— Слушай меня, Ваня, оставь мою дочку в покое. Хватит ей голову морочить. Смотаешься в город и поминай как звали. Не порть девочке жизнь.
Иван Сорокин спокойно выслушал соседа, который высказал ему свои претензии…
Денис Филиппович возвращался из города. Он терпеть не мог городскую суету, чувствовал себя неуютно в каменных джунглях.
Город всегда его раздражал. Разве можно привыкнуть к загазованному воздуху, шумным улицам, вечно снующим пешеходам, забитым транспортом трасс?
Честно говоря, Денис Филиппович и не собирался привыкать. В городе он бывал редко, только чтобы прикупить необходимые вещи, которые в деревне было не достать.
Денис выехал за пределы города. Однотипные многоэтажки остались позади. Настроение его улучшилось. Он сделал громче магнитолу, радуясь тому, что скоро окажется в своем большом деревенском доме на ферме и вздохнет с облегчением.
Никакой городской суматохи, бешеной погони, каких-то непомерных амбиций, которые не приведут ни к чему, кроме стресса или нервного срыва. А рядом дочка, любимые питомцы, все, как всегда.
Когда вдали среди сгущающихся сумерек показалась деревенька, мужчина радостно улыбнулся, представляя, как сейчас зайдет проведать своих коровок, подкинет им сена…
Управившись по хозяйству, отрежет кусок домашнего сыра, выпьет чаю с медом, и все вокруг перестанет иметь значение.
Тихое спокойное счастье, доступное только жителям деревни, было куда приоритетнее, чем неуемная беготня за деньгами в городе.
Но вдруг Денис Филиппович округлил глаза. Въезжая в деревню, он увидел, как его дочка выскочила из дома местного богача.
Иван Сорокин бывал в деревне наездами. Сельский труд его не интересовал, да и за домом он не ухаживал.
Молодой богач, Иван Сорокин, не вызывал никакой симпатии у фермера. Насупившись, мужчина пообещал себе, что обязательно поговорит с дочерью. Этот парень точно ей не пара.
Денис Филиппович пока ставил машину, прокручивая в голове слова, которые скажет дочери по поводу увиденного. Она взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения, с кем ходить на свидания.
Но он все же отец, и она должна к нему прислушиваться. Из Ивана уж точно не получится толкового супруга.
Этот Сорокин совершенно ему не нравился. Отец предчувствовал, что эти отношения для его дочери ничем хорошим не закончатся. Он был уверен, что дочка его не послушает, но и не предупредить ее тоже не мог.
— Я уже коров накормила, — крикнула Мария, встречая отца у дома.
— А ну скажи мне, Маша, чего это ты к соседу нашему, Сорокину, ходила? Ты смотри мне… — сказал фермер, быстро помахав указательным пальцем перед носом дочери.
— Папа, мне же не пятнадцать лет! — поджала губы Мария.
— Но тебе и не столько, сколько мне. Я ого-го пожил, знаю прекрасно, какие люди бывают.
Ты лучше отца своего послушай, и лапшу с ушей сними, которую тебе этот богач навесил! Ты думаешь, что он тебя в город заберет? Небось, золотые горы тебе обещает?
Ты его слова на два дели, а лучше на все четыре! Моя бы воля, я бы его отсюда выставил, чтобы и ноги в деревне не было! — недовольным голосом сказал отец.
Мария изменилась в лице. Она сделалась серьезной и недовольно посмотрела на родителя. Видимо розовые очки, которые как известно бьются стеклами внутрь, не давали ей возможности разглядеть и услышать истину в словах отца.
Денис Филиппович, глядя на реакцию дочери на его нравоучения, понял, что с ней говорить бесполезно. Оставалось только взять Ивана за грудки и потребовать отвязаться от его дочки.
На следующий день, выбрав удачный момент, пока Маша была занята по хозяйству, Денис отправился к соседу.
Иван Сорокин вышел к нему с улыбкой.
— Добрый день, Денис Филиппович. Сам Орлов ко мне пожаловал?! Заходите, чаю попьем.
— Так, никакого чая мы с тобой пить не будем. Слушай меня, Ваня, оставь мою дочку в покое. Хватит ей голову морочить. Смотаешься в город и поминай как звали. Не порть девочке жизнь.
Иван Сорокин спокойно выслушал соседа, который высказал ему свои претензии.
И сказал:
— Во-первых, дочку вашу я люблю, отказываться от нее не собираюсь. Во-вторых, она уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. В-третьих, мы как-нибудь сами разберемся, о’кей?
Сорокин не стал дожидаться, что ему ответит Денис, и скрылся в своем доме.
Не понравился разговор Денису Филипповичу с потенциальным зятем, он кожей чувствовал, что все это добром не кончится.
Мария все чаще оставалась с ночевкой у своего возлюбленного. И все реже слушала отца. Грезила мечтами, что когда-нибудь она выйдет замуж за этого человека. Они будут по-настоящему счастливы.
Денис Филиппович утратил веру, что сможет объяснить своей дочери, что избранник ее ненадежен и гл_уп.
Не верил он в серьезность намерений соседа. Не будет никакого брака, красивого белого платья, только бесконечные слезы, которые прольет его дочь, когда богач снова сбежит в город, насытившись деревенской жизнью.
Не прошло и месяца, после разговора с Сорокиным, как отец застал дочь, рыдающей на кухне. На столе лежал тест на беременность с двумя красными полосками.
— Так, прекращай рыдать! — глаз у Дениса задергался.
— Он сказал, что ему ребенок не нужен! Он говорил, что любит меня, хотел взять меня в жены. А теперь сказал, что ребенок ему не нужен!
Я с ним даже поговорить не успела, он просто уехал! Папа, он просто меня бросил! — заливалась слезами девушка.
От ее плача у отца сердце сжалось. Он чувствовал боль разочарования единственного ребенка.
Вздохнул, подошел к окну. Посмотрел, как дождь заливает палисадник, погода словно оплакивала неудачу его дочери. Предательство, от которого он не смог ее защитить.
— Значит так, Маша… — произнес отец, скрестив руки на груди. — Ребенка мы оставляем, сами вырастим. Ишь ты, еще из-за какого-то идиота слезы лить!
Малыш ни в чем не виноват. Если ребенок тебе дан свыше — значит заслужила. Радоваться надо, а не слезы лить!
Маша продолжала рыдать, чувствуя себя виноватой. Отец предупреждал, а она по своей наивности не прислушалась к нему. Так горько и обидно было ей, что не хотелось жить дальше.
— Дочь, а ну прекращай сырость разводить! — стукнул по столу Денис.
Маша вздрогнула и прекратила плакать.
— Ты теперь под сердцем внука моего носишь! Ну-ка взяла себя в руки! Ни ты первая, ни ты последняя!
Мария согласилась с отцом. Теперь ей не только о себе думать надо.
— А, может, внучка!
— И внучка тоже хорошо. — улыбнулся отец и погладил дочку по голове.
***
Так Маша Орлова стала мать-одиночка. Конечно, где-то в глубине души, первое время она надеялась, что Иван одумается.
Даже фотографию отправила отцу, но Сорокин давно бросил ее номер в черный список, а потому сообщение не получил.
Ни разу Мария не пожалела о том, что оставила малыша. Она как будто заново обрела себя в материнстве.
Да и Денис Филиппович души не чаял в своем маленьком внуке. Каждый раз брал его на руки, сюсюкал, смеялся…
***
Как-то раз в деревне появился странный мужчина. По одежде и лицу было видно, что он давно уже бродяжничает. Скорее всего приехал в сельскую местность, чтобы поселиться в каком-нибудь заброшенном доме.
Никто особо с ним не общался. Да только незнакомец все расспрашивал окружающих про семью Орловых: про Дениса Филипповича, про Машу.
Но с чужаком люди старались не общаться, поскольку очень уж подозрительным было его поведение.
По старой памяти бродяга наведался к большой ферме, которая заметно изменилась за то время, когда он бывал здесь последний раз. Очевидно, что она стала еще больше и прибыльнее, прежде.
Постучав в ворота, он взбудоражил собаку, которая тут же залилась звонким лаем, оповещая хозяина, что пришел кто-то чужой.
— На работу устраиваться пришел? — поинтересовался Денис у бродяги и добавил: — Нет у меня места — работников мне хватает, так что иди-ка ты к Вениамину Андреевичу. Ему точно лишние руки не помешают.
В следующую секунду немолодое лицо Дениса Филипповича перекосила презрительная улыбка. Вдруг картинки прошлого замелькали перед глазами.
Двадцать лет Денис не видел этого человека, да и не хотел его больше видеть, после того, как он поступил с Марией.
— Вон как жизнь распорядилась, надо же… — ухмыльнулся Филиппович.
— Мне бы с Машей поговорить, да с сыном. — глаза Ивана заблестели от слез, а губы задрожали.
— Жизнь приперла?! А это бумеранг, Ванюша! Он самый!
— Я люблю Машу, просто тогда молод был, испугался ответственности.
— А теперь чего боишься? Голодной старости? Думаешь, Маша тебя два десятка лет ждала?
Нет, Ваня, иди-ка ты отсюда подобру-поздорову. И про дочку мою забудь! Да и теперь ты ей точно не нужен!
Через два года после твоего исчезновения, замуж она вышла за хорошего человека. А у внука моего отец есть. Настоящий, пусть и не родной! Так что, тебя здесь никто не ждет.
Вид у бывшего богача настолько был жалким, что Денис, который когда-то мечтал намять шею несостоявшемуся зятьку, даже руки марать не стал.
— Иди отсюда, пока я на тебя собаку не спустил.
Хозяин захлопнул перед носом бродяги железную дверь и щелкнул замком.
Иван Сорокин постоял у забора фермы еще некоторое время в оцепенении, рот разинув. Ему больше нечего было сказать.
Его надежды рухнули. Он рассчитывал, промотав свое состояние, что бывшая возлюбленная никому так и не пригодилась с ребенком за двадцать лет.
А когда он к ней заявится, то со слезами на глазах бросится к нему и с радостью примет, лишь бы мужик был в доме.
Ивану ничего не оставалось делать, как пойти к другому фермеру, чтобы хотя бы за еду и угол устроиться работать.
