— Но мне нужна помощь! – кричал в трубку Лев Сергеевич. – Ты можешь банально привезти мне чистые трусы и носки? Забыть про ссоры и недомолвки и повзрослеть, в конце концов?
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
После того, как диагноз Льва Сергеевича подтвердился, стало ясным, что задержится в больнице не на одну неделю и даже не на месяц…
Он понял, что без чужой помощи уже не справится. Это раньше он был самостоятельным во всем, а в последние несколько десятков лет вообще большинство его окружения зависело от него.
— Лев Сергеевич, — говорил ему Алексеев, и каждое слово врача впивалось занозой в сердце богатого пациента, — я до сих пор не понимаю, почему вам приносит все необходимое ваш секретарь. Где ваша жена? Дети? Семья, в конце концов. Я не перестану повторять о том, что с вашим диагнозом вы вряд ли протянете больше полугода, так не настало ли время для того, чтобы сблизиться с родными для вас людьми?
Полгода! Каких-то жалких полгода! У Купцова в голове не укладывалось, что он – генеральный директор крупной корпорации, вдруг оказался в такой безвыходной ситуации.
— Я как будто стал героем какого-то ту_пого анекдота… — делился он с Татьяной, регулярно навещавшей босса и державшей его в курсе дел в компании. — Я как владелец кондитерской фабрики, который сд_ох, подавившись конфетой с собственного завода.
Татьяна черный юмор своего босса не оценивала. Она вообще казалась Льву Сергеевичу самым близким человеком в последнее время.
Последняя жена Купцова, узнав о том, что тот попал в больницу с серьезным диагнозом и нуждается в ее помощи, только хмыкнула в трубку:
— Ты сам сделал все для того, чтобы я не хотела тебя видеть.
— Но мне нужна помощь! – кричал в трубку Лев Сергеевич. – Ты можешь банально привезти мне чистые трусы и носки? Забыть про ссоры и недомолвки и повзрослеть, в конце концов?
— Не могу! – огрызнулась в трубку Наташа. – Я не заставляла тебя жениться на мне, а потом не заставляла себя выгонять из дома. Сейчас же, когда ты оказался в больнице, может быть, до тебя дойдет то, как несправедлив ты был по отношению ко мне.
— Ду_ра! – крикнул в трубку Купцов, но в ответ услышал только короткие гудки.
И черт дернул его жениться на девчонке, которая была моложе его на двадцать пять лет. Ну какие мозги могут быть у двадцатипятилетней в голове? Там только модные шмотки, деньги, желание быть популярной.
Это все Наташа успела заполучить за два года в браке с Купцовым, а что получил он? Красивое и молодое тело без капли мозгов и умения анализировать ситуацию.
Даже сейчас она не стала его дослушивать, поддалась эмоциям и швырнула трубку. Типичное поведение молодой и глу_пой девчонки.
Через две недели после того, как Лев Сергеевич попал в больницу, к нему нежданно-негаданно пришла младшая дочь.
С Ольгой он не виделся почти три года, с того самого дня, как собрал вещи и ушел от ее матери к молодой и красивой любовнице. Той самой Наташе, с легкостью бросившей трубку и его самого на произвол судьбы.
— Как ты узнала, что я здесь? – глаза Льва Сергеевича заблестели.
Он был рад увидеть Ольгу. Хотя был уверен, что младшая дочь точно не захочет с ним знаться.
— Моя приятельница тут работает гинекологом. — ответила Ольга. — Она слышала разговор коллег… Я позвонила Наташе. Она подтвердила.
— Надо же, — усмехнулся Лев Сергеевич и закашлялся, — ты даже моей жене позвонила. Ради меня?
В голосе отца слышалась надежда, но Ольга только неуверенно повела плечом.
— Не столько ради тебя, сколько ради того, чтобы убедиться в том, что кара настигла тебя.
— Кара? – Лев Сергеевич округлил глаза. – С чего это вдруг ты заговорила такими пафосными словечками?
Ольга стиснула зубы. Молча достала из пакета пачку апельсинового сока, упаковку яблок и шоколадку.
От одного вида еды Льва Сергеевича привычно замутило. Да ему уже было все равно. Главное, он смог увидеться хотя бы с младшей дочерью.
— Когда ты ушел от мамы, она совсем сдала, — холодно сказала Ольга, — только рождение внука ее как-то встряхнуло.
— Внука? – Лев Сергеевич попытался приподняться на больничной койке, но тут же сполз обратно.
Сил с каждым днем становилось все меньше, а желания жить – все больше.
— Да, у тебя есть внук. Сереже почти год, и я сделала все возможное для того, чтобы ты узнал о его появлении последним. Теперь, пожалуй, ты можешь об этом узнать. Ты ведь всю жизнь мечтал о сыне, матери все нервы вытрепал с этим желанием. Потом Наташу доставал с ним же, но так и умрешь, не получив желаемого. Зато внук у тебя теперь есть.
— Я могу его увидеть? – без особой надежды в голосе спросил Лев Сергеевич, но Ольга тут же замотала головой.
— Нет! Ты не увидишь ни внука, ни маму. Я не хочу, чтобы мои близкие общались с таким, как ты. У тебя ведь нет ни сердца, ни сострадания. Я вообще всегда считала тебя роботом. Теперь знаю о том, что у тебя внутри то же самое, что и у обычных людей.
Лев Сергеевич почувствовал омерзение. Его младшая дочь говорила с ним так, как будто он был последними отбросами. В чем-то она была права. Он некрасиво поступил с ее матерью. Но теперь, когда он сам был на грани между жизнью и смертью, неужели он не заслуживал ни капли сострадания?
— Прости меня… — сказал он покорно, ругаться и выяснять отношения не хотелось, этого было достаточно в прошлом. — И перед матерью за меня извинись.
Ольга поднялась со стула для посетителей и с пренебрежением посмотрела на отца.
— Это ты меня прости, но матери я не скажу ни слова о том, что виделась с тобой. Она едва пришла в себя после твоего предательства, а тут еще узнает о том, что ты серьезно болен, захочет увидеться с тобой. Я этого не допущу.
Ольга вышла из палаты, и внутри у Льва Сергеевича осталась стойкая уверенность в том, что это была их последняя встреча с младшей дочерью.
Как же Ольга была зла на него! Обижена! Она имела на это полное право, и ничего Лев Сергеевич поделать с этим не мог.
На следующий день он позвонил старшей дочери. С Кирой он не виделся еще больше: почти пятнадцать лет, именно столько времени назад его старшая дочь приезжала в Россию.
Они и не созванивались почти, только в годовщину смерти ее матери, то есть бывшей жены Льва Сергеевича.
— Папа? – удивленно спросила Кира, ответив на звонок.
Хотя бы эта дочь зовет его «папой», Ольга вообще никак не обращалась к нему, только местоимениями.
— Что случилось?
— Я в больнице, — Лев Сергеевич решил, что врать дочери не будет, — врачи говорят, что мне осталось недолго. Звоню сообщить, чтобы потом это не стало для тебя неожиданностью.
На другом конце повисло молчание. Потом Лев Сергеевич услышал детские голоса, это были его внуки, о существовании которых он знал.
— Пап, это шутка? – спросила Кира через минуту.
— Я был бы и рад пошутить, — ответил Лев Сергеевич, ощущая внутри тоску и отчаяние, такие непривычные для него чувства, про которые он совсем забыл и которые были ему несвойственны, — только нет. Я в больнице. Скоро умру.
— Мне жаль, — ответ был коротким и каким-то… сухим что ли, — но чем я могу помочь? Я на другом конце света, у меня семья, дети, дом… Я даже приехать не смогу к тебе.
— Ты не можешь, я понимаю. — быстро ответил отец. Хотя бы Кира не может, в отличие от Ольги. — Передай внучкам, что я их люблю.
Он положил трубку и смахнул с щеки слезу. Откуда вообще эта слеза взялась?
Лев Сергеевич никогда не плакал, разве что в детстве, когда отец лупил его ремнем.
А теперь слезы сами текли из глаз, при этом не давая совершенно никакого облегчения. Не увидит Лев Сергеевич ни Киру, ни внучек, не сможет поехать к ним в Канаду, как планировал, не сможет даже на могилу к первой жене сходить. Как много всего упущено!
При воспоминании о первой жене стало больно в груди. Лиза, Лизонька, Елизавета… Пожалуй, единственная женщина в жизни Льва Сергеевича, которую он любил по-настоящему. Та, которая не смогла смириться с его уходом, умерла от инфаркта через год после развода.
А ведь Лев знал о том, что у Лизы было слабое сердце и все равно ушел от нее к другой, не пожалев ее чувства и не задумываясь о том, какую боль причиняет ей.
Повелся на более молодую и привлекательную женщину, предав семью, оставив любимую женщину и дочь.
Трус, подлец! Наверное, права была Ольга, говоря про карму. Она настигла его, а впереди будет только еще тяжелее и больнее, причем не столько физически, сколько морально.
Продолжение