Для выхода в свет у меня Анжела есть. А тут у меня хозяюшка! Гладит, стирает, убирает! Хоть бери и две семьи заводи!
Из трубки донесся хохот, а потом был, видимо, вопрос о том, как Оксана из себя.
— Не, так она симпатичная, — говорил Никита, — но что-то такое неуловимо-тяжеловесное есть. Походка там, или даже не знаю. Она не толстая, но крепенькая такая…
— Оксана, ты завтра с нами? – спросила Марина, рассчитывая исключительно на положительный ответ.
— А что завтра? – устало, поинтересовалась Оксана.
— Как это что? – изумилась Марина. – Сегодня весь день фасовали гречку, макароны, сухари, так надо же развезти! Или ты думаешь, если он по пакетикам у меня в зале лежит, так оно мне там не мешает?
— Ладно, заезжайте за мной завтра, — кивнула Оксана.
— Вот! Другое дело! – Марина улыбнулась. – Нет препятствий, чтобы делать хорошие дела!
— Ага, — муж Марины хохотнул за рулем, — у нас еще ни одно хорошее дело не осталось безнаказанным!
— Цыц! – Марина погрозила пальцем. – Это дома ты муж, а тут ты бессловесный грузчик-водитель! Не вноси мне разброд в кадры!
— Заезжайте завтра ко мне часиков в десять, — скромно улыбаясь, сказала Оксана.
— Не позже девяти! – сообщила Марина. – И не вздумай к этому времени не проснуться и не собраться!
— Ладно, — согласилась Оксана и вышла из машины.
Проводив взглядом отъезжающую машину, Оксана присела на лавочке у подъезда.
— Субботу пережили, осталось пережить воскресенье, — пробормотала она себе под нос.
Домой идти совершенно не хотелось. Там нужно было приготовить что-нибудь поесть, хоть немного убрать, закинуть стирку и помыться.
На все это завтра не будет времени. С самого утра и, скорее всего, до поздней ночи, будут они кататься по людям, развозя продуктовые наборы.
«Не зря же фасовали целый день«, — вспомнилась фраза Марины.
Как ни хотелось Оксане идти в пустую квартиру, а деваться было некуда. Не оставаться же на лавочке?
Странное получилось у нее положение: чужая среди чужих. Почти десять лет прожила в городе, а своей так и не стала. Ни личная жизнь не устроилась, ни друзей не нажила, даже врагами не обзавелась.
Как приехала когда-то очень давно из деревни, оказавшись вне городского общества, так и не смогла стать его частью.
— Оксана, запомни как «Отче наш», город – это сплошная без нрав ствен ность! Не забывай о душе своей! – напутствовала Валерия Борисовна, провожая дочь учиться в город. – Со бла зн на каждом шагу будет поджидать! Противься ему! Боженька все видит и воздаст тебе по делам и мыслям твоим!
— Я понимаю, мама, — говорила Оксана, — я буду стараться!
Валерия Борисовна была женщиной набожной. Тому же и дочку учила с малых лет. Мораль прививала, но и своей головой думать заставляла. Потому с отличным аттестатом после деревенской школы и решила дочь отправить учиться в город.
— Мамочка, а ты тут как без меня останешься? – спрашивала Оксана. – Я, если поступлю, это пять лет. А потом обязательная отработка два года.
— А я с божьей помощью, — улыбалась Валерия Борисовна. – Может отца твоего с братом смогу молитвой от бутылки отвадить. Сама же знаешь…
Знала Оксана, что отец с братом не всегда на стакане сидели. Не чаще раза в месяц, но дня на три выпадали из жизни. Запирались в сарае, и устраивали черт знает что.
А Валерия Борисовна в это время молилась перед иконами, чтобы бог миловал, и беды большой не допустил.
Про себя Оксана не могла сказать, что верующая. Не так, как мама. Она верила в высшую справедливость, в карму верила, немного в сверхъестественное, но и на этом не сильно зацикливалась.
Пусть не веру, но моральные принципы Валерия Борисовна дочери привила. А вот они как раз и не позволили стать своей в студенческом обществе.
— Оксана, хватит киснуть над учебниками! У нас такая веселая компания собралась! Ящики с «настроением» еле в багажник поместились! – звали ее сокурсники.
— Нет, спасибо, — отвечала Оксана, — что-то не хочется.
— Ты что, стесняешься? После тоста за любовь, твое стеснение как рукой снимет! Поехали!
— Да я и не знаю там никого…
— Ладно, оставьте ее, — говорили одногруппницы, — она у нас умная и прилежная девочка! Ей с нами не интересно! Благочестивая Ксю!
Такая же история произошла, когда Оксана вышла на работу. Общение выстраивалось сравнительно нормально, пока не встал вопрос корпоратива.
Оксана, понятное дело, отказалась. Поэтому из дружеского общения была исключена. Осталось только профессиональное.
— Мамочка, — говорила Оксана во время визитов домой, — может мне в деревню вернуться?
— А делать ты тут что будешь? – спросила Валерия Борисовна. – По образованию ты кто?
— Маркетолог.
— А работать ты, где будешь? У нас в деревенском магазине? Продавщица там сидит крепко, а маркетологи там сто лет не нужны. В доярки пойдешь? Или в поле?
— Не знаю, мамочка, — грустно говорила Оксана, — я там одна, совсем одна. Честное слово, даже поговорить не с кем.
— Доченька, хороший друг, как и любимый человек – это божья милость. Ее заслужить нужно! А если совсем невмоготу будет, кошечку себе заведи. Четырехлапым помощь всегда пригодится, а с двуногим не спеши, во гр_ех вп_асть можно.
Мамин совет, да жажда хоть какого-то общения, кроме профессионального на работе, привели Оксану к волонтерам.
Активистка Марина и ее муж Толик приняли Оксану с распростертыми объятьями. Рабочие руки волонтерам всегда нужны.
Марина даже перл придумала, что подбодрить Оксану, когда та рассказала о своих неудачах:
— Если грустно, одиноко? Приходи, найду работу!
По такому принципу все и строилось. Оксана хотела просто человеческого общения, какого-то участия, а ей навешивали пачку обязанностей, неотложных дел. В итоге на грусть просто не оставалось времени.
Проработав с волонтерами больше года, Оксана решилась привести в дом мужчину. Не к маме, а свою съемную квартиру. Решила, что «божья милость» уже могла бы и снизойти.
Но Никита ею не являлся. И узнала это Оксана из подслушанного телефонного разговора.
— Димка, я тебе скажу, деревенская дева_ха – это песня! Добрая, ласковая, услужливая! Я ей: «Мадемуазель, вы прекрасны!», а она мне пирожков с капустой, борща красного и бессонные ночи!
После паузы:
— Да куда она от меня денется? Я же говорю – деревня! К тому же – волонтерка! Они на доброте повернутые! А еще мать у нее в стр_ахе Божьем пребывает. Знаешь, что это? Домострой, который даже контролировать не надо! Сразу голова на послушании сдвинута! Я тебе говорю!
Пауза.
— Никто ее не собирается в свет выводить, успокойся! Для выхода в свет у меня Анжела есть. А тут у меня хозяюшка! Гладит, стирает, убирает! Хоть бери и две семьи заводи! Ис_ла_м принять, что ли?
Из трубки донесся хохот, а потом был, видимо, вопрос о том, как Оксана из себя.
— Не, так она симпатичная, — говорил Никита, — но что-то такое неуловимо-тяжеловесное есть. Походка там, или даже не знаю. Она не толстая, но крепенькая такая. Понятно, что не лань, но и не буренка.
Дальше Оксана слушать не стала:
— За «не буренку» спасибо, а за все остальное, прости Господи, не обессудь!
Иные читатели называют скалку «животворящей», хотя по факту ничего живого ею сотворить нельзя. Кроме климата в семье. А вот из живого, при помощи скалки, превратить во что-то не живое – это запросто!
Как верещал Никита, убегая он разбушевавшейся Оксаны, слышал весь район.
Мало того, что она оприходовала его в квартире, где он разве что по потолку не бегал, так она не оставила его в подъезде, проводив до самой двери. Так еще и с крыльца, метким броском, заставила Никиту совершить полет его высокомерным носом в сторону мусорных баков.
За вещами он вернулся только через три дня, а нашел их в тех же самых мусорных баках. А Оксана не пожалела времени и сил, чтобы всю его одежду изрезать в лоскуты.
Отходя от правого дела праведной ме_сти, Оксана поняла, что была несколько неправа.
— Просто же могла выгнать и все, — сокрушалась она, — зачем нужно было устраивать такой спектакль? Да и вещи резать. Не надо было… Ох…
А когда поделилась случившимся с мамой, услышала следующее:
— Доча-доча, сама хоть понимаешь, что гр_ех это? И то, что без венчания жили, и то, что скалкой его отходила? Боженька все видит! Замаливать придется! На службу сходи, исповедуйся! Да трудом праведным искупай!
Валерия Борисовна сказала от чистого сердца и с полной в этом уверенностью. Хотя, когда дочка рассказывала, не забывала смеяться и вставлять фразы типа:
«А так ему и надо! Прости, Господи! Молодец, Оксаночка! Прости, Господи!»
Потому Оксана позабыла про личную жизнь и посвятила себя, в нерабочее время, волонтерству.
Принимали с Мариной пожертвования, закупали продукты и одежду и развозили нуждающимся. Помогали старикам с уборкой и хозяйством, молодым и одиноким мамам оказывали помощь по уходу за детьми.
Много было работы, тяжелой и сложной. Но получая в награду слова благодарности и видя слезы счастья, становилось теплее на душе.
— А может и благодать божья на меня сойдет, — приговаривала Оксана украдкой, — и пошлет он мне хорошего человека.
Но верилось в это с трудом. Истончалась вера, как песок сквозь пальцы.
Субботнее волонтерство вымотало Оксану, чуть ли, не до изнеможения. А после него пришлось еще и домашними делами заниматься. В кровать она падала с мыслью, что так сильно она еще никогда не уставала.
Но следующим вечером, после воскресного развоза продуктовых наборов, она уже не понимала, на каком свете существует. На все, что хватило сил, а было этого в половине двенадцатого, это помыться и рухнуть на не расстеленную кровать.
Звонок в дверь вырвал ее из глубокого сна. Она даже не поняла сразу, что ее разбудило. Но звонок в дверь повторился.
— Половина третьего, — прошептала она, скосив взгляд на часы, — кто это может быть?
Подошла к входной двери и заглянула в глазок. На площадке стоял мужчина в расстегнутом пальто, а под ним был виден деловой костюм, белая рубашка и красный галстук.
Оксана отступила на шаг. Галстук она запомнила, а лицо нет. Опять глянула, чтобы рассмотреть именно лицо.
«Самое обычное, ничем не примечательное».
Только Оксана не знала этого мужчину. Даже чувство, что когда-то его видела, не возникло.
— Оксана, — сказал он из-за двери, — простите, что я так поздно.
«Откуда он знает, что я за дверью?»
— Я сосед ваш сверху, — продолжал он говорить спокойным голосом, — въехал пару недель назад, еще не успел представиться и познакомиться. Я ключи потерял от квартиры. Сидел под дверью на площадке. Дверь ломать надо, но не ночью же.
Странно он как-то это все говорил. Ровно, без эмоций. Будто по бумажке читает.
— Можете мне дать стакан холодной воды? Пить очень хочется. Я бы сходил и купил, но все магазины закрыты. Пожалуйста!
Оксана стояла возле своей двери в полной растерянности.
«Незнакомый человек, поздняя ночь, воды просит. А она в квартире одна. Если что, то, как говориться, что угодно может произойти, — неслись мысли галопом. – А если я не открою, он уйдет? А если не уйдет? Так и будет стоять?»
Но рука сама повернула ручку замка, и Оксана открыла дверь:
— Проходите на кухню, я вас чаем напою, — проговорила она, уступая дорогу.
Чувство нереальности нахлынуло на Оксану. Полное принятие того, что она только что пустила в дом постороннего человека, при этом не чувствуя никаких несостыковок. То есть, это в порядке вещей.
Мужчина прошел на кухню, Оксана зашла следом и щелкнула выключателем чайника.
— А вы смелая женщина, — внезапно сказал он, — постороннего мужчину в столь поздний час пустили.
— Вам же помощь нужна, — ответила Оксана.
— Помощь много кому нужна, но не все достойны ее получить. А некоторые помощь выпрашивают, и еще злятся, если им отказывают.
— Вы же просто попить попросили, — сказала Оксана.
— Так это я, — он помолчал. – На вашем месте, я бы дверь не открыл. Это, конечно, хорошо, когда можно вот так с проблемой прийти к соседям, попросить помочь, поговорить, душу излить.
— Мне тоже кажется, что это было бы хорошо, — проговорила Оксана, — но я на такое не решилась бы. Тяжело, конечно, что иной раз поговорить не с кем, найти утешение, сочувствие.
— Разделить тихое счастье домашнего очага, — продолжил ее мысль мужчина.
— Мне, пока, делить не с кем, — ответила Оксана.
Закипевший чайник прервал беседу на некоторое время. Оксана заварила чай и поставила перед мужчиной кружку.
— Скоро появится, — проговорил он, будто паузы и не было, — вы добрый человек, Оксана, за это свыше воздается.
— Вы верите в эти сказки? – спросила она, удивляясь собственному спокойствию.
— В сказки – нет, а в то, что каждому воздается по делам его – верю.
Он взял чашку, над которой подымался и парок, и, не замечая, что чай еще очень горячий, выпил залпом.
— Я пойду, — сказал мужчина, встал и направился в сторону двери, на пороге обернулся: — И вы верьте!
И скрылся за дверью.
На работу Оксана проспала:
«Но если поторопимся, — говорила она себе, — можем не опоздать!»
Неслась по улице, не видя ничего вокруг. В двадцати метрах от своего офисного здания земля и небо несколько раз поменялись местами, и осознала себя Оксана, лежащей на земле.
Перед глазами сверкали звезды, а перед лицом плавало встревоженное лицо:
— Вы как себя чувствуете? – спросил незнакомец.
— Нормально, — выговорила Оксана.
— Это у вас ш_ок, после такого падения невозможно себя чувствовать нормально, — к встревоженности добавилась обеспокоенность, — вам в больницу нужно!
— Мне на работу нужно, у меня совещание, — сказала Оксана и начала вставать.
— Нет, уж, простите, — ее подхватили на руки, от чего голова закружилась, — я вас с ног сбил, теперь я несу ответственность за все последствия.
— Ну, мне очень надо на работу, — простонала Оксана, — вон уже мое здание!
— Я вас доставлю на работу, а потом все равно надо будет в больницу! – сказал он, донеся ее до дверей и поставив на ноги. – Я вас тут буду ждать, пока вы не выйдете, и сразу к доктору на анализы!
— Шутите? – спросила Оксана.
— Увидите!
В течение дня Оксана подходила к окну и видела, как мужчина, который обещал сопроводить в больницу, ходит туда-сюда возле входа, посматривая на двери.
Она не думала, что он дождется, и оказалась неправа. Он не только дождался, но отвез ее в больницу, оплатил все анализы, а потом еще и в гости напросился, чтобы сопроводить.
Два месяца понадобилось Оксане, чтобы понять, что это тот самый человек, который дарован ей свыше.
А вот в реальности визита мужчины в красном галстуке Оксана уверена не была. Больше это походило на сон.
Тем более, утром не обнаружилась чашка, из которой он пил чай. Но веру в его слова, что каждому воздастся по делам его, Оксана никогда больше не теряла.
Кармическая награда или счастливый случай
Захаренко Виталий