— Господи, а делать-то что? У него отец партийная шишка! Если повелит вернуться, так попробуй, ослушайся! – причитала она. – Выходит, дочку мне ему с внучкой отдать придется, а потом каждого звонка бояться? Каждый божий день со страхом в сердце жить, живы ли? Здоровы ли?
«Как хорошо, что сейчас в торговых центрах есть зоны отдыха!» — подумал Никита, когда опускался на скамеечку.
«Да, брат, вот ты и до головокружений дожил!» — вторая мысль.
Глубокий вдох, долгий выдох.
Никите стало не хорошо…
— Да-Да-Дарина?
На другой скамеечке, метрах в десяти сидела женщина, которая была очень похожа на воспоминания из далекого и прекрасного прошлого.
Никита совладал с собой и все-таки подошел.
— Узнал? Я тебя тоже сразу узнала, Никита.
— А ты все так же прекрасна, — он опустился на лавочку рядом с ней. – А я думал, ты или не ты. Столько лет прошло.
— Как видишь, это я. Да и ты не сильно изменился.
— Ну, конечно, — он грустно улыбнулся, — только постарел и полысел, а ду_ра_ком, каким был, таким и остался.
— Нет, Никита, ду_ра_ком ты не был. Глу_пым и вспыльчивым – да, но при этом хорошим и ласковым.
— Дарина, ты если не торопишься, давай в кафе посидим? Тут на втором этаже прекрасная кофейня.
— Устроим вечер воспоминаний?
— А что ж нам и вспомнить нечего?
— Да, вспомнить есть что, да не все вспоминать хочется, — нотка грусти повисла в воздухе.
— А мы только хорошее вспоминать будем, — с улыбкой предложил Никита.
— Ну, показывай, где твоя замечательная кофейня. Я тут еще не была.
— А помнишь наш первый вечер в квартире после свадьбы? – спросил Никита с улыбкой.
— Конечно, помню, мне так стр_ашно еще никогда не было. Я, тогда как села в свадебном платье на диван, так не знала, за что хвататься — то ли платье сни_мать, то ли подарки разбирать, а может, готовить надо было идти или постель расстилать.
— Да-да… А от меня толку никакого, потому что замер истуканом. Я пытался подготовиться к роли мужа, но все равно воспринимал происходящее какой-то игрой. А тогда только и мог на тебя смотреть. Растерянная и бесконечно красивая!
— Я первый завтрак в по_стель помню, — Дарина не сдержала смешок. – Как ты умудрился перепутать сахар с солью?
— Так волновался же. Зато впервые ели сладкую яичницу и записали соленым чаем!
— Да, настолько изысканного завтрака и пожелать было нельзя… — кивнула Дарина.
Что говорить, а им было что вспомнить. Ведь воспоминания первой любви самые прекрасные, даже если и нелепые. И в памяти откладываются на всю жизнь.
И первое свидание, и первый поцелуй. И первый букет цветов, который Никита собрал на городской клумбе. И жаркие неумелые объятия. А их бестолковые признания в любви, высокопарные слова, клятвы, почерпнутые в классических ро_ма_нах.
Это было прекрасно.
Время смогло укрыть под вуалью забытья все то, что их тогда огорчало.
Непонимания, что делать со свалившейся беременностью. Волнение во время подготовки к свадьбе. Редкие ссоры, которые рождались на ровном месте или из пустяка.
Никита понять не мог, почему его любимая постоянно требует, чтобы он собирал стирку в одном месте, мыл полы, чистил картошку и выносил мусор?
В его шестнадцать лет и дома у родителей ничем подобным он не занимался. Все это происходило как-то само собой без его участия. А тут?
Дарина статус жены и будущей матери приняла нормально. Девочки этому с раннего детства учатся. А вот чему не учат, как удержать молодого мужа, на которого сложно положиться в чем-то серьезном.
Ворохи сомнений в правильности решений о создании семьи. Непонимание того, что их ждет впереди. И какое оно будет «впереди»?
Это из памяти изжилось.
А было и то, что забыть не получалось ни при каких условиях. Тот момент, когда их брак рухнул.
Пока они вспоминали прекрасные и светлые моменты, то самое воспоминание довлело над ними дамокловым мечом. Приз_ра_ком прошлого, маячило за спинами, угрожая перечеркнуть все, что их когда-то связывало.
***
— Никита, ты с ума сошел? – отец оторвался от газеты. – Тебе всего шестнадцать лет! Какие у тебя свадьбы на уме? Придумал еще, любовь!
— Папа, это настоящее чувство! – в сердцах говорил Никита.
— Сын, настоящие чувства в переходном возрасте случаются каждую неделю. Брось ты эти глу_пости! Тебе учиться надо, человеком становиться! Я тебе уже лесенку готовлю по партийной линии. Пять лет – институт, три года в колхозе, а потом я тебя заберу к себе заместителем. А потом, женись, хоть переженись!
— Папа, но я на самом деле люблю Дарину! Она просто замечательная девушка! Самая красивая на свете!
— Сева, — в зал вошла мама Никиты, — а он ведь искренне говорит. Материнское сердце чувствует.
— Света, и что ты мне предлагаешь делать? – Всеволод Михайлович отложил газету и посмотрел на супругу. – Женить его, что ли?
— Сева, не мели чушь, — Светлана Борисовна укоризненно посмотрела на мужа, — с девочкой нужно сначала познакомиться. Может быть, там на самом деле бриллиант, который упускать нельзя?
Знакомство Дарины с родителями Никиты прошло сравнительно гладко.
Единственное, что смутило Светлану Борисовну на первых порах, что Дарина была старше Никиты на два года. То есть, она рубеж совершеннолетия уже перешагнула, а Никите до него еще два года.
— Встречаться вам никто не запрещает, — говорил Всеволод Михайлович, — жениться-то зачем? Куда спешить? Отучитесь сначала, профессию получите, а потом уже о свадьбах думать будем.
— Дело молодое, — поддерживала мужа Светлана Борисовна, — это мы тоже понимаем. В перспективе сможете у нас жить, или квартиру вам снимем. Поживете вместе, чувства проверите.
— Мам, пап, у нас с Дариной ребенок будет, — смог выдавить из себя Никита.
Пятиминутная пауза полнейшей тишины, наполненная бу_рной мыслительной деятельностью и шо_ком, изменила риторику кардинально.
— Свадьба, значит? – ни к кому не обращаясь, спросил Всеволод Михайлович и сам себе ответил: — Значит, свадьба.
Суматоха началась – не то слово! Молодых, из-за их неопытности да незнания, отстранили от ответственных решений. Все, что они могли, уже сделали.
— Если себя взрослыми возомнили, пусть и живут как взрослые, — постановил Всеволод Михайлович. – Квартиру я им сниму, мебель, посуду организую, а вам, — это он обращался к жене и матери Дарины, — надо проследить, чтобы они с голоду не умерли и грязью не заросли!
— Дариночка умеет готовить, — тихо проговорила Анастасия Игоревна, — и убирать она умеет, и стирать.
Мама Дарины была женщиной тихой, спокойной, местами флегматичной, потому в конфликты не вступала и старалась помалкивать. Да и должность Всеволода Михайловича, заместитель второго секретаря, внушала робость.
— И то, слава богу, — констатировал Всеволод Михайлович, — а так, пусть живут. А мы поможем, если что.
Конец браку молодых наступил внезапно и резко.
Полине, маленькой доченьке, тогда исполнилось месяца три. Дарина вместе с ней возвращалась из бо_льницы после планового осмотра.
Обычно она с Никитой ходила, с коляской помочь, да и от своих отцовских обязанностей Никита не отлынивал.
А в тот раз Никита себя взрослым почувствовал, отцом семейства, да и откупорил бутылочку. А сколько ему там было надо?
Дома его Дарина оставила, сказала, что сама справится. По такому случаю, Никита добавил еще и прилежно ждал супругу у окна…
А Полиночка раскапризничалась по дороге домой. Дарина ее на руки взяла, а коляску-то не бросишь. Вот какой-то доброжелательный гражданин и вызвался помочь.
Увидел Никита в окно, как его любимая супруга с ребенком на руках да в сопровождении некоего типа, который еще и их коляску катит.
И улыбка у него с лица не сходит, и «ко_зу» он Полиночке делает. А Дарина тоже с улыбкой на лице.
Ах, молодость! До чего же ты скоропалительна!
Взбесился Никита, наблюдая такую картину. Накрутил себе в голове небылиц. А когда уже Дарина в квартиру вошла, на_бро_сился на нее с но_жом.
— Кто этот тип, что тебя провожал? Налево от меня ходишь? И ребенок тебя не смущает? Приличной прикидывалась, а ты, оказывается, вон какая!
А но_жом не ткнул лишь потому, что стоял нетвердо.
Дарина не стала разбираться и что-либо отвечать. Просто развернулась и сбежала из квартиры с Полинкой на руках.
Она побежала к маме, деваться-то больше некуда, а там тетя родная гостила, которая в другом городе жила. Рассказала Дарина, что произошло, а саму просто колотило.
Анастасия Игоревна за сердце схватилась.
— Господи, а делать-то что? У него отец партийная шишка! Если повелит вернуться, так попробуй, ослушайся! – причитала она. – Выходит, дочку мне ему с внучкой отдать придется, а потом каждого звонка бояться? Каждый божий день со страхом в сердце жить, живы ли? Здоровы ли?
— Не вой раньше времени, — осадила сестру Евгения Игоревна, — набери мне этого партийного работника!
— Что ты? – ужаснулась Анастасия Игоревна. – Неудобно же!
— Я тебе в другой раз отвечу, что неудобно, — Евгения Игоревна отвесила сестре оплеуху. – Звони, кому говорят, а трубку мне дашь!
— Всеволод Михайлович? Это вас тетя вашей невестки беспокоит! Тут кое-что случилось.
Коротко и сжато изложила суть вопроса. И еще добавила, что сама она живет в другом городе и завтра же забирает Дарину с Полиной с собой.
А если пресветлый господин не хочет огласки, то по своим каналам оформит развод и забудет, что его сын когда-то женился и кого-то рожал.
— Ясно, спасибо за звонок, — ответил сухо Всеволод Михайлович, — примем меры, все сделаем.
Так Дарина с дочкой уехала в другой город.
Когда Никита проспался и пришел в себя, сразу побежал к отцу, чтобы тот все уладил, как всегда это делал. А встретила его затрещина от отца и оплеуха от матери.
— Что, сынок, поиграл во взрослую жизнь? – кричал на сына Всеволод Михайлович. – Теперь отвечать по-взрослому придется!
— Папочка, — плакал Никита, сидя на полу, — я не хочу в тю_рьму!
Никита толком не помнил, чем дело закончилось. Что но_жом махал, помнил, а вот попал ли – нет.
— Либо под домашним арестом до самой армии, либо в Мурманск на судоремонтный к дяде Грише.
— Я к дяде Грише поеду, — всхлипывая, проговорил Никита. – А как же Дарина, Полина, семья моя?
— Считай, что не было у тебя семьи, — отрезал Всеволод Михайлович, — приснилось тебе что-то.
***
— Дариночка, а как ты живешь? Как Полина? – набравшись храбрости, спросил Никита.
— Да, нормально, — смутившись, ответила Дарина, — а ты как?
— Среднестатистически…
Не клеился дальше разговор. Посидели, помолчали.
— Дарина, я прощения хотел попросить, но вины моей это не отменяет, — опустив голову вниз, проговорил Никита. – Понимаешь, я ведь после того, жить наладить так и не смог. Были женщины, были встречи, даже жил с одной какое-то время. Но не то это все было. Я в каждой только тебя искал, улыбку твою, руки нежные, глаза добрые, смех звонкий. По сей день себя виню, что не удержал, что не нашел, что не повинился. Отцовских угроз испугался, а сейчас понимаю, что смысла в них не было. Мальчишкой был бестолковым.
— И что ты хочешь этим сказать? – строго спросила Дарина, еле-еле проглотив комок в горле.
— Нет, ты не подумай, я не буду ничего требовать или на чем-то настаивать. Я попросить хочу, — Никита поднял на Дарину глаза полные слез. – Можно я на Полиночку посмотрю? Хоть парой слов перекинуться! Если у тебя муж, семья, ты представь меня как старого школьного знакомого, чужого человека, который случайно встретился. Я все понимаю.
Муж, семья. Вся Даринина семья – это Полина и тетя Женя. После Никитиной выходки, Дарина ни одному мужчине поверить не могла. Боялась, что в любой момент, как тогда Никита, на_бро_сится с но_жом, а успеет ли сбежать, так это и богу неведомо.
А с ролью мужика в доме, прекрасно справлялась тетя Женя. Стальные характер, нервы и воля.
О себе Евгения Игоревна говорила:
— Сейчас такие кадры не куют! Боятся!
И было, чего бояться. Не было проблемы, которую она не могла решить, не было дела, с которым она бы не справилась.
Архимед говорил когда-то: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!»
Так вот тетя Женя как раз такой точкой и была. Хотела бы, так без всяких Архимедов Землю перевернула!
— Тогда я приглашу тебя в гости, — тихо проговорила Дарина, — только ты надежд не питай. Исключительно дружеский визит. Не более.
— Что ты! – Никита замахал руками. – И в мыслях не было!
— Я мысли читать не умею, — сказала Дарина громче, — просто предупреждаю.
— Как скажешь, так и будет, — Никита выставил открытые ладони.
Явился Никита в назначенное время с двумя огромными букетами цветов и огромным, почти в человеческий рост, медведем.
— Это для девочки Полиночки, — пояснил он.
Полина с подарком еле в дверь своей комнаты вошла, но, когда вернулась к гостю, сияла от счастья:
— Шикарная вещь! На нем даже спать можно!
— Это, как вам будет угодно, — ответил Никита.
Пообедали за пустым разговором, потом просто говорили ни о чем.
— Я бы чаю предложила, — сказала Дарина, — но у нас к чаю ничего нет.
— А я и не сообразил тортик взять, — Никита хлопнул ладонью себе по лбу. – У вас тут магазин рядом, давайте я сбегаю!
— Надо ли? – спросила Дарина.
— Надо! – ответила Полина. – Тортик еще никому не мешал! Идите, Никита! Идите!
Когда за Никитой закрылась входная дверь, Полина насела на мать с вопросами:
— Мама, а это кто?
— Я же сказала, приятель мой старинный. Случайно встретились. Он на севере жил, недавно в город наш переехал. Вот я его и пригласила по старой дружбе.
— То есть он просто друг? – Полина решила уточнить.
— Ну, да, друг, — согласилась Дарина, — приятель.
— А смотрит этот друг на тебя не как друг, — сказала Полина с хитринкой. – Даже рядом его взгляд с дружеским не лежал! Мать, может, ты мне чего-то не договариваешь? Может, ты тут смотрины устроила? Так я против не буду. Никита этот, вроде и не противный. Медведя опять же приволок.
Дарина покраснела.
— Мамуль, если ты себе мужчину нашла, это же хорошо! Я, туда-сюда, замуж выйду и к мужу перееду. Так мне спокойней будет, если ты тут не одна останешься.
— Ох, и фантазерка ты, — проговорила Дарина, ставя чайник на плиту, — понапридумывала семь верст до небес!
— Ты, значит, его в дом привела, а я фантазерка? – Полина рассмеялась. – Мам, а что это ты глаза прячешь? Я угадала? Это твой ухажер?
— Доченька, да какой это ухажер? – Дарина повернулась к дочери. – Папа это твой.
— Папа? Какой папа? – Полина опешила. – Тот самый папа, о котором бабушка Женя говорила – «при_д_урок малолетний»?
— Ага, он самый, — кивнула Дарина и присела на табурет.
— А говорят, что мы скучно живем, — проговорила Полина. – И что этот гражданин себе думает? Виды имеет или претензии?
— С тобой только познакомиться хотел, — сказала Дарина.
— А по его взгляду я поняла, что он не против воссоединения семьи, — Полина побарабанила пальцами по столу. – А судя по твоей реакции, ты эту идею не отвергаешь.
— Полина! – Дарина повысила голос, но он сорвался на последнем звуке.
— Давай рассуждать логически, — предложила Полина, уловив реакцию матери. – Он уже взрослый. Это раз. На приду_рка тоже не похож. Это два. На тебя смотрит, как на икону. Это сразу три, четыре и пять. Медведя шикарного подарил! Нет, я не из-за косолапого, но мне было приятно. Давай возьмем его на испытательный срок!
— Может, стоит с ним лучше познакомиться? Узнать, чем живет, чем дышит? Как ведет себя, о чем думает?
Раздался звонок в дверь.
— А вот этим сейчас и займемся, — сказала Полина, вскакивая с табуретки и направляясь к двери.
Следующее, что услышала Дарина:
— Ну, здравствуй, папа! Давай знакомиться заново!
