Я теперь тоже пожить хочу. Некуда мне родителей забирать. Пусть идут куда хотят.
Ты им тоже дочь, вот и решай этот вопрос как хочешь! У меня теперь своих проблем выше крыши.
– Мы всегда тебя любили, как и сестру, не выдумывай, – мать раздраженно смотрела на Лану, – столько было в вас вложено, и никакой благодарности!
– Нет, мама, вы любили Оксанку, а меня держали как какое-то домашнее животное, не очень удобное, которого нужно стесняться. Что, не удалась старшая дочка?
– Ну, ты объективно не красавица, зато умная. И карьеру построила, и деньги зарабатываешь. Вот характер у тебя не знаю, в кого такой. Отсюда и семейная жизнь не клеится.
Кто же захочет с командиршей жить? Вот, даже мы с отцом тебе чем-то не угодили. А ведь поили, кормили, в люди вывели.
– Ладно, этот разговор не имеет смысла, мам. Мне работать надо.
Лана положила трубку и некоторое время просто сидела в тишине своего кабинета, положив голову на руки.
Как всегда, с детства, после разговора с матерью ее начинала накрывать мигрень.
Лана вытащила таблетку из блистера, запила водой и проглотила. Вот как так? Ей уже 40, взрослая состоявшаяся женщина, а голос матери действует, как плётка дрессировщика на зверя. Все так же страшно, больно, и хочется забиться в угол.
***
Сколько себя Светлана помнила, ее всегда сравнивали с младшей сестрой, Оксаной. Они были погодками.
Но, почему-то, Оксанка считалась маленькой, а на Свету возлагали почти взрослые обязанности. И вообще считали ее неудавшейся.
Не того пола – отец и его семья хотели мальчика. В итоге, дед Свету муштровал, ее стригли коротко и не разрешали плакать. А если ревела, уничижительно говорили:
— Да, это не пацан!
Некрасивая – это клеймо тоже приклеилось к Свете в семье с детства. Если Ксюшенька с ее золотистыми кудрями с самого детства носила пышные банты, то волосы Светы этого сделать не позволяли.
У Светы они были жесткими и рыжеватыми, непослушными. До средней школы мать стригла ее под горшок, чтобы не заплетать косы.
А Оксане плела то корзинку, то красивый колосок. Да и лицом Света, по общему мнению, не вышла – нос длинный, глаза невыразительные, роскошных ресниц и бровей нет.
Даже очки ей покупали неохотно и самые дешевые, уродовавшие лицо. А в плохом зрении винили саму Свету, ведь у них в роду ни у кого близорукости и близко не было. А вот она и тут не удалась.
Кстати, это было первое, что исправила Лана в своей внешности — сделала коррекцию зрения, и уже много лет очки в ее коллекции только солнцезащитные.
Но самой горькой обидой из детства и юности был выпускной. На него родители просто не пришли. Ведь в этот день Ксюшенька танцевала на каком-то концерте.
И платье с туфлями новые Свете не купили. Она свой последний звонок провела в школьном сарафане с белой блузкой. Получилось, конечно, торжественно, но девчонки-то все были в красивых платьях, а она одна — как белая ворона.
Да, мать права, ее поили и кормили. Одевали, конечно, не как Ксюшку, но добротно и практично. А вот на какие-то дополнительные расходы родители были готовы только для младшей дочери:
– Ах, Ксюшенька поступит в театральный, ведь она такая талантливая! – рассказывала всем мама. – Да, репетиторы нынче дороги. Но ведь этой такой шанс для девочки, правда?
В театральный Оксана не поступила, несмотря на колоссальные траты на репетиторов. Отучилась в итоге в колледже культуры и много лет уже работала в местном ДК, вела разные кружки.
Зато Света легко поступила на бюджет, без дополнительной подготовки. Но ни похвалы, ни одобрения родителей не дождалась.
Что это за профессия, экономист? Отец сказал, что счетоводов в их роду еще не было. Лучше бы сразу работать шла, зачем ей это высшее образование? Кассиры в магазинах всегда востребованы.
До четвертого курса Светлана жила дома. Сначала в комнате с сестрой, а потом Оксана решила привести будущего мужа жить к родителям, и Светину софу перенесли на кухню.
Конспекты она тоже учила там, по ночам, украдкой. А когда Оксанка родила, учась на втором курсе колледжа, из Светы сделали еще и бесплатную няньку.
Когда племянница не давала спать по ночам, резались зубки, то мама качала ее на руках именно под боком у Светы. Оксаночке же нужно спать, а то молоко пропадет.
После четвертого курса Света перевелась в московский ВУЗ, не самый престижный, зато с общежитием. Родители этого поступка не поняли.
Сестра и вовсе ныла, что Светка бросила семью, не ценит их и не любит. Но возможность спать в тишине, и желание выбраться из этой трясины перевесили все другие доводы.
Света доучилась, защитила диплом и пошла работать в банк. Постепенно росла в карьере, и вот она уже начальник большого департамента. А для своей семьи все так же нехороша.
Телефон снова зазвонил, вырвав Лану из пучины воспоминаний. На этот раз звонила Ксюшка, сестра:
– Светка, ты чего родителей доводишь, мать уже лежит с сердечным приступом! Что ты за человек такой?
Родители пожилые, с ними нужно бережно, терпеливо, а ты вечно, как солдафон — ни сердца, ни сочувствия.
– Оксана, я на работе, ты по делу звонишь?
– Конечно по делу. У меня тут возможность появилась улучшить жилищные условия. Ты же знаешь, мне от работы давно комнату дали?
Я хочу ее и родительскую квартиру обменять, чтобы было попросторнее.
– А от меня что надо, я там давно не прописана, и вообще к вашим делам отношения не имею.
– Ну, им же надо где-то жить, пока я варианты ищу и показываю квартиру. Возьми родителей к себе на это время… на пару месяцев. У тебя в твоей Москве все равно двушка, в тесноте, да не в обиде, поместитесь.
– Оксана, а тебя не смущает, что у меня в одной комнате кабинет рабочий, в другой — спальня? И планировка такая, что там особо не разгуляешься?
Куда я родителей спать уложу? И вообще, как они жить тут будут? Тут другой город, большой.
Мне играть в няньки некогда, у меня работа. Каждый день, иногда и по выходным работать приходится.
– Ну, а куда я их дену? – заныла Оксана. – Ты же знаешь маму, она не даст квартиру нормально показать, все испортит. И вообще, люди решат, что квартира с обременением. Кто ее купит?
– Подожди, как купит, ты же сказала обмен? – Лана не верила своим ушам.
– Ну, не совсем обмен. Мне риелтор предложил верную схему, продать квартиру и комнату, потом новое купить.
Я все равно у мужика живу сейчас, а племянница твоя, Аленка, у своего парня. Осталось родителей пристроить, и можно продавать.
– А тебе согласие родителей на сделку разве не нужно?
– А зачем, я уже три года как единоличная владелица, мама с папой мне свои доли подарили. Ты же сама сказала, что не претендуешь на наследство?
Вот мы и решили все вопросы при их жизни. Чтоб потом не бегать по нотариусам.
– И мне не сказали. Ну, спасибо, сестрица, что хоть сейчас говоришь.
– Слушай, не хочешь их к себе брать, так хоть денег дай на – пару месяцев квартиру им тут снять. А им скажу, что ремонт буду делать. А потом сюрпризом переселю в новую квартиру. Супер план?
Лана вздохнула. Схема ей изначально не очень нравилась. Но за эти годы она уже привыкла просто откупаться от родственников.
Да и стоила аренда жилья в ее родном городе не очень дорого. Скинув сестре требуемую сумму, женщина погрузилась в работу.
Прошло несколько месяцев. Сестра о себе знать не давала, зато родители исправно звонили пару раз в месяц сообщить, что Ксюшенька большая молодец, потому что наконец-то затеяла в их старой квартире ремонт и даже сняла им жилье на это время.
Вот она – настоящая любящая дочь, не то, что старшая. О том, что деньги на их временное жилье дала она, Лана, Оксана, конечно же, умолчала.
А потом несколько недель звонков не было вовсе. Из-за аврала на работе Светлана этого поначалу не заметила, пока, однажды, ранним утром, ее не разбудил звонок домофона.
Соседка что-то пробормотала в микрофон и отключилась. Света вышла на площадку, вскоре перед ней раскрылись двери лифта.
А из него, помимо соседки с собакой, вышли ее, Ланины, растерянные родители с какими-то баулами. Выглядели они непривычно тихими:
– Вот, твои потеряшки? Номер квартиры они забыли, а звонить по телефону не захотели. Боялись разбудить. Забираешь?
Лана лишь молча кивнула. Родители прошли за ней в прихожую. Женщина поставила чайник, усадила их на кухне, и отправилась звонить сестре.
Оксанка трубку брать не спешила. Но с десятого звонка все же ответила:
– Светка, ты?
– Я! А скажи-ка мне, дорогая сестрица, что у меня на пороге рано поутру делают наши пожилые родители?
Оксанка на том конце провода громко зарыдала, и поведала душещипательную историю:
– Понимаешь, меня риелтор кинул на деньги. Я продала все, все, Светка, мы теперь все бомжи. Конечно, буду судиться, и заявление написано, но это катастрофа.
Я без денег, без квартиры, точнее, мне заплатили, но поставили заниженную сумму в договоре.
В общем, этого хватит разве что на комнату в бараке, этих денег. Развели как непонятно кого. А у родителей срок аренды оплаченной вышел.
Куда я их теперь дену? Да и из квартиры они уже выписаны, как будут без прописки пенсию получать?
– Ксюха, ты с ума сошла? Ну попросила бы меня. Я бы проверила и продавца, и со сделкой бы помогла.
– Я уже взрослая, – огрызнулась сестрица. – Столько лет стариков тащила на себе, хотела пожить нормально.
А тут все время – Ксюшенька, своди нас к врачу, Ксюшенька, помой полы.
А ты только деньги свои совала. Я теперь тоже пожить хочу. Некуда мне родителей забирать. Пусть идут куда хотят.
Ты им тоже дочь, вот и решай этот вопрос как хочешь! У меня теперь своих проблем выше крыши.
Оксана бросила трубку. Лана повернулась, и увидела за своей спиной притихших родителей.
По щекам отца катились слезы, а мать стыдливо опустила голову. Крики младшей дочери из трубки они отлично слышали:
– Света… – почти прошептал отец. – Мы ненадолго, мы что-нибудь с матерью придумаем. Мы понимаем, что тебе не до нас тут. Но нам правда больше некуда пойти.
Мы на последние деньги взяли билеты в Москву. У нас и прописки теперь нет, стыдно сказать, бомжами стали на старости лет.
Хочешь, устрой нас в дом престарелых? Мы возражать не будем. Только бы не на улице.
– Ну вы даете! – только и смогла сказать Лана. – Выгнать я вас не выгоню, прописку временную у себя сделаю, сегодня же подадим документы.
И жилье я вам обеспечу, конечно. Хотите, дачу купим? Будете за городом жить. Но одно условие: с этого дня про Оксанку в моем доме не говорить, хорошо?
Нет у меня больше сестры. Хватит ее фокусов.
Формальности с документами они действительно уладили быстро. Родителям Лана купила небольшую квартирку в Подмосковье, оформив ее на себя.
Прописала их и решила вопрос с пенсиями. Теперь старики ждали ее визитов по выходным.
А про Оксану до Ланы доходили не самые приятные сплетни, но теперь жизнь младшей сестры ее больше не касалась.
Автор: Екатерина Коваленко
