В возрасте 6 лет мама привезла маленькую Любочку в деревню к своей тёте, то ли троюродной, то ли четвероюродной, не разобрать.
Не было у Елизаветы Евсеевой другого выхода. По крайней мере, тогда ей именно так казалось.
Молодая мать не была злой или безответственной. Просто влюблялась всегда «наотмашь» и отличалась феноменальной доверчивостью. В общем-то, и Любочка «получилась» из-за этих особенностей.
От сладких речей кудрявого блондина развесила Евсеева уши, коленки как-то сами подкосились, и бросилась будущая мама-одиночка в омут стр.асти.
С отца-молодца, как всегда, взятки были гладки. Узнал от «ненаглядной, единственной, любимой», что зов молодой плоти оказался «результативным» – и куда только та любовь сразу делась?
Вроде, как-то, сразу нагляделся и понял: много ещё наивных простушек и помимо забеременевшей Лизки.
Взмахнул мужчина чубом, купюру из кошелька протянул и попросил вопрос решить как-нибудь без него.
Не взяла Евсеева деньги – ну, раз гордая, так и чего навязываться? Что, не найдётся, на что купюру потратить, что ли?
Таким образом, у Лизы появилась настоящая Любовь – дочка-красавица. Волосы пшеничного цвета – в отца-подлеца. Глаза – мамкины, наивно-голубые. Загляденье, а не девочка получилась.
Сколько раз Лиза мечтала: вот, как героиня любимого фильма, выбьется она «в люди», станет директором завода, на худой конец, начальницей цеха, и, тут как тут – с нерадивым Любкиным папашей встретится.
Он, поистрепавший свои пшеничные локоны, будет на жизнь свою, нелепо сложившуюся, жаловаться, станет просить с дочкой познакомить.
Лизка, конечно, ответит отказом, наговорит ему всего обидного и уйдёт вдаль по аллее, гордо держа спину!
Разумеется, и гвоздички, которые бывший возлюбленный принесёт, ему и оставит! Пусть ест, белокурый козлёночек, не подавится!
Вот только реальность снова напомнила Лизе, что она слишком наивная особа. Ни директором завода, ни начальницей цеха, ни хотя бы кладовщицей стать ей не удалось.
И работящая, и целеустремлённая, и образование заочно получила – тут-то всё у Евсеевой нормально было. А вот страна взяла курс на перестройку, и всё как под горку в непечатное слово покатилось.
Завод взял, да и приказал долго жить. Пришлось Лизе выкручиваться, как и всем.
Вдруг, будто в награду за испытания, состоялось новое знакомство. В отличие от Любкиного отца, Вадик был жгучим брюнетом, но говорить красиво он тоже был мастер.
Однако при этом частенько повторял, что чувства надо доказывать делами.
Наличие дочери у Лизы Вадика нисколько не смущало. Он приносил девочке конфеты, а на день рождения даже подарил куклу.
Елизавета уже представила, как здорово будет выйти замуж за любимого человека и вместе с дочкой переехать из общежития в его квартиру.
Женщина готова была согласиться на тихую роспись в ЗАГСе – лишь бы стать законной женой, но у Вадика было другое мнение.
Он сказал, что у его любимой принцессы должно всё быть как в сказке: и платье шикарное, и поездка на автомобиле по знаковым местам города. Вот только денег на этот праздник не было.
Впрочем, Вадик готов был решить эту проблему и даже предложил Лизе ездить вместе с ним за товаром. Сказал, что это – верный путь разбогатеть.
– Конечно, надо придумать, с кем Любу оставить. С собой же мы малышку таскать не станем?
Не то, чтобы челночить очень уж опасно, но время от времени что-нибудь случается.
Может, в интернат её пристроим на время наших поездок?
Вид у Лизы стал настолько растерянным, что Вадик поспешил предложить альтернативу:
– Может, у тебя родня есть или подруга надёжная, чтобы не волноваться за девочку?
– У меня только тётя дальняя есть. Она в деревне живёт, но не знаю, согласится ли она Любочку к себе забрать.
Вадик заключил женщину в плен объятий и стал нашёптывать:
– А ты попробуй убедить! Неужели малышку лучше пристроить в интернат, чем родственнице, пусть и дальней, оставить?
Нет, конечно! Одно дело – в казённом доме мыкаться и полупрозрачную бур..ду под названием суп хлебать, а совсем другое – на свежем воздухе жить и молочко попивать!
Лиза согласилась с Вадиком. В самом деле, Любочке в деревне будет лучше.
Тётя Клава – женщина хорошая, добрая, и, насколько Евсеевой было известно, не слишком хворая. Вполне сумеет обиходить почти взрослую девочку.
***
Мужчина поехать в деревню не смог из-за какого-то неотложного дела, и вот, на попутках женщина с дочкой добрались до места.
Отправив Любу смотреть на курочек, Лиза, смущаясь, умоляла родственницу:
– Тётя Клава, выручайте. Вы же знаете мою ситуацию – как будто всё против меня складывается.
Теперь, когда я за товаром стану ездить, Любочка у меня как трава в поле расти будет, без какого-либо присмотра. Но не только в этом суть.
У меня только личная жизнь начала складываться, но всё равно моё женское счастье на ниточке висит.
Клавдия Никитична смахнула со стола только ей одной видные крошки, разгладила рукой скатерть и высказала своё мнение:
–Не дело ты, девонька, удумала. С дочкой разлучаться ради мужика неправильно, да и занятие он тебе опасное предлагает.
Слухами земля полнится, и чего только не поговаривают про челноков-то этих. Кому-то везёт, а кто-то – пропадает, как и не было.
Да не криви ты личико, Лизавета! Разве же я тебе отказала? Оставляй Любочку, и документы её оставь мне. Мало ли, куда они понадобиться могут.
И адрес, где жить собираешься с этим Вадимом, тоже мне дай на всякий случай.
– Спасибо вам огромное, тётя Клава! Месяцев через 6, как обещает Вадик, у нас будет столько денег, что на всё необходимое хватит, и я Любу сразу после этого обязательно заберу!
***
У пожилой женщины с появлением в доме девочки прибавилось хлопот, но они были в радость.
Только тревога за безрассудную Лизу иногда колола в сердце острой иглой, ведь даже через полгода она не спешила забирать дочку в город.
Не так, видимо, легко зарабатывались деньги на беспечную богатую жизнь.
Любочка скучала и порой плакала, особенно после того, как мама, пару раз приезжавшая на несколько часов с подарками, собиралась в обратный путь без неё.
Так и получилось, что именно Клавдия Никитична повела Любу в первый класс в деревенскую школу, устоявшую в вихре недобрых перемен благодаря мудрости и самоотверженности директора.
Девочка прилежно училась, а по вечерам родственница приобщала её к рукоделию.
– Запомни, Любочка: чем больше ты будешь уметь, тем спокойнее можешь себя чувствовать в любой обстановке.
– Не могу, бабушка Клава, у меня совсем не получается! – канючила девочка, откладывая спицы с пряжей в сторону и вытирая увлажнившиеся глаза.
– Не сдавайся. Пробуй снова и снова, и тогда пальцы привыкнут, и сами станут правильные движения делать.
Счастье – оно ведь в твоих руках, и руки эти должны быть умелыми. Так тебе самой проще будет!
– Да какое это счастье, бабушка Клава, если у меня то мозоль набьётся, то петля «убежит».
– А ты не спеши. Счастье – оно терпеливых и работящих ценит, и обязательно и к тебе заглянет.
Под чутким руководством бабушки Клавы Люба понемногу освоила азы полезного хобби и даже начала простым узором вязать тёплый шарф маме в подарок, но Лиза внезапно пропала.
Обещала приехать в конце марта, но так не появилась даже к середине апреля.
Клавдия Никитична пошла на поклон к местному участковому, взмолилась:
– Андрей Петрович, помоги Елизавету разыскать по своим каналам. Неспокойно у меня сердце. Чувствую, что-то стряслось!
Мужчина, которого в своё время посетительница нянчила на руках, постарался успокоить:
– Не волнуйтесь. Всё, что смогу, сделаю. Не иголка же в стогу сена! Найдём Елизавету в кратчайшие сроки!
Однако милиционер ошибся. Из общежития Лиза Евсеева оказалась выписанной, а куда – никто не знал.
По адресу, который она оставила Клавдии Никитичне, жильцы не знали никакого Вадима и не слышали ни про какую Лизу.
Не дали результатов и многочисленные запросы. Главная проблема была в том, что про Вадика, с которым дальняя родственница Клавдии Никитичны занималась опасным бизнесом, она почти ничего и не знала.
Женщина старалась не смотреть Любочке в глаза, сообщая, что новостей о маме нет.
Девочка горестно вздыхала и бралась за вязание. Выводя узоры, она отвлекалась от тоски, будто отрешаясь от внешнего мира.
Клавдии Никитичне при помощи участкового и его знакомых удалось оформить опеку над Любой.
Это уберегло девочку от попадания в детский дом, но душа тосковала из-за полной неизвестности по поводу судьбы мамы.
***
Годы бежали, куда-то торопясь, и вот уже, украдкой вытирая слёзы, Клавдия Никитична любуется на ладную фигурку Любы.
Ох, не зря учила. Явный талант у девушки! Платье, которое она сама себе связала из тонкой хлопчатобумажной пряжи, на диво красивым получилось.
Даже главная модница выпуска завидовала, и после праздничного вечера у Любочки появились первые заказы.
Клавдия Никитична советовала девушке:
– В город тебе надо ехать учиться, Люба! Не подумай, что я тебя прогоняю. Наоборот, благодаря тебе у меня и смысл в жизни-то появился, но здесь – ни работы тебе достойной не найти, ни мужчину нормального. Сама же всё понимаешь.
– А как же ты, бабушка Клава? Тяжело же одной будет!
– Ты за меня не волнуйся, Любочка. Будешь приезжать ко мне, когда сможешь. На выходные, праздники, в отпуск.
Главное, помни, что счастье – оно всегда в твоих руках, что дело, которым занимаешься, должно радость приносить и что, по возможности, нужно помогать тем, кому хуже тебя.
***
Не хотелось Любе расставаться с единственным родным человеком, но Клавдия Никитична настояла, да и подружка с собой звала, говорила, что вместе им проще будет.
Уговорили, и Люба снова оказалась в городе, который за прошедшие годы сильно изменился.
С работой девушке повезло не сразу, но выручало вязание, и периоды вынужденного безделья удавалось пережить относительно благополучно.
Несчётное количество раз Люба мысленно благодарила бабушку Клаву и, приезжая к ней в гости, не уставала говорить «спасибо».
Даже когда нашлась хорошая вакансия, Люба своё хобби не забросила, и с удовольствием вязала обновки для себя и заказчиков.
Однажды девушка увидела объявление о сборе тёплых вещей в приют для людей, оказавшихся в трудных условиях, и загорелась идеей помощи.
Позвонив по указанному телефону, она узнала, какие предметы наиболее востребованы, и приступила к вязанию тёплых носков.
Когда дюжина пар была готова, Любочка повезла их по заранее уточнённому адресу, и по дороге к кабинету завхоза в коридоре заведения увидела свою маму.
Да, её волосы стали седыми. Фигура потеряла стройность. Под глазами и в уголках глаз пролегли глубокие морщины. Щёку ур.од.овал кривой шрам.
Но никаких сомнений у Любы не было: ни с кем другим маму она перепутать не могла.
От неожиданности девушка на мгновение замерла, а потом ухватилась за руку Лизы и стала спрашивать:
– Мама, ты помнишь меня? Я – Люба. Пожалуйста, вспомни. Ты меня в деревню отвезла, к тёте Клаве. Помнишь, как привозила мне сувениры?
На шум в коридоре сошлись и постояльцы и персонал заведения, но Любе ни до кого не было дела.
Она продолжала тормошить маму. Оказавшаяся среди людей медсестра взяла девушку под руку и попросила:
– Пойдёмте ко мне в кабинет. Вам надо успокоиться.
Люба резко покачала головой:
– Без мамы я никуда не пойду. Поймите. Эта женщина – точно моя мама. Её зовут Елизавета Евсеева. Она пропала почти 12 лет назад, и вот я случайно вижу её здесь.
– Пойдёмте, девушка. И женщина, которую вы принимаете за свою маму, тоже с нами пойдёт.
В кабинете Люба, срываясь на слёзы, пыталась доказать медсестре, что не ошиблась и услышала в ответ то, что подарило надежду на счастье:
– Катя, как мы зовём эту пациентку, попала к нам из больницы, где находилась с обморожением и потерей памяти. Документов при ней не было.
В больнице её долго держать не могли, а в психушку отправить не смогли – пожалели.
Скажу прямо, случай незаурядный, но, если это и впрямь ваша мама, то я могу подсказать хорошего врача.
Клавдию Никитичну Люба заранее обнадёживать не хотела, но когда родство с якобы «Катей» было установлено, приехала и обрадовала хорошей новостью.
***
Далеко не просто далось Лизе Евсеевой возвращение памяти, ведь в прошлом оказалось слишком много того, что хотелось забыть.
Из-за долгов Вадика, оказавшегося игроком и любителем запрещённых веществ, она попала в ужасную переделку.
Женщина никому не рассказывала, что с ней творили, но Люба и Клавдия Никитична видели в её глазах страх и отчаяние.
Благодаря Андрею Петровичу, переименованному из милиционера в полицейского, Лизе быстро восстановили документы.
Она поселилась в доме и постепенно привыкла к спокойной жизни. Родственницы в меру сил занимались хозяйством и очень радовались, когда в гости приезжала Люба, которую ниточки в прямом смысле привели к счастью.
Автор: Любовь Левина
