— А как же я? – упавшим голосом спросила жена. – Ты меня уже не любишь? А как же рука об руку, глаза в глаза и вместе – в один день, как мечтали?
На что Борька ответил, что, да: чувства прошли, и в один день он теперь согласен только со своей новой пассией.
А Люде он предлагает цивилизованно развестись и, ради дочери, сохранить хорошие отношения. Или, хотя бы, их видимость.
А дальше начался неожиданный аттракцион неслыханной щедрости и благородства: муж не стал их выгонять «на мороз» из своей квартиры, что было бы совершенно логично.
Люся была настоящей боевой подругой. Если бы дело происходило раньше, она бы подносила патроны и помогала отстреливаться.
Как вариант, стенографировала бы речь, которую муж и соратник произносил на очередном Партсъезде, или обращался к рабочим Путиловского завода, призывая их к действию.
Но в сегодняшнее время она просто обеспечивала любимому мужу надежный тыл и так необходимую уверенность в завтрашнем дне.
Они с Борькой поженились около пятнадцати лет назад — дочке Лизе недавно исполнилось четырнадцать.
С ее рождением решили не затягивать: обоим на момент вступления в брак было уже немногим больше тридцати.
Прекрасный возраст, когда уже все происходит совершенно осознанно: а не случается вся эта стихийная гормональная фиг.ня с бабочками в животе, животной страстью и разводом через месяц.
Любовь, конечно же, была: куда же без этого! И у девушки она была не первой: та случилась еще в школе.
Поэтому Люся могла сравнить эти два чувства, не имеющие между собой ничего общего. И отличающиеся друг от друга, как часто пересыхающий горный ручей отличается от широкой, полноводной реки.
Жить стали в двухкомнатной квартире мужа, купленной свекровью еще до свадьбы и оформленной на имя сына.
Иногда, правда, Борис намекал, что Люся тут – никто. Но намекал, как бы, в шутку: и было не ясно, обижаться или пропустить все мимо ушей.
Девушка была довольно неглупой и понимала, что остальное-то у них довольно неплохо, по сравнению с уж.асами, которые рассказывали подруги и коллеги по работе.
Поэтому не обращала внимание на задаваку мужа: я тут прописан, а ты нет! И терла, как говорится, к носу.
У них, действительно, все было ладненько и складненько. Оба неплохо зарабатывали: Борька – чуть больше.
А Люся компенсировала разницу, обеспечивая так необходимый домашний уют: чистоту дома, вкусную еду и глаженые рубашки – у Борьки на работе требовался дресс-код.
Ведь, как говорится в известном стишке, человеку мало надо, лишь бы кто-то дома ждал. А Бориса всегда ждали.
Поэтому, когда он за ужином, наевшись вкусных голубцов со сметаной, объявил, что полюбил другую и хочет уйти из семьи, все ее два члена оторопели: как так-то? Вчера все было хорошо, а сегодня муж и папа хочет уйти?
Почему же он вчера, когда они все пошли в кино, об этом не сказал, с***чь такая?
На что Боря спокойно пояснил, что не хотел раньше времени волновать своих девочек, к которым, в общем-то, очень хорошо относится. А дочь Лизку будет продолжать любить и дальше, чего нельзя сказать о жене.
На вопрос, и кто же эта счастливица, муж охотно пояснил, что это – его коллега Татьяна или, как он называет ее, Танюсик: тут он счастливо улыбнулся, а Людку затошнило от этих сюси-пуси.
Они много контактировали на работе, и у них возникла естественная общность интересов, со временем переросшая в настоящее чувство.
— А как же я? – упавшим голосом спросила жена. – Ты меня уже не любишь? А как же рука об руку, глаза в глаза и вместе – в один день, как мечтали?
На что Борька ответил, что, да: чувства прошли, и в один день он теперь согласен только со своей новой пассией.
А Люде он предлагает цивилизованно развестись и, ради дочери, сохранить хорошие отношения. Или, хотя бы, их видимость.
А дальше начался неожиданный аттракцион неслыханной щедрости и благородства: муж не стал их выгонять «на мороз» из своей квартиры, что было бы совершенно логично.
И заявил, что все оставляет уже бывшей жене и дочери, которая, кстати, была здесь прописана.
Девушки выдохнули: это избавляло их от многих проблем. К тому же, Лиза училась в очень хорошей школе, менять которую не хотелось.
А наевшийся голубцов Борюсик — он и об этом рассказал – убыл для начала счастливой жизни к своей новой любимой, захватив только самое необходимое: за остальным обещал прийти потом.
Хотя Танюсик оказалась не такая уж и новая: по слухам, у нее уже было трое детей от разных мужчин — а она была моложе Людмилы.
— «Любвеобильная, д***нь», — резонно подумала обидевшаяся на мужа Люда. – «Понятно теперь, чем взяла: на шпагаты, наверное, хорошо садится!» И они стали жить вдвоем с дочкой.
Удивительно, но жизнь вдвоем оказалась неплохой. Денег у них было достаточно: после развода Борька стал платить алименты.
Готовить Люда тоже стала меньше: им с Лизкой на ужин было достаточно легкого салатика или творожка. А не уймы голубцов, горы котлет и миски с пирогами: у мужа был отличный аппетит.
К тому же, выяснилось, что у них дома стало чисто, потому что они обе за собой сразу убирают: в ванной после приема душа не было луж на полу, на столе не оставались грязные чашки, а постель всегда была застелена.
А раньше все это приходилось делать Люде: она ходила за мужем, как за малым дитем и постоянно проверяла, сухие ли у него штанишки.
В результате у молодой женщины высвободилось довольно много времени. И это было совершенно неожиданно, но очень приятно.
Но еще приятней было, когда оказалось, что к концу месяца довольно значительная сумма денег осталась не потраченной. Как так? Почему? Раньше иногда даже не хватало!
Женщина задумалась: да, остаться одной после такого длительного брака, конечно, не комильфо.
Но происходящее неожиданно обернулось уймой донатов, как принято сейчас говорить, и преференций.
И, кроме плохо написанного Лизкой ОГЭ по русскому из-за ухода папочки к этой, других минусов пока от этого не было.
Избыток денег заставил мыслить в нужном направлении: почему бы не купить в ипотеку квартиру?
И Люда, взяв подработку и накопив на первый взнос, вскоре приобрела неплохую студию недалеко от метро: ее решили пока сдавать – отсюда-то никто не гнал!
А получаемые деньги планировалось тратить на погашение ипотеки.
Сказано – сделано.
Часто женщина думала: Почему же раньше у них не получалось этого сделать? Неужели уйма деньжищ уходила просто «на хотелки» мужа? Выходило, что да.
И не только деньжищ: на это уходило много сил и времени. А, оказывается, можно жить по-другому, любя и себя, а не только мужа.
Люда стала высыпаться – отпала необходимость готовить ежедневные горячие калорийные завтраки для мужа.
Больше гуляла, регулярно посещала косметолога и записалась на йогу, чтобы овладеть всеми ее разновидностями, оздоровить организм и достичь уже полного психического благополучия.
Лиза, переживавшая после ухода любимого папочки из семьи, влюбилась. И у нее появилась другая доминанта, вытеснившая прежнюю. Поэтому, в семье окончательно утвердился мир и спокойствие.
А потом неожиданно влюбилась и похорошевшая мама: к этому, собственно, все и шло. Не стоит думать, что все пятнадцать лет супружества Людмила выглядела плохо, а похорошела только за последнее время.
Она была симпатичной всегда. Просто до этого она, как бы, светила отраженным от мужа светом, постоянно поднося патроны и стенографируя, как оказалось, всякую лабуду.
А теперь она стала светиться сама. И этот совершенно чарующий свет, исходящий от красавицы, привлек одного симпатичного мужчину, который повел себя, как мотылек, видящий цель и не видящий препятствий.
И кавалер ухитрился даже понравиться Лизке: да и как может не понравиться умный, самодостаточный и состоявшийся мужчина с хорошим чувством юмора?
Да, коренной москвич и абсолютно свободный! Это сегодня было из серии научной фантастики: но стало было, что его надо брать. Это произошло, когда дочь уже заканчивала школу.
Люда примеряла доставленное платье – на субботу было назначено бракосочетание с Олегом, когда в замочной скважине раздалось «шкрабанье» ключа, и на пороге появился Борюсик: после развода она называла его только так.
Бывшего мужа женщина не видела около года: он старался приходить в ее отсутствие.
Мужчина похудел и осунулся: видимо «королеве ночи» с тремя малолетними детьми горячие завтраки готовить утром было некогда. Равно, как и калорийные ужины.
— Я вернулся, — буднично, как само собой разумеющееся, произнес муж словами Юрия Деточкина из любимого всеми фильма: он привык, что его всегда ждали.
И, очевидно, хотел, чтобы ему сказали что-нибудь вроде этого, как в известной песне: Входи скорее в дом родной. А далее по тексту: Расскажи, где ты был, что делал и кого любил.
Но дальше в песне были другие слова: что без него никто не пропал, и обратно его пускать не собираются. А как, скажите, запретить входить в квартиру ее владельцу? То-то же!
Поэтому, бывшая жена посторонилась, приглашая незадачливого Борюсика, смотрящего виноватыми глазами, войти:
— Прости, милая – я всегда любил только тебя! Не знаю, что на меня нашло! Но теперь я готов все начать сначала!
Короче, не могу — люблю: трамвай куплю! И буду тебя катать. Ну, или приблизительно так.
Выяснилось, что жизнь с тремя детьми – не сахар. Особенно, с чужими. Потому что с ними нужно было постоянно заниматься, как оказалось: вот незадача-то!
И не просто наблюдать за этим процессом со стороны, а помогать делать уроки, водить туда-сюда в детский сад и школу и постоянно проверять, сухие ли у младшенького штанишки. Вот…
— А с любовью-то что?
— Так прошла любовь – завяли помидоры. Точнее, к Танюсику прошла. А к тебе, Людочка, возродилась! Да, ты такая красивая! А я тогда свалял здорового д***ка. Признаю!
Поэтому, у нас теперь все будет совершенно по-другому: я понял, что тебя недостаточно ценил. Но теперь я буду всегда хвалить твои голубцы и вкусные оладьи на завтрак. Обещаю!
К тому же, я могу оплачивать учебу дочери: сами-то вы не потянете!
И тут бывший муж взглянул на Люду, и в его взгляде она уловила прежнее торжество, как тогда, несколько лет назад. Когда он намекал, что в этой квартире она — никто. И сейчас – тоже…
Но относительно оплаты учебы он ошибался: бывшая жена и это потянула – уже были отложены нужные деньги. И с этим ей помог жених, не уступающий Боре в благородстве.
А Людмила стала собирать вещи: совсем немного — остальное она заберет попозже. Ведь сегодня вечером за ней должен был заехать Олег, чтобы начать уже отрепетированную семейную жизнь, которая понравилась обоим.
А Лизка осталась с ничего не понимающим отцом: как так – его бросают? За что? Он же все осознал! Ну, пожури немного, но зачем же так кардинально-то? Прямо по живому!
И доброй дочке стало жалко бедного папочку, которого она любила и который вдруг растерялся. И это было совершенно справедливо: не чужие, ведь, люди, елы-палы!
К тому же, папа и мама у ребенка одни. Чего нельзя сказать о мужьях и женах: их может быть сколько угодно – минимум, одна-две. И чего далеко ходить: например, как Танюсик и Люда. А максимум – тьма. Как там, у классика-то?
Открылась бездна, жен полна, числа нет женам… Вроде, так. Да и какая разница!
Главное, что у Бори все еще было впереди.
Да, Борюсик? Поэтому, не дрейфь, и держи хвост пистолетом: какие наши годы…
