— Правильно Маринка сказала, не отец ты и никогда им не был. Ты донор! Одноразовый донор! Выметайся из нашей жизни!
— Леша, не забудь забрать Свету с вокала, — напомнила Валентина, собираясь на работу.
— Валя, а может, ты сама как-нибудь с этим справишься? – спросил Алексей, лежа на диване. – У меня единственный внеочередной выходной в этом месяце, я с мужиками собирался в бар заглянуть.
— Дочку заберешь, потом заглядывай, куда там тебе вздумается, — строго проговорила Валентина.
— А она сама не дойдет? – с надеждой спросил Алексей.
— А ей самой всего семь лет, — напомнила Валентина, — сказал бы спасибо, что она сама из школы на вокал ходит!
— И чего только ходит? – проворчал Алексей. – Глотку драть и без всяких вокалов можно.
— Глотку это вы с мужиками в баре дерете, когда свой футбол обсуждаете, а Светочка учится петь! И преподавательница говорит, что у нее хорошо получается.
— Да что там может получаться в семь лет? Тили-тили, трали-вали, мы погромче завывали! Тебе там и не такое расскажут, чтобы ты деньги платила!
— Леша, хватит пререкаться! – Валентина зашла в комнату и уперла руки в бока. – Хочет Света ходить на вокал, значит, будет ходить. Захочет на танцы – пойдет на танцы! А если ты о деньгах трясешься, так ты бы сначала их заработал!
— Я и так зарабатываю! – обиделся Алексей. – Я не виноват, что у нас на заводе такие зарплаты.
— А кто, интересно мне знать, никак с третьего разряда не поднимется? Сколько раз тебя на экзамен направляли? Что ты говорил?
— А что ты прицепилась к этим разрядам? – огрызнулся Алексей.
— А то, что на четвертом прогрессивка на десять процентов выше, а дальше – еще больше.
— Ой, ради этих копеек выламываться! – проворчал Алексей, укладываясь удобнее.
— Конечно, зачем нам это? – покачала головой Валентина. – А твой одноклассник из твоей же бригады, уже на шестой разряд сдал. Так его в резервники перевели. А там и зарплата, и премия, и резервные!
— Вот только не надо мне тут Славку в пример ставить. У него четверо детей и больные родители. Ему сам Бог велел, пахать, как тому оленю!
— Короче так, «неолень», — Валентина повысила голос, — в шесть часов забери Свету с вокала и приведи домой. А потом хоть на все четыре стороны!
— А денег дашь? – спросил Алексей.
— Да, черт с тобой! – Валентина достала из кошелька тысячу. – Дочку забери, я ее предупрежу! И не опаздывай, чтобы она не ждала!
— Придумают всякие вокалы, — ворчал Алексей, засовывая купюру в карман, — мало того, что это бред, так еще слушай эти завывания.
***
— Леха, чего хмурый такой? Настроение не в то горло пошло? – с улыбкой спросил захмелевший Валера. – Или с женой опять поругался?
— С женой – это нормально, — отмахнулся Алексей, — этот зверь знакомый и повадки его известны. Рычит, гавкает, но не кусает.
— А чего тогда?
— Дочка, блин, с ее песенками! Пока домой довел, думал, оглохну от всех этих завываний!
— А-а! Ты ж у нас бракодел! На сына силенок не хватило, так ты дочку произвел!
— Да хватит уже! Я витаминок поем, а потом такого сына сделаю, что вы все обзавидуетесь! Он у меня и в рыбалке разбираться будет, и в охоте, и на бокс пойдет, и на карате!
— Если его твоя жена на танцы не запишет! – компания хохотала так, что бутылки на столике пошли в пляс.
— Ты, Леха, мечтай, а губу закатай! У тебя в семье последнее слово не за тобой, а за твоей хозяйкой! – и снова хохот.
— Я мужик в доме! – Алексей ударил кулаком по столу. – Я глава семьи! Да, если бы вы знали, я Вальку в кулаке держу!
— Ой, хватит врать! – Валера хлопнул приятеля по спине. – Был бы ты хозяин, записал бы дочку на джиу-джитсу какую или на тай-бо, а она у тебя песенки поет! Кто решение принял? Явно же, не ты!
— Да шут с ней с дочкой! Зато Валька у меня готовит, убирает, рубашки наглаживает! А я только и успеваю каналы на телевизоре переключать! Это комфорт! Понимать должны!
— А ты с ней ради комфорта? – спросил Валера с улыбкой. – А сына ты тоже от комфорта заводить будешь?
— А для любви можно и на стороне поискать, — обиделся Алексей.
— Так ты бы определился, с кем ты сына делать будешь! – мужики посмеивались в кулачки, а Валера добивал приятеля. – С законной комфортной или с левой ба.б.ой в подъезде!
Алексей вскочил, обматерив приятелей, а те кричали ему в спину:
— Иди с дочкой повой! У вас шикарный дуэт получится! Она про цветочки с полянками, а ты ей про судьбинушку горемычную!
***
Если раньше Алексею просто не нравились занятия дочерью вокалом, то после накачки друзей он их просто возненавидел. И ни разу не упускал случая, чтобы поиздеваться над Светой, когда она занималась:
— Хватит завывать! Я с работы пришел и хочу покоя!
— Вот теперь я знаю, как орет кот, когда его тянут за хвост!
— Сколько можно издеваться над моими ушами? Это же просто отвратительно!
Скандалы в семье Алексея и Валентины, конечно же, случались, как и в любой семье. Но теперь Алексей обязательно ввинчивал в контекст еще и занятия дочери:
— Как я могу в этом доме что-то делать, если мне постоянно на ухо кто-то орет?Ты и дочка твоя, обе хотите меня со света сжить! Одна бесконечными претензиями, вторая непрекращающимися воплями!
Но окончательно Алексею снесло крышу, когда Валентина для занятий дочери купила детский синтезатор. Это была больше игрушка, чем инструмент, но даже преподаватель вокала сказала, что для распевок его достаточно.
— Раньше она просто орала, а теперь еще и это шайтан-пианино тренькает круглыми сутками! Я дождусь в этом доме покоя или вы так решили меня отсюда выжить?
***
— Валя, это уже не смешно! – воскликнула Марина. – Как мне после тебя работать, если у тебя в отчете я уже три ошибки нашла?
— Правда? – растерянно спросила Валентина.
— Ты где летаешь? – Марина озабоченно посмотрела на подругу.
— Я? – Валентина нервно вздохнула. – Я в грустном месте, которое называется преддверие развода.
Марина выпучила глаза:
— Нормальное определение! А кто инициатор?
— По всему выходит, что виновата я.
— С ума сойти! Тебе плохо, ты собираешься разводиться и ты еще и виновата… Вообще непонятно.
— А все просто. Дочка захотела заниматься пением, я отвела ее на вокал, а Леше эти занятия встали поперек горла. Он и раньше-то к дочке не сильно тянулся, а теперь она у него во вр.аг.ах народа. И меня постоянно упрекает, что это я ее на пение отдала, чтобы ему нервы лишний раз помотать.
— А тебе не кажется, что он офигел? – спросила Марина.
— Это ж еще не все! Он же всегда возмущается так, чтобы Светочка слышала. А то прямо ей в глаза говорит, что это не пение, а блеяние, и что место ей в туалете – кричать слово «занято».
— А ты ему объяснить пыталась, что нельзя так с ребенком? – немного ошалев, спросила Марина.
— Он не слушает. Просто начинает еще и на меня кричать.
— Гони этого комнатного тирана к его мамаше! – фыркнула Марина.
— Интересно ты его чертом назвала, — улыбнулась Валентина.
— Не думай даже! Разводись! – Марина увидела сомнение в глазах подруги и решила добить аргументами: — Ты, допустим, его любишь, хотя крови он тебе уже попортил немерено. Допустим, что ты д**а и готова терпеть и дальше такое отношение к себе по ряду идиотских причин начиная с памяти о былом и заканчивая, «дочка будет расти без отца». Но ты как раз о дочке подумай.
— Вот я и думаю, — проговорила Валентина, — может забрать ее с вокала.
— Не в ту сторону ты думаешь! Оставь ребенка в покое! Прошли те времена, когда мамашки отыгрывались на своих детях, заставляя реализовывать свои мечты. Хочет ребенок петь – пусть поет! Вот если она сама бросит, тогда ты ей только выбор предложи, а решать она сама должна!
— Я это понимаю, — проговорила Валентина.
— А вот теперь про мужа твоего, хитровыделанного! Он Светочке сейчас нервы испортит, а потом тебе придется с ней по психологам скакать! Ты в первую очередь мать и ты обязана заботиться о ребенке! А какая забота, если ты допускаешь собственной глу.постью издеваться над ней ее же отцу? К черту такого папашу! И не отец он вовсе, а донор!
Валентина сидела в оцепенении. Такого эмоционального напора от подруги она не ожидала. Да и говорила она все правильно. Только решимости это не добавило.
***
За тех, кто сомневается, решения принимает сама судьба.
— Все! Вы своего добились! – кричал Алексей, кидая вещи в сумку. – Я от вас ухожу!
Света стояла в дверях своей комнаты насупленная, совершенно не понимая, что происходит.
Валентина хоть и готовилась к тому, что придется расстаться, но никак не решалась указать супругу на дверь. Да и поведение его было не всегда показательно негативным.
Иногда Алексей даже не обращал внимания на занятия дочери. В эти моменты Валентина думала, что он смирился, потому и выгонять его смысла не было.
— Вы что думали, что я буду вечно терпеть, как вы надо мной измываетесь? Хватит! Мое терпение лопнуло!
Валентина порывалась остановить супруга, попросить успокоиться, обсудить ситуацию. Но дальше неуверенных жестов руками дело не заходило.
— Папочка, — подала голос Света, — почему ты уходишь?
— А ухожу я Светочка, — Алексей решил воспользоваться последней возможностью уколоть дочь и сделать больно жене, — потому что ты так плохо поешь! Если бы ты не пела, я, может быть, и остался бы. Но тебе же пение важнее родного отца!
— Леша, перестань! – выкрикнула Валентина, но было поздно.
Слова сказаны, и Света в слезах и истерике убежала к себе в комнату и захлопнула дверь.
— У.род ты, Леша! — зло проговорила Валентина. – Нашел бабу, так ушел бы с достоинством. Как нормальный мужик. Понятно, что ты тот еще …, но достоинство хоть какое-то поимел бы!
— А не надо меня стыдить! Ты все сделала, чтобы я ушел! На работе она, понимаешь, задерживается! Зарплату она, понимаешь, больше получает! О дочке она заботится. А я у тебя вместо кого? Груши для битья? Мужика ценить нужно! А ты со своей дочкой постоянно ноги об меня вытирали!
— Да когда такое было? – возмутилась Валентина. – Я тебя даже не трогала никогда!
— Вот именно! Есть ты и твоя дочка! А на меня можно уже и внимания не обращать!
— А ты будто много внимания на нас обращал? – Валентина пошла в наступление. – То с мужиками в бар! То на рыбалку! А если ты дома, так не трогайте его, он устал! От чего ты устал? От работы, с которой ты три копейки приносишь? От друзей своих, к которым ты летишь по первому зову? Или от стаканов, которые туда-сюда к глотке своей ненасытной таскаешь?
— Ах, вот как ты запела? – закричал Алексей. – Я думал, может остаться, а может вернуться! Да после таких слов я в жизни к вам не вернусь! И видеть вас не хочу, и знать тоже!
— Правильно Маринка сказала, не отец ты и никогда им не был. Ты донор! Одноразовый донор! Выметайся из нашей жизни!
***
— Бутылочку оставьте, Христа ради, — попросил сгорбленный мужичок в рваной одежде.
— Слушай, не вон.яй тут, — поморщился молодой человек, — допьем, оставим у мусорки. Потом заберешь. А сейчас свалил бы ты!
— Конечно-конечно, — закивал Алексей, уходя на соседнюю аллею.
Когда он ушел из семьи, а было это, дай Бог памяти, больше двадцати лет назад, жизнь его начала крутить, как в водовороте.
Уходил к женщине, а та его выпроводила через пару лет, найдя кого-то поинтереснее. Скитался по друзьям, пока не набил оскомину, своей пьяной м.о.р.д.ой.
На работе его держали до последнего, но вынуждены были уволить за систематическое пьянство и прогулы.
А алименты никто не отменял. Предупредили, оштрафовали, определили на принудительные работы, а потом, как положено, — на год в т.ю.рь.му.
Из нее вышел не Бычковский Алексей Михайлович, а «Леха – пошел нафиг», человек без будущего и уважения, лишний по всем статьям.
— Какие хорошие ребятки, — проговорил он, возвращаясь к скамейке, — и бутылочки оставили, и соточку под камешек положили! Надо будет хлебушка купить…
Перерывая очередную урну на предмет чего-нибудь полезного, Алексей обратил внимание на афишу.
«Бычковская Светлана Алексеевна – восходящая звезда эстрады!»
— Бычковская? – Алексей скривил губы, задумавшись. – Так это ж моя Светка!
Он прочитал всю афишу подслеповатыми глазами:
— Ничего себе, цена билета – десять тысяч! И ты посмотри, билеты распроданы! – бубнил он под нос, допивая остатки из подобранной бутылки. – В клубе выступает! В самом популярном!
На центральный вход ему соваться смысла не было, а вот с черного входа, можно попробовать дочку перехватить.
— Светочка! Светочка! – кричал он, завидев процессию артистов со Светланой в центре. – Доченька! Это твой папа!
Легкое замешательство в компании извергло одинокую фигуру, за которой подтянулись пара крепких ребят.
— Валечка! – Алексей начал плакать.
— Леша? – Валентина брезгливо смотрела на бывшего супруга. – Что с тобой стало?
— Жизнь, Валечка, была со мной несправедлива! – он шмыгнул носом. – А Светочка теперь звезда… — проговорил он.
— Как видишь, — холодно ответила Валентина, — только не твоими стараниями.
— Валечка, но я же ее папа! Может она сможет мне немножечко помочь?
В глазах Валентины сверкнули ледяные молнии. Она достала из кошелька несколько купюр и бросила перед ним на асфальт: — Это все, что я тебе дам, и больше не появляйся в нашей жизни!
— Валечка, но как же так? – подбирая деньги, проговорил Алексей. – Я же все-таки отец!
— Не отец ты, а донор! – а потом она повернулась к ребятам, которые молча стояли у нее за спиной. – Запомните это существо и на пушечный выстрел к нам не подпускайте! А сейчас просто вышвырните его куда-нибудь!
Не отец, а донор
Соавтор: Захаренко Виталий