— Да не нужны мне ваши деньги! — возмущалась Зинаида. — Забирайте и дом, и деньги, и всё остальное вместе с Колькой!
Надоел он мне, сил нет! Мы с ним даже не расписаны, он мне никто, почему я должна за ним ухаживать?
Ты — его родная сестра, вот и сама заботься о его здоровье и выслушивай всякие гадости. А я ухожу.
***
На плечи Екатерины Тимофеевны недавно свалилась тяжёлая ноша – её родной старший брат.
Шестидесятипятилетний мужчина, уже имевший инвалидность третьей группы, неожиданно слег.
Он и раньше не отличался трудолюбием и жил исключительно на пенсию, а сейчас и вовсе перестал вставать с кровати.
Пил брат Екатерины Тимофеевны всегда много.
Любопытствующим Николай Тимофеевич говорил:
— Я свое отпахал, теперь вместо меня пусть молодёжь работает. Жаль только, что пенсия небольшая, много на неё себе не позволишь.
Надо бы на алименты на детей подать, да всё как-то возможности нет – постоянно болею, плохо себя чувствую.
Екатерина Тимофеевна со своим старшим братом много лет не общалась.
Характеры близких родственников были разными, да и женщину образ жизни Николая не устраивал.
Таких мужчин, как Коля, называют «ходоками». Женат официально мужчина был три раза, в каждом браке осталось по двое детей.
Со своими жёнами он жил три-пять лет, потом находил повод и сбегал. Детям не помогал и его женщины, понимая, что с него всё равно взять нечего, совершали большую ошибку – на алименты не подавали.
Неудивительно, что ни один ребёнок, став взрослым, не захотел общаться с отцом, что очень обижало Николай Тимофеевича:
— Понимаешь, — жаловался мужчина очередной сожительнице, — всё зависит от воспитания. Я точно знаю, что бывшие мои жёны детей против меня настраивали.
Говорили, наверное, что папка плохой, что их бросил. А на самом деле это неправда, я всегда открыт к общению!
Бывшие знают, где я живу, знают номер домашнего телефона и ни разу не позвонили, не спросили, жив ли я вообще. Вот ведь какие бессовестные!
Николай Тимофеевич и в молодости часто закладывал за воротник, а получив инвалидность, и вовсе стал пить беспробудно.
Жёны в последние пятнадцать лет у него были ему под стать.
Екатерина Тимофеевна брату уступила, когда тот в очередной раз закатил ей скандал по поводу жилья, предложила:
— Если хочешь, езжай в родительский дом, я свою долю могу на тебя переписать. Коля, ты даже не представляешь, как сложно мне далось это решение.
Я хотела наш дом, в котором мы выросли сохранить, а приходится отдавать тебе. Ты же в руины его превратишь за полгода!
Николай Тимофеевич уехал в деревню и там практически сразу сошёлся с Зинаидой, вдовой местного фельдшера.
Разгульный образ жизни с ним сыграл злую шутку. На фоне регулярных обильных алкогольных возлияний Николая Тимофеевича разбил инсульт.
Речь у него восстановилась быстро, а вот левая сторона, несмотря на усилия врачей и его младшей сестры, так и осталась парализованной.
Сам себя Николай Тимофеевич уже обслуживать не мог, поэтому за помощью обратился к сестре.
Екатерина Тимофеевна спросила совета у мужа и взрослых детей, но те категорически отказались принимать алкоголика:
— Мама, даже не думай его сюда притащить, — говорил Валентин, старший сын Екатерины Тимофеевны, — куда ты его поселишь?
Благо, я живу отдельно, но Витька-то до сих пор с вами живёт, ещё в колледже учится. Двухкомнатная квартира маленькая, ему места тут нет!
— Действительно, Катя, — говорил ей супруг, — мы с Колькой твоим не уживёмся! Ты прекрасно знаешь, что отношений у нас с ним никаких нет, мы друг друга ненавидим.
Это начнётся каждодневный скандал, требования купить бутылку! Я против, чтобы он здесь жил!
— И я против, мама, — высказался младший сын, Виктор, — это что получается, он в моей комнате будет жить? Да ни за что! Если он сюда приедет, я сразу же уйду из дома или к друзьям, или в общежитие!
Екатерина Тимофеевна оказалась в сложной ситуации: брата в беде бросить она не могла — всё-таки единственный кровный родственник, оставшийся в живых, но и против семьи идти тоже не посмела.
Не хватало ещё с мужем из-за братца-алкоголика разводиться.
Екатерина Тимофеевна долго думала и потом решила переговорить с Зинаидой.
***
Невестка встретила золовку неприветливо:
— О, наконец-то соизволили явиться! Колька уже месяц парализованный лежит, а у тебя только совесть проснулась? Навестить его приехала?
— Не скандаль, Зин, — попросила Екатерина Тимофеевна, — пойдём, присядем, разговор у меня к тебе есть. А, подожди, сумки сначала занесу. Я лекарства, продукты и ещё кое-что по мелочи привезла.
Зинаида, услышав предложение Екатерины Тимофеевны, заметно оживилась:
— И что, каждый месяц мне платить будешь? А сколько? А жить мне с ним нужно будет или можно к себе уйти?
— О цене договоримся, — ответила Екатерина Тимофеевна, — жить, конечно бы, лучше здесь. Платить буду регулярно, не волнуйся, день в день.
Не могу я, Зина, Николая к себе взять, у меня все домашние против, понимаешь?
Как-то не сложились у брата ни с детьми моими, ни с мужем отношения. Один выход – тебя в качестве сиделки нанять.
Есть конечно, ещё один, но я пока пользоваться им не хочу.
— А, так ты про интернат, — догадалась Зинаида, — да, там плохо. Пару лет ещё до замужества я в одном таком заведении работала. Честное слово, дом скорби, иначе никак не назовёшь.
— Ну так что, ты согласна? — спросила невестку Екатерина Тимофеевна.
— Да почему бы и нет. Согласна. Да ты не переживай, присмотрю я за ним, со мной он не пропадёт. Месяц же мы до твоего приезда как-то жили.
Екатерина Тимофеевна успокоилась: проблема решена, можно выдохнуть. Её супруг первое время возмущался:
— Интересно, а почему ты должна Зинаиде зарплату выплачивать? Тебе что, больше всех надо?
Тридцать тысяч, Катя, ты из нашего семейного бюджета каждый месяц на Кольку тратишь. Их можно было бы откладывать на что-нибудь полезное. Например, на отпуск!
— Андрюш, — устало вздыхала Екатерина Тимофеевна, — уже много раз с тобой уже это обсуждали. Ну кому он, кроме меня, нужен?
Дети его знать не хотят, а бывшие жёны — так уж тем более. Это мой крест, и я должна его нести!
***
Зинаида тем временем жила припеваючи. Помимо зарплаты, Екатерина Тимофеевна регулярно отправляла деньги и на продукты.
Из-за проблем с печенью, возникших опять же на фоне алкоголизма, Николай Тимофеевич должен был соблюдать особую диету — никакого жирного, солёного и острого.
Его сестра прибывала в твёрдой уверенности, что Зинаида все рекомендации врача соблюдает, но та этого делать не собиралась.
Зинаида кормила Николая Тимофеевича чем попало, в основном, просроченными продуктами, которые забирала в местном магазине, оставляя продавщице за это небольшое денежное вознаграждение.
Иногда даже перепадало мясо. От стойкого неприятного запаха Зина быстро научилась избавляться.
Благодаря этой хитрости большая часть денег, которые Екатерина Тимофеевна перечисляла на содержание родного брата, оседало в кармане у хитрой сиделки.
— Неплохо бы Кольку заставить расписаться, — часто думала Зинаида, — видно, что он уже не жилец, протянет недолго. А так после его смерти мне, как законной жене, перепадёт половина дома.
Жаль только, что с Катькой делиться придётся. А я ей предложу мою долю выкупить! Деньги у неё уж точно водятся, раз она Кольку полностью содержит!
***
Характер у Николая Тимофеевича после инсульта совсем испортился – свою сожительницу лежачий мужчина гонял в хвост и в гриву.
От скуки заставлял её несколько раз в день прибирать его комнату, мыть окна, потому что, якобы, света недостаточно. Читать ему книги и бегать в магазин за ханкой – пить даже в таком состоянии не перестал. Любое требование высказывалось отборным матом.
Зина терпела долго. Она прожила практически год с Николаем Тимофеевичем, а потом вдруг взбунтовалась, позвонила Екатерине и сообщила, что больше смотреть за сожителем не намерена:
— Да оставьте себе эти ваши деньги, — кричала в трубку Зинаида, — я собираю вещи и сейчас же ухожу! Приезжай, Колька остается один.
— Зин, да что случилось? — пыталась разобраться Екатерина Тимофеевна, — можешь ты мне толком объяснить?
— Не буду я тебе ничего объяснять, — орала женщина, — я своё решение тебе озвучила, всё, с меня хватит!
Перед Екатериной Тимофеевной снова встал вопрос размещения старшего брата.
К сыновьям и мужу обращаться было бесполезно, они в прошлый раз чётко выразили свою точку зрения.
Екатерина Тимофеевна набралась смелости и позвонила самой старшей дочери брата, своей племяннице Юле.
Та, внимательно выслушав тётку, вежливо сообщила:
— Тёть Кать, вы меня простите, но я отца знать не хочу! Что хорошего я от него видела? Как он маму бил, пил и меня гонял?
Нет, о том, чтобы он ко мне переехал, и речи быть не может! Во-первых, у меня совсем скоро ребёнок родится, а во-вторых, не нужен мне в квартире абсолютно чужой человек.
Другие сыновья и дочери Николая Тимофеевича тётке сказали примерно то же самое.
Младший сын, двадцатидвухлетний Кирилл, так вообще выругался и попросил больше про отца ему ничего не говорить.
Екатерина Тимофеевна попробовала обратиться в кадровое агентство – женщины, имеющие опыт ухода за лежачими больными, в организации имелись, но все отказались переезжать в деревню.
Выхода не было, пришлось Екатерине Тимофеевне искать специализированное учреждение.
Андрей супругу вновь отругал:
— Катя, прекрати на себя примерять роль матери Терезы! Колька сам себя до такого состояния довёл, почему ты должна о нём заботиться?
— Андрюш, мы это уже обсуждали. Я нашла интернат здесь, у нас в Подмосковье, ездила уже туда.
Условия там неплохие, мне понравилось, да и руководство три шкуры не дерёт, стоимость проживания вполне приемлемая.
Я себе не прощу, Андрюш, если его брошу. Меня всю оставшуюся жизнь будет чувство вины мучить.
***
Николай Тимофеевич, когда узнал, что ему предстоит переезд в интернат, закатил сестре скандал:
— Никуда я не поеду, я лучше здесь гнить останусь! Ты что, хочешь, чтобы меня там били? Там ни магазинов, Катя, ничего нет. Как в тю.рьме!
— Вот и хорошо, Коля, что нет магазинов. Глядишь, и от зависимости своей избавишься.
Извини, но у меня нет другого выхода, к себе я тебя забрать не могу. И бросить тоже совесть не позволяет. Не волнуйся, я обещаю тебя часто навещать.
Николаю Тимофеевичу неожиданно в интернате понравилось.
За два месяца мужчина на новом месте полностью освоился, завёл друзей и приобрёл новое хобби – стал играть одной рукой в настольный теннис.
Катя своё слово держит, брата старшего навещает несколько раз в месяц.
Родительский дом предстоит ремонтировать, но пока Катя себе этого позволить не может. На содержание брата за год уходит достаточно внушительная сумма.
