«Я не буду спрашивать, каким ты местом думала» — сердито заявил Андрей, задавая Вере сложный вопрос о её прошлых обманах

— Я понимаю.

— Значит, ты меня простишь?

— Сложный вопрос. Понимаешь, раньше я не ожидал от тебя

Глава 35. В преддверии бури

В школе было намного оживленней, чем в предыдущие дни.

Почему именно – Вера поняла уже на первом уроке, когда всех собрали и предупредили о грядущей метели.

Как оказалось, в школе, где половина учеников, а то и больше, добиралась на транспорте, был свой алгоритм действий на случай серьезной непогоды.

Включал он, прежде всего, отмену занятий до тех пор, пока погода не станет более адекватной.

Нет, если бы просто был условный минус двадцать, то там никто бы от уроков не отвертелся. Но ветер по сорок метров в секунду – это уже серьезно.

Странно, но в городе, который находился всего в ста километрах от Хурделево, таких напастей не было ни разу на Вериной памяти, а здесь стабильно вводили «режим метели» каждую зиму по одному-два раза.

Впрочем, в городе и ландшафт другой, да и коммунальные службы работают более активно.

В Хурделево, например, коммунальщики чистили только центральные улицы. А вот дорожку от их калитки до центральной дороги Андрей сам уже пару раз делал, лопатой.

— И помните, в ближайшие два-три дня вам не стоит выходить из дома, чтобы не попасть в неприятности.

Если отключат свет… — продолжали объяснять на импровизированном «классном часе».

Если отключат свет, то у них дома есть свечки, видимо, как раз на этот случай.

А еще у Веры появилась замечательная идея взять в школьной библиотеке несколько бумажных книг.

Ну, на случай, если отключение электроэнергии растянется на день-другой, телефон разрядится окончательно и заняться будет абсолютно нечем.

Так-то она все с экрана читала, считая бумажные издания рудиментом. Но, видимо, пришло время обратиться к опыту предыдущих поколений.

Сообщение от Андрея о том, что он задержится на работе, застало девочку врасплох.

Нет, ничего плохого в этом не было, даже наоборот, просто… Она уже и не думала, что Андрей будет соблюдать их старую договоренность.

Он ведь сам сказал, что больше не будет играть с Верой в «семью», разве нет?

— Привет, мелкий, — раздалось с кухни, когда Вера уже лежала под одеялом. – Ну что, рассказывай, хозяйка тебя кормила, поила, спать укладывала, или забила на тебя?

— Следу не верить, он ел. Фортуна, кстати, тоже, — подала голос Вера из своей комнаты.

На ответ не рассчитывала, но Андрей неожиданно отозвался.

— Ну вот выйди и посмотри в эти глаза голодных и несчастных существ и скажи: как можно им не поверить.

Вера замерла, веря и не веря одновременно, что Андрей заговорил с ней.

Молчала, потому что и не знала, что сказать, и думала, что он оговорился, как порой бывало.

Что если она сейчас поддержит диалог, то Андрей снова замолчит и даже этой иллюзии нормального общения у них не будет.

В кухне раздавался шум. Хлопала дверь холодильника, работала плита, а потом – началась беготня туда-сюда.

Вера знала, что происходит. Андрей собирался натаскать больше дров на кухню, чтобы не выскакивать в метель на улицу.

— Может, помочь? – вышла она из своей комнаты, потирая глаза.

— Ага, давай, раскладывай, — согласился Андрей, бросая дрова у порога и тут же исчезая на улице.

Вера принялась аккуратно складывать топливо. Сама себе под нос бормоча, что грязи с этих дров слишком уж много и что лучше бы они брикетами топили.

— Брикеты по теплоемкости – как нормальные сухие березовые дрова, вот только стоят намного дороже.

Я еще понимаю, когда новая печка, только сложенная, и люди хотят, чтобы она меньше засорялась и дольше служила, но у нас не тот случай.

Да и дрова здесь в Хурделево бесплатно привозят, а за доставку брикетов платить придется дофига и еще немного.

Молчу уже о том, что качество у них может быть не таким, как разрекламировано, а по поводу дров меня уже здесь Дима проконсультировал, коллега мой.

Андрей вступил в разговор. Снова. Вера помолчала минут, наверное, пять.

Молчанию способствовало еще и то, что мужчина снова скрылся за порогом, а потом – появился с охапкой топлива, которое снова свалил у входной двери.

Вера сложила и эту кучу, а потом — поняла, что место заканчивается и надо бы сказать Андрею, чтобы завязывал.

Тут и так запасец на неделю уже образовался.

— Может, чаю? – робко предложила девочка, когда возня с запасом дров была завершена.

Андрей пожал плечами и щелкнул кнопкой чайника. Сел за стол напротив Веры и принялся сверлить взглядом собственные руки, сложенные на столе.

А потом заговорил. Снова.

— Я не буду спрашивать, каким ты местом думала, когда соглашалась дать шанс человеку, который выбросил тебя из своей жизни, не раздумывая.

И я понимаю, что тогда, когда я сказал, что меня чуть не убили из-за тебя – это был перебор, ну да я не совсем в адеквате был из-за случившегося, уж прости.

Но вот как ты себе это представляла? Дальнейшую свою жизнь в атмосфере постоянного вранья?

Что вообще было правдой из того, что ты мне о себе рассказывала?

— Почти все. Ну, кроме вранья про «Лену» и о том, что сережки достались мне от мамы.

Их мне мать Игоря подарила, она еще раньше обещала их, а потом меня сдали в детдом, ну и…

Я и подумала, что ничего никто не поймет, если я просто положу их в шкатулку со своими и мамиными украшениями.

Ты ведь не проверял мои вещи, да и… — Вера запнулась, почувствовав, что слова звучали как-то мер..зко.

Да, Андрей не проверял. А она этим пользовалась.

Андрей молчал. Вера поняла, что ответила не на все вопросы. Поэтому продолжила говорить.

— Как представляла. Да, как оно и было в итоге. Что я живу у тебя, на выходных вижусь с ними, ничего такого.

Я еще в один из первых разговоров сказала им, что не собираюсь от тебя уходить, они не возражали.

Я тогда подумала, …ура, что они мое мнение уважают в кои-то веки, а оказалось, что…

Андрей, ну правда, не могла я представить, что он решит всю эту схему провернуть.

Втереться ко мне в доверие, убрать тебя, удочерить меня, а потом…

Я ведь не думала, что он на такую подлость способен, раньше ведь все нормально было.

— Ага, особенно в тот момент, когда он тебя сдал в детдом.

— Учитывая обстоятельства, его реакция понятна, да и он же прощения попросил за то, что вспылил тогда и сгоряча дров наломал.

Знаешь, а мне ведь стоило уже тогда что-то заподозрить, обычно ведь у нас не было принято передо мной извиняться.

Даже если обвинили в чем-то ошибочно. Я ведь…

Не сказала, потому что боялась, что ты устроишь скандал, начнешь ревновать, запретишь мне с Игорем общаться…

Ну откуда я знать могла про всю эту историю с наследством от маминой матери?

Я думала даже, что Игорь, может, узнал о том, что у него детей не может быть, а тут знакомый ребенок, которого он воспитывал, ну и… — Вера махнула рукой.

Андрей вздохнул.

А потом начал рассказать.

О том, что в детском доме у них были такие дети, которые находились на неофициальном попечении других людей.

Те, у кого были дальние родственники, не могущие взять к себе ребенка, или слишком старые бабушки, которым сил бы не хватило воспитывать, а вот приехать и вкусняшек привезти раз в неделю – вполне.

Такие родные были у Андрея, но он разорвал с ними все связи сразу как только понял, что его собираются оставить в детском доме, а все слова о любви и заботе – так, сказочки.

И он всегда не понимал, как таким детям чувство собственного достоинства и гордость позволяют брать вот эти вот подачки и в лицо улыбаться людям, которые их бросили в системе, изображая добреньких в ненапряжной для себя манере.

Еще он сказал, что теперь, глядя на ситуацию со стороны Веры, он начинал немного понимать, какая каша в таких головах варится.

Они не были такими же самостоятельными и независимыми, как Андрей и ему подобные.

А еще, как ни банально, но боялись остаться совсем одни.

В принципе, он мог бы понять это еще тогда, когда Вера подозрительно легко согласилась поехать с ним в Хурделево и весьма охотно отзывалась на все его попытки наладить отношения.

На форумах о таких случаях Андрей читал про совершенно другое поведение: что дети месяцами не разговаривают, что назло опекунам и родителям начинают творить всякую дичь.

А Верка – она что та Фортуна, получается: доброе слово сказал, по-человечески поговорил, конфетой угостил – вот ты и папа.

— Ну, про конфету ты загнул, но в целом…

Не знаю, может быть так и есть. Я в детдоме оказалась совершенно одна, еще не в детдоме даже, а в приемнике, и все говорили, что в детдоме будет еще хуже.

А тут ты – вменяемый, адекватный, еще и добрый оказался.

Пойми, я ведь не хотела тебя предавать.

Это ведь не то же самое, что я бы пошла и от твоей опеки отказалась, чтобы с Игорем жить, думала, просто контакт поддерживать будем, а все вот так…

— Я понимаю.

— Значит, ты меня простишь?

— Сложный вопрос. Понимаешь, раньше я не ожидал от тебя откровенного иди от из ма в духе «там совру, там промолчу, тут ничего не скажу».

Вроде как не преступление, но к последствиям порой таким приводит, что жизни не порадуешься и меня не обрадуешь заодно.

— Да это я уже поняла. Знаешь, я ведь и раньше врала часто маме. Она запрещала гамбургеры есть, а я все равно иногда заходила и покупала себе их. Или так, по мелочи всякое…

— Проблема в том, что ты не можешь знать наверняка, что именно мелочь, а что нет.

К тому же, я не помню, чтобы третировал тебя какими-то иди от .скими запретами вроде «туда не ходи, то не ешь» и тому подобное.

Сижки и бухалово запрещаю, ну так тут уж извини, это не я злобный само…р, а законодательство у нас есть и там все это прописано.

— Хочешь сказать, что, не будь всей этой истории, ну, если бы он оказался нормальным и просто хотел общаться, ты бы мне это позволил?

— А почему нет? – Андрей пожал плечами. – Нет, я бы не одобрил, что ты с ним после всего случившегося согласна отношения налаживать, но это уже дело твое, с кем общаться, а с кем нет.

Но перед тем, как это произошло, я бы все проверил. И, уж извини, тему наследства я бы проверил в первую очередь.

Потому что знаю, в каких случаях у нас за бывшими детьми охота начинается.

Слово «охота» заставило Веру передернуться от фантомного холода. Вот уж точно он сказал, охота.

— Ты странный. Мама бы не разрешила.

— Если ты еще не заметила, я немного не мама. Запретить общаться могу либо когда у человека к тебе корыстные мотивы, которые я могу доказать реальными свидетельствами, а не на словах, либо же со всякими ур..ками, уж извини – такого мне даже близко не надо, я знаю этот контингент и ничем хорошим общение с ними для тебя закончиться не может.

А все эти «не общайся с двоечниками», «не дружи с Люсей, у нее папа рабочий, а не профессор» и прочие – никогда не признавал сам и не насаждаю другим.

— Я поняла, — Вера вздохнула.

— Что же насчет этой ситуации… Я не ты. В смысле, сделать вид, что ничего не было и жить дальше – это все равно, что голову в песок прятать.

— Я больше не буду врать. Никогда. Даже в мелочах, обещаю, — поклялась Вера.

— Посмотрим, — Андрей вздохнул и, допив чай, потянулся. – Все, по кроватям, мне, между прочим, в отличие от некоторых, завтра на работу.

— Какую еще работу? Метель же и ветер сорок метров в секунду, — изумилась Вера.

— Да хоть пятьдесят, полиция, больницы, коммунальщики и магазины работать будут в любом случае.

Это школ о ту распустили, чтобы вас ветром не унесло, а нам поблажек никто делать не будет.

Кстати, для некоторых регионов нашей страны такой ветер с метелью пополам – нормальная погода для половины года, и никто у них даже учебу не останавливает.

Так что радуйся, что в Хурделево живешь, а не в каком-нибудь Якутске или Южно-Сахалинске, — подначил девочку Андрей.

Впервые за все время с того дня, как застукал ее на остановке в компании Игоря.

Засыпая, Вера была уверена, что дальше все будет хорошо.

Но уже на следующий день жизнь ей подсыпала проблем, чтобы девочка не особо-то и расслаблялась.

Продолжение

Все главы рассказа будут здесь:

Автор: Екатерина Погорелова

Источник