Никифоровна невестку сразу невзлюбила и после брачной ночи сына, простыню с кровавым пятном на всеобщее обозрение выставила. Аким варварский и давно забытый обычай не оценил и с матерью решил поговорить.
— Еще бы со свечами над нами стояла.
— А надо бы! Всякое люди судачат. – Обиделась Прасковья. – Я честь женушки твоей спасаю.
— Посмешищем ты нас выставляешь. А кто лично сомневается в девстве жены моей, пусть лично скажет. Кубарем по селу прокатится.
Глава 1.
Рассказ «По ту сторону берега». Глава 2.
Агафья, несмотря на усталость, проплакала всю ночь. Не понимала она за что с ней так отец поступает. Ведь ни разу за все время она не пожаловалась на свою судьбу. Все по дому делала, ничего в ответ не просила. Ко всем просьбам отца относилась серьезно, не спорила, не ругалась. Была молчаливой и покорной. Мать сестрам заменила. А теперь… Неужели где-то провинилась?
Впервые за все время Агафья решила отца ослушаться. И по утру, поцеловав сестренку в лоб, вышла из дома. Решила отсидеться в лесу. Далеко не ушла. Сердце за сестренку заболело. Как девочка без нее? Ленивая Фроська ведь даже каши не сварит. И от отца Лильке могло ни за что достаться. Пришлось вернуться.
Отец еще спал. Это было неудивительно. Вчера он напился и на чем свет бранил свою судьбу. Жалел себя неимоверно, и к жалости взывал. Мол, дочь посмотри, как тяжело мне приходится. Рано овдовел. О вас думать надо. Но на Агафью так и не смог глаз поднять. Стыдно было перед дочерью. Девушка может и хотела ответить отцу, чтобы он пить заканчивал и в игры азартные играть. Но язык прикусила.
И все же в дом девушка зашла осторожно, боясь разбудить его и Фросю. Собрала яйца и хлеб. Разбудила сестренку и помогла ей одеться. Выходили также тихо. Лиля, чувствуя, что что-то не так, вопросов не задавала. Агафье она доверяла полностью и считала своей матерью, хоть и знала, что это не так.
Далеко в лес не зашли, расположились на опушке. Агафья причесала сестренку и накормила скромным завтраком. Прилегла на траву. О матери думала. И мыслями себя до слез доводила. Была бы та жива, за Лильку сердце не болело. Может быть, и замуж бы вышла. Ведь приходили к ней несколько раз свататься, несмотря на дурную славу отца. И от Акима сваты приходили… О нем думать не хотелось. Его семью Агафья побаивалась. Не понимала, чем приглянулась Акиму. Себя она красавицей не считала. А вот Фросю, высокую, с широкими плечами, пухлыми губами, восхваляла.
До вечера сестры слонялись без дела. На улице заметно похолодало. Лилька раскапризничалась и проголодалась. Пришлось возвращаться домой. По дороге Агафья размышляла о том, что будет дальше. Ну день она отсидится, второй… А дальше? Может бежать? А Лильку куда? Пропадет девчонка или от хвори, или от голода. Ни отцу, ни Фросе нет до нее никакого дела. А может смириться с волей отца и сходить к Никодиму? От последней мысли стало не по себе…
Из дома была слышна ругать. Агафья оставила сестру во дворе, а сама зашла, чтобы посмотреть, в чем дело. Отец стоял на коленях перед Никодимом. В углу забившись, рыдала Фрося. Аким расхаживал по дому. Увидев Агафью, все замерли.
— Вот она дочка! Явилась. – Игнат вытер кровь с нижней губы. – Забирайте.
Агафья, не обращая внимания на слова отца, подошла к нему и помогла подняться. Он, облокотившись об ее хрупкое плечо, издал странный хрип и заохал. Видно, били его. Усадив его на стул, Агафья посмотрела на Никодима. Этот бесчестный человек, хоть и вызвал в ней страх, однако разве могла она себе позволить себе как-то это показать. Она выдержала его взгляд, хоть ее жутко трясло.
— Твой тятя тебя в карты проиграл, а ты ему плечо подставляешь, — Усмехнулся Никодим.
Агафья едва вздрогнула, но голову не опустила и глаза не отвела. Вот, оказывается, в чем дело было.
— Как проиграл, так и отыграется. – Побледневшими губами вымолвила она.
— Смотрю с характером. С такой трудно придется. – Никодим взгляд отвел, чтобы девку еще больше не пугать и посмотрел на сына. – Да только уговор дороже денег. Верно?
Аким все это время не сводил глаз с Агафьи. На вопрос отца просто кивнул. Все его в будущей невесте восхищало. Полюбил он ее уже давно. С тех самых пор, как на речке увидел. Всем Агафья была хороша. И красива, и трудолюбива. Разве что один порок был – при живом здоровом отце голытьба. Но и с этим он смирился. Разве, что матушка, первый раз услышав кого он в дом хочет привести, чувств лишилась. Неровня им девка Игната, с какой стороны не посмотри. Но как сердцу прикажешь? А он в жизни никогда и ничего так не желал, как ее.
Разве что не хотел, чтобы так сложилось все. Хотелось, чтобы взаимность была, как у отца с матерью. А тут отец ее Игнат в отчаянии на кон поставил. Двоякие эмоции испытал Аким. Разозлился, что Игнат свою Агафью, словно какой-то скот предлагает и обрадовался тому, что шанс такой подвернулся.
— Завтра придем. Все как положено будет. – Сказал Аким, страшась, что как бы Агафья без чувств не рухнула, — Без позора.
Затем повернувшись к Фросе, пальцем пригрозил.
— А ты будешь слухи распускать, пожалеешь!
Девушка взвизгнула и сжалась. Еще сильнее побледнела. Испуганно на сестру посмотрела, но та кажется, не обратила на эти слова никакого внимания.
Когда за Никодимом закрылась дверь, Агафья за Лилей сходила. На негнущихся ногах вчерашний ужин разогрела. Игнат на дочь смотрел и слово сказать боялся. Ни одной эмоции не было на лице у Агафьи, словно и не человек она, а каменное изваяние. Такой последний раз он видел ее, когда Ефросиния, жена его, преставилась.
— Вынудили меня, дочка. – Наконец вымолвил он. – Не хотел я. Сама знаешь, какие страшные люди. И Аким этот давно на тебя смотрел. Может и хорошо, что так. Хорошо, что без позора. Коль своей для них станешь, обижать не будут. Заживешь… Все знают, как они к своим женщинам относятся. Как сыр в масле жить будешь. Может и хорошо, что я тебя им проиграл. – И совсем тихо добавил. – Еще спасибо скажешь…
Фроська разрыдалась в голос. Для нее этот день оказался тяжелый, да не в прок. Слухи про порченую сестру медленно распространялись. Одно дело про девицу судачить, другое дело про невесту Акима болтать.
А бабка, что приворотами и отворотами занималась, без оплаты ее даже слушать не стала. Выставила и припугнула.
Единственной, кто за Агафью переживал была Лилька. Да и она притихла, боясь нарушить воцарившуюся гнетущую тишину. Не понимала маленькая девочка, какое зло ее отец сделал.
***
Агафью выдали замуж как положено. Молодожены обвенчались в храме и на свадьбе гуляли три дня. Аким, как никогда, мрачен был. Вроде бы и желание сбылось, да только жена дюже несчастная. Не так себе он этот брак представлял.
Дом для молодых еще строили. Временно жили у мужа. Прасковья Никифоровна невестку сразу невзлюбила и после брачной ночи сына, простыню с кровавым пятном на всеобщее обозрение выставила. Аким варварский и давно забытый обычай не оценил и с матерью решил поговорить.
— Еще бы со свечами над нами стояла.
— А надо бы! Всякое люди судачат. – Обиделась Прасковья. – Я честь женушки твоей спасаю.
— Посмешищем ты нас выставляешь. А кто лично сомневается в девстве жены моей, пусть лично скажет. Кубарем по селу прокатится.
Чувствовала себя женщина после слов сына оскорбленной до глубины души. Сын благословения ее не попросил. В известность не поставил. По-своему все сделал. Так еще и попрекает за правое дело. И Никодим, муженек ее, в очередной раз поддакнул капризам сына. Словно она и никто в этом доме.
Агафья, невестка, должного уважения не высказала. Молчаливая ходила как тень. Словно не живая была. Постоянно в родительский дом бегала, за сестрой приглядывала, обеды варила. Здесь и там успевала.
Прасковья решила ее измором брать. Трудиться заставляла, давая порой абсолютно бесполезные поручения. Проверяла насколько крепка девчонка. Все в селе знали, что за семья у Игната. Да только девка не простая попалась. Как бы Прасковья над ней не издевалась, та ни одной слезы за все время не проронила. Не гнушалась работы и трудилась как заведенная. Одно лишь Прасковью радовало. Сын старшую сестру выбрал, а не Фроську привел.
Аким жену жалел, по ночам целовал ее огрубевшие руки. Прощения просил за то, что так женился. За то, что опозорить хотел. Оправдание себе искал. Мол, не знал, как еще ее своей сделать. В любви клялся. Только жена его не слушала. Все равно ей было. Не знал он, что Агафье все эти хлопоты только облегчение приносят. Обессиленный человек ни о чем думать не может, кроме как о сне и отдыхе. Страшная жизнь, ужасная. Без просвета на лучшее.
С матерью Аким беседовал постоянно. Прасковья злилась и просила в дела бабьи не лезть. А раздражало ее то, что над любимым сыном невестка больше власти имеет. Ее в свое время никто не жалел. Прасковья и припомнить не могла, когда Никодим за нее хоть раз перед своей матерью вступился. Та могла из вредности и для порядка вожжами ее отхлестать за милое дело. И пожаловаться было некому.
Все закончилось, когда во время ужина Агафья, расставляя тарелки, вся побледнела и грохнулась на пол. Аким тут же подхватил ее на руки, велел врача позвать. Прасковья сразу неладное почувствовала. Никак иначе Агафья понесла. И ее опасения подтвердились. Неужто, слухи верны?
А Фрося все это время думы думала, каким таким образом сестру опорочить. Смириться не могла с тем, что сестра замуж за Акима вышла. И ладно бы жила себе спокойно, так нет-нет перед глазами маячила. В гости приходила, стряпала что-то. Словно без ее помощи дом непременно рухнул бы. Лиля, как назло, только про Агафью и говорила. Ныла часто и отца раздражала. Свое зло Игнат срывал на Фросе. Все средняя дочь делала не так. И готовила паршиво и стирала кое-как, а про уборку и хозяйство и говорить нечего.
Во время очередного прихода сестры, в голову Фроси пришла совсем уж безумная мысль. Ей аж страшно стало от собственного плана. Никто в их селе, после замужества так часто не бегал к родителям. Это даже в некотором роде неприличным чем-то считалось, но не в случае Агафьи. Все знали, что она за младшей сестрой, да отцом пьяницей присматривает.
По крайней мере никто не осмеливался предполагать другое. Ведь Аким, услышав дурные слухи, расспрашивать ничего не будет. Он сначала ударит, а потом поинтересуется достаточный ли урок преподал. И все равно ему было кто перед ним, стар или млад. Потому жестоким его считали. Да что о нем вообще говорить, он жену себе в счет карточного долга забрал. Страшный человек.
С другой стороны, а что Аким сделает ей, свояченице? Вряд ли осмелится руку поднять, хотя бы из-за любви к жене. Да и рассуждать о том, что будет, когда ее раскроют, рано. Она хотя бы попытается. Вдруг Аким откажется от сестры.
Решила Фроська новые слухи придумать, да только не своими устами распространить, а с помощью местного пьяницы. Мол, сестра не просто так в родительский дом заглядывает. А уединятся с мужчиной. От того мужа своего не принимает. Как бы теперь не понесла… Понимала Фроська, что пьянице веры нет и подкрепила свой рассказ сведениями, которые только родные о девушке знают или муж о жене.
Спустя время поняла, что глупость сделала. Да только время не вернуть. Оставалось надеяться, что люди активно судачить будут и концов, и краев этим слухам никто не найдет.
***
Все так совпало, что, когда сплетни разошлись по домам и Агафья чувств лишилась, у сельчан интерес появился. Возможно, люди устали от гнета Никодима и тем самым хотели для его семьи позора. А может, руководило людьми банальное желание поучаствовать в скандале. Однако, когда Агафья пришла в себя, свекровь ей на эмоциях на дверь указала. Разбираться со сплетнями, аж уж тем более прикрывать позор и как-то оправдываться она не собиралась. Хватило срамной истории с простыней, которая до сих пор аукается. Их ворота дегтем измазали. В насмешку. Тоже срамной забытый обычай.
Только и Игнат дочь обратно не ждал. И так в его сторону плевали. Не хватало, чтобы клеймо позора и на других дочерей темным пятном легло. Агафью замуж выдал, все. Ответственность с плеч.
Аким злился. Спорил и скандалил. Ввязывался в драки. Только закрыть всем рты не мог. Даже Никодим, при всей своей власти, перед молвой был бессилен. Люди, обладали властью куда большей, просто постоянно об этом забывали, страшась неведомо чего.
Агафья, узнав, что про нее судачат все также продолжала хранить молчание. Ей было чудно, что Аким продолжает за нее вступаться. Неужто и правда любит? Этот человек всегда казался ей жестоким и несправедливым. И другие его стороны она наотрез отказывалась принимать. Но, по правде говоря, он старался ее не обижать. Если не считать ночей наедине.
Родительский дом мужа Агафья решила покинуть без споров. Ей было нечего стыдиться. И все же в глубине души она чувствовала обиду из-за несправедливости.
Муж отпускать ее не хотел, но и сделать ничего не мог.
— С тобой пойду. По сторону реки, село есть. Там и приживемся. – Устало сказал он. – Но нет в этом никакого смысла. Что же теперь из-за каждого слуха дом родной покидать?
Агафья даже растерялась. А затем, уловив смысл, едва не рассмеялась. Нет, такие люди как Аким от всего не отказываются. Не тот тип людей. И все же почувствовав интерес, она решила спросить его об этом лично. Как бы насмехаясь и не веря, задала вопрос:
— От всего откажешься? – Свой голос показался каким-то далеким и неестественным.
Аким, редко слышавший голос жены, посмотрел на нее и покачал головой.
— Нет. Не откажусь. Ты и есть мое все.
Агафья даже дышать перестала. Другими глазами на Акима посмотрела, словно и не видела его раньше и не знала. Чудной у нее муж. Решила, что издевается, отвернулась.
Аким ждал от нее каких-нибудь еще слов, но Агафья молчала. Посидев какое-то время с женой, он встал. Думал, кто гадости про его жену мог придумать. Неужели свояченица за старое взялась… Да нет… Чепуха. Это каким человеком надо быть, чтобы сестру родную в грязь окунуть. Мысли прервал стук в дверь.
На пороге стояла заплаканная Лилька. Она, не обращая ни на кого внимания, к сестре обниматься кинулась.
— Боюсь. — только и сказала девочка. Агафья сестру к себе прижала.
— Чего боишься? Обидел кто?
— Фроська побить обещала. — Всхлипнула Лиля. — Это она про тебя гадости говорит. Это она все придумала.
