— Еле сдержалась, чтобы не сказать, что я по поводу своего детства думаю. А я считаю, что лучше бы я своего отца не знала.
Пил он сильно, сколько я себя помню. А мама его вечно спасала. Или со мной от него спасалась. И этот ужас назывался – полная семья.
Может, именно поэтому я своей семьей и не обзавелась. К мужчинам вообще с опаской отношусь. А мама все давит и давит. Вот я сегодня чуть не сорвалась.
Молодая попутчица Натальи Сергеевны зашла в купе поезда с телефоном, зажатым плечом у уха, и раздраженно продолжила свой разговор:
– Мама, я ведь тебе уже говорила об этом! Сколько раз можно повторять! Нет! Не так! Буду говорить, пока не поймешь! Ах, так? Знаешь тогда, что я хочу сказать…
Внезапное появление проводника заставило девушку прерваться. Она явно продолжила бы этот все более походящий на ссору разговор, если бы не внезапная потеря билета.
Раздраженно бросив в трубку, что позвонит позже, девушка принялась искать куда-то подевавшийся билет.
– Извините. Только что держала же в руках, а куда положила – вылетело из головы, – нервно перебирая что-то в сумке, оправдывалась она.
– Не переживайте. Дорога впереди дальняя – найдете, – решила подбодрить расстроенную попутчицу Наталья Сергеевна.
Вскоре билет и правда был найден и передан проводнику.
– Это все мама. Все нервы мне истрепала, вот уже и не помню, куда что кладу! – пояснила девушка.
– А ведь даже хорошо, что ваш разговор прервали. Вы потом могли пожалеть о сказанном в гневе, – заметила Наталья Сергеевна.
– Думаете?
– Знаю. Хотите, расскажу свою историю? Времени она займет немного, зато, может быть, поможет вам не совершить моей ошибки.
– Расскажите, конечно. Я хоть переключусь от того, что мне мама наговорила. Как к вам обращаться?
– Наталья Сергеевна. А вы?
– А меня просто Юлей можете называть.
– Так вот, Юля, случилось это уже давно. Сейчас даже самой удивительно, что были времена без сотовых телефонов, когда люди писали друг другу письма или в крайнем случае посылали телеграммы.
Когда эта история происходила, уже начали телефоны появляться, да только выглядели они громоздко, стоили очень дорого и были преимущественно у новых русских бизнесменов.
Я все в жизни делала рано: замуж вышла, дочку родила, овдовела и получила льготную пенсию.
Дочка моя тоже словно торопилась жить: в семнадцать лет уехала поступать в Москву и там удачно замуж вышла, детей родила.
Видимо, закрутила ее московская суетливая жизнь. Писала она мне редко, а приезжала и того реже.
Я же, привыкшая жить энергично и в интересах семьи, вдруг осталась одна. Все сложилось против меня: и отъезд дочери, и см.ерть мужа.
Даже выход на пенсию скорее повредил, ведь я сидела дома и не знала, куда направить свою энергию.
Чувствовала, что меня словно вычеркнули из общего жизненного потока. Уж.асное чувство. А тут еще и очередной день рождения у меня подкрался незаметно.
Подруги поздравили и все как одна спрашивали:
«А Настя твоя разве не приехала тебя поздравить? Странно! Как же это так – на день рождения к родной матери в гости не приехать! Ну хоть телеграмму или открытку прислала? Позвонила? Нет? Вот это дела!»
И так мне стало, Юля, одиноко и обидно за себя. Так я на дочкино пренебрежительное отношение разозлись, что села и написала ей письмо.
Все написала там, что горького на душе скопилось: и какая она неблагодарная, да равнодушная эгоистка выросла, и как все к ней в жизни может вернуться.
Мол, вот вырастут твои дети, уедут от тебя и не вспомнят даже о твоем дне рождения, тогда только и поймешь, как меня обидела.
Муж тоже тебя может бросить. Тогда и прочувствуешь, что значит в одиночестве на старости лет оказаться.
Может, тогда до тебя дойдет, как плохо бросать своих родных и близких, словно ненужный хлам.
Вот такое я злое письмо написала и быстро отнесла на почту.
Пришла домой, выпила чаю, посмотрела на начавшийся дождь и вдруг осознала, что совершила уж.асную ошибку.
Я бросилась на почту, а там мне сказали, что мое письмо уже ушло.
«Что же я натворила в порыве злости? Получит дочка скоро мое послание с уж.асными злыми предсказаниями и обидами и запомнит их на всю жизнь! Как исправить ситуацию? Как?»
Заметавшись, я бросилась собирать самые необходимые вещи и уже той же ночью выехала на поезде в Москву к дочери.
Встретивший меня зять удивился, но и обрадовался:
– Наталья Сергеевна, как хорошо, что вы приехали! Вот это сюрприз! Видимо, и правду говорят про материнское сердце!
– О чем ты, Слава?
– Вы проходите, присядьте, – попросил Вячеслав со вздохом. – Настя недавно в больницу попала. Думали сначала, что ничего серьезного, а ей операцию срочно назначили. Вот вчера сделали.
– Как она?
– Я вчера вечером узнавал: все хорошо. Она накануне просила вам ничего не сообщать, чтобы не волновались. А я тут с двумя детьми едва справляюсь, совсем забыл, что она еще просила вам телеграмму отправить, с днем рождения поздравить.
– Да тебе и правда не до поздравлений! Когда же к Насте можно будет прийти, чтобы навестить?
– Как только врачи разрешат. Удивительно все-таки, как вы почувствовали! Взяли и приехали! Чудо, не иначе!
Стыдно мне было выслушивать восторги зятя, ведь я их совершенно не заслужила. Заглушить муки совести и тревоги за дочь помогли внуки, готовка и уборка в квартире.
Попросив у зятя ключ от почтового ящика, я утром и вечером бегала проверять: пришло письмо или нет?
Вскоре я его получила и, развернув, пробежала глазами собственные обидные предположения и пожелания.
Мелко изорвав письмо с конвертом, я мысленно попросила у дочери прощения за все эти гадости, что написала ей в порыве гнева.
Затем потянулись долгие дни ожидания выписки. Когда дочка оказалась дома, она была мне очень благодарна:
«Мама, спасибо за все! Ты нам всем так помогла! Это настоящее чудо, что ты вдруг решила приехать. Что бы я без тебя делала?»
Я слушала искреннюю благодарность дочери, и мне было радостно за то, что все так благополучно закончилось, и все еще немного стыдно за то письмо.
Много лет прошло, а дочери я о нем так и не рассказала. Вот в первый раз эту историю кому-то доверяю.
Этот случай раз и навсегда научил меня сдерживать свои порывы гнева или обиды. Ведь тогда я успела исправить ситуацию, а сейчас бы не смогла.
Ведь нынешние электронные письма и сообщения доставляются мгновенно. Это сообщение быстро прочитают, но надолго запомнят. Всегда следует помнить об этом в разговорах и переписках на эмоциях.
– Да, понимаю, – тихо кивнула Юля. – А хотите, расскажу, что меня так из себя вывело?
– Поделись, может, это тебе на пользу пойдет.
– Я ведь, как и ваша дочка, уже несколько лет назад от мамы уехала в Москву. Живу там, работаю, только вот личную жизнь не устроила.
И как только я с мамой начинаю разговаривать, все она сводит к одной теме: нашла ли я себе кого-нибудь?
Мама постоянно говорит:
«Понимаешь, что часики тикают? Тебе уже скоро тридцать, какого ты все принца ждешь? Найди уже себе хоть какого-нибудь! Вообще возвращайся домой и ищи тут себе мужика нормального, пускай хоть лет на двадцать старше будет…»
После таких разговоров я и понимаю, почему домой не хочу возвращаться, хоть и тяжело подчас одной в чужом городе.
Недавно только с работой все наладилось. Решила я к маме съездить, а то она жалуется, что редко навещаю.
Съездила, так она мне за эти выходные все нервы вытрепала. Как только меня увидела, целую трагедию разыграла. Кричала, что я себя изуродовала…
– Почему? – искренне удивилась Наталья Сергеевна. – Не вижу ничего уродливого, отлично выглядите, Юля!
– Да просто я долго волосы в светлый цвет красила. И я, и волосы устали от этого. Вот взяла и покрасилась в шатенку. Немного не рассчитала, и цвет получился чуть темнее ожидаемого.
Приехала к маме, а она мне с порога:
«Что ты натворила! Уж.ас какой! Изуродовала себя просто!»
Я начала говорить, что все равно краска смоется, и волосы будут светлее, а она и слушать не хотела:
«Теперь на тебя точно ни один мужчина не посмотрит! Состарила себя лет на десять».
Потом мама снова завела свою любимую песню про необходимость найти мужчину.
Она говорит:
«Я вот старалась, чтобы у тебя отец был! Семью тянула!»
И тут я еле сдержалась, чтобы не сказать, что я по поводу своего детства думаю. А я считаю, что лучше бы я своего отца не знала.
Пил он сильно, сколько я себя помню. А мама его вечно спасала. Или со мной от него спасалась. И этот уж.ас назывался – полная семья.
Может, именно поэтому я своей семьей и не обзавелась. К мужчинам вообще с опаской отношусь. А мама все давит и давит. Вот я сегодня чуть не сорвалась.
– Ты ведь понимаешь, Юля, что маму ты уже не перевоспитаешь. А если нагрубишь ей, то только хуже будет. И ей, и тебе.
– Бог терпел и нам велел. Так, что ли? – с горечью спросила Юля.
– Не обязательно. Ведь терпение имеет свойство внезапно заканчиваться. Я советую, как только мама начнет на тебя наседать в разговоре, сразу завершать его. Не ругаться, но и не выслушивать долго.
– Спасибо. Дельный совет.
– Долго на свете уже живу. Поневоле мудрости набралась, – улыбнувшись, сказала Наталья Сергеевна своей молодой попутчице.