но осеклась под тяжелым взглядом невестки.
— Нет, мама. Мы вносим свою треть. Остальное — не наша забота.
Свекровь поджала губы и отвернулась к окну. В тусклом февральском свете ее седые волосы отливали нездоровой желтизной.
— Валечке премию не дали, — вдруг тихо произнесла она. — А Галочке нужно… ну, ты понимаешь. Женщине много чего нужно.
Алена хмыкнула:
— Например, новые сапоги за двенадцать тысяч? Я видела чек в прихожей.
— Не суди строго, — в голосе свекрови зазвучали просительные нотки. — Я ей помогаю, чем могу. Вот с пенсии решила её порадовать.
Алена замерла с чашкой у рта. Вот оно что! А она-то думала…
Грохот входной двери прервал ее размышления. На кухню ворвался взъерошенный Анатолий.
— Где Валентин? — рыкнул он вместо приветствия.
— В спальне, наверное, — пискнула Зоя Семеновна. — А что…
Но Анатолий уже вылетел в коридор. Через минуту из комнаты брата донеслись крики:
— Ты что творишь?! Какие приставы? Какие долги?
Алена, не удержавшись, выглянула в коридор. Дверь в комнату Валентина была распахнута.
Братья стояли друг напротив друга: Анатолий — красный от гнева, Валентин — белый как мел.
— Откуда мне было взять? — глухо отвечал Валентин. — Галка без спа и маникюра жить не может, а я… я на испытательном сроке после сокращения. Еле устроился.
— А молчал чего? — рявкнул Анатолий. — Мать доишь, по займам бегаешь? А квартплата? За три месяца ни копейки не внес!
Зоя Семеновна, протиснувшись мимо Алены, бросилась между сыновьями:
— Мальчики, не надо! Я все улажу, я…
— Хватит! — Анатолий с силой саданул кулаком по стене. — Вот что. Либо продаем квартиру и делим деньги на троих, либо я свою долю толкну первому встречному. Будете жить с посторонними! В коммуналке!
В наступившей тишине было слышно, как всхлипывает в углу Галина.
— Толя, — дрожащим голосом начала Зоя Семеновна. — Сынок…
— Никуда я не поеду! — вдруг взвизгнула Галина. — Это наш дом! Валя, скажи им! Эта квартира нашей будет! Ты обещал мне!
Валентин, бледный как полотно, сжал кулаки:
— Не будет никакого размена. Мама, скажи!
Повисла оглушительная тишина. Алена переводила недоуменный взгляд с Галины на Валентина и обратно.
В голове не укладывалось — неужели невестка всерьез считала, что получит всю квартиру?
— Что значит «ваша будет»? — медленно произнес Анатолий, делая шаг к брату. — Это как понимать?
Галина вскинула подбородок:
— А так! Валя обещал, что эту квартиру мама нам отпишет! Мы же за ней ухаживаем, в конце концов!
Зоя Семеновна пошатнулась, схватилась за косяк:
— Господи, что ты такое говоришь? Какое «отпишет»? Это же… это же общая квартира! Семейная! Здесь мои дети выросли! Оба!
— Вот именно, — процедил Анатолий, — оба! А ты, Валентин, значит, уже на всю квартиру губу раскатал? И давно вы это придумали?
Валентин молчал, упорно глядя в пол. Только желваки ходили по скулам, да пальцы до белизны стискивали спинку стула.
— И ведь все эти годы… — Анатолий осекся, тяжело дыша. — Все эти годы вы планировали… А я-то, …рак, все не мог понять, почему вы разменивать не хотите!
Алена почувствовала, как внутри все закипает, но сдержалась.
— Галь, — начала она неожиданно спокойно. — А может, тебе на работу устроиться?
Вон, в соседнем доме салон красоты открылся, администратора ищут. И на маникюре сэкономишь — сотрудникам скидки.
— Чтооо? — Галина подскочила, как ужаленная. — Да как ты… Да кто ты такая…
— Моя жена права, — вдруг твердо произнес Анатолий. — Мама, — он повернулся к Зое Семеновне, — выбирай. Либо размен, либо я буду оформлять раздел счетов. Если надо и в суд пойду.
— Я согласна, — неожиданно тихо ответила Зоя Семеновна. — Видит бог, я старалась всех примирить, но… — она перевела взгляд на Валентина с Галиной. — Нельзя так больше.
Через полгода все устроилось само собой. Зоя Семеновна обжилась в уютной однушке недалеко от парка.
Алена с Анатолием регулярно навещали ее, помогали с оплатой лекарств и коммуналки.
— Спасибо вам, детки, — как-то сказала свекровь, разливая чай в любимые чашки. — Вы уж простите меня, старую. Я ведь как лучше хотела…
— Мам, ну что ты, — отмахнулся Анатолий. — Главное — сейчас все наладилось.
А вот у Валентина с Галиной жизнь пошла наперекосяк.
Без маминой помощи и с урезанной зарплатой Валентина денег катастрофически не хватало.
Галина скандалила, требовала прежней жизни. Когда она подала на развод, пытаясь отсудить половину квартиры, никто особо не удивился.
Алена с Анатолием тем временем обживались в новой двушке. К доле от продажи добавили накопления, взяли небольшую ипотеку — и вот оно, собственное гнездышко. С просторной кухней, где так уютно пить кофе по утрам.
— Знаешь, — как-то сказал Анатолий, обнимая жену, — а ведь из второй комнаты получится отличная детская.
Алена прижалась к нему крепче. В окно лился солнечный свет, на подоконнике цвела герань, и казалось — жизнь наконец-то вошла в правильное русло.
— Получится, — улыбнулась она. — Обязательно получится.
Позже, перебирая наброски к новому проекту, Алена думала о том, как причудливо порой складывается жизнь.
Иногда нужно набраться смелости и сделать решительный шаг, чтобы все наконец встало на свои места.
Даже если этот шаг кажется жестоким — ведь порой только так можно разрубить гордиев узел застарелых обид и претензий.
Автор: Екатерина И.
