— Странно, что ты вспомнила, что у тебя брат есть, — проворчал Борис, косясь на конвоира.
— Захочешь забыть, не забудешь, — ответила Галина.
— Не дерзи! – прикрикнул он, а глянув на конвой, спросил: — Этот тут зачем?
— На всякий случай, — ответила Галя.
А она специально попросила, чтобы охранник присутствовал при ее свидании с братом. Береженого Бог бережет.
— Ладно, — он перевел взгляд на сестру. – Галя, что случилось? Полгода ни слуху, ни духу. То, понимаешь, и письма были, и посылки, а потом, как отрезало. Ты поломалась, что ли?
— Знаешь, Боря, кажется, я починилась, — произнесла она, не сводя с брата внимательного взгляда.
Впервые она смотрела на Бориса без страха или покорности. Гордо смотрела, независимо.
— Что, храбрых таблеток наелась? — Борис уловил перемену во взгляде сестры, да и в поведении, осанке, голосе. – Ты мне эти замашки брось! Я твой брат! Я всю жизнь о тебе забочусь, а ты тут сидишь, как королева недобитая! Где твое уважение?
В его голосе послышалась агрессия, поэтому конвоир стукнул пару раз дубинкой по стене.
Галина улыбнулась, заметив страх на лице брата:
— А я смотрю, тут уже о тебе так же заботятся. Тебе нравится?
— Галя, — прошипел он, — яз.ык свой придержи!
— Забота по душе не пришлась? – Галя откровенно улыбалась.
— Наглая ты стала, как не знаю, как кто! – ответил Борис. – Ты вообще мне по гроб жизни должна быть благодарна! Где бы ты была, если бы не я?
— Жила бы спокойно и горя б не знала! – заявила она.
— Ты совсем, что ли? Да я заботился о тебе! Если бы не я, ты бы вообще пропала! А я же мог тебя в детский дом сдать и жить припеваючи!
Так нет же, жизнь на тебя положил! Воспитывал, защищал, кормил, поил, уму-разуму учил!
А загремела бы в детский дом, и на этом жизнь твоя бы кончилась!
— Ой, ли? – ухмыльнулась Галя.
— Я пожертвовал ради тебя своей юностью! Я добрейшей души человек! Ты мне ноги должна целовать, за то, что я тебя от жестокости мира оберегал!
— А чего же ты, добрый человек, тут на нарах загораешь? Добрых людей у нас не сажают!
— Так я же по твоей милости тут оказался! – вскрикнул он, а конвоир сделал шаг в их сторону. – Если бы ты вела себя, как я учил, так ничего бы этого не было! Я же тебя воспитывал в любви и ласке!
— Лучше бы ты меня в детский дом отдал! – громко сказала Галя.
***
— Крепись, Боренька, крепись! – говорила тетя Оля. – Ты теперь глава семьи!
— Да, как же я-то? – растерянно говорил двадцатилетний парень. – Что я могу?
— А теперь тебе, милый мой, все придется мочь! Я, конечно, помогу на первых порах, но тебе теперь верховодить!
— Тетя Оля, а делать-то что?
— Это хорошо еще, что ты на работу устроился, — она погладила парня по голове, — Галочку теперь тебе растить и воспитывать! Не бросишь же ее. Десять лет девчульке!
— Я даже не знаю, что с ней делать, — пожимая плечами, говорил Борис, — с ней всегда мама занималась, — у него на глазах выступили слезы.
— Крепись, мой хороший! – тетя Оля обняла племянника. – От тебя теперь зависит, каким человеком она станет!
***
Страшно в двадцать лет потерять обоих родителей. Самостоятельностью и здравым рассудком еще не пахнет, а самые простые вещи вызывают миллионы вопросов.
Что поесть? Как постирать? Как оплатить счета? А главное, чем? Да и просто, как жить дальше?
И намного сложнее, когда на руках остается десятилетняя сестра.
Полгода после см.ерти родителей с Борисом и Галей прожила мамина сестра. Она многому научила Бориса, но заменой родительской опоры стать не могла.
— Боренька, ты же и меня пойми, у меня у самой муж и двое деток! Ладно бы, жили мы в одном городе, так ведь полторы тысячи километров.
Сюда я переехать не смогу, Гриша мой там на хорошей работе, а вас с собой тянуть, так вы не поедете…
— А может, вы хоть Галю заберете? – с надеждой спросил Борис. – Как мне ее воспитывать?
— С большего я тебе рассказала, а с собой взять не смогу. Гриша против, да и места у нас нет.
***
С отъездом тети Оли стало не так чтобы сложно, но совершенно непонятно. Будущего Борис не видел и не понимал, как и что делать. Поэтому решал текущие проблемы и задачи.
Ходил на работу, готовил еду, стирал вещи, делал с Галей уроки, наводил с гр.ехом пополам порядок.
Но сложнее было не вспоминать при сестре родителей, и успокаивать ее, когда вспоминала она.
— Галюня, а ты помоги мне с уборкой! А помоги с готовкой! А помоги со стиркой! – отвлекал ее Борис, как мог.
И так они прожили еще полгода.
Галя девочкой была толковой, с домашними делами по чуть-чуть справлялась. Училась сравнительно нормально. А жизнь, потихоньку входила в новую колею.
***
— Да что ж такое-то, — говорил Борис, гуляя с приятелями, — я реально не вывожу! Я за себя думать толком не умею, а тут сестра. Я чуть не рехнулся, когда мы ей одежду покупали!
— А в чем проблема? – усмехнулся Костя, Борисов приятель. – Отловил в магазине какую-нибудь тетку, да попросил помощи!
Они ж добрые, особенно, когда дети сироты, будут спешить и падать, только бы обласкать обездоленных!
— Так меня кассирша и консультировала, — ответил Борис, — правда, потом еще набежали тетки, одели Гальку, обули по полной программе, недорого и с шиком.
Но если бы ты знал, каких нервов мне это стоило? Там две матроны чуть не подрались, выбирая Гале майки!
— А ты чего ноешь тогда? – рассмеялся Костя. – Бесплатный цирк!
— Ага, — раздраженно кивнул Борис, — а я в роли клоуна, особенно, когда в школу на собрания ходить приходится! Сидят там дядьки и тетки, и я! Красавец!
— А что ты, собственно, думаешь делать? – Костя посерьезнел. – Вышло так, что сестра на тебе! Такая твоя жизнь.
— Я думал, может ее на попечение государству передать?
— В детдом решил сеструху сдать? – скривился Костя. – И тебе совесть позволит?
— Вот честно, а чему я ее могу научить, если я сам еще погулять хочу? Дело-то молодое, а я считай, отец одиночка с прицепом.
— Но сейчас-то ты гуляешь? — сказал Костя. – Договорился же как-то?
— Так она там уборку затеяла, а еще макароны обещала на ужин сварить.
— Слушай, Боря, если она у тебя такая хозяйка, какой смысл тебе ее куда-то сдавать? – Костя блеснул сообразительностью. – Одиннадцать ей уже, мозги проросли, руки к делу приложены.
Живи своей жизнью, а сестра вместо обслуги! Понятно, что не в черном теле ее держать, но делить тягости жизни по-честному: ты зарабатываешь, она на хозяйстве.
— Это сейчас она послушная, а скоро у нее переходный возраст начнется, тогда она даст мне жару с кочегаром!
— А вот твоя задача, пока ее не накрыло, воспитать так, чтобы она не роптала! Где-то надави, где-то припугни, и будет она у тебя шелковая!
***
Не самая гуманная идея, поданная другом во хмелю, понравилась Борису чрезвычайно.
— В детском доме ей все одно плохо будет, а так, на моих глазах, — рассуждал он сам с собой наедине, — да и умение хозяйствовать ей в жизни пригодится! Так и мне не придется ломаться с кастрюлями и тряпками!
А вылилось это в…
— Галя, ты понять должна, что мы с тобой одни остались на целом свете! И больше нам деваться некуда! Или будем друг друга держаться, или пропадем!
— А тетя Оля? – спросила Галя.
— А где она? – спросил Борис с улыбкой. – Побыла, да поехала! У нее своя семья, а мы ей постольку поскольку…
— В смысле, не нужны? – поняла Галя.
— Никому мы не нужны! – кивал Борис, обнимая сестру. – Что мы есть, что нас нет, всем людям безразлично! Даже если говорить будут, верить им – пустое дело!
Спасибо, что хоть квартиру нам нашу оставили! А вот желающих отобрать будет много!
— А мы куда?
— Хоть куда, — Борис отстранил сестру, чтобы посмотреть ей в глаза: — Галюня, никому не верь, кроме меня! Я единственный на целом свете, кто на самом деле о тебе заботится! И только мне важно, чтобы у нас с тобой было все хорошо!
— А учительница в школе говорит, что к ней можно обратиться за помощью, — произнесла Галя.
— Знаем мы таких помощников, — хмыкнул Борис. – Сначала помогут, а потом начнут требовать, чтобы мы им помогали! Нет, уж! Мы с тобой сами справимся!
***
И подобную риторику Борис вложил в голову растущей Гали, когда она попыталась подружиться с ребятами в школе или на улице.
А когда начал поигрывать гормон, он ей доходчиво объяснил, чего мальчики добиваются.
Да так красочно объяснил, что Галя стошнило от омерзения. Так же Борис пресекал контакты Гали с соседями и посторонними людьми.
— Чем больше они от тебя узнают про нашу жизнь, тем больше они к этому прибавят выдумки, и потом будут позорить нас с тобой на весь свет!
А нас с тобой защитить некому! А потом нам же в глаза плевать будут!
***
К своему двадцатилетию Галя пришла глухой затворницей, молчаливой и замкнутой. Из дома выходила разве что в магазин напротив дома.
Но при этом она стала прекрасной хозяйкой. А еще умудрилась, с разрешения брата, конечно, окончить училище в соседнем квартале и получить образование швеи-вышивальщицы.
Работать ее Борис не пустил, но сам откуда-то приносил ткани, нитки и эскизы, а Галя вышивала. Были это и полотенца, и наволочки, и носовые платки, а так же картины и даже иконы.
— Деньги небольшие, — говорил Борис, — но хоть что-то, чтобы ты без дела не сидела!
А Галя, настолько уверовав в авторитет брата, только радовалась, когда ей удавалось вызвать на его лице улыбку.
Сам же Борис катался как сыр в масле. Всегда вкусно накормлен, в чистой одежде, в доме чистота и порядок. А работы Гали он продавал через знакомых на рынке, как ручная работа и уникальные шедевры. Понятно, что заказы сыпались, успевай только собирать.
Даже его собственная зарплата электрика в ЖЭКе начала меркнуть на фоне заработков Гали. Только она об это, естественно, не знала.
А Борис с удовольствием жил, встречался с друзьями-приятелями, крутил мимолетные романы и думать не думал, что хоть что-то может изменить ход вещей.
Тем более, он постоянно накачивал Галя рассказами, об уж.асах мира внешнего, со страшными злыми людьми, которые так и мечтают сделать им плохо! И только он – защита и опора бедненькой Гали.
***
Борису бы сестру вообще за порог не пускать, с такой-то накачкой, но самому ему было лень ходить в продуктовый магазин. А вот там и подкрался к Гале, по мнению ее брата, з.м.ей искуситель!
— Девушка, можно с вами познакомиться? – спросил молодой парень в комбинезоне грузчика. – Я за вами уже давно наблюдаю! Вы такая красивая! Нежная! Я просто влюбился, честное слово!
Галя с опаской посмотрела на парня.
«Симпатичный, — отметила она, — даже очень!»
Но отвела взгляд и пошла по магазину дальше, не удостоив его даже слова. Но он заметил искорку во взгляде.
— Девушка! – широко улыбаясь, шел он следом. – Дайте хотя бы шанс! Не отвергайте сразу!
***
Хоть Галя и сбежала, но парень выследил ее и подкараулил под подъездом:
— Девушка, меня Андреем зовут! Я пленник вашей красоты! Позвольте с вами познакомиться!
— Мне брат не разрешает на улице знакомиться, — проговорила тихо она.
— А давайте я поговорю с вашим братом! – предложил Андрей. – Я же руки вашей просить приду!
И пришел! С цветами, в костюме, как положено и заведено! И был Борисом избит так, что Андрей с множественными переломами попал в больницу.
— Ты кого это привела в дом? По…хот..ливого к***ля? Я тебя от мира защищаю! От врагов! А ты самого страшного врага сама в дом притащила!
Добрые соседи, видя, как Борис избивает парня, вызвали полицию. И когда Бориса уводили, он прокричал сестре:
— В больницу к этому сходи, чтобы он заявление не писал! А если я его сильно приложил, так поухаживай, чтобы он претензий не выставлял!
***
Как брат приказал, так Галя и пошла. Только избитый Андрей в реанимации два месяца пролежал, а дело по факту было открыто. И поехал Борис на четыре года отдыхать на государственный курорт.
И было два момент, которые Борис упустил.
Женщина, которая продавала Галину вышивку, пришла на дом и сказала, что она компаньонка Бориса, а раз его нет, будет с Галей работать напрямую.
И деньги принесла, и новые заказы. А Галя даже испугалась, увидев, сколько денег у нее теперь было.
А второй – брат же сказал, поухаживай за Андреем. Вот Галя и начала ездить в больницу. Фрукты возила, еду домашнюю, одежду забирала в стирку и привозила назад. Андрей, как и она с братом, сиротой был, только детдом прошел.
Полгода Галя выхаживала Андрея, а тот, заметив, что с девушкой что-то не так, попросил своего лечащего врача:
— Семен Михайлович, ко мне девушка приходит. А нельзя ли, чтобы с ней как бы случайно психолог пересекся и поговорил? Я боюсь, что ей мозги наизнанку брат вывернул!
— Любишь? – хитро спросил врач.
— Очень! – честно ответил Андрей. – Беспокоюсь, просто. Меня ее брат сюда направил.
С Галей начал работать психолог под видом бабушки уборщицы в палате Андрея, а потом уже и отдельно в кабинете.
И после восьмого сеанса, Галя перестала отвечать на письма брата и слать ему посылки. Но решила все-таки съездить и поставить точку в их отношениях.
***
— Правильно тебя посадили, — произнесла Галя, смело глядя брату в глаза. – Таким, как ты, на свободе делать нечего!
Ты злой, жестокий, корыстный человечешко!
Когда я маленькая осталась с тобой, ты ничего лучшего не придумал, чем превратить меня в собственную ра..бы.н.ю!
— Я заботился о тебе! Я защищал тебя! – кричал Борис, прижимаемый конвоиром к полу. – И вот чем ты мне платишь!
— Пока Андрей на реабилитации, я поживу еще в нашей квартире, а потом будем делить. Я не то, что жить с тобой, видеть тебя не хочу! Никогда!
Выводили его, до хруста вывернув руки, а Галя провожала его улыбкой и взглядом полным презрения.
«Может, у него и были благие побуждения, — подумала она, возвращаясь, домой, — но пороки его победили!» И это была последняя мысль о брате в ее жизни.
Порочность благих побуждений
Автор: Захаренко Виталий
