— Мама, ты опять? — возмутилась Светлана, увидев на пороге родительницу с большим пакетом, — что на этот раз?
Игрушки с мусорки? Чужие вещи, которые были модными в прошлом столетии? Что на этот раз ты хочешь мне подарить?
Я сколько раз тебя просила прекратить таскать сюда всякий хлам? Мама, ты вынуждаешь меня прекратить с тобой вообще общаться!
До четырнадцати лет Света жила в полной семье, пока отец не подал на развод. Всё было относительно нормально, присутствовал достаток, девочка ни в чем не нуждалась.
После расторжения брака Олеся Семеновна впервые взяла для себя и для дочери ношеные вещи у подруги.
Светлане она объяснила:
— Сейчас, Свет, у меня пока нет возможности покупать тебе всё новое. Сама видишь, что отец после развода забыл о нашем существовании.
Жизнь стала тяжёлая, денег ни на что не хватает. Потерпи, может быть, скоро мы снова выправимся и заживём, как прежде.
Света наотрез отказалась носить вещи после кого-то:
— Я и так, мама, в классе хуже всех! Ты что, хочешь, чтобы надо мной смеялись? Убери, я это не надену!
Олеся Семеновна пожала плечами:
— Ну, как знаешь. Если не хочешь — не нужно, больше всё равно мне тебе предложить нечего.
Света росла, а её мать продолжала работать на старом месте — вахтёром в общежитии, хотя по профессии была бухгалтером.
Менять работу на более высокооплачиваемую, женщина категорически отказывалась, она ничего не хотела делать, чтобы улучшить свою жизнь:
— Уж лучше так, за маленькую зарплату, но в тишине и спокойствии! Шесть лет работы бухгалтером до сих пор вспоминаю с ужасом. Сколько нервов там оставила.
***
Света работать пошла рано. Она посчитала, что её дочерний долг — помогать матери, да и выглядеть хотелось не хуже сверстников.
Хотелось внимания, которого из-за плохого внешнего вида Света не получала совсем.
Олеся Семеновна же тем временем быстро нашла массу преимуществ вещей с чужого плеча. Регулярно побираясь по подругам, соседям и просто знакомым. Она сообразила, что теперь деньги на одежду ей не приходится тратить вообще.
— Куда мне наряжаться? — объясняла дочери Олеся Семеновна, выуживая из сумки очередную ужасно выглядящую вещь. — Ты посмотри, какой пиджак! На спине немного выцвел, но, в принципе, ничего, дома носить можно.
Это же сколько денег я экономить стала! Эх, ещё бы продукты бесплатно раздавали, жизнь бы вообще настала царская!
Следом за подбирательством Олеся Семеновна открыла для себя мусорки. Оказывается, очень много нужных вещей люди попросту выбрасывают, мебель выносят практически целую.
Ближе к восемнадцати годам Светланы их с матерью квартира стала потихоньку превращаться в помойку.
Вещи, которые таскала родительница, кучами валялись по углам, постепенно загораживая проход.
Света много раз перед тем, как съехать, пыталась навести порядок: выкидывала ненужное, разговаривала с матерью, упрашивала её прекратить захламлять жильё.
— Мам, ну зачем ты это делаешь? Зачем тебе разбитый унитаз? Его люди поэтому и выкинули, им же невозможно пользоваться, вода будет вытекать! Зачем ты его принесла?
— Мама, это разве тумбочка? Если на неё дунуть, она развалится! Неизвестно, сколько она простояла на этой мусорке. Вдруг там какие-то насекомые! Клопы или ещё что-нибудь?
Пожалуйста, я тебя прошу, прекрати таскать сюда всякий мусор! Мама, он нам не нужен!
— Ты, Света, в мои дела не лезь, — мгновенно проявляла агрессию Олеся Семеновна, — мне эти вещи нужны! Я кое-что починю и на барахолке продам.
Да, конечно, такая мебель будет стоить недорого, но всё равно – это деньги!
У Светы ещё со школы была подруга, которая единственная знала об истинном положении дел.
Лена училась на психолога и как-то предположила:
— Свет, это очень на расстройство похоже. Недавно лекция у нас как раз про синдром Плюшкина была. Твою маму лечить надо!
— Да что ты думаешь, я не понимаю? Я сколько раз пыталась её уговорить на приём в больницу сходить!
Она отказывается, говорит, что абсолютно нормальная и всем своим действиям отдаёт отчёт.
Может быть, можно какие-то таблетки от этого давать? Ты узнай там у преподавателей.
— Да что ты! Во-первых, никто название не скажет, а во-вторых, даже если и скажут, в аптеке ты их купишь только по рецепту! Ведь такие медикаменты на строгом учете. Ты всё уж попробуй, Свет, мать уговорить. Может быть получится!
Никакие меры борьбы с собирательством не помогали, поэтому Света съехала.
С девятнадцати лет девушка жила одна, сама себя обеспечивала и раз в месяц наведывалась в гости к родительнице, чтобы навести у неё в жилище порядок.
Соседям, естественно, образ жизни Олеси Семёновны не нравился. Свете всё чаще и чаще стали жаловаться жильцы их дома на нестерпимый запах, тараканов и грязь в подъезде.
***
С матерью боролась Света восемь лет. Сначала одна, а потом и вместе с мужем.
Супруг был врачом, их когда-то познакомила Лена. Мужчина задействовал все свои связи, чтобы положить в клинику Олесю Семеновну.
Лечилась женщина долго, и временно ситуация улучшилась. После выписки Олеся Семеновна старалась держать себя в руках и всё, что плохо лежит домой, не таскала. Срывы всё же периодически случались.
Олесю Семеновну устроили на работу. Света, пока мама лежала в клинике, сделала ей в квартире ремонт и наняла для неё помощницу, которая пресекала попытки снова развести бардак в квартире – всё лишнее выбрасывала.
Света мать бросить не могла, за родительницу женщина чувствовала ответственность. С Олесей Семёновной дочь проводила очень много бесед, пытаясь достучаться до её здравого смысла.
Когда недавно Олеся Семеновна зашла с работы проведать внуков и протянула дочери пакет, набитый йогуртами и кефиром, Света удивилась:
— Мам, зачем нам столько? Ну съест ребятня по паре йогуртов, и всё, потом будут эти баночки валяться в холодильнике. А кефир у нас вообще никто не пьёт.
— А ты в морозилку убери, — посоветовала Олеся Семеновна, — потом же ведь можно съесть. В холодильнике надолго не оставляй.
Света заподозрила неладное:
— Мам, а ты где всё это взяла? Неужели купила?
— Юлька дала.
Света сразу же всё поняла. Дело в том, что подруга матери, Юлия Станиславовна, работала в большом магазине.
Продукты, у которых вот-вот должен был закончиться срок годности, шли на списание и руководство торговой точки позволяло чисто за символическую сумму работникам их выкупать.
Юлия Станиславовна частенько снабжала подругу едой с практически истекшим сроком годности.
Разговор на эту тему Света с матерью тоже проводила не один раз. Олеся Семеновна с дочерью ругалась:
— А в продуктах-то что плохого? Что со мной случится, если я съем колбасу, у которой вчера срок годности истёк? Она что, меньше чем за сутки, про.тух.нет? А сыр? Мне, например, даже мясо от Юли частенько перепадает.
На вкус ничем от свежего не отличается, у него даже неприятного запаха нет, хоть срок годности два-три дня назад истёк! Света, ничего в этом страшного нет. Что плохого в экономии?
— Мама, это не экономия, это настоящее вредительство! Как не понимаешь, что едой можно отравиться? Как ты не боишься?
— А чего бояться? Двум см.ертям не бывать, а одной не миновать! Всё со мной нормально, Свет, много кто так живёт, просто ты не знаешь.
Зачем тратить деньги на продукты, если можно их почти бесплатно получить? У меня морозилка под завязку забита, всё есть: и пельмени, и рыба, и курица, и котлеты!
И я всё это ем, представляешь! И прекрасно себя чувствую.
***
Видя, что нравоучения никак на мать не действуют, Света оставила попытки привести её в чувство. Пусть живёт, как хочет, только к ней домой просрочку не таскает и детей ею накормить не пытается.
О требовании дочери Олеся Семеновна прекрасно знала, но частенько его нарушала.
Вот и сейчас между дочерью и матерью разразился скандал из-за просроченных йогуртов:
— Мама, ну сколько можно? Неужели ты не понимаешь, что я не принимаю твой образ жизни!
Я могу позволить себе тратить деньги на качественные продукты для себя и своей семьи.
Столько лет я бьюсь с тобой и пытаюсь вернуть тебя к нормальной жизни, а все бестолку!
— Я нормальная! — отвечала Олеся Семеновна, — и в своих поступках ничего плохого не вижу.
***
Света всё же была вынуждена прекратить все взаимоотношения с родительницей после её последней выходки.
Светлана вины с себя не снимала, она прекрасно понимала, что тоже отношение к беде, которая случилась с её старшим сыном, имеет.
Однажды она, задерживаясь на работе по приказу начальства, никак не успевала забрать ребёнка из группы продлённого дня.
Ждать, пока мать освободится, педагог-воспитатель не собиралась, поэтому она позвонила Светлане и потребовала:
— Немедленно заберите ребёнка! Уже все разошлись, мне тоже нужно домой. Поймите меня правильно, у меня тоже семья и дети.
Света запаниковала: муж вырваться с работы не мог, а ей ещё минимум полчаса придётся просидеть в офисе. Как быть?
Решение пришло в голову само, женщина позвонила матери.
Родительнице Света дала чёткие указания:
— Мам, просто забери Славу со школы и отведи к себе. Домой не поднимайся, посиди у подъезда, я приеду минут через тридцать. Как раз это время у тебя на дорогу туда и обратно уйдет.
Мама, я тебя прошу, ничего ему не давай. Просто забери его со школы и подожди меня на скамейке.
Олеся Семеновна согласилась.
Света ровно через двадцать пять минут подъехала на такси к дому матери, забрала весёлого сына, попрощалась с родительницей и уехала домой.
Через три часа ребёнку стало плохо. Света забеспокоилась, вызвала скорую. Славу забрали в больницу и только там, после всех необходимых манипуляций, женщине удалось расспросить ребёнка.
Она узнала, что бабушка по дороге дала ему бутерброд с колбасой…
***
Света пока мать простить не готова. Теперь уже и её супруг стал настаивать против общения бабушки и внуков.
Олеся Семеновна извиниться перед дочерью хочет, хоть никакой вины за произошедшее за собой и не чувствует.
Света матери объяснила, что не позволит ей видеться со своими детьми, пока та кардинально не изменит свой образ жизни и ещё раз не пройдёт лечение, если оно потребуется.
