— Лида, это не гуманно,— морщилась старшая сестра, — разве ты сама сможешь спокойно спать, зная, что твоя родная мать живёт в доме престарелых?
Нет уж, мамочку никуда сдавать не позволю! Это моё последнее слово!
Кто за ней будет ухаживать? Ну ты, конечно, кто же ещё? Я не могу, у меня семья и дети.
***
Лида устала. Она уже четыре года толком не спала, разрывалась между двумя квартирами, своей и маминой.
Несчастье с её родительницей случилось неожиданно…
Лида тогда, как обычно, среди недели забежала проведать маму и обнаружила её лежащей в кровати и коротко мычащей.
Судя по стойкому неприятному запаху, с постели она не вставала уже давно.
Лида тут же позвонила старшей сестре, младшему брату и вызвала скорую.
Мать увезли в больницу, а там уже объяснили:
— Это инсульт, но причину его мы пока не выяснили. У вашей матери атеросклероз, давно уже, между прочим.
Всё возможное мы сделаем, но вы должны понимать, что мы – не боги. К привычной жизни, скорее всего, она больше никогда не вернётся.
Вопрос о том, кто будет ухаживать за парализованной матерью, встал сразу же после выписки.
Сёстры и брат между собой договорились, что каждый день кто-то из детей будет проведывать маму, возить ей еду и поддерживать порядок в квартире.
Анна и Антон с предложением Лиды согласились, но рвение старшей сестры и младшего брата иссякло уже через пару месяцев.
Лида, придя по графику к матери, снова обнаружила её в зловонной луже.
Женщина тут же позвонила Анне, своей старшей сестре:
— Ань, а ты чего, маму не навещала?
— Нет, не навещала. Совсем забегалась! У меня на работе проблемы, старшая ещё руку сломала…
— А позвонить ты не могла?
— Не могла, — окрысилась Анна, — объяснила же, что забегалась. Ничего страшного, со всеми бывает. Я не пойму, ты что, с какими-то претензиями звонишь?
— Аня, ты даже не представляешь, в каком состоянии сейчас мама! Её нельзя надолго оставлять в мокрой постели, последствия потом очень тяжело будет устранить. Ну неужели ты не понимаешь?
— Оставь меня в покое! И без твоих нравоучений тошно, — высказалась Анна и бросила трубку.
Антон сказал сестре примерно то же самое:
— Я, Лида, вообще брезгую… к матери прикасаться. Переодевать её физически не могу. Давайте как-нибудь сами, а?
Вы женщины, вам такая работа привычнее. Да и некогда мне!
Я тут недавно с девушкой познакомился, у нас сейчас как раз конфетно-букетный период. Нет времени к матери бегать.
***
Лида с проблемами осталась одна, ни от старшей сестры, ни от младшего брата она помощи не дождалась.
Женщина несколько раз просила в ближайших родственников:
— Давайте скинемся и наймём для мамы сиделку? Я тоже не могу тянуть всё на себе! Я работаю, у меня двое детей и муж!
Раз вы от своего обещания отказались, то помогите хотя бы материально.
Анна и Антон возмутились, на Лиду посыпались упрёки:
— Ты что, переломишься? Где нам деньги лишние взять на такую роскошь, как сиделка? Нет возможности её нанять, вот совсем!
Если ты у нас такая обеспеченная, то сама и займись этим вопросом. А нас зря по пустякам не беспокой!
***
Лида терпеливо ухаживала за мамой, возила её по больницам, определяла в реабилитационные центры и благодаря её усилиям к Клавдии Алексеевне вернулась речь.
Вместо того чтобы поблагодарить среднюю дочь за помощь и самоотверженность, пенсионерка крыла ее последними словами, гнала её прочь, обвиняла в воровстве.
Лида терпела, понимала, что мать стала агрессивной не от хорошей жизни.
Регулярный недосып, нервозность и какое-то состояние тревоги привело к возникновению проблем внутри семьи – Лида стало часто ссориться с мужем.
Михаила такой график не устраивал, супругу он видел поздно ночью, когда та, вымотанная, приходила домой от матери:
— Когда это закончится? — возмущался мужчина. — Почему ты одна должна тянуть этот груз на себе? Анька чем в это время занята? А о.лух ваш младший? Всё по девкам бегает, никак успокоиться не может!
— Миш, не начинай, — просила Лида, — я отдаю, можно сказать, свой долг матери. Не могу я её бросить! Она не ходит, работает только правая сторона, левая так и не восстановилась.
— Хорошо, — соглашался Михаил, — с долгом всё понятно. Я спрашиваю, где совесть у Аньки с Антоном? Они Клавдии Алексеевне такие же дети, как и ты! Они тоже должны за ней ухаживать.
— Они не хотят, — призналась Лида, — я много раз уже разговор об этом заводила. У всех свои проблемы…
Михаил лично позвонил свояченице и устроил ей разнос:
— У тебя совесть есть? – орал мужчина на Анну. — Нигде тебе не жмёт? Вы с Антоном почему решили, что Лида одна должна за вашей матерью ухаживать?
Её дети не видят, она спит по несколько часов в сутки, потому что приходит от матери поздней ночью!
Вы хоть раз своей родительнице за три года продуктов привезли? Или хоть раз лекарства ей купили? А может быть, вы договорились с ребцентром?
— Ты на меня не ори, — завизжала Анна, — ты мне кто, чтобы жизни учить? У Лидки есть возможность мать досматривать, вот она этим и занимается.
А я, например, каждый вечер мотаться на другой конец города себе позволить не могу.
И вообще, ты-то что лезешь? Тебя эта ситуация никоим образом касаться не должна!
***
Лида из этого порочного круга пыталась вырваться много раз. Она как-то себе позволила целых три дня не навещать мать, просто к ней не приходить.
Женщина надеялась, что мать, прекрасно умеющая пользоваться мобильным телефоном, позвонит или старшей дочери, или младшему сыну, но ситуация вышла из-под контроля. К Лиде приехала вечером третьего дня полиция, её вызвали соседи.
Правоохранители ошарашенной женщине объяснили:
— Мы обязаны отреагировать на жалобу, кто-то из соседей вашей матери позвонил в дежурную часть и сказал, что в квартире вот уже несколько дней заперт лежачий инвалид – женщина, которая громко кричит и просит о помощи.
Позвонили вашей сестре, а она объяснила, что в командировке, и что по договорённости уход за неходячей матерью взяли на себя вы.
Как так-то, гражданка? Ну разве можно бросить мать в таких условиях и в таком состоянии?
Лида вне себя от злобы тут же позвонила Анне, между сёстрами произошёл скандал:
— Ты что, совсем без ума, что ли? Ты почему мать бросила? — кричала старшая на младшую. — Мне звонят из и рассказывают, что там с матерью происходит! Ты почему к ней несколько дней не являлась?
— В какой ты командировке? Я что, одна должна всё это тянуть? — возмутилась Лида. — Я не могу, Аня, у меня уже сил нет!
Я последний раз предупреждаю: либо вы принимаете участие в судьбе матери, либо я найду специализированный интернат и определю её туда. Нет больше возможности за ней ухаживать!
— Не позволю, чтобы над мамочкой издевались там, в этом доме престарелых, — пафосно произнесла Анна, — я её никуда сдавать не разрешаю!
Кстати, Лида, я придумала: а давай ты маму к себе заберёшь? Это решит все наши проблемы, никуда тебе не нужно будет бегать, она всегда будет рядом. И нам с Антошкой так будет спокойнее. Ну, что скажешь?
Лида бросила трубку и в очередной раз поразилась наглости своих родственников.
Тогда ещё женщина не знала, что Анна тайком навещает родительницу и уговаривает её переписать квартиру на неё одну. Чтобы ни с младшим братом, ни с сестрой в случае чего потом не делиться.
***
Лида, стараясь хоть немного себя разгрузить, договорилась с соседкой – та за небольшую плату согласилась подменять её и три дня в неделю вечерами приходить к Клавдии Алексеевне, чтобы её покормить и переодеть.
После очередного визита женщина позвонила своей нанимательнице и сказала:
— Лид, мне кажется, твоя мама сходит с ума. Она сегодня мне сказала, что днём, пока в квартире никого нет, к ней приходит седая женщина и выгоняет её.
Якобы рядом с гостей всегда стоят два-три маленьких чёрненьких человечка с пятачком вместо носа. Ты понимаешь, кого я имею в виду?
Лида схватилась за голову: только этого ей не хватало!
Женщина снова потащила мать по врачам, и психиатр опасения подтвердил:
— Я бы вам настоятельно рекомендовал признать маму недееспособной и взять на ней опеку. Мозг действительно разрушается, она себе отчёта в своих действиях уже не отдаёт. В таком возрасте, да ещё после инсульта, такое часто бывает.
Лида снова собрала семейный совет. Аня опять высказалась против:
— Мне кажется, Лида, что ты к маминой квартире подбираешься! Что за рвение? Она вполне нормальная, она всех узнаёт, разговаривает внятно. Я никакой проблемы не вижу.
— Да причём здесь квартира? — вспыхнула Лида. — Галлюцинации у неё, понимаешь? И зрительные, и слуховые! Её опасно одну на целый день оставлять.
У Ани были причины выступать против опеки: если её мать признают недееспособной, то по закону она уже никаких сделок с недвижимостью совершить не сможет, а значит, плакала двухкомнатная квартирка в историческом центре города.
Посоветовавшись с мужем, женщина вдруг позвонила Лиде и её огорошила:
— Больше к мамочке приходить не нужно, мы будем сами за ней ухаживать. Тебе, как оказалось, мамочку доверить нельзя! Спишь и видишь, как бы только из неё психически больную сделать.
— Хорошо, — с облегчением согласилась Лида, — пусть будет по-твоему. Я рада, что у тебя наконец-то проснулась совесть.
Аня своего добилась: Клавдия Алексеевна всё же переписала свою недвижимость на старшую дочь, хорошо знакомый Анне нотариус ничего противоестественного «не заметил».
Ни Антону, ни Лиде Анна эту новость сообщать не стала, решила, что после смерти матери все всё и так узнают.
Прожила Клавдия Алексеевна у дочери ровно две недели, потом Анна, устав от бесконечных криков, родительницу определила в психиатрическую больницу.
Лида, когда узнала, тут же помчалась к матери. Клавдия Алексеевна выглядела очень плохо. Она больше не разговаривала, лежала без движения и не моргая, смотрела в потолок.
Врач на претензии Лидии ответил:
— Так действуют препараты. Мы вынуждены их давать, болезнь у вашей мамы прогрессирует.
Прожила Клавдия Алексеевна в больнице недолго, Лида все глаза выплакала на похоронах.
Аня и Антон держались обособленно, постоянно о чем-то шушукались.
Новость о том, что квартира матери полностью отошла старшей сестре, Лида восприняла равнодушно.
Ей не нужна была недвижимость, женщина чувствовала вину перед матерью за то, что рано сдалась, за то, что позволила теперь уже бывшей родственнице ускорить её уход.
