– Тетя Рая, мы уже на вокзале, в Москве, – радостно звучал в трубке голос племянницы Таи, – скоро будем у тебя. На какой ветке метро нам добираться?
– В смысле — вы в Москве?! А почему решили ко мне ехать? Что происходит, Таисия, – возмутилась Раиса Григорьевна, – кто же так делает?
– Да вот, у нас выпала возможность на пару дней съездить, детям показать столицу. И билеты в музей выиграли. Вот и поехали.
А что? Гостиницу не надо бронировать, родня же есть. Мать так и сказала, мол, остановитесь у Раи. Ну ты же не против? Давно не виделись. Да мы и не потесним тебя. – Тая вдруг закашлялась в трубку.
– А ты чего, болеешь что ли? – испугалась Раиса, – вон, кашляешь как.
– Да, простудилась, температурю, но нам это не помешает погулять. Сейчас приедем, выпью лекарство, да и буду к вечеру как огурчик, – оптимистично заявила Тая.
– Не надо ко мне ехать, – быстро сказала Рая, – мне нельзя сейчас с болеющими контактировать, да и вообще с людьми поменьше надо. Лечусь я, химиотерапию только прошла. Иммунитета нет. Не могу я вас пустить, Тая.
– Да ну чего ты, тетя Рая, – Таисия не верила в то, что бесплатный ночлег от нее уплывает, – мы не заразим тебя, не переживай.
Родные же люди. А чего нам не сказала, что болела? Привезли бы тебе медку с собственной пасеки, целебного, здоровье поправить.
– Тайка, я ясно говорю, мне не до гостей сейчас. Нельзя, понимаешь, а ты еще и простужена!
– А нам куда с двоими детьми? На вокзал? Ты же понимаешь, что мы сейчас гостиницу не найдем. Где ночевать, куда идти? Заканчивай дурить, тетя Рая.
– Не приезжайте, я все равно не открою. Мне своя жизнь дороже ваших прихотей. Позвонили бы заранее. Тогда и знали бы, что я болею. А вы, как всегда, самые умные, едете наобум.
Раиса повесила трубку. Прилегла на кровать. С недавних пор она от всего сильно уставала, сказывались последствия химиотерапии.
Опухоль у нее нашли год назад, на медосмотре. Сильная, цветущая женщина, Раиса и пошла-то на него только потому, что ее пригрозили премии лишить.
А во время обследования на диспансеризации врач и насмотрел эту заразу. Оказалось, что диспансеризация помогла обнаружить ее на той стадии, когда шансы выжить довольно высоки.
Конечно, пришлось уйти на долгий больничный. Но это лучше, чем вообще на инвалидность.
У многих работающих на заводе вообще находили опухоли, не зря работа считалась вредной и позволяла получить досрочно выход на пенсию.
Вот и ее эта зараза не миновала.
***
Жила Раиса в Москве одна, в квартире, доставшейся от матери. Двухкомнатное жилье нередко переживало набеги родственников провинциалов.
И обычно с ней не церемонились – многочисленные двоюродные и троюродные племянники искренне считали, что одинокая тетка должна радоваться их визитам.
А то, что ей приходилось ломать свой график, образ жизни, ютиться на раскладном кресле, никого не волновало.
В последние пару лет поток родственников поиссяк, но не прервался совсем. При этом просто так, без повода, они Раисе почти никогда не звонили.
Вот и в этот раз посчитали ниже своего достоинства поинтересоваться, может ли родственница их принять.
А Раиса только что завершила курс послеоперационной химиотерапии и просто не могла нарушить запрет врача.
Да и сам прием гостей казался ей сейчас ненужным и неуместным. У нее клоками все еще выпадали волосы, Раиса сильно похудела, заставляла себя есть – от запаха пищи ее воротило.
Сил иногда хватало только на самые простые дела. Возиться с родственниками в таких обстоятельствах ей точно не хотелось.
Но, конечно, просто так отделаться от гостей столицы не получилось. Сразу после Таисии позвонила ее мать, Римма:
– Райка, ты чего чудишь? Дети к тебе едут ночевать. И не упирайся! Ну, подумаешь, не позвонили.
Родные же люди, должна же понимать. Забыли просто позвонить. Так что жди, сейчас приедут. Адрес-то они и так помнят.
– Римма, не могу я их сейчас принять. Я после химии, а твоя Тая с простудой.
– И чего, заболеешь что ли? Ну, отлежишься да и все. Да у нее только сопли и температура, говорить не о чем.
Она вон через тысячу километров с двумя детьми ехала. И до тебя доедет.
– Римка, я говорю тебе, мне нельзя с больными контактировать!
– А чего это вдруг? Не такие уж и заразные они. Или ты брезговать стала родственниками из деревни?
Конечно, мы не чета вам, столичным. Однако и не грязь от сохи. Все хорошо будет. Давай, готовь стол, мечи угощение. Они скоро будут.
– Римма, ты не понимаешь? Рак у меня, я после операции, иммунитета нет. Нельзя мне с болеющими вместе жить сейчас. Опасно очень.
– Да чего там твои умные доктора понимают. А это же родная кровь. Неужто правда не пустишь? А где им теперь ночлег искать? По гостиницам что ли?
Так это дорого в Москве вашей. У них и денег столько с собой нет. Мы же рассчитывали, что у тебя поживут. Может, ты им тогда гостиницу оплатишь?
– Да с какой стати? И вообще, вы даже не предупреждаете уже. Едете бесцеремонно, как будто так и надо.
А без дела и не позвоните, живая я там или нет, какая разница, да?
– Ох! Какая ты стала, москвичка-то, – возмутилась Римма, – а некогда нам звонить, все работаем, заняты сильно.
Вот, детей в кои веки вывезли столицу вашу поглядеть. А теперь увидят они ее из окна вокзала.
Ну, спасибо тебе, сестрица двоюродная, удружила.
Раиса закончила разговор и без сил откинулась на подушку. Она искренне надеялась, что родственникам хватит ума не приезжать сюда, домой.
Но их бесцеремонность простиралась куда дальше ее ожиданий.
Минут через тридцать раздались трели домофона. Раиса поднялась и выключила звук.
Прошло еще немного времени и заголосил дверной звонок. Родственники прорвались в подъезд с помощью соседей.
Раиса усмехнулась: ее семья всегда отличалась особенной настойчивостью во всем, и отказов обычно не принимала.
Она медленно подошла к двери и сказала:
– Хватит трезвонить, не открою я.
– Тетя Рая, перестань, мы все устали, дети спать хотят, открывай скорее. Подурила и хватит.
– Таисия, я все сказала, уходите. Если бы вы не болели, еще ладно. Но мне опасно с простуженными общаться. Рисковать я не буду.
Родственники еще некоторое время побузили на площадке и ушли. Грохнула дверь подъезда. Раиса с трудом добралась до кровати и легла.
***
Через полгода лечение увенчалось успехом. Опухоль была побеждена, волосы отрастали, а сама Раиса чувствовала себя неплохо.
Настолько, что собралась на юбилей бабушки, жившей в том же городе, что и Таисия с Риммой. Планируя поездку, она созвонилась с самой бабулей.
– Ба, привет, я поживу у тебя или лучше гостиницу поискать?
– Ох, Раечка, – запричитала бабуля, – я бы и рада тебя принять, да Римка сожрет. Она же тебя теперь ненавидит. Всем рассказывает, как зазналась московская сестрица.
Доченьку ее не пустила к себе ночевать. Так что, я даже и не знаю. Я по тебе, конечно, соскучилась. Но с другой родней в одном городе живу. Сама понимаешь.
– Так может мне совсем не приезжать? – обиделась Раиса, – не виделись столько лет, можно и пережить. Отметишь юбилей без меня, в тесном семейном кругу.
– Ну чего ты, – обиделась бабуля, – вся в мать, такая же строптивая, а мне вот 85 исполняется. Вдруг потом и не свидимся. Приезжай. Поселю у себя. Пусть что хотят, то и говорят. А желание именинницы и хозяйки квартиры – закон.
Через неделю Раиса уже была в городе, куда часто ездила в детстве. Бабуля с радостью встретила ее у себя дома.
А на следующий день они вместе поехали в ресторан – свой юбилей Авдотья Тихоновна решила отмечать с размахом, а главное так, чтобы посуду потом не мыть.
Отвез их в ресторан ее старший сын, молчаливый Николай. Он при встрече, вопреки обыкновению, не обнял племянницу, лишь поздоровался с ней кивком головы.
Отметив про себя эту странность, Раиса заняла место возле бабушка, почти в главе стола. Выглядела она хорошо, только сильно похудела, да и прическу пришлось сменить на «ежик».
Вскоре в ресторан стали прибывать гости. Семейство Риммы и Таисии приехало одним из последних.
Остальные уже поднимали первый тост за именинницу. Увидев среди гостей Раису, Римма тут же завопила на весь ресторан:
– Не сяду я с ней за один стол, и не просите. Ишь ты, кто нас почтил своим присутствием, гостья московская!
Что, тут тебе и двери поди открыли, и спать уложили? Вот что, бабуля, выбирай: или я, или она! Выбирай, кому на твоем юбилее гулять.
Авдотья Тихоновна медленно встала со своего места, прищурилась и посмотрела на Римму:
– Это ты мне на моем же празднике еще условия решила ставить? – Недобро усмехнулась она, – хороша же ты, внучка. И не стыдно дрязги тут разводить? Невтерпеж?
– Да ты ей это скажи, – надрывалась Римма, – сидит тут, красуется. А то так болела, что не могла гостей встречать. Брехня это все, так и знай. Ни единому твоему словечку не верю.
Раиса рванулась с места, но тяжелая и еще сильная рука Авдотьи Тихоновны опустилась на ее плечо.
– Сиди, Рая, нечего тут геройствовать. Ты только выздоровела, не рви жилы.
А вы, раз такие вздорные, можете отправляться, откуда явились. Постыдилась бы ты, Римка, на моем празднике такое разводить.
Ведь не каждый год юбилей. Но нет, нужно скандал учинить!
Бабушка сурово смотрела на растерянных родственников. Те вдруг притихли. А потом покорно молча заняли свои места за столом.
Праздник пошел своим чередом. А Таисия все сидела и исподтишка разглядывала тетку.
Вроде та и правда исхудала, да и волосы свои шикарные она бы добровольно не отстригла.
Улучив момент, она подошла к Раисе и спросила:
– Ты правда болела что ли? Тогда извини, мы не знали. Так бы может и не поехали. Чего тебя утруждать.
– Правда болела, Тая. А теперь вот, выздоровела. Но в тот момент мне не до гостей было, пойми.
Позже к Раисе подошла извиняться и сама Римма. Мир с родственниками, хотя бы в рамках бабушкиного юбилея, был восстановлен.
И Раиса уже предчувствовала новую вереницу гостей, которых ей предстоит принимать.
Вон, сестра Валя уже намекнула, что сыну пора поступать, и хорошо бы в Москву. А значит, скоро студент будет проситься на постой к ней, к тетке Рае.
Автор: Екатерина Коваленко
