«Вера, я только что узнала об Игоре. Тебе придется постараться, чтобы помочь ему выпутаться из ситуации, в которую мы попали из-за тебя».
Вера уже собралась было позвонить и от души высказать «любящей бабушке» все, что думает и об Игоре, и о ней заодно.
Глава 31. Что мне делать?
В жизни Веры всегда было место ссорам с родителями. Там, в прошлом.
Когда мама кричала, ругалась и плакала, обвиняя Веру заслуженно и незаслуженно.
Там, где Вера сама могла обижаться на маму и папу, но всегда в итоге все заканчивалось миром.
Только сейчас она поняла, что на самом деле перед ней никогда не извинялись. Этого не делала мама и, тем более – никогда ничего подобного слову «извини» не произносил Игорь.
И уже это, на самом деле, должно было вызвать у нее подозрения, но она так обрадовалась тому, что человек, всю жизнь считавшийся ее отцом, решил с ней примириться, что сама к нему побежала, как собачонка, только что хвостиком не виляя…
Тьфу, противно-то как.
Но одно всегда оставалось неизменным: какой бы громкой не была ссора и какой бы сильной не оказалась обида одного члена семьи на другого, но в итоге все равно все помирятся.
Вера подходила, извинялась, ее прощали и все становилось хорошо. Или Веру просто звали, как и обычно, к ужину, а потом разговаривали с ней, как ни в чем не бывало.
Сейчас она знала, конечно, что это не самая здоровая схема семейных отношений, но…
Но это явно было понятней и обычней для нее, чем то, что происходило у них с Андреем сейчас.
Впрочем… Он явно сказал, что больше не собирается «играть с ней в семью». Как будто семья – это что-то такое, что сегодня есть, завтра нет.
Впрочем, для него ведь и правда все так получается. Была мама, потом допилась до потери человеческого облика – и вот он теперь живет, абсолютно не заморачиваясь ее судьбой.
Не было Веры, потом появилась. И он даже относился к ней, как к дочери. Но после ее ошибки решил, что будет проще ее от себя оттолкнуть, чем пережить подобное снова.
Но ведь она же не будет так снова! Впрочем, кто ей поверит… Уж точно не Андрей с его политикой «отсутствия вторых шансов».
— Ивантеева, в чем опять дело? – все, привет очередной выговор от математички за «плавание на кораблях мечты», как она это называла. – Ты что у нас, влюбилась?
— Можно подумать, здесь есть, в кого, — хмыкнула себе под нос Вера.
С соседнего ряда раздались тихие смешки девчонок. Самой Вере, впрочем, быстро стало не до веселья, потому что ее вызвали к доске.
Но у этого был и плюс – будучи вынуждена работать головой, она на время задвинула мысли об Андрее и их ситуации куда подальше.
Похоже, что и впрямь лучше сосредоточиться на учебе, а не пытаться исправить отношения…
Нет, она хотела их исправить. Более того – если бы она знала способ сделать это, сделала бы не раздумывая.
Вот только Андрей был не из тех, кто менял решения по ходу дела. И раз уж он решил, что между ними теперь будет все в формате «опекун-попечитель» без намека на хотя бы дружеские отношения – так все и будет.
Выбора, кроме как смириться, у Веры не было. По крайней мере, она другого выбора не видела.
Нет, первые пару дней она, конечно, пыталась обсудить с отцом ситуацию, объясниться, оправдаться, попросить прощения, доказать, что она не желала ему зла, вот только…
Андрею было наплевать на ее мотивы и мысли, которыми она руководствовалась, когда скрывала свои встречи с Игорем.
А учитывая, что не скрывай она этого – и вся ситуация бы разрешилась куда раньше, да и Андрей бы не пострадал…
Что теперь остается? Либо жить так, как хотел Андрей, либо вернуться в приемник, а следом – и в детский дом.
Вот только в детском доме у нее и комнаты своей не будет, и заступаться за нее так, как Андрей, там никто не станет.
Можно уже молчать о том, что ее шансы попасть в семью равны нулю или даже чуть меньше.
Нет, если, конечно, потенциальные опекуны узнают о московской квартире, которая вроде как полагается Вере в наследство – там еще возможны варианты.
Правда, не самые хорошие для Веры.
— Ивантеева, ты у меня сейчас до конца урока простоишь у доски.
Нет, определенно ей стоит сосредоточиться на учебе. Именно ею Вера и занималась в итоге до конца дня.
Да и потом, когда пришла домой и села делать уроки. Андрея еще дома не было, поэтому девочка пожарила картошки с мясом и, поужинав, села за домашнюю работу.
Совместные ужины канули в Лету. Как и «обязанности» Веры по приготовлению этого самого ужина на двоих.
Судя по всему, Андрей считал принятие пищи, приготовленной другим человеком, знаком доверия и принятия «в семью».
Иначе не объяснить тот факт, что мужчина упорно игнорировал салаты, вторые блюда и даже супы, приготовленные Верой.
Поначалу девочку это расстраивало, потому что она надеялась, что мужчина все-таки оттает немного и пойдет на мировую.
А потом поняла одну неприятную, но правдивую вещь: не стоит пытаться купить себе прощение какими-то либо средствами. В конце концов, если она так сделает – будет ничем не лучше Игоря. И…
Вера как раз подумала, что упускает из виду что-то важное, когда на телефон поступило входящее сообщение.
«Вера, я только что узнала об Игоре. Тебе придется постараться, чтобы помочь ему выпутаться из ситуации, в которую мы попали из-за тебя».
Вера уже собралась было позвонить и от души на матах высказать «любящей бабушке» все, что думает и об Игоре, и о ней заодно.
Наверняка ведь она была в курсе этой истории с Вериным возможным наследством! Вот только остановило от каких-либо действий следующее сообщение.
«Чего молчишь? Девочка, со мной лучше не играть. Не то я могу и пойти, например, написать заявление о том, что ты у меня украла золотые сережки с сапфирами.
Как думаешь, насколько быстро твой отец-полицейский спихнет в детский дом дочь-воровку?
Советую подумать и связаться со мной, вместе придумаем, как исправить последствия всей этой истории, которая из-за тебя закрутилась».
Это сообщение вызвало желание швырнуть телефон об стену. Остановил от этого действия только здравый смысл, подсказавший, что если Вера так поступит, то будет до восемнадцати лет после этого ходить с кнопочным телефоном типа «Нокии 3310», о которой рассказывал Андрей.
Вроде как этим телефоном можно было хоть кирпичи колоть, хоть повреждения разной степени тяжести при самообороне наносить.
Отвечать Вера не стала. Просто всплыли в голове слова Андрея о том, что она должна обращаться к нему, если вдруг ее кто-то будет обижать. А ее обижают.
Ей, между прочим, угрожают сейчас. Тоже мне, бабушка…
— Привет, — стоило Андрею зайти на порог, как Вера вышла из своей комнаты.
И, подхватив на руки Следа, чтобы не мешал Андрею разуваться и снимать куртку, произнесла.
— Разговор есть.
— По делу? – привычным уже холодным тоном уточнил Вронский.
— Да. Мне написала мать Игоря. Требует, чтобы я с ней связалась и помогла выпутаться Игорю из этой ситуации.
Если не сделаю, как она хочет – грозится в полицию пойти и за кражу сережек на меня сообщить.
— Твою же … Вот не было печали… Давай сюда телефон и сережки, решим вопрос, — вздохнул Андрей.
После чего Вера почти сутки не видела ни мужчину, ни своего телефона. Было немного непривычно обходиться без интернета и кучи игр, но, с другой стороны, она же хотела сосредоточиться на учебе.
Вот, ей сама судьба дала все возможности для подобного шага.
— Ивантеева, прекрати спать с открытыми глазами и выходи к доске.
Ну вот, всегда все этим заканчивается. А ведь она на минутку только задумалась!
Когда Андрей вернул ей телефон, контакт бабушки там уже был заблокирован.
— Так… Что в итоге?
— Сережки вернул, бабуля себе статью заработала в результате нашего общения.
— В смысле статью? — изумилась Вера.
— Статью сто пятидесятую УК РФ, часть третью, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления с угрозой применения нас или я.
— Это чего же она от меня хотела, что аж до уголовки дело дошло?
— Хотела она, чтобы ты пошла вся такая заплаканная хоть в наше отделение, хоть в любое другое, и заявила, что любящий «папа Андрей» тебя трогал там, где не надо и разгуливал перед тобой без белья, вот и обезумел от страха за тебя папа Игорь да проговорился другу старому о деяниях «папы Игоря».
Ну а друг, хоть и на дно опустившийся, а подобного отношения к детям не терпит, вот и отправился наводить справедливость.
А что там наговорил в кабинете после задержания – так это сатрапы в погонах запугали и забили бедного.
А деньги, Игорем переданные – это вообще он старый долг другу возвращал.
— Ты хочешь сказать, что вот это вот выгорело бы?
— А что, ты уже хочешь любимого папу из застенков вызволить?
Тарелка, которую Вера мыла, выскользнула из ее рук и звякнув, упала на дно мойки. Пара осколков впились в ладонь, но девочка этого даже не заметила.
— Ты правда считаешь меня способной на подобное? Чтобы я намеренно лжесвидетельствовала против другого человека, особенно – кого-то близкого, да еще и по самой худшей статье, которую только можно себе представить?
— А откуда мне знать, на что ты способна, а на что нет? Еще пару недель назад я не представлял ситуации, при которой ты можешь подвести меня под нож.
— Хватит меня в этом обвинять! – рявкнула Вера, принявшись собирать осколки в мусорное ведро. – Все, что я хотела – это общаться с людьми, которые были частью моей жизни тринадцать лет.
Очень рада за тебя, что ты способен вот так вот взять – и кого угодно из своей жизни вышвырнуть, но сама подобной чертой не обладаю и всегда считала, что семью надо любить, какой бы она не была и какие бы ошибки человек не совершил.
Хочешь меня ненавидеть просто за то, что я хотела поддерживать отношения с человеком, которого знала всю жизнь и боялась, что другой человек, которого я не знаю фактически, будет мне в этом мешать, поэтому и молчала – пожалуйста, вперед и с песней. Но вешать на меня всех собак не смей!
— Правда глаза колет? – криво усмехнулся Андрей.
Вера, уже набравшая воздуха в грудь для продолжения тирады, этим самым воздухом подавилась.
И поняла, что у ссоры с Андреем есть кое-что общее с семейными ссорами в прошлом.
Ее слова не имеют никакого значения. И что бы она не сказала и не сделала – сложившаяся ситуация от этого никак не изменится.
Что же, возможно, ей не стоит лишний раз разговаривать с Андреем, чтобы не выслушивать о себе всякое.
Возможно, мужчина именно этого и добивался своими выпадами. Сказать точно Вера не могла. И слушать гадости о себе больше не собиралась.
Хочет, чтобы они жили, как чужие люди – пускай. В конце концов, в самом начале их истории, когда ее только забирали из приемника, она рассчитывала на что-то подобное.
Так что переживет как-нибудь.
Продолжение
Все главы рассказа будут здесь:
Автор: Екатерина Погорелова
