— Ну здравствуй, Люся, — на пороге квартиры Людмилы стоял ее старший брат с женой и дочерью, — а мы к тебе на постой. В гости, так сказать.
Приехали город посмотреть да купить кое-чего.
Ты как гостей встречаешь? Почему в таком виде? Немедленно переоденься!
Люся, а еда в доме есть? Проголодались мы с дороги!
Людмила вообще человеком была довольно замкнутым, как сейчас модно говорить, интровертом.
Отдохнуть она могла только в тишине, шумных компаний избегала, с людьми сходилась сложно.
Об этой особенности дочери мать прекрасно знала, но регулярно отправляла к ней в Москву «бедных» родственников, у которых не было денег, чтобы снять себе отдельное жильё на время пребывания в столице:
— Люся, там тётя Наташа к тебе скоро приедет. На обследование она собралась, поживёт у тебя пару неделек?
— Люся, папин брат просил тебя предупредить, что остановится денька на три-четыре в твоей квартире. В командировку его в Москву отправили, да!
— Люсь, племянница наша, Вероничка… Ну та, что двоюродного брата отца первой жены дочка, поступать хочет в педагогический. Приютишь на месяцок, пока девочка освоится? Пока место в общежитии получит?
От этих бесконечных гостей Люся устала. И ладно бы родственники, приезжая пожить в её квартире, вели себя как люди, так нет же, регулярно между хозяйкой и гостями вспыхивали скандалы.
Почему-то все родственники считали, что их полное обеспечение лежит на плечах Люси.
Никто никогда и конфетки к столу не принёс! За собой они не убирали, милостиво разрешая Людмиле самой наводить порядок каждый вечер.
Терпела Люся год, а потом в категоричной форме матери заявила:
— Если ты ещё раз кого-нибудь ко мне отправишь, я вообще перестану с тобой общаться. Я устала!
Почему я должна кормить ораву родственников, половину из которой я вижу впервые в жизни? Почему они должны жить за мой счёт?
— Ну, так положено, — принялась объяснять дочери Екатерина Андреевна, — ну как я могу им отказать? Люди звонят, просят помочь. Они ж не от хорошей жизни бесплатно живут!
— Действительно, — съязвила Люся, — дядька, приезжая в командировку, каждый день с работы возвращался на бровях.
Посещать какие-то сомнительные питейные заведения у него деньги есть, а купить для себя самого пачку макарон – нет. Так получается?
Мама, я последний раз тебя предупреждаю: больше никаких гостей! Не вынуждай меня с тобой ругаться!
Екатерина Андреевна дочь услышала и поток многочисленных родственников наконец-то иссяк.
В телефонных разговорах женщина жаловалась:
— Из-за тебя, Люся, на меня теперь все волком смотрят! Нужно было Лидии в Москву ехать, на курсы по повышению квалификации.
Она хотела у тебя остановиться, попросила с тобой договориться, а я ей отказала. Она теперь со мной вообще не здоровается!
— Ты радоваться должна, мам! Что от них хорошего? Наглый до ужаса, совести вообще не имеют.
***
Несколько месяцев Люся прожила в тишине и спокойствии. Девушка уж было думала, что никто к ней уже и не заявится, ведь мама, испугавшись перспективы потерять дочь, взялась за ум…
Брат старший приехал без предупреждения. Зная характер младшей сестрёнки, он решил просто поставить её перед фактором.
Люся, увидев семейство в полном составе, не обрадовалась, о чём поспешила Яшке сообщить:
— А что, гостиницу снять не могли? Обязательно нужно всем табором ко мне ехать?
— Вот ты всегда, Людка, такая была, — укорил сестру Яков, — нелюдимая, дикая. Зачем тратить деньги на гостиницу, если мы можем пожить у тебя бесплатно?
— Действительно, — разозлилась Люся, — зачем? У сестры же крохотная, двухкомнатная квартира на выселках, поэтому давайте её потесним? Так, что ли?
— Успокойся, Люся, — перебила золовку невестка, — мы ненадолго, всего на три-четыре дня. Действительно лишних денег нет, чтобы жильё снимать. Пройти-то дашь? Или так и будешь на пороге держать?
Люся, злая и на себя, и на мать, и на старшего брата, посторонилась. Семейство втащило в прихожую два огромных чемодана.
Племянница Людмилы, семилетняя Анна, тут же, не разуваясь, вбежала в гостиную.
Родители это прекрасно видели, но замечания ребёнку не сделали. Пришлось Люде самой наводить порядок:
— Аня, обувь сними, — прикрикнула на племянницу девушка, — куда ты в грязных сандалиях по ковру?
— Не ори на моего ребёнка, — тут же ощерилась Кристина, — ничего страшного она не сделала. Пятна легко убрать мокрой тряпкой.
— Вот этим ты сейчас и займёшься, — отрезала Людмила, — три дня вам даю, а потом чтобы собрались и съехали!
И сразу предупреждаю: у меня нет времени, чтобы вечерами с вами таскаться по городу и проводить экскурсии.
Я на работе устаю. Занимайте вторую комнату, там, за шкафом, есть раскладушка.
— Подожди, — снова оборвала золовку невестка, — а ты что, нам разве свою спальню не отдашь? У тебя там двуспальная кровать.
— Не отдашь, — передразнила Людмила Кристину, — в своей спальне буду ночевать я. Для вас — диван раскладной и раскладушка.
Гости в квартире Кристины вели себя как хозяева — в первый же вечер невестка, заглянув в холодильник, золовке велела:
— В магазин-то хоть сходи. У тебя в холодильнике мышь повесилась, чем мы ужинать будем?
— Я вечером не ем, — отбрила Людмила, — кефир на ночь пью, и всё.
— Так это ты, — укорил Яков, — а я, например, есть хочу. Иди в магазин, мы всё равно не знаем, что в твоём районе где находится.
Люся, скрипя зубами, собралась и встала у выхода – ждала, что ей на продукты брат деньги даст, но этого не произошло.
Яков, сообразив, чего выжидает Людмила, сказал:
— За свои пока купи. У меня крупные, менять надо.
Люся разозлилась, но в магазин всё же пошла. От пережитого стресса ей и самой захотелось перекусить.
Отсутствовала девушка примерно час.
Поднимаясь по лестнице, она услышала громкие крики, доносящиеся из её квартиры.
Не успела Люда открыть дверь, как на неё накинулась невестка:
— Убери немедленно эту пакость, — топала ногами Кристина, — это животное Аню поцарапало!
«Пакость» — тринадцатилетний кот Людмилы по кличке Тошка, забился под кровать от страха.
Первым желанием Люды было схватить деревянную обувную ложку с длинной ручкой и как следует отходить ею и невестку, и племянницу, и брата заодно.
— Кота моего в покое оставь, — нарочито спокойно произнесла Людмила, — я запрещаю его трогать. Буду уходить на работу, в комнате его стану запирать.
— А я требую, чтобы ты его немедленно выбросила! Он же бешеный, раз кинулся на ребёнка! Когтями ей глаза выцарапать норовил, а Анечка его всего лишь на руки взять хотела.
— И правильно сделал, — хмыкнула Люся, — нечего его трогать. Он уже старый, ему покой нужен.
А дочь твою я знаю, она абсолютно невоспитанная, с животными вообще обращаться не умеет. Не зря же её собака у бабушки укусила, когда та её за хвост таскала.
Кристина обиженно замолчала, но в конфликт вмешался Яков:
— Слушай, Люсь, ну неужели тебе какая-то животина безродная дороже ребёнка? Анечка ведь твоя племянница!
— Конечно, дороже, — честно призналась Люся, — я его люблю, это самое дорогое мне существо. Продукты возьми. Готовьте себе сами, я спать пойду.
***
Два дня прошли шумно, гости были недовольны хозяйкой квартиры, поэтому претензии сыпались рекой:
— Хоть бы сводила бы нас куда, что ли, — выговаривал младшей сестре Яков, — ты же москвичка, у тебя заработок, наверное, куда выше, чем у меня!
— А что, не могла еду приготовить, пока нас не было? Ты же в 18:00 с работы возвращаешься, было же время, — возмущалась невестка.
— Почему кот ко мне не выходит? Он меня что, боится? – лезла с расспросами племянница.
Люся месяца за три до приезда дорогого братца и его семейства решила бросить кур.ить. С па.губной привычкой она боролась стойко, но она нервной почве недавно снова взялась за сиг.ареты.
Увидев золовку, мирно и молча дымящую в форточку, Кристина разоралась:
— Фу, раковые палочки! А воняет как! Немедленно выбрось, чтобы я больше у тебя в руках этой гадости не видела! Ещё не хватало, чтобы мы дымом дышали.
И вообще, переходи на электронки — они безопасные для здоровья и пахнут приятно.
На этом терпение Люси кончилось. Девушка затушила окурок, бросила его в пепельницу и велела:
— Всё, на этом ваше пребывание в моей квартире закончилось. Собирайтесь и уматывайте!
Кристина бросилась к мужу, Яшка пришёл выяснять отношения с младшей сестрой:
— А я не пойму, ты что наглеешь? Что хозяйку из себя строишь, нас выгоняешь?
— А я есть хозяйка, — ответила наглому брату Людмила, — я эту квартиру за собственные деньги купила, в отличие от тебя, ни у мамы, ни у папы ни копейки не взяла.
Поэтому да, я имею право решать, кто будет у меня жить, а кто – нет!
Яков сообразил, что Людмила всерьёз взъелась на его семью, поэтому постарался сгладить конфликт:
— Ну что ты, в самом деле, Люда? Мы же ничего плохого не делаем, просто хотим жить в комфорте.
Кот твой действительно бешеный, ты сдай его куда-нибудь, пока мы здесь. О ребёнке подумай! А если он в следующий раз лицо ей расцарапает, и шрамы останутся?
И ку.рить тоже прекращай! Кристинка ненавидит дым. Ну неужели сложно хотя бы изобразить радушие? Я ведь о многом не прошу.
Вспомни, всегда так было, к нам когда в гости кто-то приезжал, мать с отцом поили и кормили родственников за свой счёт, ещё и с собой гостиница давали. Так принято, понимаешь?
Людмила, выслушав брата, своё требование повторила:
— Съезжайте сейчас же, немедленно.
— Да как ты можешь так с роднёй поступать? Я брат твой, между прочим.
— Мне кот мой дороже вас троих, вместе взятых. Вы мне надоели, от одного вида твоей супруги меня воротит.
Ходит она здесь, порядки свои устанавливает, а сама ни разу еду не приготовила и тарелку за собой не помыла. А всё туда же, хозяйка! Дым ей мой мешает.
Вы когда просились ко мне пожить, какой был уговор? Что остаётесь на три дня. Всё, они сегодня истекли!
Уезжало семейство со скандалом, Люда о себе выслушала много гадостей.
Позже позвонила мать и тоже упрекнула младшую дочь в чёрствости.
Люда себя виноватой не считала, она была уверена, что именно так нужно поступать с наглыми людьми.
Если позволить им собой командовать, то потом снять с собственной шеи бессовестных родственников будет уже невозможно.
