— Зачем ты ее, вообще, забирала? – бесновался муж, кивая на лежащую в кроватке новорожденную дочь. – Тебе же ясно озвучили ее диагноз!
Как же можно быть такой … ? Ты, вообще, соображаешь, во что ввязываешься?
Она соображала, вопреки тому, что о ней думали: причем, так считал не только любимый Сашка, но и все родственники.
И даже ее мама Надя, бабушка Леночки – так она назвала девочку — кричала:
— Ну, зачем, Олечка? Родишь себе еще! А это – какая травма! Бери ношу по себе – чтоб не падать при ходьбе, доча!
Ведь сказали, что она долго не протянет!
Да, сказали. И предложили оставить девочку в роддоме – это было вполне естественно: не все родители могут справиться с таким потрясением.
И если иногда мамы оставляют и здоровых детей, то уж больных-то…
А крошка даже не плакала: у нее были синенькие губки и кончики всех пальчиков — это в медицине называется акроцианозом.
Потому что у девочки диагностировали врожденный порок сердца средней тяжести — дефект межжелудочковой перегородки: выжить можно, но трудно.
Так и сказал доктор. И тут Оля захотела забрать девочку домой: ведь в любом деле, касающемся ребенка, решающее слово всегда остается за матерью.
Тут все и началось.
«Любящий» муж и папа отвалил почти сразу: когда стало ясно, что она не думает отказываться от дочки.
Напоследок проорал, что если жена передумает, то, может, он и вернется. И если она еще хочет строить с ним свою жизнь, то с этим стоит поторопиться.
Вот такая у них с Сашкой оказалась сильная любовь.
Но Оля совершенно не винила мужа: не все способны принести себя в жертву, а, в данном случае, нужно было сделать именно это.
За Олей с дочкой муж, все же, приехал. Правда, без внешней атрибутики – букетов и шаров: чего тут радоваться?
А бабушки с обеих сторон свою позицию обозначили сразу: оставляй в роддоме – этот за мор ыш нам не нужен.
И вы еще будете утверждать, что чужих детей не бывает?
Девушка пыталась войти в положение родных и мужа, но у нее плохо получалось: ну, хоть плохонький-то букетик принести можно было?
И никто не поддержал молодую маму! Нет, один человек, все же, поддержал: верный школьный друг — влюбленный в девушку с детства Миша Коростылев.
Они последнее время перезванивались очень редко – Сашка был против:
— Не бывает дружбы между представителями разных полов, не вешай мне на уши лапшу! Никогда не поверю, что у вас ничего не было!
И они оба – Мишка и она – смирились. Но девушка часто вспоминала своего другана – веселого и смешливого парнишку из простой семьи, который очень не нравился маме Наде.
Вот Александр – другое дело! Отличная партия, не то, что этот ша лопай – после какого-то колледжа работает на заводе!
И это тогда, когда ракеты там чего-то бороздят и везде внедряются Ай ТиТи-технологии!
А Мишка работал оператором на заводе – специалистом по управлению механизмами — и очень был этим доволен.
— Знаешь, Ольгунь, – он звал ее только так, что очень раздражало маму Надю – фу, деревня! – а мне прибавили зарплату! Может, мама разрешит тебе выйти за меня?
Наивный влюбленный кавалер надеялся, что если мама разрешит, то хорошенькая Олечка станет его женой: они же так давно дружили!
А то, что дружба со временем трансформируется у девушки в любовь, вообще не вызывало у верного Михаила сомнений.
Но она уже была влюблена в Сашку – симпатичного интеллигентного мальчика из хорошей семьи, которого одобрила мама.
— Вот это я понимаю – не стыдно показать подругам! Не то, что этот твой поклонник – простой, как три копейки!
Олечке было непонятно, зачем своего избранника специально показывать каким-то подругам: то ли ее, то ли маминым.
Но ей было приятно, что любящая внешние эффекты женщина одобрила ее выбор: в противном случае, с этим были бы проблемы – властная дама любила добиваться своего, давила и шла напролом.
И, в принципе, ей это удавалось – за исключением последнего случая, когда дочь пошла против ее воли и не написала на девочку отказную.
— Как ты посмела ослушаться, паршивка? С этих пор у меня нет дочери! И не смей соваться ко мне со своим к рыс..ен ыш ем!
В результате, привезенная из роддома Оля оказалась в положении любимой ею Кати Тихомировой из фильма про Москву и слезы.
С той только разницей, что, во-первых, у Олиной Ленки выявили серьезную патологию. А, во-вторых, было ясно, что быстро перескочить из плохой реальности в хорошую жизнь, как показано в фильме, не удастся.
Получалось, что девушке было гораздо хуже, чем Кате. Честно говоря, когда Оля соглашалась на это, она не думала, что от нее отвернутся все сразу: и муж, и обе мамы – пап уже не было – и остальные.
И почему-то вся родня поддержала маму Надю:
— Ты, что – совсем ошалела? Всю жизнь хочешь коря читься? Отнеси ее обратно, пока не привыкла! И Сашка сразу вернется!
В полном восторге от ее мужа была не только мама, но и остальные.
Но, почему-то, Олечка, пребывающая в состоянии шо ка от предательства родни и любимого, не хотела, чтобы Сашка вернулся.
И, хотя она еще продолжала любить мужа, но внутри у девушки уже начался некий процесс разрушения этой любви, что ли.
Было ясно, что прожить рука к руке и уйти в один день уже не получится – за это время столько изменилось, даже стр ашно. И – не в лучшую сторону.
Муж ушел в тот же день, привезя их домой: квартира принадлежала девушке, а вещи он заберет позже.
И Олечка осталась один на один со своим горем и больной Ленкой: не так она представляла себе свое будущее и девочку в розовой детской!
Да, Сашка сам поклеил обои: «У моей дочери будет все самое лучшее!»
И теперь розовая детская была, красивая белая мебель тоже была, а будущее Ленки представлялось очень туманным. Да и будет ли оно у ее дочери, это будущее?
Слез не было – одни эмоции. И тогда Оля позвонила верному Мишке, с которым связь была почти потеряна: «до того ли, братец, было»! Да и муж был против. Да, муж… Который объелся груш…
Все это и рассказала появившемуся вскоре кавалеру расстроенная девушка. Но молодой человек, понимая абсурдность происходящего, не смог скрыть свою радость!
Потому что к залу ожидания, где он провел несколько последних лет, стуча колесами и гудя, приближался вожделенный поезд: Михаил, все-таки, высидел свое счастье!
И в квартире сразу началась движуха: девушка была успокоена и напоена чаем с молоком – так надо! Молодой человек сбегал в магазин и купил кое-что из продуктов: все, нужное для младенчика – как Мишка назвал Ленку – уже было куплено.
Кроватка была передвинута в другую комнату – Ольгуня должна была спать рядом! На расстоянии вытянутой руки! И не спорь!
А девушка и не спорила — на нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость: так бывает, когда после сильного нервного напряжения человека отпускает и он приходит в себя – да, первая красавица класса Оля Борисова потихоньку стала приходить в себя.
И просто свалилась, не думая ни о чем – ведь верный и надежный Мишка был рядом: Не переживай, Ольгунь – я за ней пригляжу! И приглядел, что характерно…
Когда она проснулась, памперс у дочери был поменян, на кухне кипел бульон, Мишка дремал рядом со спящей Ленкой – Оля спала на другой стороне двуспальной кровати.
И проснувшуюся девушку охватило странное спокойствие и уверенность, что все будет хорошо: они обязательно выкарабкаются. И они втроем – да! – начали понемногу выкарабкиваться…
Мишка приходил каждый день, помогал и физически, и деньгами: лечение девочки оказалось затратным.
Чтобы Ольгуне было легче тетешкаться с младенчиком, была нанята няня, которая приходила на несколько часов в день.
Вечером молодой человек гулял с девочкой и помогал ее купать: одна Олечка бы не справилась. Ни муж, ни мама не звонили.
Через полтора месяца пришел за вещами Сашка:
— Я так и знал, что ты у меня за спиной… с этим! И де..вка, возможно, не моя – у нас в роду дефективных не было! А матери моей не смей звонить! И на алименты не надейся!
Она и не надеялась. Причем, уже давно, и не только на алименты.
И тут Михаил аккуратно отодвинул застывшую от крика и уж аса совершенно потерявшуюся Олю и вытолкал орущего непристойности интеллигентного мальчика из хорошей семьи за дверь:
— Вали отсюда, программист … !
И программист отвалил, а Олечка подала на развод. Но отвертеться от алиментов биологическому папаше, все же, не удалось.
Время шло, лечение дочки приносило результаты – она начала потихоньку розоветь. Но радикальное улучшение должно было наступить после операции: уже назначили дату.
Все время верный Миша был рядом. И настал момент, когда девушка попросила его остаться.
Нет-нет, вовсе не из-за благодарности, как можно было подумать: она почувствовала, что он ей нужен не только в качестве помощника.
Вскоре Ленку прооперировали: послеоперационный период прошел без осложнений. А потом началась реабилитация и привыкание к здоровой жизни.
Когда девочка пошла, все было уже относительно хорошо: будем пока наблюдать, но повода для беспокойства, дорогие родители, уже нет! Да, они, конечно же, поженились, и Миша удочерил девочку.
Физическую нагрузку пока ограничивали, но Ленка росла спокойной и зря туда-сюда не носилась. Поэтому, проблем с этим практически не возникало.
Когда дочка пошла в школу, ее отдали в студию фольклора: ей прекрасно удавались русские народные песни – у девочки обнаружился абсолютный слух.
К тому времени у мамы Оли был уже собственный блог: его девушка завела с подачи Миши – любящего и незаменимого!
— Ты же, Ольгунь, у меня умница! Поэтому просто фоткай Ленку, подписывай поинтереснее и выкладывай. Только регулярно!
И она стала это делать. И оказалось, что людям это очень интересно: простая жизнь девочки, выздоровевшей после тяжелой болезни, ее увлечения и радости.
Видимо, гол… ые …опы и губы, заполнившие интернет, всем надоели. И тут подросшая Ленка стала побеждать на конкурсах. Поэтому Оля уже выкладывала не только фото дочери, но и запись ее песен. И число подписчиков стало увеличиваться в геометрической прогрессии…
С мамой отношения были прохладными: она так и не простила дочери неповиновения. И внучка ее не интересовала – ни больная, ни здоровая: поэтому возюкайся сама!
Первой позвонила бывшая свекровь – это произошло после победы на очередном конкурсе:
— Олечка, как же девочка похожа на моего Сашеньку — просто одно лицо! Мы с ним просто удивились!
А поет-то как! А Сашенька-то у меня все один: ни жены, ни детей. Может, увидимся как-нибудь?
Потом трубку взял бывший муж:
— Ты извини, я тогда погорячился. Но теперь-то я вижу, что был не прав! Может, сходим куда-нибудь – ты, я и Ленка? Ведь я же могу общаться с собственной дочерью!
— Конечно, можешь, Сашенька! Но нужно, чтобы и твоя дочь тоже этого хотела!
А куда же мы можем сходить, Саша? К тому же, нужно спросить Лену – захочет ли она встретиться с чужим дядей.
Я с ней поговорю и перезвоню.
Тринадцатилетняя Лена, будучи в курсе относительно наличия у нее двух пап, не захотела:
— А зачем? Я его совсем не знаю, мамочка! И о чем мы будем с ним разговаривать?
Поэтому, извините, люди дорогие: фиг вам, а не девочка!
Как в кино: дырку от бублика ты получишь, а не Шарапова!
Назавтра неожиданно позвонила мама Надя, придающая большое значение внешним эффектам. А тут – красивая картинка, очаровательная девчушка с роскошным голосом, берущая призы: не стыдно показать подругам…
Но милая и добрая Оля неожиданно оказалась очень злопамятной – кто бы мог подумать! – и не простила бабушке, захотевшей увидеться с внучкой, кры…сен ыша…
Конечно, очень здорово получить готовую умную, здоровую, красивую, успешную и самодостаточную девочку.
Но гораздо приятнее вырастить такое чудо самой: тогда получится испытать глубокое чувство удовлетворения, что ты это смогла, и ты – настоящая мама! Да, а Миша – настоящий папа, конечно. А это дорогого стоит.
А все остальные пусть возьмутся за руки и идут. Куда? Да куда хотят! Или просто лесом, или на хутор – с сачками для ловли бабочек: а тут им не рады.
Жестоко? Очень жестоко! Справедливо? Очень справедливо! И вас это тоже касается, папа Саша и баба Надя: причем, в первую очередь…
Автор: Ольга Ольгина
